Пятьсот ассигнаций по тысяче лир каждая. Где они?Я изобразил крайнее изумление.– В жизни не видел таких денег.Желтый снял у меня с ноги правый ботинок. Затем оторвал мой мизинец и бросил его в угол.– Повтори вопрос? – говорю.– Пятьсот бумажек по тысяче. Куда ты их спрятал, вшивый вымогатель? Это уже что-то новенькое. Тут уж я в самом деле удивился.– У кого я их вымогал? – спрашиваю. Желтый собрался оторвать мне большой палец.– Подожди, – говорю. А сам левой ногой как врежу ему в нос. И так ловко, что кончик ботинка застрял в правой ноздре. Он с трудом освободился и пошел подкрепиться джином.– Эту историю про вымогательство я впервые слышу. Расскажи-ка поподробнее, – говорю.– Что тут рассказывать, – отвечает долговязый. – Ты малый дошлый, но и я не пижон. Ты запугал Дана Паранко, выудил у него деньги и спрятал. Куда ты их дел?!Вот это номер! Выходит, той ночью мне велели забрать монету! Долговязый встал из-за стола.– Мне нужны пятьсот монет. Понял?Все это надо обмозговать. Главное – выиграть время. Так вот кто все перерыл в моей квартире и в бюро.– Не видел я никаких ассигнаций, – отвечаю.Долговязый вынул перочинный нож и собрался выколоть мне правый глаз. Но я вовремя отпрянул назад.– Ладно уж, – говорю. – Я их спрятал у себя в погребе. Возле мусоропровода.Долговязый усмехнулся и положил нож в карман.– Отлично, – говорит. – Прогуляемся и вернемся обратно.Этого– то мне и надо. Теперь у меня есть время, чтобы пораскинуть мозгами. Но я ошибся. Долговязый вынул из кармана пистолет, огрел меня по правому виску. Я заснул с ходу и, поверьте, ни разу в жизни не спал так крепко. Глава одиннадцатая Приходится увеличить емкость газометра. Мой компаньон находит союзницу
Просыпаюсь, а эти двое уже тут. Желтый сидит на стуле, долговязый – у стола и покачивает ногой. Вид у них довольно растрепанный, и воняет от обоих нестерпимо. Из лацканов пиджака, рукавов, воротника выглядывают капустные листья, ботва и картофельная шелуха.– Куда ты спрятал пятьсот монет? – спрашивает долговязый.С этими ублюдками, видно, не договоришься. Хочешь не хочешь, а с деньгами придется расстаться. Ну, ничего, я еще посчитаюсь с этими скотами.– Пошевеливайся. Нам время дорого, – рявкнул долговязый.– Под ветчиной.Эти двое переглянулись.– В холодильнике, – говорю, – стоит тарелка с вареной ветчиной. Под ветчиной спрятаны монеты.– Ты заглядывал в холодильник, когда мы там первый раз шуровали? – спрашивает долговязый.Желтый опустил глаза.– Заглядывал. Тарелку с ветчиной я видел, но ветчину снять не догадался.– Болван, – говорит долговязый. Он пошел к дверям, но потом остановился, посмотрел вокруг.– Больше ты нам не нужен, – говорит. – Но я не хочу тебя обижать. Так и быть, подыши свежим воздухом.– Спасибо, – отвечаю.Он подошел к трубе и вынул паклю и пробку. Потом вместе с желтым ушел и закрыл дверь на ключ. Тут из трубы с шипением вырвался газ, и я понял, что дело дрянь. Попробовал высвободить руки, но где там. С великим трудом я подобрался трубе и, опираясь спиной о стену, подтянулся к самому ее краю.Был бы кран, я бы смог зажать его зубами. Но его сняли. Остается только один способ остановить газ. Надежд, конечно, мало, но попробовать можно.
