— А может, сперва какое-нибудь там послание отправить? — начал было перебежчик. — По-людски с ними поговорить?
— К черту переговоры! — отрезал Алан.
Через несколько минут план мести был готов. Фолкстонцы разошлись по домам — готовиться к вечернему визиту. В суете они не заметили, что их приготовления не укрылись от одного внимательного свидетеля. То был человек, который еще с дальнего склона увидел скачущего от фермы Ровера в сторону города всадника.
Когда Микувайи вскарабкался в седло, человек тихо тронул поводья и шепнул коню:
— Вперед, Римбоу… По-моему, началось.
3
Индеец скакал в направлении каньона, откуда начиналась индейская территория. Внезапно он услыхал за спиной конский топот и характерный свист. Микувайи отлично понял, что означает этот свист, и потому попытался вильнуть в сторону, но не успел. Петля накрепко перехватила тело, индеец вывалился из седла, а преследователь потащил его за собой сквозь кусты, по камням — и больше он ничего не помнил, потому что потерял сознание.
Робин остановился. Ему вовсе не хотелось зря мучить вождя краснокожих. Быстро связав его, он перебросил тело через седло и повез на ферму Ровера. Связанного краснокожего он сбросил к ногам вооруженного часового.
— Зови сюда хозяина, быстро!
— На плотине он.
— Тогда Паттерсона. Живее!
Шериф вышел на крыльцо и тотчас схватился за револьвер.
— Сдавайся, Робин!
— Паттерсон, не время сейчас. Нынче вечером вам придется очень жарко.
— Слезай с коня!
— И не подумаю. И вообще, что за манеры, шериф? Я пришел сказать, что фолкстонцы задумали нынче вечером напасть на ферму. Индеец собирался свое войско созывать, да я перехватил. Пока там в Фолкстоне сообразят, что к чему, будет темно. Времени мало, но хватит. Готовьтесь к обороне!
— Ну спасибо, если не лжешь.
— Кто-то из людей Ровера перебежал к ним. Я все слышал. Они теперь знают и про Хилтона, и про плотину. Так что пощады не ждите. Всего хорошего, Паттерсон!
— Стой! Куда?!
— В Кантри. У меня тоже есть план. А не выгорит, обратно вернусь.
Робин развернул коня. Шериф опустил револьвер. Неудобно стрелять в спину…
БИТВА

1
Гастроли в Кантри закончились. Нельсон со своей труппой готовился к переезду в другой городок. Задержка вышла из-за того, что артисты задолжали хозяину гостиницы и все никак не могли наскрести денег. Нельсон объявил «большой бенефис», однако надежды на сборы не было никакой. Жизнь американских солдат, конечно, дело хорошее, но она изрядно надоела местной публике.
Последние дни Баркер бродил мрачный. Никто не знал, что с ним стряслось, но он почти ничего не ел и — вот странное дело! — не пил. Наконец он понял, что не в силах дальше носить в себе страшную тайну.
— Нельсон, поговорить надо. Срочная помощь требуется.
— Дружище, я сам на мели, ты же знаешь.
— Да я не о деньгах…
— Насчет бифштекса, что ли?
— Да не о еде… У меня, Нельсон, душа болит. Давай-ка сядем вот тут, а?
Старые приятели уселись возле фургона.
— Помнишь того парня, он меня еще встретил?
— Нет, Баркер, не помню. А ты?
— Парня помню. Но вот кличку его никак не вспомню…
— Вот-вот, вечно тебе суфлера подавай!
— Ну, этот… бандит с кличкой хищника!
— А, страус твой?
— Да нет, кровожадный и быстрый, как молния…
— Тогда москит.
— Может, и москит… — Баркер безнадежно махнул рукой. — В общем, я сам видел, как он убил одного инженера. Я давал телеграмму, что тот человек не приедет. А еще… одного на моих глазах застрелили…
— Слушай, приятель, какого дьявола ты впутываешься в мокрые дела?
