Норман А. Фокс: «Злые земли»

Норман А. Фокс
Злые земли



Library of the Huron: gurongl@rambler.ru
Норман А. ФоксЗлые земли I. ГОРОД НА РЕКЕ К северу от ранчо «Длинная Девятка» По традиции, скотоводческое ранчо, его собственность и работающая на нем команда ковбоев именуются по виду клейма для скота (тавра), используемого на этом ранчо. Ниже упоминаются ранчо «Письменное Л», «К в рамке», «Стропило С» (здесь и далее примечания переводчика).

до самого поселка Крэгги-Пойнт на реке Миссури земля такая просторная, открытая и пустая, что Джессу Лаудону казалось, будто он стоит на месте, даже когда в дело шел бич, и двуколка с квадратным тентом начинала грохотать сильнее. Вокруг него расстилалась земля, затянутая тонким ковром травы, росшей небольшими кустиками и засыхающей на корню; холмы плоско разлеглись по горизонту, а надо всем лежала слоем тонкая пелена дыма от лесных пожаров, полыхающих в северной Монтане, на противоположном краю Территории Действие романа происходит в 80-х годах XIX века, незадолго до того, как Территория Монтана получила статус штата.

.Лаудону хотелось, чтобы поездка уже была позади. Сегодня эти места наводили его на мысли, о которых лучше было бы позабыть.Он был в дороге уже много часов. Он выехал из «Длинной Девятки» на рассвете, после того как запряг лошадей в рессорный фургон — только для того, чтобы тут же сменить его на двуколку. Замена эта была идеей Олли Скоггинза. Скоггинз был старшим объездчиком, то есть управляющим ранчо «Длинная Девятка», принадлежащего Питеру Фруму, и имел право высказывать идеи. Управляющий сказал:— У нее не будет столько багажа, чтобы двуколка не подняла…Скоггинз что-то еще пробормотал насчет спешки. Сложность была в том, что в последние дни окружающие могли улавливать лишь самые краешки мыслей Олли Скоггинза. Лаудон подозревал, что Олли ломает голову над какой-то проблемой, слишком для него серьезной; десятки раз ловил он управляющего на том, что тот пристально вглядывается в кольцо бедлендов Бедленды (англ.) — «плохие земли» — сильно пересеченные участки местности на высоких эрозированных пластовых равнинах сложенных из рыхлых пород. Растительность — степного и лесостепного типа. Бедленды названы так, поскольку неудобны для земледелия и выпаса скота. Характерный тип ландшафта Великих равнин североамериканского континента.

, окружающих равнину. Этим утром Скоггинз сунул в двуколку «Винчестер».Фрум даже не показался, отметил Лаудон. Подумав об этом, он вспомнил, что Фрум не попадался ему на глаза уже дня два.Сейчас, наверное, скоро полдень, хотя по солнцу этого не определишь — оно затерялось в высокой дымной пелене. Лаудон попытался думать о чем-то другом, чтобы избавиться от мрачного настроения, вызванного раздражением из-за Фрума и Скоггинза и постепенно усиливающейся тревогой. Лучше бы ему сейчас вместе с другими ребятами из команды «Длинной Девятки» возиться с поздно родившимися телятами или разводить костер из сухой полыни и бизоньих лепешек в каком-нибудь овражке. А то, чем приходится заниматься сегодня, — это для ковбоя противное дело, работа, которую Фруму следовало бы выполнить самому… В сердцах он лишний раз хлестнул лошадь бичом.В течение часа он ехал вниз — земля перед ним спускалась к реке, протянувшейся вдали. Скалы и изрезанное кольцо бедлендов ограничивали поле зрения, но Лаудон все искал взглядом пароходный дым. Показались первые ивы, не особенно зеленые в это сухое лето, и раскинувшийся перед глазами Крэгги-Пойнт. Он подкатил к поселку, выбрался наконец на единственную улицу и, натянув вожжи, остановился перед платной конюшней.Из черного проема дверей появился Айк Никобар. Улыбка осветила его выдубленное лицо.— Так это ты, Джесс!Лаудон вылез из двуколки.— Задай этой старой метелке корму получше, Айк, — сказал он и пожал старику руку. Лицо Айка украшала настолько обильная растительность, что он мог бы в ней устраивать засаду. Ревматизм пригнул его к земле;Лаудону было грустно смотреть на него и вспоминать те времена, когда Айк орудовал ружьем для охоты на бизонов с такой легкостью, будто это был ивовый прутик— Лошадка из Айдахо, — сказал Айк, разглядывая животное с клеймом «Длинной Девятки». — Пегаш чертов, его у нез-персе Нез-персе — «проколотые носы» — французское название индейского племени айова из клана сиу; сами себя айова называли «паходже» — «покрытые снегом».