Я вобрал в себя побольше воздуха, затем прижался ртом к самому краю трубы и крепко схватил ее зубами. Потом дунул изо всех сил, погнав назад смертоносный газ.Опорожнив легкие, я вобрал носом побольше воздуха и снова стал дуть. Вроде получилось. На какое-то время я спасен, но долго мне не продержаться. Я уже стал терять последние силы, как внезапно вдали послышался лай. Черт побери, это Грэг. Я сразу приободрился. Вряд ли, конечно, Грэг может мне помочь, но все же появилась слабая надежда.Дверь отворилась, и кто-то вбежал в кухню. И… черт побери… нежный голос пронзил меня до самой печенки.– Яко!Убить меня, это она! Я отпустил трубу и, теряя сознание, рухнул на пол. Все же я успел увидеть мою прекрасную Дуарду. Она схватила бутылку джина, вытащила пробку и заткнула ею газовую трубу. Потом влила мне в рот половину содержимого драгоценной бутылки. Не теряя ни секунды, она принялась развязывать стальной канат и вскоре освободила меня.Я немного попрыгал, чтобы размять ноги, затем подошел к девушке, и тут меня словно ударило. Черт возьми, неужто я позволю незнакомой девице опутать себя?Ну нет! Конечно, она спасла мне жизнь, но с какой целью? Что скрывается за этими зелеными глазами?И я отвесил ей такую пощечину, что она завалилась под раковину. Но мгновенно вскочила и посмотрела на меня с немым изумлением. Грэг укоризненно залаял.– Из-за тебя я попал в ловушку, – говорю. – Ты мне нарочно позвонила, чтобы я угодил в руки двух недоносков.– Яко! – произнесла она своим нежным голоском, от которого у меня сразу вся злость пропала. – Меня заставили, милый Яко. Под дулом пистолета.– Прости, – говорю. – Я слишком впечатлительный.Грэг подскочил к двери, затем вернулся, пролаял три раза – и назад.– Надо нам поскорее отсюда улепетывать, – говорит Дуарда. Я только улыбнулся.– Не беспокойся, – говорю. – Они не вернутся. Я сказал им, где спрятаны деньги.– Вернутся, – отвечает она. – В том месте, где ты их спрятал, денег уже нет. Кто-то их успел прихватить.– Ты-то откуда это знаешь.– Потом расскажу. А пока бежим!Она схватила меня за руку, и мы помчались. На улице темно, хоть глаз выколи. Ничего не вижу далыпе полуметра, но ориентируюсь по хвосту Грэга. Мы миновали луг и углубились в березовую рощу. За леском, в кустарнике, спрятан мой «блимбуст».Дуарда села за руль, а я устроился рядом. Грэг в машину не полез, а остался на страже.– Они вернутся, а мы их здесь подождем, – говорит Дуарда. – Когда они увидят, что тебя нет, то бросятся в погоню. Ну а мы поедем за ними.– Ладно, – говорю. – А теперь расскажи, как ты меня нашла.– Эти двое воспользовались мною как приманкой, чтобы тебя схватить. Когда же ты очутился у них в руках, они забыли обо мне. Я думала-думала, а потом спустилась вниз. Увидела твою машину. Села в нее и помчалась прямо к тебе домой. Там я увидела вдову Паранко, которая рылась в холодильнике. Она принялась уплетать вареную ветчину, а я спряталась и стала следить за ней. Вдруг она кинула на пол ломти ветчины и стала распихивать по карманам ассигнации. Я бросилась на нее. Она огрела меня чем-то по голове, и я потеряла сознание. Меня привел в чувство Грэгорио, который нежно лизал мое лицо.– Рассказывай дальше, – говорю.