Органическая химия становилась чрезвычайно важной для повседневной жизни, и это оправдывало пожалование дворянства химику-органику.
Энсон медленно кивнул.
- Хорошее замечание. Благодарю вас. Теперь здесь я выкинул несколько параграфов, посвященных открытию селена. Это, как и весь анализ с помощью паяльной трубки, несомненно, крайне интересно, но не имеет отношения к органической химии.
- Согласен. Книга и без того будет довольно большой.
- Хорошо. Теперь посмотрите, пожалуйста, страницу 82. Я пока еще не подошел к теории радикалов, но это представляется логическим местом...
И они продолжали в том же духе, сблизив головы, перелистывая страницы рукописи, что-то выбрасывая и опять вставляя, пока не раздался голос Дорис, преднамеренно мягкий из уважения к Энсону:
- Лу, по-моему, Вирджиния почти готова идти с тобой.
Брэйд поднял голову.
- Хорошо, Дорис. Что же, Кэп, я полагаю, мы сделали большую часть намеченного. Оставим все это до следующего раза.
- Вы куда-нибудь собираетесь пойти?
- Я веду Джинни в зоопарк. Ей на следующей неделе предстоит писать какое-то сочинение по английскому языку. Надеюсь, прогулка подскажет ей тему, она хорошо проведет время, а также даст отдохнуть своей матери.
У него промелькнула улыбка, когда он встал, собирая страницы рукописи.
Энсон тоже собрал свои материалы.
- Вы не будете возражать, если я пойду с вами? Нам надо еще кое-что обсудить.
- Видите ли... - Брэйд колебался и не знал, каким образом лучше всего отклонить эту неожиданную просьбу. - Вам будет скучно.
Энсон грустно усмехнулся и взял трость.
- В моем возрасте многое стало скучным.
Стоял тихий, солнечный день, теплый не по сезону. Хотя солнце грело почти по-летнему, но в зоопарке было малолюдно, и Брэйд подумал с некоторым удовлетворением, что по крайней мере хоть это получилось хорошо. Джинни забралась в обезьянник, а Брэйд и Энсон сели на скамейке неподалеку.
Энсон купил себе пакетик жареной кукурузы и, положив трость на колени, с очевидным удовольствием грыз мелкие зерна.
- Я говорил вчера с Литтлби, Брэйд.
- Да?
- Он рассказывал мне о лекциях по технике безопасности, которые он планирует. Конечно, старый каналья теперь уже убедил себя, что задумал их давно.
Не очень заинтересованный этим, Брэйд ответил:
- Да, я это знаю.
- А потом он спросил о вас.
Брэйд выпрямился, его спина неожиданно одеревенела.
- Обо мне?
- Вот поэтому-то я и привел вас сюда. Подальше от миссис Брэйд, понимаете?
- Что он сказал?
- Ничего конкретного. Ничего особенного. Однако я понял из его слов, что в следующий раз, когда придет время, ваше назначение на должность преподавателя будет возобновлено в последний раз. Вам будет сделано годичное предупреждение о подыскании повой работы.
ГЛАВА 10
Брэйду показалось, что внезапно резко похолодало и солнечные лучи, падавшие на его плечи, перестали греть. Голос Кэпа Энсона доносился откуда-то издалека, а привычный шум людей, отдыхавших в парке, замер.
Брэйд был обеспокоен в первую очередь не угрозой потери средств к существованию и нарушения привычного образа жизни. Он вспомнил о Дорис. Она это предсказывала. А он, Брэйд, упрямо утверждал, что этого не произойдет. Как он теперь посмотрит ей в глаза?
Ему не приходило в голову, что Кэп Энсон мог ошибиться, мог неправильно понять Литтлби. Поэтому выводы, сделанные Энсоном, лишь усилили беспокойство, возникшее у Брэйда после холодного приема у Литтлби вчера утром.
- Это было связано с у... - Брэйд остановился, чуть не сказав "с убийством", и продолжил: - ...с тем, что произошло с Ральфом Ньюфелдом?
Энсон казался озадаченным.
- Вы имеете в виду несчастный случай с Ральфом?
- Да.
- Он ничего не сказал об этом. Какая здесь может быть связь? Вопрос заключается в результативности исследований. Вы недостаточно печатаетесь.
- Печатайся или погибай! - с горечью сказал Брэйд, пожал плечами и отвернулся.
- Что же, вы это знаете, Брэйд. Это старая история. Для университета ценность преподавателя определяется его репутацией.
- У меня вряд ли были выдающиеся аспиранты, - раздраженно сказал Брэйд и почти тотчас же устыдился своих слов: не было никакого смысла перекладывать вину на кого-то другого.
- В какой-то мере справедливо. А кто в этом виноват?
