Он не получил никакого удовольствия от гостиничной кормежки, когда они обедали в Крэгги-Пойнте; а после того девушка еще пару раз вслух гадала, почему же Фрум не встретил ее. Он только бурчал в ответ. Слишком он устал, чтобы вести пустые разговоры, да и Элизабет Бауэр после заката уже почти не говорила. Может, из-за того поцелуя они оба до сих пор чувствовали себя неловко. Теперь он понимал, что это была совершенно идиотская выдумка. Стоит ей рассказать Фруму, и Джесс Лаудон в момент окажется в Майлс-Сити вместе с Джо Максуином, пытаясь пристроиться к какому-нибудь гуртовщику. В хорошенькую историю он влетел — ведь все его честолюбивые планы связаны с Фрумом…Они въехали во двор ранчо около полуночи, собаки сразу выскочили и подняли гвалт. В большом доме горел свет, в спальном бараке тоже светились тусклые огни. Но когда он натянул вожжи перед каретным навесом, то увидел, что в корале практически пусто. Это удивило и встревожило его.Элизабет проснулась и в удивлении оглянулась вокруг.— О, мы уже приехали! — сказала она.Лаудон спрыгнул на землю и помог ей сойти; сделав первый шаг, она чуть не упала. В темноте послышались твердые мужские шаги, гулкие на утоптанной земле двора, и обрисовалась фигура Олли Скоггинза.Скоггинз сказал:— Добро пожаловать снова в «Длинную Девятку» Элизабет!Девушка огляделась по сторонам:— Олли, где мой дядя?Скоггинз сказал:— Проходите в дом. Я держу кофейник на огне.Они ушли вместе. Лаудон выпряг коня, поставил его в стойло и задал корму. Потом вернулся к двуколке и взвалил обтянутый кожей сундучок на плечо. Винчестер он оставил в двуколке. Винтовка заставила его подумать о Скоггинзе. Что-то он при девушке рта не раскрыл…Лаудон прошел через двор к дому, вошел внутрь, в большую гостиную с камином, вычурными украшениями и книгами. Интересно, Фрум действительно прочитал все эти книжки, или держит их так просто, для виду? Девушка забралась в глубокое кресло с кружкой кофе в руках, а Скоггинз стоял перед пустым камином, сложив руки за спиной.— Куда этот сундучок поставить? — спросил Лаудон.Скоггинз махнул рукой в направлении спальни для гостей; Лаудон занес туда сундучок и опустил на пол. Когда он вернулся в гостиную, Скоггинз наливал для него кофе. Одновременно он рассказывал девушке:— …построили новое крыло прошлой осенью. Вы тут найдете массу изменений. В здешних краях это самое большое ранчо.Элизабет задала прямой вопрос:— Эта поездка, в которую отправился мой дядя… Когда вы ожидаете его возвращения?— Завтра, может быть. — Скоггинз выглядел слегка смущенно. Это был высокий сутуловатый человек, напоминавший сосну, слишком беспощадно потрепанную ветром. Глаза его имели характерный прищур, а лицо было иссечено ветрами — печать, которую прерия кладет на человека. Он — как старое седло, — подумал Лаудон, — слегка потертое по краям, но все еще надежное. Нет, скорее старый револьвер, сделанный из вороненой стали и выцветшего от времени ореха, револьвер, нуждающийся в руке, которая наводила бы его.