Если предыдущие “привидения” были несовершенны в мелочах, то это и вовсе не выдерживало никакой критики. Либо негодяй теряет сноровку, либо он запаниковал.
Имя всадника первым назвал Дональд. Небо на востоке уже порозовело, когда Элли и Кейт позволили повидаться с раненым. К Теду посетителей по-прежнему не пускали, но доктор Голд заглянул к нему и принес радостные новости. Старина Тед постепенно шел на поправку.
Закованный в корсет, одурманенный болью и лекарствами, Дональд встретил в штыки появление в палате гостей… особенно Элли. Она топталась на пороге, не в силах преодолеть невесть откуда взявшееся смущение. Бледный романтический герой с трогательной повязкой на лбу вдруг показался чужим и незнакомым… Бросив на Элли неприязненный взгляд, Дональд скривился в гримасе боли и повернул голову к Кейт.
– Бут, – с трудом шевеля губами, сообщил Дональд. – Ты его узнала?
– А-а! – воскликнула Кейт. – Мне тоже так показалось, только я не была уверена.
– Я… видел… его… портрет. – Дональд опустил веки. Потом приподнял, моргнул несколько раз. – Ч-черт… отключаюсь… напичкали всякой дрянью. Да… точь-в-точь как Джон Уилкс Бут на портрете.
– Хорошо, хорошо… – Кейт потрепала его по руке. – Отдыхай, мой мальчик. За нас не беспокойся, уже почти рассвело. Что-нибудь еще заметил?
– Нет. Не знаю. Мысли путаются…
– А рукопись? Что ты с ней сделал?
– Дональд распахнул глаза.
– У-хо-ди-те, – четко произнес он. Пришлось ретироваться.
– Ну что распустила нюни, как кисейная барышня? – недовольно спросила тетушка Кейт, выруливая с парковки больницы. – Ничего страшного с ним не стряслось, до свадьбы заживет. Уж я-то знаю Дональда! Этот несчастный корсет не помешает ему…
– Ты просто отвратительна! – выпалила Элли.
Всякий раз, когда Кейт уставала, ее тянуло на непристойности. А сегодня она невообразимо устала… От Элли не укрылись круги под глазами и скорбные складки в уголках губ. Но как бы то ни было, машину Кейт вела со свойственной ей бесшабашной лихостью. В округе мало кто соглашался с ней ездить. Поскольку у Элли выбора не было, она просто закрыла глаза и изо всех сил вжалась в сиденье.
– Вот оно, мужское “я” во всей красе, – продолжала тетушка. – Это же старо как мир! Дональд не хотел, чтобы ты видела его в таком жалком состоянии. До чего ж самовлюбленные существа эти мужчины! Потому-то я и не стала выходить замуж во второй раз. Нет у меня ни времени, ни сил нянчиться с капризами великовозрастного младенца.
– А как же доктор Голд? – спросила Элли.
– О-о… Фрэнк… – Голос тетушки потеплел. – Фрэнк – другое дело… Только, прошу тебя, без радужных надежд. Фрэнк замечательный… м-м… друг… но и за него я бы тоже не вышла. Даже если бы и предложил, – добавила она.
Только вернувшись из больницы домой, они обнаружили разгром в библиотеке. Странное дело, но Кейт, похоже, ожидала чего-то подобного.
Стоя посреди хаоса, она выругалась, да так, что даже у Элли, привыкшей к словесной изобретательности тетушки, загорелись уши.
– Цирковой номер с лошадью, – говорила Кейт, машинально собирая разбросанные книги, – был задуман специально для того, чтобы выманить нас из дому. Я об этом догадывалась… но что можно было сделать, с Дональдом на руках?! Да черт с ним… все равно этот фокусник не нашел того, что искал.
На Элли вдруг навалилась смертельная усталость. Даже стоять было трудно, уж не говоря о том, чтобы помогать с уборкой.
