— бодро приговаривал Хардкастл.
Но олдермен ничего ему не ответил. Он поднялся из черной тины. Его прекрасная шляпа погибла безвозвратно. Вместо нее на лысеющей, покрытой белым пухом макушке Блеггетта лежала толстая лепешка вонючего ила.
На берегу констебль стягивал через голову куртку. Мистер Хардкастл оцепенел, потом бросился к берегу. За ним побежали и двое мужчин, но им мешали доски. Олдермен, как победитель на ринге, воздев руки к небесам, медленно погружался в зловонную трясину.
— Надо ему помочь! — охнула Евлалия.
На Алека нашло вдохновение:
— А ну-ка, Рыжий!
С помощью Рыжего Алек освободил рычаг подъемного механизма. Барабан завертелся, потом его заколодило, потом он завертелся снова.
Алек крикнул Евлалии:
— Беги с Абу через задний ход! Они ничего не заметят.
— Ладно, — ответила Евлалия. — Бежим, Абу!
К восторгу Алека, цепь размоталась, скользнула по стреле крана и с грохотом полетела вниз, прямо к тонущему олдермену. Алек высунул голову в одно из разбитых окон.
— Сэр, — крикнул он, — мистер Блеггетт, хватайтесь за цепь! Мы вас вытянем!
Олдермен обалдело посмотрел вверх, схватился за цепь одной рукой, потом другой и повис на ней. Потом, к удивлению Алека и Рыжего, он просипел:
— Вот они где, констебль! В кабине крана. Перебрасывайте доски на тот берег, бегите и хватайте их!
— О, — помотал головой Рыжий, — да он фанатик! Он бы и свою мамашу упрятал в тюрьму, если бы она перешла улицу в неположенном месте.
— Помоги-ка! — попросил Алек.
Вдвоем они схватились за ручку и поднажали. Было страшно тяжело. На конце мертвым грузом повис Блеггетт. Им все-таки удалось сдвинуть ручку с мертвой точки, барабан закрутился, и дело пошло легче. Алек наступил на ручку ногой и выглянул в окно. Олдермен висел над каналом. Он парил между небом и землей; с грязной рубахи капала тина, физиономия была вымазана илом, брюки покрылись зелеными пятнами. Родная мать и та бы его не узнала.
На берегу канала Хардкастл с помощниками крепил доски, пытаясь починить мост Алека. Констебль счел своим долгом остаться на дорожке, ведущей к каналу, и время от времени озабоченно поглядывал на олдермена, который плавно раскачивался на цепи.
— Эй, ребята, вы там с краном справитесь? — крикнул Хедли.
— Если не справимся, на олдермене можете поставить крест! — заорал в ответ Рыжий.
Даже под слоем грязи было видно, как побагровел Блеггетт.
— Ты, паршивый мальчишка…
Рыжий расхохотался:
— Олдермен, я вас обожаю! Наконец-то вы стали черным, мой красавчик!
— Ты смотри, лучше его не заводить… — вмешался Алек.
— Его стоит подразнить, — возразил Рыжий. — Ну что за человек! Мы его спасаем, а он только и думает, как бы нас сцапать.
— Лишь бы Абу с Евлалией успели смыться, — прошептал Алек. — Отдышался, Рыжий? Тогда крутим дальше.
— Смотри, они перекинули доски. Жди их сюда с минуты на минуту!
Они налегли на ручку, цепь завизжала, и олдермен Блеггетт, сохраняя присущую ему величавость, вознесся ввысь. Издалека донесся гудок: ту-ту-ту-ту-у-у!
— Кто это разгуделся? Каждый раз, как мы дома садимся пить чай, кто-то гудит.
— Это папа. Он ведет поезд 15.30 в Баглтаун, — с гордостью объяснил Алек.
— Так он у тебя машинист? Законно. Мой папа тоже хотел устроиться на железную дорогу.
— И правильно! — ответил Алек. — Гляди-ка, олдермен уже у цели.
Блеггетт, весь в черной тине, теперь уже не багровый, а совершенно бледный, вылезал на балку.
— Дальше он сам справится? — беспокойно спросил Алек.