– Когда ко мне вернулись силы, мы решили с Грэгом спуститься и слетать в полицию. Только мы вышли на улицу, как Грэг навострил уши. Вижу, у тротуара стоит черная машина марки «фролей-49». Грэг исчез во дворе, а я стала ждать. Вскоре он вернулся. Радостно помахал хвостом и дал мне понять, что хочет сесть в твою машину. Я помогла ему взобраться на заднее сиденье, а сама села за руль. Фары я зажигать не стала. Немного спустя из дома вышли двое – Ат Шалфейчик и какой-то незнакомец – и сели в «фролей». Только они тронулись, мы за ними. И вот так добрались до того дома.– Вы с Грэгом в полном порядке. Чистая работа, – говорю.Она молчит, и я слышу треск кузнечиков и кваканье лягушек.– Расскажи мне о той ночи.– Ты был очень мил со мной. Но с тех пор произошло столько всяких событий, что…Она умолкла и смотрит на меня.– Я ничего не помню.– Совсем ничего?– Совсем.– Как жаль! – вздыхает она. – Мы познакомились в баре «Солдат-задира». Ты и этого не помнишь?– Нет, – отвечаю.– Ты был уже под мухой, – говорит она. – У них не осталось «Бур…Она оборвала фразу на полуслове. Фары машины прорезали тьму и осветили дорогу за леском.– Вон они.Мы молча наблюдали за машиной, которая остановилась у дома с кирпичной стеной.Желтый и долговязый выскочили и бросились в дом. Минут через пять они появились снова, сели в «фролей» и помчались. Я подсадил Грэга, Дуарда завела мотор. Мы подождали, пока они отъехали подальше, и в погоню. Догнали их уже на автостраде.– Что за тип этот Ат Шалфейчик? – спрашиваю.Дуарда искоса взглянула на меня.– Он из личной охраны Блю Катарро, – отвечает.Я даже присвистнул. Уж больно часто последнее время мне приходится слышать имя этого Блю Катарро. Говорю об этом Дуарде.– Да ну! – восклицает она и как-то странно улыбается.– Детка, – говорю. – Ты что-то от меня скрываешь.Он а покачала головой, и вдруг нас как тряхнет. Мотор чихнул и заглох, и мы остановились у самого тротуара.– Что случилось? – спрашиваю.– Кончился бензин.– Только этого не хватало, – говорю. – Ну, Грэг, выручай!Я открыл дверцу, Грэг спрыгнул на землю и помчался за этим паршивым «фролеем».– Что теперь будем делать? – говорит Дуарда.– Пойду поищу, где бы заправиться бензином. В километре отсюда мой приятель Уго как раз держит бензоколонку.– А я? – спрашивает.– Подожди меня здесь, – отвечаю.Вылезаю из машины и иду. Нахожу бензоколонку и велю Уго налить мне пять литров. Я расплатился, взял ведро и потопал назад. Наконец я добрался до машины, поставил ведро у радиатора, открыл дверцу и без сил повалился на сиденье.– Дуарда! – зову. Никакого ответа. Поглядел вокруг, нет ее. Вылезаю, па дороге ни живой души. Под машиной никого. В багажнике тоже.– Вот это, – говорю, – финт ушами. Взяла и смылась.Я налил бензин, включил мотор и поехал. У бензоколонки остановился, вернул Угу ведро и покатил дальше. Глава двенадцатая В «Морено» меня встречают как старого знакомого. Я приглашаю безухого приятеля станцевать со мной ча-ча-ча
Тут я вспомнил, что прекрасная вдова улизнула с моими деньжатами. Нет, я обязан распутать этот узел, не то я скоро рехнусь. И на память мне пришел «Морено».Я опрокинул стаканчик «Бурбона», вскочил в машину и прямым ходом рванул в «Морено». Через десять минут я подъехал к ночному клубу. На стоянке красовалось штук пятьдесят шикарных машин. Я поставил свою возле роскошного «кабралля» с бархатистыми стеклами. Вход в «Морро» ярко освещен, и неоновая вывеска бросает голубые блики на самую середину улицы. У дверей портье в синем мундире с золотыми пуговицами преграждает путь всякому, кто вздумает проникнуть в клуб без особого разрешения. Я отстранил его мизинцем и прошел внутрь.Подскочил официант и показал свободный столик.
