Насколько Серега уверен в себе — настолько Ростик уверен в том, что они облажаются.
Ростик определенно что-то задумал.
Ночью Тимофея бросало то в жар, то в озноб. Наутро он не мог вспомнить ни одного отрывка из своих снов, он проснулся с гудящей головой и с твердой уверенностью, что ему срочно — срочно! — нужно идти и тормошить Генку-Будильника до тех пор, пока он не пустит его к своему компьютеру.
У Генки есть эта игра.
«Почему ты так думаешь?» — удивленно спросил сам себя Тимофей. Ответа не последовало. Таинственный мыслительный процесс, который, надо думать, продолжался во время сна, выдал ему именно такой результат — словно он подсмотрел ответ задачки в конце учебника… И тем не менее решение осталось загадкой. А Тимофей с подозрением относился к таким решениям.
У Генки есть эта игра.
Просить что-то у Будильника — дело безнадежное. Но Тим даже не раздумывал над этим. Он быстро оделся и выбежал на улицу. В голове почему-то вертелось дурацкое слово — «тахикардия». При чем тут оно?.. Потом Тим вспомнил, что это название сердечной болезни. У него и в самом деле колотилось сердце. А волосы были мокрые от пота.
То, что вы не выиграете «харли-дэвидсон», — это еще не самое страшное.
Тим не понял — он сам придумал это или ему кто-то нашептал. Он замечал, что когда сидишь в ванной, а вода льется вовсю, то в этом шуме можно расслышать много необычных звуков: например, крики птиц. Или музыку. Или чье-то монотонное бормотание… Шум улицы, наверное, тоже рождает всякие слуховые галлюцинации. Или, может, это снова отголоски снов?
По пути к Генкиному дому Тим составил примерный план беседы. План, который при известном стечении обстоятельств поможет ему добраться до компьютера. С одной стороны, это был чистый блеф. Но с другой… Тимофей, окажись он на месте Будильника, сам поверил бы в то, что намеревался рассказать. Не посмел бы не поверить. Даже если бы это оказалось неправдой.
* * *
— А?..
Лицо у Генки было заспанное, помятое, с коричневыми следами лосьона против угрей. Он стоял в дверном проеме, тупо уставившись на Тима, и щелкал резинкой трусов.
— Чего приперся?
— Разговор есть, — сказал Тим.
— Па-ашел ты…
Генка хотел захлопнуть дверь, но Тим схватился за ручку. Генкино лицо вытянулось от удивления.
— Страх позабыл, малява?..
Он сильно дернул дверь на себя. Тим уперся в косяк и не выпускал ее. Из-за двери на сверхзвуковой скорости вылетел кулак, который должен был сделать Тимофея добычей стоматологов.
Тим увернулся от удара.
— Генка, это очень серьезный разговор… — успел он произнести до того, как кулак Будильника произвел очередной боевой вылет.
Будильник не слушал его. Он матерился и вовсю махал своими граблями. Тим дождался, когда Генкин кулак снова выпихнется наружу, и, мысленно перекрестившись, отпустил дверь…
Бамц.
— Ггрррррыыыынаааааа-а-а-а!!!
Генка Будильник орал так, словно ему по меньшей мере защемило пенис.
Схватившись за ушибленную руку, Генка шагнул назад. Тим, не теряя ни секунды, вошел вслед за ним в квартиру и захлопнул за собой дверь. Генка продолжал выть и оплакивать свою правую граблю. Взгляд Тимофея лихорадочно заметался по прихожей.
Металлическая ложка для обуви… Нет.
Телефонный аппарат на палочке… Нет.
Переполненное мусорное ведро… Да нет же, черт побери!..
Теперь Будильник во все глаза смотрел на Тимофея и приходил в себя. Через секунду он бросится на него и разорвет на мелкие, микроскопические клочки, в которых даже родная Тимина мама не узнает своего сына.
— Стой, — сказал Тим. — Стой, где стоишь.