купили, готов биться об заклад. Фрум больше думает про деньги, чем про то, чтоб кони были хорошие, — он заглянул в двуколку и увидел винтовку; лицо его омрачилось. — Джесс, что собирается сделать Фрум?— Насчет этих неприятностей? — Лаудон пожал плечами. — Спроси лучше, что собирается сделать Синглтон. Или Коттрелл, или Лейтроп и его ребята из «Письменного Л», или люди с любого другого скотоводческого ранчо. Да каждое ранчо отсюда до Майлса в этом деле имеет свой интерес.— А-а, все они сделают то же, что и Фрум, — сказал Никобар с абсолютной убежденностью.— Айк, пусть это тебя так не печет, — сказал Лаудон.Морщинистое лицо Никобара собралось складками.— Знаешь, тут у меня бывает до черта ребят из округи, Джесс. Кое-кто на бизонов охотится, как мы когда-то. Другие дрова заготавливают для пароходов. Попадаются охотники на волков и трапперы. Пилигримы, которые заглядывают ко мне по дороге в Джудитз. Чем им заниматься, что осталось со старых времен? Наниматься в объездчики, как ты, или в конюхи, как я? Кое-кто не в восторге, если надо получать приказы от босса…Лаудон сказал:— Человек, работающий на босса, не попадет в неприятности.— Как Джо Максуин попал? — Никобар покачал головой. — Может, оно и так. Но только страну гробят скотоводы и железные дороги. Сперва они построили Северную Тихоокеанскую. Теперь Джим Хилл предлагает еще одну. Черт побери, Джесс, а чем плохо ездить и возить грузы на пароходах?Лаудон глянул в сторону пристани.— Кстати, я тут встречаю «Красавицу Прерий».— «Красавица» причалит сегодня в полдень. Кто-то из ребят видел ее в устье реки Редуотер нынче утром.Лаудон кивнул и объяснил:— Племянница Фрума приезжает. Меня сюда прислали, чтоб оттарабанить ее в «Длинную Девятку». В бараке по койкам двадцать человек валяются, а выбрал оня этого занудного дела меня… — Он огляделся. — В городе есть кто-нибудь?— Джо Максуин, — сказал Никобар. — Больше никто тебя не заинтересует. А может, ты и с Джо дел не захочешь иметь теперь, когда он связался с этими бандюгами-бедлендерами, — он влез в двуколку, чтобы поставить ее на тележный двор, но ехал медленно и аккуратно — явно хотел, чтобы Лаудон тоже сел рядом. В лице Никобара неожиданно засветилось острое любопытство. — Слушай, а ты ведь вроде зимовал прошлый год у Клема Латчера на этом его ранчо, где он траву на сено выращивает?— Конечно, Айк. Ездил на реку и долбил проруби во льду. Фрум узнал где-то, что лучше не выпускать скот на реку, чтоб не проваливался в полыньи. У Латчера на ранчо было тепло и работать удобно. — Он объяснил это спокойно, с невинным лицом, сдерживая улыбку — уж слишком неуклюже Никобар подбирался бочком к действительно интересующему его вопросу. — А чего это ты спрашиваешь про Латчера?