«Идиоты, я – это Боргри! Я тот самый, из лифта!» Но тут же начинал себя ругать: «Ни слова, и все пойдет как по маслу». Глава XIX Допросы, перекрестные допросы, экспертизы, очные ставки…Жюльен держался долго, убежденный в своей невиновности. Он то обретал веру, то приходил в отчаяние, но боролся изо всех сил, сдавая позиции лишь пядь за пядью.– Где вы находились в ночь с субботы на воскресенье?– Я отказываюсь отвечать.– А в ночь с воскресенья на понедельник?– Я отказываюсь отвечать.Следователь обратился к адвокату:– Мэтр, вам следовало бы порекомендовать вашему клиенту другой метод защиты!Адвокат – очень славный парень – повернулся к Жюльену:– Заклинаю вас, Куртуа, перестаньте играть в молчанку!– Он хочет, чтобы мы поверили, будто он заботится о чести женщины! – сказал следователь с пренебрежением. – Куртуа, в вашем положении лучше сказать все, даже если замешана женщина. Тут не до чести! Вы рискуете головой ради чьей-то репутации.Адвокат вмешался:– Господин следователь, дайте этой женщине, чью честь он оберегает, время самой открыться. В конце концов Куртуа поступает как джентльмен и…– Эта женщина не существует, мэтр, вы это знаете не хуже меня. А если оберегать…– Я никого не оберегаю, – спокойно произнес Жюльен, – и я верю в правосудие. Нельзя доказать, что я совершил это преступление, по той простой причине, что я его не совершал.Его приводили. Его уводили. Тюрьма. Кабинет следователя. Самое удивительное, что свидетели узнавали его.Эти пожилые супруги… откуда они взялись?– Куртуа, – говорит следователь, – вот двое свидетелей, которые видели вас в Марли в субботу вечером, весь день в воскресенье и в ночь с воскресенья на понедельник.Жюльен, которому свет бьет в глаза, перемещается, чтобы лучше видеть мужа с женой. Они морщатся, переглядываются. Мужчина колеблется…– Рост вроде такой же… но поскольку он прятался…– Позвольте, – вмешивается женщина, – в нашем деле научишься в людях разбираться. Я, я уверена – это он.Адвокат готов уцепиться за малейшую неточность и воспользоваться ею:– Минутку, здесь явно противоречие. Вы заявили, во-первых, что у вас что-то случилось с электричеством, во-вторых, что этот человек тщательно прятал лицо. Почему же, объясните, в этих условиях вы так категоричны в то время, как ваш муж…Матильда улыбается с видом полного превосходства:– Женщину от мужчины отличает, мэтр, интуиция.– Представьте себе, мадам, что правосудие требует фактов!– Вам недостаточно фактов? – осведомляется следователь. – Машина. Имя, которое называет «таинственный» путешественник: Куртуа. Оружие, которым совершено убийство. И наконец, не забудьте плащ.Что им всем дался этот плащ? К счастью, адвокат качает головой:– Тем не менее свидетели противоречат друг другу. Жена говорит «да», а муж говорит «нет»!Тут Шарль начинает злиться:– Уж извините! Я не говорил «нет». Я не сказал – «да».– Нюанс, – тонко замечает Матильда.Эта пара действует Жюльену на нервы. Женщина заговаривает опять, подтолкнув мужа локтем:– Я скажу, что тебя смущает, Шарль. Что он одет по-другому. Тогда на нем был свитер с высоким воротом, а потом мы его только в плаще и видели, разве не так?– Свитер с высоким воротом! – кричит адвокат. – Видите? Держу пари, что у моего клиента вообще нет такого свитера.Жюльен пожимает плечами. Надо было настоять, чтобы ему дали более опытного, более ловкого защитника.– Да нет же, есть у меня один. Я надевал его обычно, когда ездил за город.– А вы как раз собирались за город, вы сказали об этом привратнику.– Я этого и не отрицаю! Только если б я поехал прямо из канцелярии, то не мог бы его надеть, поскольку он был дома, а на мне была серая рубашка. Та самая, в которой меня арестовали.– Мы сейчас займемся вашими маршрутами, Куртуа. Прошу вас, вернемся к тому, что вы сказали привратнику. Вы ему сказали, позвольте… – Следователь заглядывает в бумаги. – Вот… «Я собираюсь провести уик-энд с самой очаровательной из женщин».Жюльен хмурит брови:– Да, кажется…Следователь поворачивается к адвокату:– Ваш клиент запутался в собственной лжи, мэтр, это становится чересчур просто!– Совсем нет! Куртуа сказал нам, что имел в виду собственную жену!– Как же получилось тогда, что он не взял ее с собой?Жюльен с трудом сдерживает смех. Эти типы захлебнулись бы в стакане воды. Он не взял ее с собой, потому что застрял в… Сделав над собой невероятное усилие, он закрывает рот. Ух! Он чуть не проговорился о лифте. А в это время идет жаркий спор вокруг «самой очаровательной из женщин» и свитера с высоким воротом. Кажется, следователь торжествует.