Рыжий оценивающим взглядом посмотрел на балку.
— Куда ему! Ты один продержишься, Шкилетик? Я вылезу наружу и втащу олдермена в кабину. Не слабо тебе?
— Еще чего! — ответил Алек. — Я буду держаться за тормоз. А тебе не слабо?
— Вот еще! — ответил Рыжий и полез из окна ногами вперед.
Ловко, как кошка, он пробежал несколько метров по балке. Потом остановился и ткнул пальцем куда-то вниз:
— А вот и наша доблестная кавалерия!
И действительно, мистер Хардкастл с помощниками, а за ними и констебль Хедли перебрались через канал и теперь сломя голову неслись к крану. Алек придерживал ногой тормоз и смотрел, как Рыжий добрался до олдермена и сел на балку. Потом Рыжий подхватил промокшего толстяка под мышки.
Алек был так поглощен этим зрелищем, что не заметил, как за его спиной с грохотом распахнулась дверь и раздались шаги. В следующее мгновение кто-то схватил его за шкирку и потащил прочь от барабана. Его нога отпустила тормоз.
— Ну вот! — сказал один из мужчин.
Поскольку тормоза теперь никто не держал, закрутился барабан. Рыжий так и остался сидеть верхом на балке с протянутыми руками, а олдермен Блеггетт, издав стон отчаяния, медленно поехал вместе с цепью прямо в канал.
Мистер Хардкастл отпустил Алека, и трое мужчин засуетились, пытаясь исправить сделанную глупость. Алек рванулся к тормозу, но один из них преградил ему путь. Наконец Алек дотянулся до рычага, но тормоз не сработал. Цепь все разматывалась.. Блеггетт был уже по грудь в канале. Его бледное перепачканное лицо опять обратилось к небу.
«Ох, утонет!» — подумал Алек, но сил удержать рычаг не хватало.
И тут за тормоз ухватилась широкая ручища, измазанная машинным маслом.
— Можешь отпустить, сынок!
Алек оглянулся и остолбенел.
Это был его папа.
Глава 15. ПАПА ПРОИЗНОСИТ РЕЧЬ
Алек был ошеломлен. Что произошло? Откуда тут папа, откуда его помощник, оба в фуражках и рабочих куртках? Алек отошел в сторону, а они взялись за рычаг и начали крутить.
И вовремя — потому что олдермен уже с головой окунулся в трясину, а над водой торчали только его руки, намертво врезавшиеся в цепь. Папа и помощник машиниста начали медленно поднимать Блеггетта. Они осторожно натянули цепь, и толстяк оказался по пояс в воде.
Папа обернулся к мистеру Хардкастлу:
— Ну помогите же! Сбегайте за веревкой.
Не говоря ни слова, Хардкастл скрылся.
Через окно папа крикнул Рыжему:
— Эй, парень, ты меня слышишь?
Рыжий оглянулся и кивнул.
— Слушай внимательно! Ты один его на балку не вытянешь, он слишком тяжелый. Свалишься еще вместе в ним… Мы как сделаем. — Папа взял веревку, которую принес мистер Хардкастл, завязал на конце свободную петлю и высунулся в окно: — Поймаешь?
— Кидайте! — ответил Рыжий.
Веревка мелькнула в воздухе, и Рыжий поймал ее с первого раза.
— Теперь накинь петлю на стрелу крана.
Рыжий в восторге поднял большой палец. Папа повернулся к мистеру Хардкастлу и полицейскому:
— А вы отправляйтесь на берег. Мы будем держать цепь, а вы поймайте конец веревки. Потом за веревку повернете стрелу и вытащите старину Блеггетта на берег. Только держите изо всех сил. Он намок и весит не меньше тонны. Да, и пусть кто-нибудь сбегает за одеялом и коньяком.
Дальше все пошло как по маслу. Папа и помощник удерживали цепь, на которой повис Блеггетт, а мистер Хардкастл и все остальные тянули за веревку, пока стрела крана не развернулась к берегу. Они осторожно опустили измученного олдермена на руки мистеру Хардкастлу и констеблю, стоявшим на берегу.