Элизабет сказала:— Должно быть, это очень важное дело, если оно заставило дядюшку уехать как раз в тот день, когда я приехала.— Он вынужден был поехать в Майлс-Сити и провести переговоры с Ассоциацией скотопромышленников, — сказал Скоггинз. — Он не задержится.Элизабет кивнула.— Мистер Лаудон сказал мне кое-что о неприятностях.Скоггинз хмуро покосился на Лаудона, но ответил девушке:— Да, достаточно серьезные неприятности, — согласился он. — Может быть, сейчас не самое лучшее время для вашего приезда.— Мистер Лаудон, кажется, тоже склонен к такому мнению, — сказала она.— Ну вот, сейчас это и случится, — подумал Лаудон. Но она только улыбнулась. Похоже, для нее это забава — держать его на крючке и смотреть, как он извивается. Он залпом допил кофе и встал, предоставив ей возможность рассказать о том поцелуе… если ей захочется. Она молчала. Он взглянул на нее и сказал:— Если это все, то я отправлюсь в спальный барак.Кивнул на прощание и вышел во двор. Небо было черное, но зной все еще облегал землю. Одна из собак поднялась, обнюхала Лаудона и потерлась о его ноги, напрашиваясь на ласку. Он мягко заговорил с ней, и собака побрела за ним следом, когда он направился к двуколке, чтобы взять винтовку. Потом пошел к бараку. Там горела одна лампа, но барак был пуст.Он поставил «Винчестер» в пирамиду и увидел, что другого оружия в ней нет. Снова возникло то же неприятное ощущение.Совершенно ясно, что сегодня ночью никто не ложился спать. На столе под лампой были беспорядочно разбросаны карты и покерные фишки. На другом столе — доска для крибиджа Крибидж (криббедж) — карточная игра для двоих, троих или четверых участников.

и небрежно брошенные журналы. Питер Фрум такой заботливый, все делает, чтоб его команде было что читать… Еще он увидел незаконченный недоуздок, который так старательно плел по вечерам Чарли Фуллер. Тут же у него перед глазами возник Чарли — и все остальные, молодые и старые, кто работал на «Длинной Девятке». Он вдруг четко осознал, куда все они исчезли этой ночью.«Вот оно и настало», — подумал он.Он ходил по помещению, а потом, чтобы занять чем то руки, схватил журнал, выкрутил повыше фитилек лампы и сел за стол. Он перелистывал страницы, хотя и не читал по-настоящему, наконец услышал, как через двор идет Скоггинз.Скоггинз зашел в барак и закрыл за собой дверь.— Ты еще не лег?— Рассчитывал, что ты зайдешь поговорить.Скоггинз нахмурился.— Тебе обязательно было говорить ей о наших хлопотах?— Черт побери, это недолго останется секретом.— Пожалуй что да… Понимаешь, Джесс, решение уже нельзя было откладывать.Лаудон положил журнал.— Я так и думал.— Сегодня после обеда приехал Тощий Игэн. Помнишь этих лошадей из Айдахо, который Фрум держал в верховье Прикли? Все до одной пропали, исчезли, как говорится, под покровом ночи. Может, уже с неделю. Тощий прошел по следам сколько мог — они ведут прямо в бедленды. Но следы довольно старые. Джесс, это — банда Айвза.— Опять?— Фрум говорил со мной перед выездом. Он считает, мы должны начать облаву. Пронто Пронто — быстро, немедленно (исп.).

