– А то бы мы его только и видели!
– Ты же его расстрелять собирался! – отозвалась Наташа.
На них тотчас же зашикали. И тут же, словно в ответ на опасения Карцева, со стороны белоснежных горных вершин повеяло свежим ветерком. По зелёной лужайке, поросшей овсюгом, пробежали быстрые волны. А шар? Он даже не вздрогнул, не покачнулся, словно ветер не имел в нему никакого отношения.
– Видали! Ветер ему, оказывается, нипочём! – крикнул Юра, но на сей раз ему никто не ответил.
Шар опускался прямо вниз, как бы в заранее намеченный пункт. Вот он коснулся лужайки, мягко оттолкнулся от неё, снова плавно опустился и наконец затих, замер в полной неподвижности.
Люди за валунами молчали и смотрели на шар во все глаза, и тут раздался звонкий голос Расульчика:
– Приехал! Приехал! Вон какой красывыи!
Этот возглас восхищённого мальчишки заставил людей очнуться.
– Ну что ж, – сказал Плавунов самым обыденным голосом. – Наш гость себя ведёт вполне прилично. Пойдём посмотрим на него вблизи. Не все, разумеется. Вы, Пётр Иванович, со своими бойцами оставайтесь в укрытии. Ты, Расульчик, тоже останься. Да и тебе, Наташа, не стоит ходить.
Расульчик надулся, но возражать не посмел. Зато Наташа так и вскипела:
– Ну уж нет! Ты, папа, идёшь, Вацлав идёт, а я оставайся? Я тоже иду.
С этими словами Наташа первая покинула убежище за валунами и решительно направилась к шару. За ней бросился Искра, вслед за ним Юра Карцев. Плавунов оказался последним, но ничего не сказал и лишь сокрушённо покачал головой.
К шару подошли вместе и остановились перед ним шагах в десяти.
– Вещь крупная, что и говорить, – заметил Плавунов. – Метров двенадцать в диаметре, а то и больше. Но зачем он?..
Все подавленно молчали.
На Искру вид шара произвёл странное впечатление. Он почувствовал вдруг совершенно беспричинную тревогу я тоску, словно в предчувствии какой-то ужасной, непоправимой беды. По спине его пробежал мороз, волосы на голове зашевелились. Страх сдавил горло. Но одновременно им овладела паническая боязнь показать себя перед Наташей трусом. Страшным усилием воли он заставил себя стоять на месте.
Искре и в голову не пришло, что подобное, же состояние охватило и всех его товарищей. Но никто не хотел признаться в этом, стыдясь перед остальными за свою трусость. Так они стояли, не решаясь пошевелиться, боясь заговорить, чтобы не выдать себя дрожью в голосе.
Вдруг Искра почувствовал, как руку его сжали холодные тонкие пальцы. Это была Наташа.
– Мне страшно, Вацлав! Уйдём отсюда! – шепнула она ему.
Не сказав ни слова. Искра взял Наташу за руку и повёл обратно к валунам. За Искрой и Наташей, чуть помедлив, ушел и Юра Карцев. А Плавунов ещё целые две минуты стоял перед шаром в полной неподвижности.
Этот сильный бесстрашный человек был поражён, возмущён, обнаружив в себе такую низменную черту характера, как трусость. Он старался подавить страх, изгнать его из сердца, но все усилия его оказались напрасными. Страх сломил его волю и разрастался в его сознании, угрожая превратиться во что-то чудовищное. Ещё несколько секунд – и Плавунов завопил бы от ужаса и обратился бы в позорное бегство. Но он не стал этого ждать. Решительно повернувшись, он быстрыми шагами, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, двинулся к валунам. Искру, Карцева и Наташу он нашёл здесь в нормальном состоянии. Их лица не выражали ничего, кроме изумления и естественной взволнованности. Это ещё крепче убедило Плавунова, что никто, кроме него, не испытал возле шара страха, и убеждение это вместе с глубочайшим презрением к себе самому толкнуло его на целый ряд роковых ошибок.