– По-твоему, ему была нужна рукопись? А где она?
– Понятия не имею. – Кейт с грохотом опустила стопку книг на одну из полок и начала расставлять. – Дональд знает. И молчит. До тебя не дошла эта последняя сцена в палате?
– Но я… я же хотела отвезти ее в университет.
– Правильно. Иначе нас в покое не оставят. Уверена – этот листок таит в себе какую-то тайну и наш неизвестный друг готов идти на крайности, лишь бы эта тайна не всплыла. Дональд это понял, он мальчик сообразительный… Только вот вбил в свою глупую героическую голову, что, пока он один знает, где находится рукопись, мы будем в безопасности. Интересно… – Кейт помолчала, в задумчивости терзая нижнюю губу. – Нет-нет, не до такой же степени он глуп! Одно хорошо: на сегодня его нейтрализовали. Я попросила Фрэнка всадить ему убойную дозу снотворного.
Смертельно уставший мозг Элли не уловил и половины из монолога тетушки.
– А при чем тут Джон Уилкс Бут? Это же убийца президента Линкольна, нет?
– Идиотизм! – с наслаждением провозгласила Кейт. – Полнейший идиотизм от начала до конца! Джон Уилкс Бут, убийца Линкольна, к нашим краям не имеет никакого отношения. Родился он в Мэриленде… схвачен и убит был тоже в Мэриленде, в каком-то заброшенном сарае. Таковы факты, а все остальное – идиотские домыслы. Но наш… наездник надеялся, что мы узнаем Бута, – для того и гарцевал перед нами, чтоб уж наверняка. Более того, он рассчитывал, что мы свяжем имя знаменитого убийцы с семьей сенатора Гранта. Ходили такие слухи, будто бы Гранты были замешаны в заговоре против президента. Доказательств, разумеется, ноль, но… Словом, теперь мы имеем полный комплект. Вся знаменитая шестерка в сборе.
Тетушка Кейт покосилась на племянницу.
– Иди-ка ты спать, едва на ногах стоишь. Я тут сама управлюсь.
– Но ты ведь тоже устала! – запротестовала Элли. – А Мариан Бисли…
– Появится. Подождет, пока страсти утихнут, и появится. Бисли терпеть не могут всяких заварушек.
– Мариан мне говорила… об этом Фрэнсисе Моррисоне…
Кейт весело хмыкнула. Все это время она как челнок сновала по комнате; большая часть книг уже стояла на местах.
– Мариан хлебом не корми, дай людей попугать, – снисходительно объяснила тетушка. – Иди, девочка, отдохни немного.
Сама тетушка Кейт, судя по всему, так и не легла. Сквозь сон до Элли доносился ее голос – та созывала кошек. К полудню, когда Элли спустилась на кухню, все четвероногие питомцы были собраны, накормлены и обласканы. Вместе с яичницей племянница была вынуждена проглотить и длинную, красочную лекцию о футболе.
И сейчас, сидя перед телевизором, Кейт излучала бодрость и энтузиазм, словно бессонной ночи и не было. К торжественному просмотру матча тетушка отнеслась серьезно и выбрала самый деловой – на ее взгляд – из нарядов. Тугие брючки цвета морской волны и просторная мужская рубаха мало сочетались с серебряными гроздьями в ушах, которые издавали переливчатый звон всякий раз, когда Кейт мотала головой.
Всю вторую половину матча в комнате стоял отчаянный перезвон. А последние десять минут и вовсе прошли под непрекращающийся аккомпанемент серебряных колокольчиков, вызванивающих мелодию отчаяния и надежды. Матч закончился со счетом 24:17 в пользу соперников тетушкиных любимцев. Кейт стойко выдержала унижение до финального свистка, после чего сорвалась с места и пулей вылетела за дверь, бормоча себе под нос нечто малолитературное. Единственным приличным словом в ее тираде было имя великого Сонни.
