— Ну, жена и есть, тебе-то что? — обозлился Шурик. — Твое дело таскать носилки и мусор сваливать в контейнер. Солдат спит, служба идет. А на обед гороховый суп с салом и гуляш… Уже жрать охота…Лейтенант Явных поспешил к филонам, шепча на ходу матерные слова. Завидев его, Гришка повернулся к напарнику.— Бери, несем…Они взяли носилки и пошли к контейнеру. Уже в спину им Явных бросил негромким голосом бранное словечко.— Работнички, мать вашу…Гришка ничего не видел и не слышал вокруг себя. Он находился в плену своих мыслей и воспоминаний…… Перед тем, как его забирали в армию, к ним в городок приехал старый товарищ его отца Павел Николаевич Николаев. Николаев работал в Москве следователем в Управлении Внутренних дел, расследовавший в Краснодаре какое-то уголовное дело. Посидели, поговорили, помянули отца, а потом Николаев отозвал Гришку в сторону и сказал:— Пошли, пройдемся, сынок…Они вышли на улицу, Николаев, высокий, сухощавый, одетый в серый костюм, обнял Гришку за плечо и произнес:— В армию едешь, взрослый уже…А Колька-то мой в институт поступил, на юрфак… Да, время бежит, казалось, совсем недавно пили мы с твоим отцом пиво под копченого леща в вашем симферопольском домике, а вы втроем в саду копошились, секретничали… А вот оно как обернулось, — тяжело вздохнул он. — Слушай меня, Григорий, мы оба мужики, работенка моя, сам понимаешь, какая… Под Богом ходим… Кому везет, кому нет, — снова вздохнул он. — Да и ты не в пионерский лагерь едешь, куда пошлют в наше горячее время, никто не знает… Но, уповаю на естественные законы природы — мне шестой десяток идет, тебе восемнадцать. И не имею я права не поведать тебе кое-что, так как ты мужчина и должен кое-что знать…— О гибели отца? — догадался Гриша.— Да, сынок, о гибели твоего отца и моего большого друга капитана Григория Петровича Клементьева…— А вы знаете подробности? Нам говорили, что ему бандиты отомстили, было за что… Все знают, сколько он крови им попортил…— Бандиты-то бандиты, — глядел куда-то в сторону Николаев, дымя сигаретой. — Только не те, не ваши… И не мстили ему, скорее рот закрывали. Навечно…— Расскажите, дядя Паша, — загорелись глаза у Гришки.— Расскажу, расскажу, затем и позвал тебя. Никому я этого до сих пор не рассказывал, хоть уже четыре года прошло, как убили Григория Петровича. А тебе расскажу. Обязан рассказать. Только слово мне дай — горячку не пороть. Если не дашь — рассказывать не стану. Значит, не дорос еще…— Даю слово, — хмуря брови, произнес Гришка.— А я твоему слову верю, потому что твой отец никогда слова не нарушал. А ты его сын, ты похож на него. А теперь слушай. Началась эта история в новогоднюю ночь с девяносто второго на девяносто третий годы… ЧАСТЬ ПЕРВАЯКТО ПОСЛЕДНИЙ ЗА СМЕРТЬЮ? 1. … Да, с тех пор для полковника Николаева новогодний праздник стал ассоциироваться с этой темной мрачной историей. Вспоминая эти события, он испытывает смешанное чувство щемящей горечи и какой-то досады…Именно тогда, за несколько часов до Нового Года, когда он уже собирался домой, где его ждали жена Тамара, дочка Вера и сын Колька, в его кабинете раздался телефонный звонок. Николаев в этот момент запирал снаружи дверь.«Наверное, Тома просит купить ещё что-нибудь», — подумал он и снова открыл дверь.Но это был его начальник полковник Седов.