Полка для обуви… Нет!
Ящик с инструментами…
Рядом с полкой стоял раскрытый столярный ящик-этажерка. Три металлические полочки, на которых аккуратно разложен инструмент. Каждый на своем месте.
В следующую секунду от этого патриархального порядка не осталось и следа. Бабах!.. Тим выхватил из ящика первое, что попалось под руку.
— Стой, где стоишь, — повторил он.
Генкин взгляд был тяжелым, словно чугунная заготовка. Раньше, когда на Тимофея смотрели ТАКИМ взглядом, он чувствовал в затылке какое-то противное дребезжание, от которого голова начинала мелко дрожать, словно гнилое яблоко на ветке.
Теперь Тим не чувствовал никакого дребезжания. Вернее, дребезжание было — но где-то далеко. К Тимофею оно, во всяком случае, не имело никакого отношения.
— Ты что, спятил?..
Будильник смотрел на Тимофея влажными кроличьими глазами. Тим на мгновение опустил глаза и посмотрел на предмет, который сжимала его рука.
Отвертка. Увесистая плоская отвертка с потрескавшейся деревянной ручкой на заклепках.
Генка тоже смотрел на нее, и глаза его увлажнялись все больше и больше. Только теперь Тим понял, откуда раздается дребезжание… Дребезжал будильник. Тим чуть не рассмеялся в голос — БУДИЛЬНИК ЗАДРЕБЕЗЖАЛ!..
— Тебе привет от Ростика Зельнова, — сказал Тимофей. — И еще от Квашеного.
— От… какого?
Генка никак не мог оторвать взгляд от отвертки.
— От Квашеного, — повторил Тим. — И можешь не рассказывать мне басни, будто ты с ним незнаком.
Генка громко сглотнул.
— Я не знаю никакого Зельнова. И никакого Квашеного.
— Врешь, — жестко сказал Тим. — Почему же ты тогда драпал каждый раз, когда каюк-компания Квашеного собиралась на автозаправку?
— Я не знаю.
Морда у Будильника была такая, словно его вызвали на педсовет.
— Хочешь, чтобы я рассказал нашим ребятам о том, как ты ходил в гости к Зельнову? — тихо сказал Тим.
Он скосил глаз на отвертку — она нисколько не дрожала, честное слово!
— Хочешь, я расскажу им, как ты хотел заработать «харли-дэвидсон»? — продолжал Тим все тем же ледяным тоном. Он вдруг понял, что именно чувствует солист диксиленда, когда во время импровизации его заносит все дальше и дальше… Так далеко, что под ложечкой образуется воздушная яма. — И как тебя там отметелили?.. И как ты боялся с тех пор даже на километр подходить к Ростику и Квашеному?.. Так боялся, что каждый раз подставлял наших пацанов, которые тем временем горбатили на тебя?.. Гад.
Будильник рассмеялся. Но глаза его оставались пустыми, словно намалеванными черной краской. И смех его был смехом утопленника.
— Да что вы мне сделаете, мал-лявы?.. — проскрежетал он. — Мои дела с Ростиком — это мои дела, понятно? Это не твое свинячье дело.
Тим вдруг понял, что он угадал.
Угадал.
Генка-Будильник и в самом деле скрывался от Квашеного. Он в самом деле когда-то позарился на «харли», и его в самом деле когда-то отметелили в «Доме Ашеров»… Тимофея даже слегка качнуло от этого открытия. Серега, в котором здоровья намного меньше, чем у этого гада, — он ПЯТЬ РАЗ ходил драться с каюк-компанией! А Будильник, этот газопроводский тиранозавр — он струсил после первого же раза!
— Ну?.. Что вы сделаете мне? — Генка выпятил нижнюю челюсть.
— Сделаем, — сказал Тим спокойно и положил отвертку на место.
Генка дернулся. Дернулся, но не более того.