— Сон потерял, Нельсон… Ведь выходит, раз убили, так я в сообщниках.
— Кто он такой, твой знаменитый хищник?
— Разбойник! За поимку тысячи обещаны.
— Ну и донеси на него, — посоветовал Нельсон. — Монетой разживемся и съедем отсюда, а то застряли в этой дыре…
— Не могу. Он мне как сын родной.
— Ох, молчал бы ты лучше, Баркер. Твоего настоящего сына я, слава Богу, знаю. А ты опять загремишь в тюрягу. Хорошенькая реклама для трупы будет, ничего не скажешь!
Нельсон ничего не видел дальше своего театра, и разговора не получалось. Кто-то позвал его, Баркер остался сидеть один. Ох, Господи прости, что за жизнь собачья на старости лет!
— Привет, старина! — окликнул голос, который Баркер узнал мгновенно. Задрожав, он поднял голову: перед ним стоял Робин.
— Не бойтесь.
— Что с инж… с инженером?
— Не понял?
— Жив он или нет?
— Конечно, жив. Работает. Только вот сегодня вечером его намереваются прикончить. И тогда вас точно впутают в эту историю.
— Знал же я, ох! — застонал Баркер.
— Я провез инженера через горы. Таким переходом можно гордиться, Баркер. И он сейчас плотину строит. Так что вы могли бы заработать деньжонок себе на спокойную старость. Ровер человек богатый. Помогите ему, и он будет весьма обязан.
— А потом за это в тюрьму? Не хочу больше обивкой заниматься!
— Что вы, ваше дело будет геройское. За такое награждают. Готовы выслушать?
Робин присел рядышком. Баркер слушал внимательно, потом начал горячо протестовать, бил себя в грудь, клялся и даже поплакал под конец. Но Робин его все-таки убедил.
— Короче говоря, вечером встречаемся здесь. Вспомните: пока вы меня слушались, с вами ничего худого не приключалось!
— Ох, на любую авантюру уговорите старика… Так что я должен делать?
— Слушаться, Баркер, слушаться.
Робин решил вернуться обратно в салун, подыскать пару-другую парней в подмогу. Быть может, в Кантри найдутся такие. Но не успел он отъехать и нескольких ярдов, как раздался вопль:
— Тигр! Тигр! Хватайте его!
Кричал Нельсон. Он узнал человека, шептавшегося тогда с Баркером, его осенило: да вот же он, тот самый, хищный и кровожадный, о котором наперебой строчат газеты, — вот он, Тигр! И закричал он потому, что вспомнил, сколько денег трупа задолжала гостинице.
Робина мгновенно окружили. Одно движение, один шаг — и десяток стволов превратят бандита в решето. Молодой человек понял, что попался.
Дрожа всем телом, Нельсон ткнул пальцем в Робина:
— Вы… вы — Тигр.
— Да, — спокойно ответил тот. — И что из того?
Полчаса спустя его водворили в тюремную камеру. Баркер просил о свидании, однако начальник тюрьмы ему решительно отказал.
2
Фолкстон находился в тихой долине. С гор поглядеть, так просто райский уголок: маленькие домики, мирные фермы, густые сады. Словом, кругом безмятежный покой.
А вокруг фермы Ровера возводили баррикады. Валили деревья на дорогу, укрепляли заборы мешками с песком.
Индейцу разок пригрозили кнутом, и он во всем сознался.
— Повесить собаку! — разъярился старый Боб.
— Нет, — отрезал Ровер. — Отпустим. И немедленно.
— Отпустить? — удивился Паттерсон, сидевший рядом: он тоже готовился к сражению.
— Фолкстонцы поступили гораздо подлее, потому что связались с ним, — ответил Ровер. — Пусть идет в Фолкстон. Эй, ты, возвращайся, откуда пришел. Скажи фермерам, что крови я не хочу. Но если они не могут по-другому, что ж, Ровер готов. Так и скажи. А теперь развяжите его!