— Ну вот, Билл, — сказал папа, — теперь подтянем цепь.
Они снова взялись за ручки и намотали цепь на барабан. Папа позвал Рыжего, протянул ему руку, и тот влез в кабину.
— Парень ты смелый, но ты бы его не удержал. Он бы свалился да еще тебя с собой прихватил. Алек, сынок, как этот старый дурень сверзился в канал? Мы подъезжали к станции, и тут, когда проезжали виадук, Билл выглянул из окна и видит: Блеггетт, как поплавок, то нырнет в канал, то обратно выскочит. Ну и дела! Я бы от души посмеялся, если б это не было опасно для жизни.
Билл улыбнулся:
— Вот смеху будет в клубе, когда там узнают…
Алек быстро пересказал отцу все, что произошло, опустив только начало истории про Абу и пивную банку. Он был почти уверен, что папа ему не поверит. Папа все выслушал и мрачно кивнул:
— И Блеггетт, значит, считал, что здесь прячется нелегальный иммигрант!.. Ну что ж, их с каждым днем все больше. Но здесь-то никого нет?! Впрочем… — Папа как-то странно посмотрел на Алека: — Чье это одеяло на столе? Возьмем-ка его с собой — выясним, чье оно.
На берегу канала сидел, прислонившись к крану, олдермен Блеггетт. Он был закутан в одеяло и уже успел пропустить стаканчик. Блеггетт взглянул на них.
— Говорят, вы спасли мне жизнь, Гарольд Боуден.
Папа хмыкнул:
— Вас спасли эти двое ребят — мой Алек и его дружок. А этот франт, — кивнул папа и посмотрел на Хардкастла, — чуть вас не угробил своей дружеской рукой. — Папа присел на корточки рядом с Блеггеттом. — Как вы себя чувствуете?
— Благодарю вас, хорошо, — чванно ответил Блеггетт.
— В ваши годы надо сперва подумать, а уж потом карабкаться по балкам, как обезьяна, в поисках воображаемых чернокожих.
Олдермен не на шутку рассердился:
— Смейтесь сколько угодно, Гарольд Боуден, только ничего смешного тут нет. В нашем районе появился нелегальный иммигрант. Возможно, он-то и послужил источником инфекции на Бонер-стрит. И хотя я признателен этим мальчикам за помощь, они имеют прямое касательство к делу.
Рыжий пришел в ярость:
— Никакой такой инфекции на Бонер-стрит не было! У меня был грипп!
— Сначала подумай, а потом говори! — ответил олдермен. — Не забывай, тут констебль: он с тебя глаз не спустит.
Блеггетт взглянул на констебля Хедли, но тот притворился, будто считает мух на стене.
— Послушайте, Джо Блеггетт, — папа побагровел (таким Алек его еще не видел), — по-моему, пора с вами серьезно поговорить, пока вы не успели превратить наш город в посмешище.
Олдермен открыл было рот, но папа продолжал:
— Не проходит дня, чтобы вы не ляпнули какой-нибудь глупости. Но на этой неделе вы превзошли самого себя!
— Что вы хотите этим сказать, Гарольд Боуден?
Папа скрестил руки на груди. «Как странно, — подумал Алек, — мама тоже так делает, когда ругается».
— Почему бы, Джо Блеггетт, вам не сделать чего-нибудь действительно полезного?! Вместо того чтобы выставлять людей с Бонер-стрит, пошли бы к ним и спросили, чего им нужно. Может, им неохота переезжать в Мурсайд? Да, собственно, зачем трудиться? Пойдите домой и спросите свою супругу: поедет она в Мурсайд или нет. И вместо того чтобы гоняться по свалкам за неграми, сходили бы взглянули на Бонер-стрит, на Апшо-стрит и так далее. Там полно места, чтобы понастроить новых домов для жителей Баглтауна. А дома на Бонер-стрит нужно отремонтировать, придать им приличный вид. Многое можно сделать, чтобы наш город стал лучше, чтобы жить в нем стало удобнее. — Папа махнул рукой: — Я понимаю, что не вы один за все отвечаете, но и от вас зависит многое. Так почему же вы пальцем не хотите шевельнуть, чтобы сделать как лучше?!