СТРАННОСТИ НАЧИНАЮТСЯ
Кругом по-прежнему царили покой и тишина. Всё так же блистало горячее солнце на чистой небесной лазури, всё так же дремали в его лучах безмолвные горные великаны. Страх миновал, люди смотрели теперь на удивительный шар с одним только жадным любопытством.
В это время на плато прибыли замешкавшиеся в лагере погонщики. Они пустили своих ишаков лакомиться побегами овсюга, а сами направились к шару. Плавунов замахал им рукой, крикнул: “Сюда! Сюда!” Но таджики то ли не поняли его, то ли сделали вид, что не слышат. Они несколько раз обошли вокруг шара, хлопая себя по ватным халатам и оживлённо о чём-то переговариваясь, и лишь потом направились к валунам.
Вожак погонщиков, весёлый чернобородый Мирза Икрамов, единственный из четверых говоривший немного по-русски, приблизился к Плавунову с озабоченным видом и сказал:
– Ты, началник, умный голова, зачем ходил сюда? Такой балшой нет карашо! Бросай надо! Шайтан сидит, злой шайтан!
– Ну что ты, Мирза, какой ещё шайтан? Успокойся и своим скажи, что бояться нечего. Никакого шайтана нет… – ответил Плавунов устало.
Он вцепился рукой в свою великолепную бороду и глубоко задумался.
– Что же будем делать, товарищи? – спросил он наконец.
– Давайте пальнём в него разок! – снова предложил Юра, которому шар решительно не нравился.
– Нельзя! – резко ответил Плавунов. – Мы должны обращаться с этой находкой, осторожно. Я считаю так. Если шар оставить здесь, мы наверняка его потеряем. Пусть он не реагирует на лёгкий ветерок, но ветер посильнее обязательно унесёт его. А здесь недалеко до границы. Шар может попасть в Индию, Китай или Иран. Будет ли это правильным? Думаю, что нет. Предлагаю поэтому доставить шар в лагерь и там его надёжно укрепить.
– Но как вы думаете доставить его в лагерь? – спросил Искра.
– Да ведь он совсем лёгкий вскричал Лапин. – Его можно катить, толкать, всё что угодно! Давайте, Николай Фёдорович, я с моими ребятами займусь этим. Мы его в лагерь перетащим!
Тут в разговор снова вступил Мирза Икрамов:
– Ты, началник. слушан, как карашо делай. Бери джигит, иди лагерь делай веровка, аркан крепкий делай, места карашо делай. Этот белый шайтан мы таскал: Мирза таскал, Ахмед таскал, Ибрагим таскал, Рашид тоже таскал. – Он показал на себя и на всех своих товарищей по очереди.
Плавунов посмотрел на Лапина.
– Можно им доверить такую работу, Пётр Иванович?
– А что, пусть тащат, раз им так хочется. Мужики здоровые, управятся. А мы и в самом деле приготовим пока место.
Получив согласие начальника, Мирза Икрамов двинулся со своими товарищами к шару. Плавунов, почувствовавший вдруг какую-то смутную тревогу, хотел уже было крикнуть им, чтобы они не трогали шар, но, увидев, как легко и ловко они принялись за работу и с первого толчка передвинули белую махину на несколько метров, промолчал и велел Лапину отправляться с остальными в лагерь. Сам же он ещё некоторое время наблюдал за работой погонщиков.
Катить шар оказалось невозможным. По-видимому, в нём был всё же какой-то центр тяжести, не позволявший ему переворачиваться. Но зато его без труда можно было приподнимать и толкать. Догадливые погонщики так и поступили. Убедившись, что они действительно справятся со своей работой и что шар им ничем не угрожает, Плавунов сел на коня и тоже поехал в лагерь, оставаясь в глубокой задумчивости.