. Он поехал договориться с Ассоциацией скотопромышленников, чтоб они нас в этом поддержали. Он сказал, что если, пока его не будет, что-то случится, я могу поступать на свое усмотрение. Ну, так вот что-то случилось…— И ты поступил на свое усмотрение?— Я сперва все обдумал. А потом послал нашу команду сегодня вечером. Всех. Чтоб искали банду Айвза.— В какую сторону?— Вверх по Прикли.Лаудон сказал:— Ну, тогда все, что они найдут, — это мозоли на заднице. Сегодня после обеда Айвз со всей своей бандой был в Крэгги-Пойнте. А если ты пошлешь ребят в Крэгги завтра, Айвз, вероятно, окажется в это время на Прикли.— А как бы ты это сделал, Джесс?— Думаю, точно так же, как и ты. Ты хочешь, чтобы я сейчас поехал?Скоггинз покачал головой.— Ты уже отработал день, он у тебя чертовски длинный получился. Это Фрум мне сказал, чтоб тебя за ней отправить. Он, Фрум-то, тебя вроде как про запас оставляет… Элизабет сказала, ты ее хорошо прокатил. Ложись лучше спать.— Конечно, — сказал Лаудон.Скоггинз повернул к выходу.— Черт побери, поганое это все же дело будет!Лаудон смотрел на него и думал, что даже сосну иногда можно перегнуть — сломается. Он видел такие деревья — согнутые и сломанные, и пеньки с торчащей щепой, где древесина побурела от дождей. Он сказал:— На эти угоны существует только один ответ. Фрум его знает. Ты его знаешь. Я его знаю.Скоггинз кивнул и вышел; Лаудон слышал затихающие шаги. Он поднялся и подумал: может, пойти на кухню и взять жестянку помидоров? Но можно и потерпеть до завтрака. Он расстегнул ремень, полез в карманы и начал выкладывать их содержимое на стол. Вытащил пять долларов, которые дал ему Максуин, и составил аккуратным столбиком. Сел и начал стягивать сапог. У него от усталости ныли кости, в голове все плыло… И вдруг его поразила мысль.«Господи Боже! Джо!» — подумал он, и не сразу понял, что сказал это вслух.Он поднялся, потрясенный. Оглядел барак… Он помнил, кому был обязан служить. Но эти пять долларов все еще блестели на столе… Он взял их и положил обратно в карман. Потом наклонился к лампе, задул огонь и отправился в кораль, чтобы найти коня под седло. В воротах он уже бежал… 4. ОГОНЬ И ПЕПЕЛ В темноте подготовиться к поездке — непростое дело. Он стоял посреди кораля и раз за разом кидал лассо, пытаясь выловить собственную лошадь, лошадь, за которую сполна заплатил из своего кармана. Видно, от нетерпения руки потеряли привычную ловкость, он волновался еще больше. Он все время оглядывался на дом, где сейчас укладывался спать Олли Скоггинз, все ждал, что вот Олли заявится сюда и спросит, какого черта он затевает. У него не найдется ответа, который устроил бы Скоггинза.Наконец лассо упало как нужно, и он вывел из табуна коней своего крупного вороного мерина. Седло свалилось с верхней жерди кораля, и пришлось вычистить войлочный потник. Справившись с этим, Лаудон быстро оседлал и взнуздал мерина и выехал из кораля. Он уже наполовину пересек двор, зная, что может ему понадобиться, но не позволяя себе поверить в это. Соскочил на землю перед открытой дверью кузницы, которая служила и кладовкой для инструмента. Внутри было темно, он несколько раз чиркал спичками, пока не нашел то, что хотел — лопату с короткой рукояткой. Когда Лаудон привязывал ее к седлу, конь пугливо шарахнулся. Наконец Лаудон снова поднялся в седло.Он выехал с ранчо не спеша — не хотел взбудоражить собак. Направил коня на северо-восток, потом вздыбил и развернул его, чтобы оглянуться назад. Белый хозяйский дом в темноте казался призрачным и бесформенным. Дом Фрума…Олли Скоггинз сказал, что Фрум его изрядно ценит. Это странно. Он вспомнил день, когда в первый раз приехал на ранчо «Длинная Девятка» в поисках работы. Фрум задал ему массу вопросов. Тогда эти вопросы показались ему бессмысленными, по крайней мере, некоторые из них, но после он понял, что рассказал Фруму « се о своем прошлом, о том, как он смотрит на то или другое дело. Он вспоминал, как Фрум стоял тогда на верхней ступеньке крыльца, а он все думал, какого Фрум роста, снизу трудно было оценить. Он так никогда и не разобрался, выше Фрум, чем он сам, или нет. Не такой человек Фрум, чтобы подойти к нему поближе и примериться.А потом были первые недели работы с командой; ребята с «Длинной Девятки» охотно учили его бросать лассо, но вроде как держали дистанцию, пока не разобрались, что он за человек. Возможно, они слышали, что он водил компанию с Джо Максуином, а Джо, как известно, потом связался с Айдахо-Джеком Айвзом. Но это недолго настораживало их против Джесса Лаудона. Он знал, что может попросить закурить у любого из них, или получить в долг на порцию выпивки или пару калифорнийских штанов Джинсы фирмы «Леви Страусс»; вошли в моду с 1853 г. первоначально среди калифорнийских золотоискателей.