Неожиданно папа замолчал, словно сам себе удивился. Алек озадаченно посмотрел на него. «Я никогда этого не забуду, — думал он, — да и олдермен Блеггетт тоже».
У ворот загудела машина.
— Ага, вот и «скорая помощь»! — сказал констебль Хедли.
— Пошли, Алек, — позвал его папа.
Они двинулись к воротам. Навстречу вышли санитары с носилками для Блеггетта. Один из них крикнул:
— Эй, Гарольд, как это он умудрился сверзиться в канал?
Папа покачал головой:
— Это длинная история, Фред.
— В воскресенье встретимся «У трех скрипачей», тогда расскажешь. Должно быть, здорово весело.
— Мне никто не поверит! — отозвался папа.
У ворот Алек сказал Рыжему:
— Я к тебе попозже зайду, ладно, Рыжий?
— Лучше не стоит, — мотнул головой Рыжий и кивнул в сторону Танка. — Они могут тебя выследить. Завтра в школе увидимся. Идет?
— Идет! — ответил Алек, и Рыжий пошел своей дорогой.
— Кто этот парень? — спросил папа.
— Это Рыжий Уоллес, из нашей школы. Ким работает с его мамой на фабрике.
— А-а! — сказал папа и больше ни о чем уже не спрашивал.
У огородов они расстались с папиным помощником и пошли к дому. Неожиданно Алек кое-что припомнил.
— Па!
— Что, сынок?
— Как это ты так быстро добрался до Танка? По шоссе ты бы ни за что не успел!
Папа сперва замялся, а потом улыбнулся и сказал:
— Спроси у мамы.
Алек недоверчиво посмотрел на него, и папа повторил:
— Спроси у мамы.
До дома они шли молча.
Мама стояла у калитки и разговаривала с соседями. Новости распространяются быстро, и она уже в общих чертах знала, что произошло. Остальное Алек досказал за ужином. Мама и Ким, которая уже пришла с работы, смеялись до слез.
Алек улучил минуту и спросил:
— Ма! Папа сказал, ты объяснишь, как это он так быстро добрался до Танка с виадука.
Мама возмущенно посмотрела на папу, но он глядел в потолок. Тогда мама рассмеялась:
— Еще бы ему не добраться!
— Ну расскажи, ма! — попросил Алек.
— Не знаю, рассказывать ли… Это ведь такое дело… — заколебалась мама и улыбнулась.
— Ну, расскажи, ма. Алек у нас уже взрослый, — насмешливо сказала Ким.
— Так и быть! — согласилась мама. — Папа знает самый короткий путь от железнодорожной ветки до Танка со стороны виадука. Теперь этой дороги не видно, она сплошь заросла кустарником.
Папа отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
— Но как же так, мама? Откуда ты…
— Ну ладно, Алек. Во время войны на этом заводе строили танки. Он назывался «Баглтаунские артиллерийские мастерские». Вот почему завод стали называть Танком, и это имя так за ним и осталось. Я работала там, а папа вместе с дедушкой — на железной дороге. Мы еще не были женаты, а работы было полно, так что виделись мы редко. И вот…
— Я знаю! — воскликнул Алек. — Папа пробирался туда с железной дороги, и ты встречала его у канала.
Мама покраснела. Ким фыркнула.
— Точно, Алек. Романтики эти Боудены…
Но у Алека другое было на уме.
— Ма!
— Что?
— Где ты там работала, на заводе?
Теперь рассмеялась мама.
— А ты сам как думаешь, Алек?
Алек не знал, что ответить.
— Конечно, на кране. Откуда же, по-твоему, папа знает, как им управлять?!
Алек открыл рот. Ким захохотала:
— Мама, ты его просто ошарашила! Какой позор — его мать была простой крановщицей!
И тут они засмеялись все вместе. Так фантастически закончился этот фантастический день.
Глава 16. АБУ ПРОПАЛ
Но на этом волнения в тот вечер не кончились. Из «Баглтаунской газеты» прислали репортера и фотографа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14