Со вздохом блаженного удовлетворения доктор откинулся на спинку кресла.
– Отличная игра!
– Побольше бы этих ваших… бомб, – отозвалась Элли.
Минут через десять Кейт вернулась в гостиную с напитками и сандвичами. Вела она себя подозрительно любезно, и Элли, уловив знакомый блеск в глазах тетушки, предпочла не поднимать тему футбола. В любом случае пора было возвращаться к делу.
Они еще не сказали и двух слов, как раздался звонок и Кейт бросилась к телефону.
– Удивительно, – заметила Элли. – Я-то думала, что наши друзья начнут с утра обрывать телефон.
– Звонить во время футбольного матча – бесполезное дело, – ответил доктор. – Кейт попросту отключает телефоны. Зато уж теперь нам не поздоровится. Дай бог выдержать шквал допросов. Уверен, слухи уже разнеслись по всему городу. У больничного персонала прорва друзей и родственников.
Элли с доктором навострили уши, даже не пытаясь притворяться, что не подслушивают разговор Кейт. Но та повернулась спиной, и с противоположного конца огромной гостиной до них не доносилось ни слова. К счастью, разговор длился недолго.
– Алан Грант, – усаживаясь в кресло, сообщила Кейт. – Уже в курсе.
– Рвет и мечет? – поинтересовалась Элли.
– Я бы сказала, на взводе. Но, как всегда, вежлив и полон достоинства. Узнал бы про секту сатанистов – небось спеси-то поубавилось бы.
– Да что в этом такого страшного, никак понять не могу? – вскинулся доктор. – Ну, предположим, существовало какое-то тайное общество… хотя мы и не знаем наверняка… Кого волнуют события столетней давности?
– Кто его знает… – задумчиво протянула Кейт. – Политика – штука хитрая. Что бы там ни утверждали всякие остолопы аналитики, предугадать реакцию обывателя невозможно. Вот возьмут и не станут голосовать за человека, у которого в роду сатанисты. Да-да, согласна… судить человека за грехи его дедули нелепо… Но вы только представьте себе, как отнесутся наши избиратели к тому факту, что дед Алана Гранта был рабом? Скандал, да и только! А что, если вдуматься, здесь такого? Это ведь не фамильное слабоумие! Короче говоря, на его месте я бы тоже приложила массу сил, лишь бы сохранить этот прискорбный факт в тайне.
Доктор запустил пальцы в шевелюру.
– Черт возьми, Кейт, информации у нас предостаточно. Нужно вычислить этого… шутника… да побыстрее. Он становится опасен.
– Знаю. Возможно, сердечный приступ у Теда и в самом деле случайность, но вчерашнее нападение… Не думаю, что наш гость задумал убийство… – Тетушка помолчала. – Уж очень велик риск, а смысла с гулькин нос. Нет, скорее всего он хотел покалечить Дональда, чтобы отвлечь нас от своей основной цели. Тем не менее налицо величайшая жестокость… или страх.
– Лошадь! – вдруг воскликнула Элли. – Нельзя ли опознать его по лошади?
– Это же не Вашингтон, солнышко, – покачала головой Кейт. – В наших краях лошадей пруд пруди. Да у всех в округе есть конюшни. Я лошадей не держу только потому, что до смерти боюсь этих тварей.
– Ты? Боишься?! – с ухмылкой спросил доктор Голд. – Как же так, Кейт? Я-то полагал, страха ты не ведаешь.
– У этих зверюг чересчур широкие спины, – поморщилась Кейт. – А может, у меня ноги коротковаты… Только не надо о жокеях, Фрэнк! И вообще, эксплуатировать животных – это не по мне.
Разговор мог вылиться в длиннейшую дискуссию, и тетушка Кейт явно не горела желанием продолжать его. Не дав доктору и рта раскрыть, она снова повернулась к племяннице.
– В наших краях любой умеет ездить верхом, а большинство еще и охотится на лошадях… не на моих землях, уж будь уверена!