- Чего же вы хотите от меня? Чтобы я дрался за субсидии, которыми мог бы привлечь аспирантов? Я не собираюсь этого делать. Я уже давно принял такое решение, Кэп: я никогда не отправлюсь со шляпой в руке в Вашингтон, предлагая бессмысленный проект, рассчитанный только на то, чтобы выманить деньги. Я не считаю свои исследования чем-то выдающимся. Я исследую то, что интересует меня, - только и всего. Если на это стоит расходовать государственные средства, то я возьму их, но безо всяких дополнительных условий. Если же нет, обойдусь и без них.
Он сказал все это с раздражением, мысленно оправдывая себя перед практичными людьми, считавшими глупостью, что он приравнивает бедность к добродетели, а процветание рассматривает как некий грех.
- Не торопитесь, Брэйд! Вы же знаете мое мнение об этой бешеной погоне за субсидиями вокруг нас. Я ничего подобного и не предлагаю. Но зачем вы так расстраиваетесь? Не могли бы вы подыскать себе другую работу? - Он устремил на Брэйда проницательный взгляд.
Брэйду было трудно так же твердо смотреть на Энсона. Что ему ответить? Разве ему не ясно, что здесь существует своего рода обратная связь: отсутствие повышения в должности обусловливает дальнейшее отсутствие повышения, и поскольку он много лет работает внештатным преподавателем, то при любой возможности его повышения, естественно, возникают вопросы: почему он так долго был внештатным, какие у него недостатки, что его так долго не повышали? И вместо ответа на эти вопросы повышение опять задерживают. С каждым годом отвечать становится все труднее. Дело не в том, что он слишком стар, чтобы сменить место, или плохой специалист, - нет, просто он чересчур долго засиделся на своей нынешней должности.
Брэйд мгновенно представил себе вежливые беседы во время турне по химическим факультетам, вежливые рукопожатия преподавателей этих факультетов, вежливое обсуждение его и их исследований, вежливый обмен препринтами вежливость до оскомины.
И вся эта вежливость будет сводиться только к тому, что у всех хватит такта не задать единственного действительно важного вопроса: почему вы так долго были внештатным преподавателем, мистер Брэйд? Почему ваш университет отпускает вас, вместо того чтобы повысить в должности?
Можно ли им ответить: меня не хотят повысить потому, что до сих пор не повысили; они отпускают меня потому, что им надоело не повышать меня?
Он все еще пытался не опускать глаз под взглядом Энсона.
- Знаете, Брэйд, я могу использовать свое влияние, чтобы помочь вам.
"Какое влияние?! - подумал Брэйд с безнадежной горечью. - Ох, Кэп, Кэп, какое у вас влияние!"
- Или же, - продолжал Энсон, - если вы предпочитаете оставаться в университете, то заставьте их держаться за вас, боже мой! Вы располагаете временем до июня: раньше они не соберутся сделать вам предупреждение. Создайте что-нибудь до этого!
- Создать что-нибудь... - повторил Брэйд. - Что именно?
Энсон с такой силой ударил тростью по гравиевой дорожке, что камешки с треском взлетели.
- Неужели вы капитулируете? Боритесь, дружище! Вы находитесь в университете не для того, чтобы прозябать. Наука - это борьба. - Он сжал старческий кулак.
"Но я затем и служу в университете, - мысленно воскликнул Брэйд, - чтобы не быть вынужденным пускать в ход кулаки! На свете хватает драки в тех местах, где хорошо платят".
Джинни стремительно выбежала из обезьянника. Ее прямые темные волосы были заплетены в две тугие косички. При каждом шаге гравий вылетал из-под ее туфелек.
- Папа, ничего, если я пойду смотреть пресмыкающихся?
Брэйд взглянул на дочь, какое-то мгновение не узнавая ее.
- Да, конечно, - ответил он. - Где это?
- Вон там. Видишь вывеску?
- Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой, Джинни? - Брэйд протянул к ней руку. В нем неожиданно проснулось сильное желание прижать ее к себе и побаюкать. Ему казалось, что это хоть на миг принесло бы ему успокоение.
Но Джинни ничего не подозревала и смотрела на вход в помещение для пресмыкающихся. Она отошла за пределы досягаемости и сказала:
- Я могу пойти одна. Я скоро вернусь.
И она исчезла - самостоятельная маленькая особа одиннадцати лет. Брэйд спросил:
- А что насчет работы, которую проводил Ральф?
- Кинетика? - Энсон сделал недовольное лицо я энергично покачал головой. Забудьте все это.
- Как "забудьте"? Она же открывает совершенно новые возможности применения органических реакций. Если бы я мог сделать заключительные выводы (он неожиданно заговорил с воскресшей надеждой), я бы опубликовал статью, которая вызовет сенсацию.
Энсон мягко положил руку на плечо Брэйду, так что тот на мгновение остро ощутил, что между ним и стариной Кэпом существуют такие же взаимоотношения, как у Брэйда со своими аспирантами.
- Если бы я был на вашем месте, то попытался бы проложить новый путь. Я избрал бы новую и слабо изученную область деятельности, сделал бы в ней какое-нибудь сенсационное открытие - такую область, куда еще не вторглись все эти парни, получающие субсидии. Посмотрите на этого орла!