Мало кто одобрил про себя решение хозяина, но прекословить не решились. Вождя освободили. Глаза его горели ненавистью. Не сказав ни слова, он скрылся.
— Зря, — раздумчиво проворчал Паттерсон, — обиды он не простит. До самой вашей смерти, Ровер.
— Я не боюсь. Главное, пусть знают! Может, одумаются, если хоть капля мозгов осталась.
— Едва ли, Джек. Их в десятки раз больше.
— Мы еще посмотрим, — упрямо повторил Ровер. — А кто боится, тот может уйти. Нечего жизнь на карту ставить, если в дело не веришь…
Но ни один не ушел. Горстка преданных Роверу храбрецов осталась, чтобы сражаться до конца.
3
К полуночи на ферме стало тихо. Трое дежуривших на передовом посту, что на холме, услышали, как около часа ночи заволновались птицы с южной стороны фермы. В лунном свете блеснул металл. Идут!
Один из ковбоев пальнул в воздух, давая сигнал остальным, и часовые поскакали к главным укреплениям. С восточной стороны начали атаку индейцы.
— Патроны экономить! — приказал Ровер. — Бейте наверняка.
Фолкстонцы, отряд в сотню человек, выжидали, пока индейское нападение отвлечет главные силы защитников фермы.
— Ищите Ровера, — инструктировал Алан. — Главаря ухлопаем, остальные разбегутся.
В ночи набухала гнетущая тишина, изредка взрываемая редкими выстрелами: постреливали подползавшие индейцы. Оборона молчала. Порой раздавался громкий вскрик: видимо, какой-то из индейцев поплатился за излишнюю храбрость.
Но нападавшие неуклонно приближались к ферме. И тут прогрохотал плотный залп: то была засада под началом Паттерсона. Фланг нападавших оказался совершенно незащищенным, раздались крики раненых, в рядах наступавших возникла сумятица.
— Вперед! — крикнул Ровер. — В атаку!
Пошла рукопашная схватка. Продолжалась она недолго. Застигнутые врасплох краснокожие обратились в бегство. Фолкстонцы недоумевали, прислушиваясь к стрельбе и крикам.
— Видать, что-то не так, а? — забеспокоился Алан.
Прибежал связной и сообщил, что индейцы начали разбегаться, потому что попали в засаду.
— Слышь, Алан, может, у них там подкрепление? — нервно спросил шериф Хоулд.
— Какое к дьяволу подкрепление! Залезли двое с ружьями в кусты да перещелкали всех, как белок! — сказал Хайрон.
— Боже правый, а что ж теперь делать?
— Пусть Микувайи собирает свой сброд и снова атакует! — приказал Алан. — А нам дожидаться некого. Пора!
Фолкстонцы двинулись на приступ. Одновременно с другой стороны полетели горящие стрелы. Пальба не стихала ни на минуту, и среди защитников фермы уже появились раненые. Загорелся сарай. Наступавшие прорвали первую линию баррикад.
— Пропадем, хозяин! — тяжело дыша, крикнул Боб. — Уж и меня зацепило!
— Огонь! — прорычал Ровер. — До последнего патрона стрелять!
Но с каждой секундой все меньше оставалось надежд. Фолкстонцы орудовали уже во дворе фермы. Огонь перекинулся от сарая к флигелю прислуги.
— Бросай оружие, Ровер! — заорал Алан.
Ответом были несколько выстрелов. Ровер уложил Хайрона.
— Сам напросился, мерзавец…
Круг нападавших смыкался все теснее. Еще несколько минут и…
Вдруг заиграл рожок.
Армейский рожок вдруг заиграл «атаку», замелькали в темноте штыки и солдатские мундиры, сверкнула сабля офицера.
Солдаты! Армейский отряд бегом приближался к ферме Ровера. Ружья наперевес, штыки примкнуты. Громко играл рожок. Нападавшие не заставили себя долго упрашивать. Первыми испарились с места побоища индейцы, за ними последовали фолкстонцы. И те, и другие прекрасно понимали, что стычка с солдатами не сулит ничего хорошего.
