Даже нижнее белье утащили, не говоря о сумочке. Скоты! Я голой осталась. Менты надо мной ржали, за животы хватались. В одной простыне домой вернулась. Хорошо, стояла ночь. Таксист с меня сто баксов срубил да еще трахнул на халяву.
— И что ты хочешь сказать? Она мне предсказала, будто меня в гостиничном номере на люстре повесят, и я должна в это верить?
— Верь, Олеська, верь! По отелям не шастай.
— Здрасьте, приехали. Весь навар с гостиниц. Чушь все это, — Говорю, не чушь. Она Галке напророчила, что замуж выйдет. И что?
Какой-то псих с полными карманами баксов вдруг запал на нее. Запал, и все тут.
Зовет с собой в Краснодар. Фирмач какой-то, а она еще думает, дура. Говорю тебе, это бабка колдунья: и ворожит, и предсказывает, и интриги плетет…
Вика не выдержала и оглянулась. За столиком сидели две размалеванные девчушки лет по шестнадцать. Худющие, из-под коротких юбочек торчали тонкие жердочки.
— А что, голубушки, не поможете престарелой тетке с ее горем. Не дадите адресок вашей колдуньи. Может она меня успокоит, а то мне так тошно, что самой хоть в петлю лезь.
— Оно и видно, французское шампанское по утрам лакаешь за сто баксов.
Девицы рассмеялись.
— Хочешь, я тебе сотню подарю за адресок. Ты ведь больше десятки за ночь не получаешь. А тут за минуту сотня.
— Видать, здорово тебя прижало, подружка. Давай сотню.
— Не так я проста, милая. Деньги на ветер не кидаю. Телефон ведьмы у тебя есть?
— А то как же. Она с улицы не принимает. К ней запись.
Вика достала из сумочки мобильник и положила на соседний столик.
— Позвони, порекомендуй, договорись, а потом деньги получишь.
— А если надуешь?
— Я же адреса не знаю. Договор — полдела.
— Годится.
Девчонка набрала нужный номер.
— Ало, тетя Аксинья. Это Шурка беспокоит… Ну да, рыжая. Тут моя подружка к тебе на консультацию просится. Примешь? А когда? Хорошо, она прямо сейчас и приедет. — Жрица любви вернула Телефон хозяйке. — Все в порядке. У нее по будням с утра народу мало. Можешь сейчас ехать. Баксы на стол, и я говорю адрес.
Вика положила телефон в сумочку и, налив себе еще шампанского, выпила его залпом. То, что осталось в бутылке, она переставила на стол девчонкам.
— Вот, выпейте. Такого отродясь не пробовали. Этого с вас хватит.
— Куда же ты без адреса поедешь, клуша?
— Номер телефона в памяти телефона остался. Я за сто рублей, а не баксов, по номеру телефона адрес узнаю. А ты сначала формы приобрети и женский шарм, может, кто и заплатит тебе сотню спьяну. Деньги зарабатывать надо. Тратить все умеют.
Вика встала и вышла из бара.
Адрес она узнала в течение получаса, а еще через полчаса такси привезло ее в старый, Богом забытый уголок Москвы в районе Марьиной Рощи. Трехэтажный дом едва держался на фундаменте. Тихий дворик, скамеечка возле подъезда, в котором было темно и воняло кошачьей мочой. Облезшие стены, сломанные перила и стертые каменные ступени.
Вика поднялась на второй этаж и остановилась перед дверью. Почему-то она очень волновалась, словно сейчас должна решиться ее судьба. В сумочке лежала плоская бутылочка с виски, купленная по дороге в супермаркете.
Вика достала ее и сделала несколько глотков прямо из горлышка. Вздохнув, позвонила в дверь.
Ждала долго. Наконец до ее слуха донеслись шаркающие шаги. Защелкали затворы, и дверь, сдерживаемая цепочкой, приоткрылась.
В щели показалась морщинистое лицо женщины в цветастом платке.