— Конечно, ты можешь выловить нас по одиночке и поотрывать нам руки-ноги, как кузнечикам… — продолжал Тимофей. — Но если мы соберемся вместе — ВМЕСТЕ, Генка! — если мы встретим тебя в укромном месте с хорошей звукоизоляцией — ты на следующее же утро попросишь маму разменять эту квартиру на какой-нибудь другой район. Желательно в противоположном конце Москвы.
— Врешь, — сказал Будильник.
Но по его виду было понятно — он уже готов поверить, что так все и будет. Будильник знал, на что способна дюжина разъяренных семиклассников. Потому что сам не так уж и давно был семиклассником.
— Если ты решишь, что этого мало — а ты ведь нежадный, Генка, признайся? — то я найду способ натравить на тебя Квашеного и всю качаловскую группировку. А они ребята простые, ты знаешь. Им бы только поиграться, позабавиться… Они устроят на тебя охоту с флажками…
Генкина голова еле заметно раскачивалась в стороны, словно гнилой плод.
— Чего ты хочешь от меня? — хрипло спросил он. — Денег?
— Нет, — сказал Тим. — Мне нужен твой компьютер. Ненадолго. А еще — компьютерная игра.
— Рехнулся?.. — Будильник растопырил на него удивленные глаза. Последнее известие, кажется, поразило его больше, чем все остальное. — Ты хочешь сыграть в игрушку?
— Да. «Замок на холме».
— У меня такой нет, — быстро сказал Генка.
Слишком уж быстро.
Тим усмехнулся ему в лицо.
— Не ври. Я ведь пришел не для того, чтобы воспитывать тебя.
— Ладно. — Генка пожал плечами и тоже усмехнулся. — Найдешь — твоя будет.
— Найду. Будь спокоен.
Глава 22
Канареечно-желтые шторки в комнате Будильника постепенно приобретали ядовитый, зеленоватый оттенок, какой появляется на плавленом сырке, если его пару дней подержать на солнышке. Это они проходили еще в третьем классе на уроке рисования: желтый плюс синий равняется зеленый. А улица за окном становилась все более и более синей. Deep blue. «Глубокий синий». Так называется шахматный компьютер, с которым когда-то сражался Гарри Каспаров. Ай-би-эмовский суперагрегат весом в несколько тонн.
Компьютер, с которым весь день сражался Тимофей, был намного проще. И все-таки он оказался куда более опасным противником.
— Сколько времени? — спросил Тим.
— Десятый час, — зевая и растягивая слова, сказал Генка Будильник. — Детям пора спать.
— Тогда иди и ложись, — сказал Тимофей, не отрывая взгляд от экрана.
За десять часов Тим успел просмотреть не более дюжины компакт-дисков. Осталось еще восемь. А рано утром им с Серегой надо идти в «Дом Ашеров». Последняя игра сезона, черт побери.
Если бы игрушки были поскучнее и пооднообразнее, Тим просмотрел бы всю пачку до полудня. Но, как назло, ни одну из них нельзя было пролистать с сухим безразличием, словно учебник по математике.
Они околдовывали. Натурально околдовывали. Они заставляли забывать о времени.
«Space Quyst — III». Тим с самого начала знал, что это не то, что ему нужно, но выбрался оттуда лишь спустя час с небольшим, опомнившись на планете под названием Флибхат.
«Syndicate». Здесь он застрял еще дольше, хотя думал глянуть лишь на первую заставку. Все время в голове вертелась дурацкая мысль: «Слушай, а вдруг ты что-то напутал с названием? Может, тебе нужен не „Замок на холме“, а что-то другое?..»
Коробки с дисками не были подписаны. Однако они были аккуратно уложены в ячейки специальной пластиковой полочки. Генка сказал, что его личных дисков здесь нет — он постоянно меняется с кем-то.
— Я даже сам не успел просмотреть весь этот хлам, — сказал он.