Брэйд удивленно взглянул на птицу в клетке на высоком столбе. Ее глаза были закрыты, крылья сложены. Она медленно открывала и закрывала клюв, словно старик, бормочущий во сне.
- Ну и что?
- Видите ли, прежде всего он плотоядное животное. Он питается мясом. Обезьяны в том домике могут есть и насекомых, но в основном они питаются фруктами и другой растительной пищей. Однако травоядные обезьяны стоят ближе к плотоядному человеку, чем плотоядный орел. Какое отражение находит подобное обстоятельство в химии этих трех существ?
- Что вы имеете в виду?
- Я говорю о сравнительной биохимии. О химических отличиях различных видов организмов. Большинство биохимиков очень слабо знают органическую химию. А ваши специальные познания позволят вам далеко пойти, а? И это должно быть увлекательно. - Энсон показал на помещение для пресмыкающихся. - В чем заключается пищеварительная адаптация питона с точки зрения химии, который, не разжевывая, заглатывает целое животное, затем несколько дней переваривает его и потом опять не ест в течение, возможно, многих месяцев?
- Боже мой, Кэп! - воскликнул Брэйд, невольно улыбнувшись. - Я не буду знать, даже с чего начать.
- В этом-то все и дело! Прокладывайте свой собственный путь!
- Нет, Кэп, нет! Меня не привлекает работа с животными.
Энсон нахмурился.
- Брэйд, если вы сделаете это, то тогда, уверяю вас, я смогу уговорить Литтлби забыть его намерения не возобновлять с вами контракта, в крайнем случае уговорю его дать вам благоприятную возможность проявить себя в новой области. На этом основании он может даже повысить вас. Это вполне вероятно.
- Благодарю, Кэп, но даже и в этом случае...
- Вы боитесь только потому, что это новое дело?
- Нет, но это должно заинтересовать меня, а в настоящее время меня интересует только кинетика. Я попытаюсь продолжить работы Ральфа.
Энсон встал.
- Теперь я ухожу, Брэйд. Вы совершаете ошибку.
Брэйд смотрел на удалявшуюся фигурку со столь смешанными чувствами, что вряд ли мог сам разобраться в них. Бедняга! Он все еще раздает темы, все еще диктует область исследований! Конечно, он ненавидит кинетику и механизм реакций. Именно потому-то он и устарел.
Брэйд ощущал некоторый подъем, вызванный лишь обещанием Кэпа Энсона замолвить за него словечко. Но это был ложный подъем: ведь на самом деле Энсон не сможет поколебать Литтлби. Брэйд был в этом уверен. Теперь только сам Энсон все еще верит в свое могущество.
Что же касается исследований Ральфа... Брэйд попытался воскресить тот слабый проблеск надежды, который был у него несколько мгновений назад, но это ему не удалось. Несомненно, если бы он изучил книгу Рейнка по кинетике... Но он достаточно часто просматривал ее, поэтому понимал, насколько тяжело ее освоить - возможно даже, что это будет ему не под силу. Он сидел на скамейке в ожидании Джинни, чувствуя себя очень одиноким.
Брэйд и Джинни вернулись домой около четырех часов. Дорис бросила на них деловой взгляд и сообщила:
- Звонил Фостер. Он хотел поговорить с тобой.
- О чем, ради всего святого?
- Он не сказал. Кажется, он был сильно раздражен тем, что я взяла трубку, и хотел определенно знать, будешь ли ты сегодня вечером у Литтлби. Я сказала ему, что будешь.
- Гм, а что, по-твоему, ему было нужно?
- Я не знаю точно, но вот что я тебе скажу. Его голос звучал очень весело. В нем было какое-то скрытое оживление, понимаешь? Поэтому, зная Фостера, я могу предполагать, что он припас для тебя какую-то плохую новость.
Плохую новость? Каких еще новостей можно было ожидать в эти дни? Возможно, это та же самая плохая новость, которую уже сообщил Кэп Энсон, только теперь дополненная, отполированная до блеска и искусно упакованная для доставки?
Но Брэйду все же удалось сохранить присутствие духа.
- Не накличь беды, Дорис! Если звонил Фостер, то от него можно ожидать чего угодно - возможно, даже новый неприличный анекдот, который он только что услышал. А теперь у меня осталось полчаса, чтобы вздремнуть, так что хватит об этом.
Он разделся и лег, но не заснул. В нем начал медленно закипать гнев. Он мог понять, когда Литтлби обсуждал подобный вопрос с Кэпом Энсоном: Энсон был старейший деятель факультета и, кроме того, первоначальный научный руководитель Брэйда. Но обсуждать это с Фостером...
"Ловкач", - подумал о Фостере Брэйд с внезапной злобой. Он смотрел на потолок, как будто перед ним был белый экран, на который последовательно проецировались его воспоминания. Теперь он припомнил первую встречу с Фостером, когда тот был еще молодым человеком, не достигшим тридцати лет, свежеиспеченным выпускником одного из университетов Среднего Запада. Фостера водили по лабораториям и представляли преподавателям факультета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16