Никобар сказал уклончиво:— Да эта Адди Латчер… Ты, должно быть, с ней там близко познакомился…Лаудон ухмыльнулся.— Клем все время вертелся поблизости…— Так что ж она за женщина, а, Джесс?— Да вот такая женщина: надевает свое самое лучшее воскресное платье, в каком в гости ходят, и шляпу с цветочками, и сидит в таком виде в бревенчатой хижине весь зимний вечер.— Чтоб сделать приятное Клему? Или тебе?— Чтоб сделать приятное себе, — ответил Лаудон.Никобар сосредоточенно разматывал вожжи, завернутые вокруг кнутовища, торчащего у оглобли. Лицо его снова сморщилось.— Что сталось с бизонами, Джесс? — мысль его металась, как птица в кустах. — Когда-то прерия была от них черная, а теперь только кости и остались… Куда девались бизоны?— Мы их перебили, Айк, — мягко сказал Лаудон. Он залез под сиденье двуколки и вытащил оттуда завернутый в рубашку пакет. Внутри оказалась пинта виски, которую он вручил Никобару. — Притащил для тебя из Майлс-Сити, Айк. Оно стекает в глотку помягче, чем тот горлодер, что гонят у нас тут и продают заречным индейцам.— Спасибо тебе, Джесс, — сказал Никобар, засовывая бутылку в карман куртки из оленьей кожи. — Ну уж уважил, спасибо за твою доброту…Двуколка свернула за угол здания, а Джесс Лаудон, расставив ноги, принялся аккуратно свертывать сигаре. ту. Вокруг раскинулся Крэгги-Пойнт — несколько деловых заведений, сколько-то там салунов, пароходная пристань. Летний зной смягчался здесь речным бризом, который ерошил ивы. Мерзкий город мерзких удовольствий, — подумал Лаудон, и поглядел в сторону видневшихся вдали бедлендов, откуда частенько приезжали скрывающиеся от закона люди. Разговоры Айка снова возродили в нем нарастающую тревогу — «Что собирается делать Фрум, Джесс?» — но будь он проклят, если станет из-за этого сушить мозги. Он — сам по себе, никому не принадлежит, и сам сделает свой выбор!Он стоял, сонно прищурившись, ловя каждый миг, каждый звук и запах города. Все свои двадцать с лишним лет он выбирал такие пути, где требовался острый глаз, Его воспитали скотоводческие лагеря и бизоньи тропы, дали ему ловкую, гибкую походку — и такой же подход к жизни. Гибкий… но не настолько, чтобы отринуть такого старого товарища, как Джо Максуин, — подумал он, Он раскурил сигарету и поверх спички поглядел на лошадь, привязанную к коновязи у салуна «Ассинибойн» Ассинибойны — индейское племя из центральной группы народа дакота-сиу.