– Ловлю вас на слове, мэтр. Мадам Куртуа не в состоянии с уверенностью сказать, находился ли свитер в квартире. Зато – ваш клиент сам это подтвердил – в помещении, примыкающем к его кабинету, у него стенной шкаф, где он хранит белье…Адвокат исчерпал аргументы. Он прекращает борьбу, по крайней мере временно, поворачивается к Шарлю:– Значит, мы договорились, что касается опознания Куртуа, вы нейтральны.Шарль не успевает ответить. Матильда обращается к следователю, игнорируя адвоката:– Я убеждена, что муж сможет с уверенностью ответить, если мы увидим господина в плаще.– Хорошая мысль! Пожалуйста, наденьте плащ, Куртуа.Жюльен подчиняется, что-то раздраженно буркнув. Смотри-ка, он не замечал, что на левом плече плащ разорван. Наверное, за что-нибудь зацепился.– Взгляните теперь. Это он?Хозяин гостиницы морщится, щурит глаза, смотрит на него, склоняя голову то влево, то вправо.Не выдержав, Жюльен насмешливо спрашивает:– Ну что, это я?Матильда, оскорбившись, тут же отвечает:– Никакого сомнения! Это он.Но Шарль покусывает губы, Матильда настаивает:– Ну, говори, ты же видишь… вспомни…– Ох! Ну что ты хочешь, ведь он все время выбирал темные уголки, – разводит руками Шарль, – отворачивал лицо. Ты ж сама знаешь! Он прятался, он не хотел, чтобы его видели! Ты сама сказала, что он, должно быть, с любовницей… и что поэтому он…– Видишь, как ты ошибаешься, – прерывает его Матильда. – Не из-за этого он прятал лицо.– О, пожалуйста, не делайте выводов, – кричит адвокат.– Мадам права, – резко обрывает его следователь. – Куртуа готовился к преступлению и не желал впоследствии быть узнанным…Они яростно спорят. Матильда самоуверенно вмешивается в разговор. Она все время улыбается с таким видом, будто хочет сказать: мы с вами, господин следователь, умные люди и понимаем друг друга… Жюльен чувствует, что в последнем выводе следователя что-то хромает… Наконец-то! Нашел!– Вы позволите? Если я правильно понял, следствие установило, что туристы приехали в воскресенье утром. Как же я в таком случае «готовился к преступлению» уже в субботу вечером?Жюльен доволен собой, и ему неясно, почему его адвокат вдруг смотрит как побитая собака, почему следователь не может сдержать улыбку, почему направляется к нему с самодовольным и хитроватым выражением на лице.– Значит, вы признаете, что были в Марли?– Ничего подобного! Я хотел сказать совсем не это.– Простое предположение, а не утверждение, господин следователь, – вопит адвокат.– Ваш подзащитный выдал себя, мэтр.– Нет! Нет! Нет! – кричит Жюльен до потери голоса.Он делает над собой усилие. Адвокат явно слаб, и он должен быть чрезвычайно внимателен, потому что его спасение зависит только от него самого.– Господин следователь… Все же вы не ответили на мой вопрос.– Допустим, что вы готовились к преступлению. Это просто.Жюльен как бы раздваивается. Одна его часть яростно старается разрушить стройную цепь выдвинутых против него обвинений. Вторая, уверенная в своей правоте, забавляется, наблюдая за тем, как люди серьезно занимаются каким-то недоразумением. Это смешно, черт возьми! Скоро они обнаружат ошибку.Он машинально крутит пуговицы на своем плаще и вдруг восклицает:– Не хватает одной пуговицы!Адвокат снова подскакивает.– Не беспокойтесь, – говорит следователь слащавым голоском, – мы ее нашли.– А! В машине?– Нет. В руке одной из жертв.Жюльен бледнеет. Следователь обращается к Шарлю:– Ну хватит спорить. Вы не уверены, что узнаёте обвиняемого. Но одежду, которая была на нем, вы узнаёте?– Это да. В последний раз я даже заметил, что плащ разорван.– Когда вы это заметили?– В последний раз. Ночью в воскресенье.– Точнее, он хочет сказать, утром в понедельник, – добавляет Матильда.– Спасибо, мадам. Что касается этого момента, вы единодушны: вначале плащ не был порван?– Нет, – говорит Шарль. – Я даже подумал, когда увидел его в первый раз: вот такой плащик мне бы подошел.– Его плащ уже в таком виде… – прибавляет Матильда.– На этом мы закончим. Благодарю вас.Матильда явно недовольна, что все так быстро завершилось. Она выходит вместе с мужем. Хлопает дверь. Жюльен подскакивает и садится опять.– Ну что ж, мэтр, теперь у нас есть веские основания полагать, что убийство было преднамеренным, – говорит следователь вкрадчивым голосом.Адвокат возражает, ссылаясь на ненадежность свидетельских показаний, а следователь вновь говорит о плаще.Жюльена уводят.