– Спасибо, – говорю. – Это мне подходит.Сажусь за стол и заказываю бутылку «Бурбона». Официант отправился выполнять заказ. Я воспользовался этим, поднял занавес и юркнул в маленькую боковую дверцу.Розовая занавесь скрывала от любопытных глаз большущую прихожую, задрапированную желтым шелком. За низенькой стойкой восседал благообразный напомаженный синьор в двубортном синем костюме. Не успел я представиться, как он одарил меня самой любезной из своих улыбок. Вскочил, подошел к двери, отворил ее с низким поклоном.– Проходите, пожалуйста!– говорит.Я остолбенел. Признаться, я думал, что меня попытаются любой ценой задержать, а тут любая дверь отворяется, словно по волшебству. Должно быть, меня здесь хорошо знают, но что-то не припомню, когда я сюда наведывался.Я вошел, и за мной со стуком захлопнулась дверь. Я очутился в шумном салоне. Повсюду кресла, диванчики. В глубине большая стойка, уставленная бутылками.Я подошел к стойке и сел на вертящуюся табуретку. Не успел я рта раскрыть, как официант поставил передо мной полный стакан «Бурбона».– Удивительно, – говорю. – Кто тебе подсказал, что я предпочитаю заправляться только этим горючим?Он улыбнулся и развел руками: мол, это всему городу известно. До меня доносились отрывки бесед.
– Вчера вечером я видел, как вы, графиня, стояли и нервно постукивали ножкой о край тротуара. Кого это вы так нетерпеливо ждали?– Этого рогоносца, принца Тестафьорита.– Нет, барон, кинжал тут не годится. Рискуешь запачкаться в крови. Я испытал новый способ, очень простой и чрезвычайно удачный. Конечно, напряжение в сети должно быть достаточно высоким. Иначе придется долго ждать.– Ну а вы что скажете, инженер Брутто, об адской машине с часовым механизмом?А ведь посмотришь на этих шикарно одетых, элегантных и любезных господ и никогда не подумаешь, что они любят так грубо и зло шутить над ближними. До смерти противно слушать их кровожадные рассказы.Я направился в глубь зала. Большая арка делила его на две неравные части. Эта своеобразная небольшая гостиница была битком набита людьми, толпившимися возле длинного стола. Чей-то голос время от времени громко объявлял номера. «Должно быть, это игорный зал», – подумал я.Тут все эти синьоры просаживают огромные деньги, которые они по закону должны были бы внести в казну.Я подошел к ближнему столику и стал наблюдать. В первую минуту я даже разинул рот от изумления. Оказывается, они играют в лото. Крупье достает из мешочка фишки и объявляет номера. Посреди стола высятся горы тысячных и десятитысячных ассигнаций. Играющие закрывают объявленные номера фасолинами. Я с трудом протиснулся к самому столу и упер одну из фасолин. Потихоньку сравнивал ее с фасолиной, котораялежала у меня в кармане. Той самой, которую я нашел в спальне у вдовы с фиолетовыми глазами. Одинаковые. Та же тосканская фасоль с черным пятнышком на краю. Теперь все понятно.Блондинка каждый вечер прикатывает сюда. Но где она берет столько монет? Я даже языком прищелкнул. Отошел от стола, устроился на диванчике и стал соображать.Красотка шантажировала своего муженька, который в молодые годы совершил, верно, какую-нибудь глупость. Но как ей это удавалось? Все ясно. Она вымогала у него деньги с помощью сообщника. А болван муж отваливал этому подонку монету в страхе, как бы бесценная женушка не узнала о его грехах молодости. И даже не подозревал, что шантажирует его сама заботливая жена. А ее сообщником был, конечно, толстяк Доменико. Он забирал деньги и относил их блондинке в «Морено». Толстяк Доменико был шофером у Блю Катарро. Но кто же его укокошил? Блондинка-вдова? Или же подручный самого Блю Катарро?Я положил фасолины в карман и потопал зала. Вижу, в глубине деревянная лесенка. Поднялся по ней наверх, перешагивая сразу через четыре ступеньки. Главное – отыскать Катарро.Черт побери, что бы это могло значить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10