— Уф, слава тебе, Господи, — пробормотал Паттерсон, вытирая платком лицо.
Армейский отряд промаршировал через ворота фермы и оказался весьма немногочисленным. Защитники фермы встретили солдат рукоплесканиями. Офицер с достоинством выслушал Ровера, обратившегося к нему со словами благодарности.
— Не стоит, мистер Ровер. Моя фамилия Баркер. Бродячим артистам нечем платить за постой. Уповаем на вашу щедрость, мистер Ровер!
В руках одного из солдат гордо реял звездно-полосатый флаг.
4
Прибыли настоящие солдаты. Никто уже не мог помешать окончанию работ: ни индейцы, ни белые. На открытие плотины приехал сам губернатор Хантон. Фолкстонцы своим присутствием не удостоили.
Молли также участвовала в церемонии открытия, но лицо ее покрывала бледность, а в глазах стояли слезы. После торжественного обеда, за которым она ни крошки не съела, она постучалась к губернатору.
— Господин губернатор, я слышала, что молодого Тигра приговорили к смерти?
— Верно, мисс Ровер. Завтра приговор приведут в исполнение.
Молли разрыдалась. Хантон дал девушке выплакаться.
— Дорогая моя, будьте умницей, неужто вы, в самом деле…
— Да! Да! Да! Он не виновен!
— Мисс Ровер, он негодяй и мерзавец, и сам признался в своих злодеяниях.
— Он не виновен! Его отец настоящий убийца, а Робин все взял на себя.
— Это не доказательство, мисс. Чтобы помиловать человека, у нас в Америке необходимо собрать не меньше доказательств, чем для того, чтобы повесить, вы же знаете.
— Паттерсону все известно!
— А где же ваш Паттерсон?
— Он неделю назад вновь ушел в горы, по следам Робина, и до сих пор не вернулся, — в отчаянье вновь заплакала девушка.
— А про поезд вы забыли, мисс? — сурово произнес Хантон.
— Робин никого там не убивал!
— Но напал ведь на поезд? Я же лично с ним разговаривал. Разве это не преступление?
Молли сидела неподвижно: Боже мой, как же она раньше не додумалась!.. Ум девушки лихорадочно заработал.
— Он не виновен, мистер Хантон! — вскричала она. — И свидетель — вы!
— Каким образом, мисс?
— От Бакфорда до Брикхема полдня пути, так?
— Так… Только я не понимаю, что это доказывает…
— Он не виновен, мистер Хантон! Как же он мог убить Норвика в Бакфорде около трех часов, часом позже оказаться в Торонтоне, а между тем в три часа ровно остановить ваш поезд?
Хантон озадаченно поглядел на Молли Ровер.
— Черт возьми, однако, в самом деле…
— Вы главный свидетель, мистер Хантон! В половине четвертого вы разговаривали с убийцей за много миль от места преступления. И завтра Робина должны казнить?!
— Джимми! — губернатор вышел на крыльцо фермы. — Скачи-ка в Кантри. Погоди, сейчас я напишу.
Хантон послал распоряжение немедленно отменить казнь и пересмотреть дело об убийствах. Он проводил взглядом ускакавшего вестового. М-да, как тяжко сознавать, что едва-едва не отправили на виселицу невиновного человека…
— Мисс Ровер, с вашей стороны было весьма своевременно… — начал он, входя в комнату. — Гм, постойте-ка. Эй, кто-нибудь! Воды!
Молли Ровер без сознания лежала на полу.
5
Пересмотреть дело оказалось непросто. Во всяком случае, для судьи. Еще бы! Несмотря на очевидные доказательства невиновности, подсудимый твердил противное.
Один и тот же диалог повторялся десятки раз.
— Каким образом вы могли убить Норвика и Холла, если почти одновременно с этим вы задержали поезд?
— Ошибка во времени.
— Вы утверждаете, что убили Норвика?
— Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15