– Что? Даже мисс Мэри? – удивилась Элли.
– Ха! Как Циклоп! – Кейт заговорщически улыбнулась, зная, что племянница разделяет ее слабость к “Маленьким женщинам”. – Преступник мог воспользоваться любой из полусотни лошадей в близлежащих конюшнях. Среди них есть и несколько черных. У Теда – черный жеребец…
– А у Гранта – черная кобыла, – подсказал доктор.
– Кстати, о цвете… – Кейт прищурилась, глядя вдаль, словно что-то прикидывала. – Я не могу поклясться, что лошадь была именно черной. В темноте за черный какой угодно цвет вполне можно принять. А отметины вроде звезды легко нарисовать. Горящие круги вокруг глаз, сверкающие копыта и морда – все эти фокусы объясняются фосфоресцирующей краской. Никуда не годная работа, нужно сказать. В жизни не видела большей халтуры. Думаю, наш приятель спешился в лесу, распряг лошадь и отпустил, а сам пробрался в дом. К рассвету он уже смыл краску и лошадь спокойненько отправилась щипать травку на соседском лугу.
– Так что же нам делать? – Элли была близка к отчаянию. – Не можем же мы сидеть сложа руки и ждать, когда…
Ее жалобный возглас был прерван телефонным звонком. Очень некстати: у Кейт определенно родилась идея. Элли отлично знала это самодовольное выражение тетушки.
Несколько секунд спустя у Кейт вытянулось лицо и она издала совершенно неприличный рев:
– Что-о-о?! Он сам сказал… Когда?! Когда, я спрашиваю?! О черт! Черт, черт, черт! Да нет же, все это вранье. Наглое, беспардонное вранье! Эта дрянь у меня! В банковский сейф положила, пропади она пропадом, эта чертова штуковина. Сию же секунду позвони остальным и скажи, что нахальный мальчишка все наврал!
Кейт швырнула трубку, не потрудившись проверить, попала ли та на рычаг, и крутанулась на сто восемьдесят градусов. Глаза ее сверкали синим огнем.
– Хочешь знать, что вытворил этот кретин, твой сыночек? – набросилась она на доктора. – Я же велела накачать его вашими чертовыми лекарствами до беспамятства!
Доктор подскочил с кресла.
– До беспамят… Дьявольщина. Я просил держать его на снотворном, но нельзя же… Что с ним, Кейт?
Кейт подхватила на руки кошку – она всегда так делала, когда волновалась, утверждая, что кошка заменяет ей кофе, шаль и нюхательные соли, вместе взятые. К сожалению, под руки ей попалась сиамская старушка Дженни, не большая любительница объятий, которая тут же начала шипеть и вырываться.
– Как тебе сказать… снотворное не подействовало. Дональд обзвонил всех наших друзей-подозреваемых… не иначе как целый час висел на телефоне… и каждому шепнул, что спрятал рукопись в тайнике, о котором знает только он.
– Боже милостивый… – застонал доктор. – Что за глупая донкихотская выходка!
– Зато как благородно, – процедила Кейт, терзая кошку. – Вознамерился заманить негодяя в ловушку, а в качестве приманки предложил себя. Стоит ему только шаг сделать…
Она умолкла, приоткрыв рот и бессмысленно уставившись в пространство. Потом отпустила возмущенную кошку и схватила трубку.
Все уже были готовы к самому худшему, но новость все равно грянула как гром среди ясного неба. Безжизненно-ровным тоном, прижав трубку к уху, тетушка роняла обрубленные фразы:
– Его нет… Одежды тоже… Его видели час назад. Медсестра сказала, что после обеда он уснул… Из регистратуры передали… похожий человек выходил из больницы… Его не остановили… думали, посетитель…
Больше в больнице ничем не могли помочь, разве что поспрашивать, не видел ли кто, как Дональд садился в машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32