Его приводят вновь. Он решил пойти на уступку:– Я сказал неправду: во время уик-энда я не надевал плащ.Пальто, должно быть, уже давно почищено.Следователь улыбается и приглашает в кабинет Денизу. Она неисправима: кокетничает, демонстрируя свои ножки.– Я думала, что он уйдет в пальто. Ничего подобного. В понедельник утром я увидела его записку…Из ее заявления явствует, что в понедельник утром пальто находилось в конторе, а не на Жюльене. Денизе ясно: значит, он ушел в плаще. «Правосудие» благодарит Денизу.Жюльен провожает ее взглядом и, мстя ей про себя, мысленно отмечает, что у нее низкий зад и тощие икры. Затем он поворачивается к своему мучителю.– Ваше заключение было бы правильным, если б в понедельник утром я не пришел в контору раньше Денизы.– Ну-ну…Следователь не позволяет ему продолжать. Его уводят. В тюрьме Жюльен размышляет о том, что делает все больше уступок. Пальто, возвращение в контору… разве это не опасно вот так одну за другой сдавать свои позиции?Его приводят опять, и на этот раз он встречается с Альбером.– Альбер Ширье, вы видели, как в субботу, в половине седьмого вечера, Куртуа вышел из здания. Во что он был одет: пальто или плащ?Привратник подпирает подбородок рукой, прикрывает глаза и выпячивает губы.– Скажу вам прямо, господин следователь, я не знаю!– Постарайтесь…– Я стараюсь, только вот месье Куртуа всегда носит серое, поэтому трудно заметить… И в это время было темно…– Ночью все кошки серы! – шутит адвокат.Жюльен благодарит его взглядом. Но следователь недоволен.– Подумайте как следует, Ширье…– Знаете, господин следователь, у меня такое впечатление, что он был в плаще!Следователь хлопает ладонью по столу. Жюльен подскакивает.– Всего лишь впечатление свидетеля, начитавшегося газет! – оживляется адвокат. – Обвинение должно основываться на точных фактах!– На точных фактах? – сердится следователь. – Может быть, их недостаточно? А оружие, которым было совершено убийство? А машина? А пуговица от плаща?Адвокат хочет что-то сказать, но следователь останавливает его жестом, и адвоката это, кажется, устраивает.– Почему Куртуа сразу не сказал, что был в пальто? Только когда его опознали в плаще, когда этот плащ стал тем самым фактом, которые вы требуете, он вспомнил, что надел пальто.Внезапно он успокаивается и наносит последний удар:– Хорошо, мэтр. Он вышел в пальто, согласен. А потом? По его собственным словам, плащ был в машине. Значит, в любом случае он мог его надеть…Это действительно серьезный довод. Следователь старается скрыть свое торжество, но все больше выпячивает грудь, в то время как плечи адвоката опускаются.– Впрочем, сейчас мы покончим с этим вопросом. Ширье, находился ли Куртуа в здании в понедельник утром?– Как я вам говорил, господин следователь, мне действительно показалось…Такое начало обнадеживает одну сторону и разочаровывает другую.– Но я убедился, что ошибся, – продолжает привратник, и в настроении присутствующих тут же происходит перемена. – Со мной еще была мадам Бернар.– В самом деле, у нас есть ее показания. Спасибо. Ну, Куртуа, что вы теперь скажете?– Он не ошибался, – говорит Жюльен твердо. – Я был у себя в кабинете. Он пытался открыть дверь, но я до этого запер ее.– Почему?– Почему? Да потому, что я…Он умолкает. Ловушка! Адская ловушка, в которую он рискует угодить. Он по-прежнему надеется, что эта невероятная история с Марли разъяснится сама собой, что не надо говорить о Боргри. Но Марли – это тоже западня, подстерегающая его на каждом шагу. Он мечется, ищет выход. Всюду за ним захлопываются двери. Как только приоткрывается какая-нибудь из них, кто-то или что-то захлопывает ее перед его носом.Они хлопают все громче и громче. Этот звук проникает до самого мозга. Но Жюльен держится. Нервы сдают. Он похудел, осунулся. Он постарел. Его желудок отказывается принимать пищу. Два раза он лишился чувств в кабинете следователя. Его обвиняют в симуляции. Его адвокат даже не протестует.Его уводят, его приводят. У него теперь жалкий вид. Но он держится. Пусть в одиночестве. Ведь он остался в одиночестве. Женевьева отворачивается от него. Жорж изображает безразличие. Адвокат в отчаянии.Он в одиночестве спорит теперь лишь с самим собой. Спорит с судьбой, которую хотел обмануть. Вся его жизнь теперь – это игральные кости, которые трясут перед его носом с грохотом захлопывающихся дверей.Ему показывают фотографии. Мужчина и женщина.– Вы узнаёте их?Он рыдает.– Нет! Нет! Нет!Его уводят. Его приводят.Адвокат требует, чтобы устроили психиатрическую экспертизу. Обессиленный, он послушно подвергается осмотру. Его признают вменяемым.Адский коридор с бесчисленными дверями все сужается вокруг него. Он подобен мухе, тонущей в стакане молока. Мухе, попавшей в паутину Правосудия.Но он держится.Десять дней. 8 мая двери больше не хлопают.То ли весна победила ветер и сквозняки, то ли его невиновность одержала победу. Ничего определенного нет. Но следователь выглядит менее уверенным в своей правоте, а адвокат сияет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19