В лагере уже шла работа по подготовке места для таинственного пленника. Приняв в ней деятельное участие, Николай Фёдорович немного успокоился. Прошло больше часа. Верёвки уже были заготовлены, в расселины между камнями вбиты крепкие колья. А погонщики с шаром всё ещё не появлялись. Плавунов стал нервничать.
– И так из-за этого шара нарушен сегодняшний график… Расул!
Пробегавший мимо Расульчик обернулся и охотно приблизился к начальнику.
–Сбегай, голубчик, вон к той скале до поворота и посмотри, не видать ли Мирзы Икрамова с шаром.
Бегу, началнык – весело крикнул Расульчик и во весь дух пустился к скале.
Он добежал до выступа и скрылся за поворотом. Прошла минута, вторая. У скалы снова сверкнула яркая тюбетейка Расульчика. Он бежал обратно ещё быстрее, словно за ним кто-то гнался. Остановившись перед Плавуновым, мальчик выпалил:
– Белый шар видно, началнык, люди нигде не видно! Люди совсем пропал!
Услышавший это донесение Лапин подозвал своего помощника Егорова:
– Возьми-ка ты, Егоров, ребят и ступай помочь этим ротозеям!
– Есть, товарищ командир! Егоров кликнул пятерых бойцов и быстрым шагом повёл их туда, где по неизвестной причине застрял шар. Минут через десять после этого из-за выступа скалы сверкнул белый круглый бок. Егоров с товарищами легко толкали вперед почти невесомую серебристую громадину. Когда шар был водворён на отведённое для него место, Егоров подошёл к командиру.
– Ну что там с ними? Где они? – спросил Лапин.
– Они, товарищ командир, бросили шар и улеглись отдыхать. Забрались в тенёчек под скалой и спят. Я Мирзу растолкал, а он только один глаз приоткрыл и говорит, как спьяну: “Сапсем злой шайтан!” И тут же снова повалился на бок и уснул. Так и остались там.
– Странно. Пойду сам на них погляжу. А ты, Егоров, займись с ребятами укреплением шара. Накиньте на него верёвки, привяжите к кольям. Да покрепче! А потом поставь возле него часового с винтовкой, и чтобы никого к нему не подпускал. Ясно?
– Ясно, товарищ командир!
Искра, слышавший весь этот разговор, вызвался идти вместе с Лапиным.
ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЙ СОН
Сильные, здоровые мужчины, с детства привыкшие к тяжёлому труду на любом солнцепёке, лежали неподвижно в тени под утёсом. Они раскинулись в своих цветастых халатах прямо на голых камнях и спали. Лапин с Искрой принялись их расталкивать и громко называть по именам:

– Мирза, проснись! Рашид, Ибрагим, Ахмед, вставайте!
Но все усилия были напрасны: люди спали так крепко, словно их опоили снотворным зельем.
– Мне это не нравится, – хмуро сказал Искра. – Это не простой сон. Они заболели, и причина болезни – шар.
– Ну ты скажешь. Простой шар…
– Простой?.. А скажи-ка честно, Пётр, ты ничего не чувствовал, когда находился возле шара?
– Признаться. когда ребята проносили его мимо меня, во мне аж сердце похолодело…
Он замолк и несколько секунд смотрел на Искру широко раскрытыми глазами. И вдруг сорвался с места и со всех ног бросился к лагерю, крича срывающимся голосом:
– Прочь от шара! Уходите от шара!
С побледневшим от ужаса лицом Искра побежал вслед за ним.
Когда они добежали до лагеря, шар уже был укреплён, а неподалёку, шагах в двадцати от него, стоял часовой с винтовкой. Но это был не красноармеец из отряда охраны, а Юра Карцев. Лапин и Искра остановились перед ним и с минуту, тяжело дыша, не могли произнести ни слова. Карцев молча рассматривал их перекошенные лица и наконец спросил:
– Чего это вы дышите, как загнанные лошади? Уж не Худояр ли хан за вами гонится?