— Кого тебе, милая? — спросила она прокуренным голосом.
— Шурка-рыжая вам звонила. Примете, тетя Аксинья?
Цепочку сняли, и дверь распахнулась.
— Заходи.
Мрачная трущоба с кошмарными запахами дыма, дешевого вина и плесени. Такое убожество и квартирой-то не назовешь.
Бабка Аксинья работала под цыганку. Тут и карты, и свечи, и иконы, все смешалось. Вике захотелось уйти. Она уже предвидела будущий спектакль.
— Что же ты себя так терзаешь, милочка, — тихо заговорила старуха.
Вика от неожиданности вздрогнула.
— Я себя терзаю? — удивилась она. — Если бы. Судьба меня терзает.
Старуха, звеня браслетами и бусами, подошла к столику, расписанному под хохлому, и взяла колоду карт.
— Судьба тут ни при чем, голубушка. Люди вокруг тебя собрались не те. Кровушку твою пьют, энергию высасывают. Уйди от них — и счастливой станешь. А ну-ка подсними.
Старуха протянула ей ладонь, на которой лежали карты.
Вика сняла сверху несколько карт.
Старуха очень внимательно глядела ей в глаза.
— Садись, милочка.
Гостья села на жесткий стул возле столика. Быстро и ловко хозяйка разбросала карты на три кучки и начала их открывать одну за другой и что-то шептать себе под нос. Когда карты кончились, она сложила их в колоду.
— В доме твоем главный вампир живет. Он твою жизнь и загубит. На работу идешь, там другой тебя поджидает, а под ногами змеюка подколодная ползает. Все кругом зубы на тебя точат. А тут еще один зверь из прошлого явился. Он и принесет тебе несчастья, если его вовремя не унять. И бежать тебе некуда. Сильно ты веревочкой стянута по рукам и ногам. Ни силы и ни воли у тебя не хватит, разорвать узелки. Сказать я тебе многое могу, но помочь не в силах. Есть, однако, такой человек. Очень сильный маг и чародей. Мне до него далеко. Вот он тебе сможет помочь.
— Где же его найти?
— Позолоти ручку.
Вика достала из сумочки стодолларовую купюру и протянула старухе.
— В руки я денег не беру. Оброни на пол, я их потом подберу.
Вика бросила деньги. Тетка Аксинья подошла к телефону и набрала номер.
— Прости меня, отец. Судьба мне юную девицу привела. Хороша собой, а жизнь вся в шрамах. Страшные люди ее окружают. Помоги несчастной.
Выслушав ответ, она положила трубку.
— Примет он тебя. Идти тут недалече. Поднимешься на этаж выше. Его квартира над моей. Минут через десять он тебя ждет. Слепой он, но видит лучше зрячих, и сила в нем скрыта неимоверная.
— У вас не дом, а шабаш какой-то. Сплошные колдуньи живут.
— Магия — не колдовство. А впрочем, это неважно. Главное, чтобы он помочь тебе сумел, а там ты его в святые возведешь.
— Я не верю, что мне помочь можно.
Старуха хитро хихикнула, показывая ровный ряд золотых зубов.
— Уйдешь от него и забудешь, что здесь побывала. Будто сон приснился. А жить станет легче. С каждым днем будет легче.
Черные глаза тетки Аксиньи впились в усталые голубые глаза гостьи, словно она ее околдовывала.
Вика и без того не помнила, как она сюда попала. Больная голова с похмелья, какой-то темный бар, шампанское, такси. Все как в тумане.
— Иди, милая, тебе пора.
Вика будто очнулась.
— Хорошо. Я все поняла.
Она вышла из квартиры, за ней захлопнулась дверь, и защелкали затворы.
Несколько минут она еще стояла на месте и не знала куда идти. Наверх или вниз. Жутковато ей стало. От мрачных осыпавшихся стен веяло холодом. На душе скребли кошки. Она достала фляжку с виски и сделала несколько глотков.