— Павел, ты ещё на месте? — обрадовался он. — Вот хорошо-то! Тут срочное дело. Бери немедленно группу и выезжай на Тверскую. Похищены жена и дочь бизнесмена Воропаева…— Слушаюсь, товарищ полковник, — промямлил раздосадованный майор Николаев…… Выслушав выговор жены, он с группой выехал на место……Бледный, светловолосый, с изнеженными руками бизнесмен Кирилл Воропаев с первого взгляда не понравился Николаеву. Его отчаяние казалось фальшивым и наигранным. Он сообщил майору, что ему на работу позвонила соседка и сообщила, что около пяти вечера его жену Лену и пятилетнюю дочку Виктошеньку около подъезда схватили какие-то люди в камуфляжных масках, запихали в машину и увезли в неизвестном направлении. С него же требуют выкуп в двести тысяч долларов.Вскоре в квартире появился компаньон Кирилла по фирме «Феникс»… Это был здоровенный мужчина лет двадцати пяти — двадцати семи, одетый в черное кожаное пальто на меху, норковую шапку, красный шарф, пахнущий дорогим французским парфюмом. «Полещук Андрей Афанасьевич, 1966 года рождения», — прочитал Николаев в его паспорте. Услышав о происшедшем стал ужасаться и Полещук…Павел Николаевич внимательно изучал обоих друзей и постепенно проникался все большей антипатией к ним обоим. Изнеженный, бледный рыхлый Кирилл Воропаев и грубоватый, с хитрющими и наглющими глазами черноволосый Полещук… Было в их поведении что-то неестественное, фальшивое…Однако, все это ничем не подкрепленные эмоции. И прежде всего надо было расспросить единственную свидетельницу похищения. Это была вдова академика, живущая в соседнем подъезде…После долгого нудного старушечьего разговора, перемежаемого воспоминаниями, Николаев все же выяснил суть дела. Но главный сюрприз вдова преподнесла ему напоследок.— Номер машины вы, разумеется, не запомнили, — произнес Николаев, уже собираясь уходить.— Как раз номер-то я и запомнила, — хитренько улыбнулась старушка. — Когда у нас с Александром Леонидовичем был «Мерседес-Бенц», он имел очень занятный номер. И номер интересующей вас машины сразу напомнил мне наш «Мерседес». Так вот можете записать: МЮ 93-65. А у нас было не МЮ, а МОЮ. Раньше писали три буквы. Представляете себе: «МОЮ». Кого мою? Александр Леонидович по этому поводу говорил…— Спасибо вам, Кира Борисовна, — обрадовался Николаев неожиданной удаче и тут же позвонил по поводу автомобиля в Управление.А затем словоохотливая старушка рассказала майору про семью Воропаевых. Отец Кирилла Владислав Николаевич хирург, оперировавший в свое время даже членов Политбюро, и мать Нина Владимировна тоже хирург, покойный же отец её, дед Кирилла Владимир Владимирович Остерман был знаменитым хирургом, академиком Медицинской академии, и квартира эта принадлежала ему. Для зятя и дочери он добился другой квартиры, на Фрунзенской набережной, теперь же тут, на Тверской живут Кирилл, его жена Лена и дочь Вика…… Вскоре поступили сведения о машине «Волга», на которой было совершено похищение. Принадлежала она некому Максимову, и тут же на Профсоюзную улицу, где он проживал, была направлена группа. Хозяин машины был дома и уже хорошенько выпил с гостями, а вот ни его сына Владимира, ни машины «Волга» не было. А работал Максимов в фирме стройматериалов «Феникс», той самой, хозяевами которой являлись Воропаев и Полещук…И снова Николаев с группой поехал на Тверскую, куда уже приехали и родители Кирилла Воропаева.