Будильник все время маячил где-то за спиной, и первое время Тимофею было от этого не по себе. Думал: а вдруг шарахнет чем-нибудь?.. Потом успокоился. Генка присмирел. Возможно, ему было стыдно вести себя так, словно какой-то дохлый семиклассник взял его в оборот. И поэтому он вел себя так, будто сам великодушно разрешил младшему товарищу понажимать на кнопки.
— А вот классная игра, — говорил он время от времени, подсовывая Тимофею очередную игрушку.
И он не ошибался. Плохих игр здесь не было. И когда Тим в очередной раз возвращался из королевства Давентри или из страшного особняка Деркето в Луизиане, часовая стрелка будильника, стоявшего на книжной полке, сдвигалась на одно или даже два деления.
Потом время от времени в прихожей раздавался звонок, доносились какие-то разговоры. Пришел с работы Генкин отец, плотный мужчина с широким красным лицом. Потом — Генкина мать, нагруженная авоськами с яблоками и капустой.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — бормотал Тим.
— Яблочко хотите?
— Спасибо.
Потом Генка сказал, что ему надо идти по делам. Тим ничего не ответил. Он ему уже все сказал. Генка так никуда и не пошел.
— Сколько времени?
— Половина двенадцатого, — сказал Будильник. — Мои старики укладываются спать. Вали отсюда.
— Еще немного, — сказал Тим. — Пожалуйста.
Генка матюкнулся себе под нос.
«The 7th Quest». Тим заставил себя нажать кнопку «Esc» и перевел дыхание. Это был последний диск.
— Все, — сказал Генка. — Уже ночь. Твоя мамаша наверняка подняла вой на всю округу.
— Где остальные игры? — спросил Тим.
— Да пошел ты! — зашипел Будильник. — Какие еще игры?!
Тим утопил кнопку на корпусе, и диск с мягким гудением выплыл наружу. На столе у Генки царил беспорядок: пачки с фотографиями, дешевые книжонки по астрологии и боевым искусствам Востока, цветные вырезки, какие-то фигурки из пластилина… И диски, покоящиеся на аккуратненькой полочке.
Диски, покоящиеся на аккуратненькой полочке…
«У него должен быть еще один компакт, — подумал Тим. Вернее, не столько подумал, сколько попытался себя в этом убедить. — Один, последний. Тот, с которым он играет постоянно. Все игрушки, которые он мне подсовывал, его не интересуют, иначе они валялись бы кучей на столе, как и все остальное».
Тим пошарил рукой по столу, раздвинув в стороны бумажный хлам.
— Что ты там ищешь, малява?..
Ага. Сейчас у него начнется истерика.
— Вот что.
Из-под вырезок с автомобилями и голыми тетками показался серповидный край диска, переливающийся всеми цветами спектра. Тимофей смахнул на пол еще несколько глянцевых журнальных листов и взял пластмассовую коробку. Потом молча раскрыл ее.
— Ты..!
— А теперь помолчи, — сказал Тим, вставляя диск в компьютер. — Еще полчаса. А потом я уйду.
* * *
Экран несколько раз торопливо моргнул, и наконец показалась картинка. «Castle on the Hill. Vol.2». Тим перестал дышать.
Да. Это был тот самый дом. «Дом Ашеров». Холм. Ложбинка перед холмом, где Серега обычно дожидался мотоциклистов. А вот и ворота подземного гаража, расписанные краской из пульверизатора… Только все это уменьшено до мультяшных размеров компьютерного экрана. И парк вокруг дома не такой жидкий. Компьютерному парку как минимум двадцать лет.
Перед глазами прошла какая-то бесцветная волна, словно сгусток плазмы. Голова закружилась. Тимофей лихорадочно потер виски.
Галлюцинации?..
Невероятное совпадение?..
Или Ростик Зельнов в самом деле время от времени эмигрирует в виртуальный мир, где правит под именем Черного Короля?..
Черт побери, значит, это возможно?!
Значит, если сейчас нажать «Enter», то появятся мотоциклисты, а вслед за ними Ростик, и он прогундосит металлическим бесцветным голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24