Горячительная жидкость обожгла горло. Вика поморщилась, тряхнула головой и звериной, крадущейся походкой пошла наверх.
Звонок над дверью, сделанный по принципу домофона с защитной решеткой, выглядел странно. Она позвонила. Из динамика донесся низкий мужской голос:
— Заходи, дверь не заперта.
Вика потянула за ручку. Послышался скрип, в створка открылась. Странные люди, одна на сто замков закрывается, другой живет нараспашку. Квартира выглядела еще мрачнее, чем у старухи. Вика прошла по коридору и заглянула в приоткрытую дверь. Точно такая же комната, как и этажом ниже, но здесь плотные шторы закрывали все окна. За большим круглым столом сидел бородатый мужик в черных очках. Его лицо слабо освещалось единственной свечой, стоявшей посреди стола. Молодой он или старый, понять невозможно. Волосы до плеч, борода до груди, остальное спрятано под очками.
— Садись против меня, красавица.
— Вы меня видите?
— Глазами нет. Сердцем вижу. Не пугайся. Здесь тебе зла никто не хочет.
Попробую тебе помочь, если ты меня не попытаешься обмануть. Обманешь, чары мои силу свою потеряют.
Голос у него был очень приятным, спокойным, низким, уверенным. От этого человека излучалась какая-то сила. Он, словно магнит, притягивал к себе. Вика подошла к столу и села на край табуретки. Она чувствовала себя кроликом против удава.
— Расслабься, Виктория.
— Я же не говорила вам своего имени.
— А это не имя. Это твоя судьба. Ты появилась на свет победительницей.
Виктория — значит, победа. В тебе заложена сила победителя, только ты пользоваться ей не можешь. Привыкла терпеть, сносить удары, а надо драться, бить врага, крушить его, и победа за тобой.
Он нащупал на столе карты и стал их раскладывать. Вика заметила на правой руке золотой перстень с крупным рубином. Очень красивый и необычный, она таких еще не видела. Наверняка, старинная безделушка, в нынешнее время ничего подобного не делают.
С перстня Вика перевела взгляд на карты. Это были не обычные карты. Она насчитала только пять картинок. Квадрат, круг, треугольник, звезда и волны — три изгибающихся полоски.
— Сколько квадратов ты видишь, Победа?
— Пять.
— А теперь соберись с силами и впиши в каждый квадрат имя своего врага. Их у тебя пятеро.
Он провел ладонью над картами и безошибочно выбрал все квадраты.
Перетасовав их, подал ей первую карту.
— Кто он?
— Страшный человек. Мой бывший муж. Погибели моей хочет.
— Имя?
— Григорий Иванович Любовский. Приехал из Сибири по мою душу.
— Пиши. Но только внутри квадрата. Вика достала из сумочки ручку и вписала имя своего первого мужа в черный квадрат.
Маг перевернул карту и подал ей следующую.
— Имя?
— Савелий Львович Уткин. Готов разорвать меня на куски. Начальник мой, хам и насильник.
— Пиши.
Она заполнила следующий квадрат. И вновь он перевернул карту и подал следующую.
— Имя?
— Наталья Марковна Рашель. Любовница моего мужа, завистливая стерва, готова глотку перегрызть всем, кто счастливее ее.
— Пиши.
И новый квадрат заполнился именем очередного врага. У Вики даже азарт появился, будто она выносила всем приговор и отправляла на гильотину. Сейчас она всех ненавидела.
— Следующий?
— Геннадий Акимович Маков. Врач. Кровосос, алчная зараза, готовая ради денег на все. Женоне навистник, подонок!
— Пиши.
Вика и его вписала.
— Имя?
Он подал ей последнюю карту.
— Больше никого нет.
— Я тебя предупреждал, что обманывать меня нельзя. Выпало пять карт, и врагов у тебя столько. Жалость здесь ни при чем. Ты должна стать твердой, как кремень и забыть о жалости.