Да, богат событиями оказался этот вечер… Не успел он войти в квартиру, как раздался звонок, сообщавший о том, что только что машина «Волга» ГАЗ-24 под номером МЮ 93-65 была полчаса назад взорвана в районе Баковки по Минскому шоссе. Погибли трое мужчин, четвертый — Владимир Максимов доставлен с тяжелыми ранениями в институт Склифосовского. Женщины и ребенка в машине не было…Допросить Максимова не представлялось возможным, он находился в реанимации без сознания…Николаев поехал домой… Шел уже пятый час…… Тамара не укоряла его, она привыкла к неурочной работе мужа… Они посидели за столом, выпили за Новый Год… Он рассказал ей о случившемся… Он часто делился с женой, зная, что то, что он расскажет ей, за пределы этой комнаты не выйдет…Рассказал ей о Кирилле, об Андрее Полещуке, о пропавшей жене Кирилла Лене, до замужества работавшей библиотекаршей в районной библиотеке… Показал фотографию…— Боже мой! — вскрикнула Тамара. — Леночка Верещагина! Мы же с ней вместе работали! Как же тесен мир!— А ну-ка, рассказывай поподробнее, — насторожился Павел.— Лена Верещагина пришла работать к нам сразу после школы… Ей было лет семнадцать. Тихая, очень вежливая девушка, бедно одетая, но очень аккуратная, чистенькая такая. Русые волосы, сначала носила косу, потом постриглась… И к ней приходил парень, высокий, черноволосый…— Не Андрей ли часом?— Андрей, именно Андрей… Он не нравился нам, было в его глазах что-то такое диковатое, дерзкое, злое. Но к ней он был очень внимателен, видно было, что они любят друг друга. Он прямо надышаться на неё не мог… Потом он куда-то исчез. И появился другой. Совершенно на того не похожий. Тихий, вежливый, интеллигентный, светленький такой…— И звали его Кирилл?— И звали его Кирилл, — подтвердила Тамара. — Он из очень хорошей семьи. Леночка мне как-то сказала, что его дед был знаменитый хирург… Как его, я забыла, фамилия такая известная, то ли немецкая, то ли еврейская…— Остерман, — уточнил Николаев.— Точно, Остерман. А Кирилл тогда только что закончил институт и работал преподавателем. А потом я ушла работать в Ленинку. Позже уже мне говорили наши женщины, что Лена вышла замуж за Кирилла, а будто ещё до того Андрея посадили в тюрьму за какие-то махинации. Недавно мне Рита говорила, что видела, как Лена выходила из какой-то роскошной иномарки, и с ней девочка лет четырех-пяти… Она даже не узнала Риту…— Да, вот ее-то и похитили, — задумчиво произнес Павел. — А этих Кирилла и Андрея я только что видел. Они работают вместе, хозяева фирмы…— Странно…Вряд ли они могут быть друзьями, — покачала головой Тамара.… Утром Николаева разбудил телефонный звонок. Ему сообщили, что Максимов пришел в сознание. Николаев поехал в СКЛИФ.— Где женщина и ребенок? — ворвавшись в палату первым делом спросил Николаев.— Поселок Жучки, двадцать второй километр Минского шоссе… Улица Красноармейская, дом два, — прошептал Максимов.— Кто заказал похищение? — спросил Павел, но Максимов закрыл глаза.— Кажется все, — прошептал врач.Максимов умер.Николаев был почти уверен, что похищение заказано Полещуком и корил себя за то, что не задержал его вечером в квартире Воропаева. Вскоре поступило сообщение, что «Форд» Полещука обнаружен на Мясницкой улице, чуть ли не у самой Лубянки. А Кирилл Воропаев с самого утра куда-то ушел…События разворачивались со стремительной быстротой…Бригада поехала в Жучки и обнаружила в нищенском деревенском доме, принадлежавшем некому Юркову следы пребывания женщины и ребенка. Но никого в доме не было.