– Кто тебя поставил часовым? Где Егоров с ребятами? – через силу проговорил Лапин.
– Ваш отряд, товарищ командир, умаялся с шаром и отправился поспать. Но помня ваш приказ поставить часового, Егоров попросил меня послужить часика два в армии. Вот я и стою.
– А где Николай Фёдорович, Наташа? – изменившимся голосом спросил Искра.
– Эти у себя в палатке. Забрали с собой Расульчика и пошли сортировать вчерашние пробы. А у вас как? Нашли доблестный отряд Мирзы Икрамова?
Лапин и Искра ничего не стали объяснять. Они поспешили к палатке, в которой размещалась охрана.
Егоров и пятеро молодых бойцов лежали на своих походных тюфяках усталые и сонные.
– Егоров, что случилось? Чего это вы завалились спать среди бела дня? – взволнованно спросил Лапин.
Егоров попытался встать, но ему не удалось. Он посмотрел на командира виноватыми глазами:
– Ослабли мы что-то, товарищ командир. Так повело на сон, прямо спасу нет. Разрешите чуток вздремнуть, и тогда мы снова будем в полной боевой форме…
– Ладно, спите, – кусая губы, проговорил Лапин, и, потянув Искру за рукав, вышел вместе с ним из палатки.
Четверо да этих пятеро, девять получается. Девять человек спят. Самые крепкие, самые здоровые мужики!.. Пошли, Вацлав, к начальнику. Может и там кто уснул…
В палатке Плавунова всё было благополучно. Николай Фёдорович сортировал образчики руды, Наташа под его диктовку заполняла этикетки, а Расульчик складывал маленькие полотняные мешочки в большие перемётные сумки и тонким голосом пел таджикскую песню.
– Николай Фёдорович, можно вас на минутку?
Плавунов оторвался от работы и встал.
– Что-нибудь случилось?
Искра и Лапин отвели его подальше от палатки.
– Вы прикасались к шару? – в упор спросил Лапин.
– Нет, Пётр Иванович, не прикасался. А что такое?
– Наташа и Расульчик тоже не прикасались?
– Могу поручиться, что нет. Как только шар притащили, Наташа схватила Расула и увела к себе в палатку. С тех пор они из неё не выходили… Но что, собственно, произошло?
– Объясни, Вацлав. А то у меня всё в голове перевернулось, – тихо проговорил Лапин и, достав кисет, принялся скручивать цигарку. Пальцы его при этом дрожали, махорка сыпалась на камни.
Искра коротко рассказало своих ощущениях возле шара, напомнил, как Мирза Икрамов говорил о “злом шайтане”, и наконец доложил, что всех, кто прикасался к шару, сморил непонятный сон.
Лицо Плавунова покрылось бледностью:
– Я думал, я один испытал чувство страха… Никогда не прощу себе этой преступной неосторожности!.. Но шар, этот шар! Неужели можно допустить, что из обыкновенной шёлковой материи…
– А может, она и не шёлковая вовсе! – проворчал Лапин, яростно дымя цигаркой.
– Не собираетесь же вы утверждать, что он сделан из плотной массы! – вскричал Плавунов.
– Вы же видели, как он снижался! Я скорей допускаю другое. Возможно, это газ натворил. Просачивался как-нибудь сквозь оболочку… Пойдёмте, осмотрим шар ещё раз.
Они прошли между валунами к нише в горе. Остановились неподалеку от Юры Карцева и долго смотрели на шар.
– По-моему, он немного потускнел. Раньше у него был яркий серебристый цвет… – сказал Искра. – А что. если бросить в него камнем?
– Попробуйте.
Искра поднял небольшой камень со сточенными гранями и осторожным, плавным движением бросил его в шар. Камень легко коснулся белой оболочки и скользнул по ней вниз. Послышался тихий мелодичный звон.
– Он из металла! – вскричал Плавунов. – А ну ещё раз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21