, если дело было незадолго до получки. Но сегодня вся команда выехала с одной целью, а у него цель была другая…Поначалу он двинулся прямиком к реке Прикли. Хорошо бы, чтоб луна могла пробиться через пелену дыма. Сильно напрягая глаза, он мог разглядеть дальнее кольцо невысоких холмов, но большей частью ехал по памяти, и потому держал коня на рыси, хотя душа в нем кричала, требуя галопа.Будь она проклята, эта местность, с виду такая ровная, а на самом деле усеянная рытвинами, такими, что лошадь свалится! Вроде бы едешь по ровной земле, поросшей пучками травы, но вокруг полно этих провалов, как в бедлендах на севере вдоль Миссури. Забавные это места, бедленды — нет у них настоящего начала или конца. Ты говоришь: вот хорошие пастбища, рассчитывая, что бедленды где-то там; но бедленды — здесь тоже, пусть не каменистые, без этих приметных изрезанных скал, нет — просто вроде как окаймление прерии. Есть тут промоины, овраги, густо заросшие кустами белой черемухи; и если будешь скакать бездумно, то скоро твоя лошадь окажется где-то внизу со сломанной ногой…Лаудон вздохнул. Все, что он мог — это осторожно продвигаться вперед. Не стоит даже тратить спичек, чтобы подать сигнал ребятам из «Длинной Девятки». Они будут ездить бесцельными кругами, занимаясь этой ночной охотой.Нет, надо заставить себя влезть в шкуру Джо Максуина, сообразить, куда бы он подался на месте Джо. Он попытался представить себе, каков был Джо на самом деле, перебирал воспоминания о нем в поисках хоть какого-нибудь намека, который позволит предположить, где Джо окажется в эту ночь. Он вспоминал их проделки в Майлс-Сити и костры ночных стоянок, радостную улыбку Джо, готовую явиться в любой момент, и бутылки, осушенные до последней капли. Но не мог припомнить ничего существенного, позволяющего решить, как он поведет себя под нажимом. Что же он сделал: кинулся поскорее в Майлс? Или расстелил где-нибудь свои одеяла и сейчас крепко спит?Размышляя об этом, Лаудон понял, что Джо никогда особенно не торопился, не спешил попасть куда-нибудь. Он ведь медлительный, будет торчать на месте, как пенек, если только его не рассердить. Видно, — подумал Лаудон, — когда подошло время останавливаться на ночь, Джо нашел какой-то ручеек с деревьями на берегу. В верховьях Прикли растет кедровый кустарник, кое-где попадаются тополя… Мысль о тополях была неприятна. Лаудону.Конь резко шарахнулся, чуть не сбросив его. Он крепко сжал коленями седло. В темноте какое-то животное унеслось прочь. Антилопа, — решил Лаудон. Ничего такого, чтобы нервничать, но у него стало мокро под мышками, и он чувствовал себя беспокойно, как медведица с детенышами. Еще раз тщательно продумал свой маршрут, и вскоре добрался до Прикли — в эту сухую пору года всего лишь вялый ручеек, с водой, бурой от частиц краснозема-гумбо.Лаудон направился вверх по течению ручья. Местность поднималась полого и не требовала от коня больших усилий. Наконец он взобрался на крутой гребень и остановился, чтобы оглядеться вокруг. Там, откуда он приехал, вплоть до самых строений «Длинной Девятки», местность была сплошным озером тьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25