Павел позвонил Воропаевым, и ему сообщили, что Кирилл только что ездил за Викой, заплатил выкуп и привез дочку домой. Лена исчезла…На задержание Полещука была дана санкция прокурора. Николаев же снова поехал к Воропаевым на Тверскую…Кирилл говорил какие-то странные невразумительные вещи. Мол, рано утром он обнаружил в почтовом ящике напечатанное на машинке письмо, в котором ему предлагалось привести на условленное место сто тысяч долларов, в обмен же ему будет дан адрес дома, где находятся Лена и Вика. Он выполнил требование, похитителей не видел, деньги положил в контейнер, потом, отъехав на определенное расстояние, видел, как их оттуда вытащили какие-то люди. Затем он снова подъехал к контейнеру и вытащил оттуда адрес: Жучки, Красноармейская два… Он поехал туда и нашел там одну Виктошеньку…Девочка подтвердила, что была там, что какие-то люди охраняли их всю ночь, а потом маму увезли, и она осталась одна. А потом за ней приехал папа…— Мама так плакала, когда её уводили, — всхлипывала насмерть перепуганная девочка. — Так плакала…А мне было так страшно… Это такая плохая дача… И дяди такие плохие… Хорошо, что скоро приехал папа…— Откуда же вы так быстро взяли такую большую сумму денег? — спросил Николаев, понимая, что не верит ни единому слову Кирилла.— Я занял…, — глядя куда-то в сторону, произнес Кирилл и, видя недоверие в глазах майора закричал: — Да не могу я об этом говорить, как вы не поймете? Мне писали в записке, а до того говорили по телефону, что убьют моих близких! Мне вообще не надо было обращаться в милицию! Я знаю, как порой кончаются такие истории! Все! Вика дома, и все… Мне уменьшили выкуп вдвое, и я достал эти деньги… Больше я не могу ничего сказать!— Вам, помнится, вчера предлагал посильную помощь ваш друг Андрей…, — напомнил Николаев.— Друг? — вспыхнул Кирилл и отвел взгляд. — При чем здесь он? — почти прошептал он…Николаев обратил внимание на то, что родители Кирилла совершенно успокоились. Внучка была с ними, а особого беспокойства за судьбу невестки они не испытывали.— Скажите, а у Лены есть родители? — спросил Павел Николаевич.— Отец от них ушел, когда Лене было два года, — ответил Воропаев-отец. — А мать проживает в Ясенево, она учительница в младших классах. Ее зовут Вера Георгиевна.— Вы не звонили ей?— Пока нет… Вы знаете, я даже не знаю, как ей сообщить, она бы тут такое устроила… Характерец у нее, знаете… Она все время нас в чем-то упрекает, обвиняет… И нас, и свою дочь… То ли считает, что жить в наше время зажиточно это грех, то ли ей так уж не нравится наш Кирилл… А если она узнает про это похищение, я представляю…, — вздохнул Воропаев.— И тем не менее, я обязан с ней побеседовать. Дайте мне номер её телефона…… Через полчаса Николаев был в Ясенево.Открыла ему женщина лет пятидесяти, невысокого роста, худенькая. Она строго, без всякой улыбки глядела в лицо Николаеву. Он прошел в единственную комнату маленькой, довольно уютной квартиры. Скромная мебель, черно-белый телевизор. Много книг — в шкафах, на столах, письменном и обеденном, и даже на полу…— Случилось что-нибудь? — спросила Вера Георгиевна.— Если можно, я об этом расскажу несколько позже. А сейчас вы мне расскажете про Лену и её взаимоотношения с мужем и Андреем Полещуком.— А я обязана вам рассказывать про интимную жизнь моей дочери? — холодно спросила Вера Георгиевна.— Да, — в тон ей ответил Николаев.— Значит, расскажу. Просто так первого января следователи в гости не приходят. Были у Воропаевых на Тверской?— Был.— Вот хоромы-то! Не чета этому, — она махнула рукой, показывая свои скромные апартаменты.— Квартира у них неплохая. Но эти люди её заслужили, они не воры и не бандиты, а известные хирурги…— Они-то люди заслуженные, спору нет… Но чем все это заслужил этот придурочный Кирюша, ума не приложу…— Да, не очень-то вы высокого мнения о своем зяте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31