— Хорошо. Это мой муж. Дмитрий Александрович Рогозин. Человек, не знающий жалости ни к кому. Ради своих целей ни перед чем не остановится, даже перед убийством. Сколько людей он загубил! И меня истязает до изнеможения. Долго я так не выдержу, — Пиши.
Рука дрожала, но она все же вписала его имя в квадрат. Как это ни странно, но она сразу почувствовала облегчение, словно камень с души свалился.
Колдун разложил карты в ряд.
— Дай мне свою руку.
Она протянула ему руку. Что-то укололо ее в указательный палец, и появилась капелька крови. Вика попыталась отдернуть руку, но у нее ничего не получилось. Он крепко держал ее за кисть, Потом происходило что-то непонятное.
Он выдавливал кровь из пальца и прижимал его к каждой карте, оставляя кровавый отпечаток на каждом имени.
Вику начало трясти. Ритуал ей казался слишком страшным и зловещим. Вскоре все кончилось.
— Похоже, я продала душу дьяволу? — слабым голосом спросила она.
— Не преувеличивай. Ты заключила договор с неведомой тебе силой, способной помочь и оградить тебя от страданий и мучений. Твои враги будут сожалеть о том, что доставляли тебе неприятности. Они получат то, что заслужили. Не думай больше о них. Купи себе хорошего красного вина, иди домой, выпей и ложись спать. Скоро жизнь твоя изменится к лучшему. Самое важное — не расслабляться и держать волю в кулаке. Тогда ты выдержишь любые испытания. Больной зуб вырывают с корнем, а не мучаются болью.
— У меня кружится голова и меня тошнит.
— Ступай. Ты свое решение приняла. Забудь обо всем. Обратной дороги нет.
Теперь в дело вступают другие силы, и мы с тобой ничего изменить уже не сможем.
Вика встала и, пошатываясь, побрела к выходу. На улице светило солнце, пели птицы, и легкий ветерок ласкал ее красивые волосы. Ей стало легче. Она взяла такси и поехала домой. О вине она не забыла и по дороге купила бутылку «Хванчкары».
Судя по всему муж в доме не появлялся. Она выпила вина и обессиленно рухнула на кровать.
На этот раз ей ничего не снилось. Спала как убитая и проснулась, когда за окном уже темнело. С кухни доносился шум посуды. Вика встала и отправилась в коридор.
Митя готовил себе яичницу. Странно, что он не разбудил ее. Невероятный случай — увидеть его у плиты в фартуке.
— Тебе помочь?
— Порежь помидоры. Я проголодался.
Она принялась делать салат.
— Я должна тебе кое-что сказать.
— Говори.
— Гришка Любовский объявился в Москве. После тюрьмы стал похож на зверя. Планирует с тобой разобраться.
— Где ты его видела?
— Поджидал меня возле работы. Угрожал. Хочет меня увезти обратно, а кто помешает, того прикончит.
Дмитрий снял сковороду с плиты и сел за стол.
— Пожаловал, стало быть. Не забыл, значит.
— Он опасен, Митя. От него так просто не отмахнешься. Не один год к встрече готовился. Наверняка план имеет.
— Пусть имеет. Это даже хорошо. Вот его план против него и повернуть надо.
Кто он такой? Отщепенец, убийца, мразь. Из него отличный козел отпущения получится. Случись какая неприятность, на него и свалить можно.
— О чем ты, Митя?
— Пока ни о чем, а там видно будет.
— Он же опасен.
— Не очень. Я подумаю об охране. Ничего не бойся. Есть вещи пострашнее, чем вонючий зек. Я всю жизнь под дамокловым мечем хожу. Опасность — часть моего существования.
— Меня ты тоже в свои враги зачислил?
— Вряд ли ты способна на радикальные меры. То, что ты меня ненавидишь, я знаю. Но только духа в тебе не хватит поквитаться со мной. Да и выигрыша тебе с этого никакого. Сиротой останешься, а навара ноль. Вот если бы тебе деньги мои достались, тогда другое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37