. Джо всегда отдавал предпочтение хорошим техасским меринам, хотя его неряшливая манера сидеть в седле вызывала обманчивое впечатление, будто он не умеет отличить хорошего коня от плохого. «Кончится тем, что ты сломаешь себе шею», — не раз говаривал ему Лаудон.Лаудон все еще стоял возле конюшни. Ему хотелось поговорить с Максуином — и, в то же время, не хотелось Он посмотрел на реку, надеясь увидеть пароход. За рекой протянулись великолепные пастбища, но это уже индейская резервация. Никакому Фруму не под силу вы пустить туда коровьи стада «Длинной Девятки».Лаудон пожал плечами, бросил на землю окурок, затоптал сапогом и повернул к «Ассинибойну».Зайдя в грязный пыльный зал салуна, он нашел там только Джо Максуина и бармена. Максуин сидел, оперлись локтями на стойку, и был в меру пьян.— Здорово, Джесс, — сказал он с улыбкой и потянулся к стоявшей перед ним бутылке. Он был молодой и беззаботный; и, глядя на него, Лаудон подумал, что от этой улыбки человек тает как воск. Никогда ему не доводилось о чем-нибудь всерьез поспорить с Джо.— Я надеялся, что представится случай поболтать с тобой, Джо, — сказал он. Сзади за стойкой была дверь, ведущая в маленькую комнатушку, где стояли стол, стулья и койка, чтоб человек, нагулявшись, мог поспать. Джесс мотнул головой: — Вон там, что ли…— Н-нет, — возразил Джо с пьяной решительностью. — Не там.— А почему?— Мне приходится выполнять всякие нудные делишки для Айдахо-Джека Айвза. Ты ведь знаешь, Джесс. Я не хочу, чтоб ты туда заходил, и ему бы это не понравилось.Лаудон сказал:— К черту Айвза! — прошел за стойку и толкнул дверь, открывающуюся внутрь. Он услышал быстрый топот ног внутри и понял, что его слова были слышны через дощатую обшивку и предупредили того, кто там скрывался. В комнатке было пусто. Он вспомнил, как расспрашивал Никобара, кто сейчас в городе, и тот ответил: «Джо Максуин. Больше тебя никто не заинтересует». Он закрыл дверь.Максуин спросил запальчивым тоном:— Зачем тебе надо было это делать?— А чтобы поглядеть, что прячет Айвз.Максуин сказал:— Гляди, Джесс. Айвз уже должен был появиться. Тебе лучше смываться отсюда.Лаудон подошел к стойке и кивнул бармену. Тот поставил перед ним стакан. Лаудон взял бутылку Максуина, наполнил оба стакана — свой и Джо, сказал:— Я плачу, — и положил деньги на стойку. Он подмигнул Максуину, и того как будто отпустило.— Сейчас в Майлс сгоняют до черта скота, Джо, — сказал Лаудон. — Все луга за рекой Йелоустон забиты коровами. Чуток попозже к сезону туда придет гурт и для «Длинной Девятки». Почему бы тебе не наняться к кому-нибудь гуртовщику, съездить в Техас или в Канзас за скотиной?— Это работа тяжелая и скучная, Джесс. Все равно что на Фрума работать. Что ты с нее имеешь, кроме болячек от седла на заднице?— Фрум — большой человек, Джо, и со временем становится все значительнее. Я так полагаю, что если кто на него работает, то может вырасти вместе с ним. Мне вовсе неохота закончить свои дни, как Айк Никобар.— Или как я, да? Хочешь добраться до поста старшего объездчика, а, Джесс?— Бери выше, Джо. Может, когда-нибудь заведу свое собственное дело.— Ну, а пока ходишь в тени Фрума и надеешься таким способом стать таким же большим человеком, как Фрум. Ты всегда был честолюбивым, Джесс. Кстати, а что собирается Фрум предпринять насчет угонов скота?— А ты как думаешь?Максуин рассмеялся.— Небось подымет тучу пыли.— Джо, — сказал Лаудон, — мне очень не хотелось бы, чтобы хоть одна пылинка из той тучи попала в глаза тебе. Я сюда приехал, чтобы сказать тебе: отваливай, выходи из игры. Можешь ты принять такой совет?— Я бы лучше принял еще одну порцию виски, — сказал Максуин и допил свой стакан.— Я тебе это говорю, потому что мы работали вместе три сезона — ты, я и Айк Никобар, пока не пришло время отставить ружья для охоты на бизонов и поискать чего-то другого. Черт побери, парень, мне вовсе неохота в одну прекрасную ночку оказаться в команде, которая попрет на вашу банду.— Айдахо-Джек о нас позаботится, он парень дошлый. Куда хитрее, чем Фрум думает.Лаудон снова мотнул головой в сторону комнатушки за баром, чувствуя, как у него сжимается желудок, как будто туда попал кусок тухлого мяса.— Достаточно хитрый, чтобы послать тебя вперед, обстряпать для него такое дельце, да? Джо, я знаю Джека Айза. Он же был одним из тех картежников, что заявились в Джудит во время этой лихорадки с шахтами, которая потом накрылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25