А так получается, что вы у нас дело забрали, а нас побоку.
Марецкий вздохнул.
— О вашем опыте я уже наслышан, Палыч. И о том, как вас уважают в райотделе. Никто вас от работы не отстраняет. Я выслушал сейчас ваш доклад, и у меня не возникло ни одного вопроса. Все четко, грамотно, лаконично и предельно ясно.
— А что мне теперь делать?
— Хотел я отправить вас к свидетельнице, но боюсь, этот хлеб мне придется у вас отобрать. Ее зовут Анастасия Викторовна Совальская, частный детектив.
Дело в том, что я знаю эту женщину лично. Мы не раз ударялись лбами на перекрестках.
— Могу в это поверить. Она человек неординарный. Да и профессию себе выбрала неженскую. С ее внешними данными на подиум выходить под аплодисменты и вспышки камер, а она в грязи копается.
— Это ты верно заметил, Палыч, — небрежно переходя на «ты», улыбнулся Марецкий.
Затрещал зуммер селектора. Майор нажал кнопку. Голос дежурного по городу едва не разодрал мембрану динамика.
— Майор Марецкий с группой на выезд! На Чистопрудном бульваре убийство.
— Понял.
Марецкий выдвинул ящик стола и достал пистолет. Горелов продолжал сидеть, словно каменное изваяние.
— Чего ты ждешь, Палыч? Поехали.
Еще по дороге на Чистопрудный бульвар Марецкий догадался, что могло произойти в доме, где он был днем раньше. Во дворе у подъезда оперативную группу поджидал участковый лейтенант Дубинин.
— Не думал, что мы так скоро встретимся, лейтенант, — с грустью в глазах произнес Марецкий, пожимая руку участковому-Ну, докладывай.
Марецкий кивнул экспертам, и те направились в подъезд.
— Не люблю я в испорченный телефон играть, товарищ майор.
— Это я помню. У тебя, как всегда, свидетель в рукаве припасен?
— Вон он в беседке сидит. Гриша Зацепин.
— Ага, это тот, который разливает водку по часам. Слышал о таком. Идем пообщаемся.
Майор кивнул Горелову, который стоял чуть в стороне и старался оставаться незамеченным.
— Смелей, Палыч. Запрягся в телегу, так тащи.
Они прошли сквозь дворовый скверик к обветшавшей беседке, где сидел неказистый мужичок и курил, делая затяжки одну за одной. Спившийся интеллигент — дал ему оценку Марецкий, входя в беседку.
— Здравствуйте, Григорий. Я майор Марецкий из уголовного розыска. Это оперуполномоченный Горелов, а участкового вам представлять не надо. Что произошло и что вы видели?
Мужчина встал, но майор положил ему руку на плечо, усадил на место и сам сел рядом. На скамейке стояли три пустые бутылки из-под пива и одна недопитая.
— Если б я сам знал, что произошло! Вчера днем я выспался, а в пятом часу пришел ко мне один знакомый, попросил починить телевизор. Я пошел повозился с его машиной и сделал. Он мне две сотни отвалил. В общем-то я не люблю пить в одиночку без общения. Ну я зашел к Лехе. Кобра его вчера работала. Мы выпили бутылочку, но, как это обычно бывает, одной не хватило. Я пошел за второй.
Возвращаюсь, а Лидка уже дома. Ну Леха сказал мне через окно, мол, что она устала и скоро спать ляжет. Дал знак, мол, подожди в беседке. Ну я и ждал, а он так и не вышел. Бутылку я допил один и пошел спать. А сегодня утром купил пиво, посидел дома, а к часу пошел к Лехе. В это время Лидка обычно уходит на барахолку. Прихожу, звоню. Не открывают. Я вышел во двор и постучал в окно.
Тихо. Еще стучу, знаю, что Леха из дому не выходит, кроме как во двор. Ну я приподнялся на приступочек и заглянул в окно, а там такой кошмар. Леха на полу лежит весь в кровище, а Лидка в постели. Вся кровать кровью залита.
Марецкий глянул на участкового.
— Сделай милость, лейтенант, сходи в квартиру художника. Врача зовут Виктор Николаевич. Уточни у него ориентировочно время смерти.
Участковый кивнул и ретировался.
— Скажите, Григорий, в какое время вы сидели вчера в беседке и ждали Алексея Кудрина?
— За второй бутылкой я ушел часов в восемь. До метро идти минут пять.
Купил сигарет, бутылец в ларьке и вернулся. Меня не было минут пятнадцать. За это время Лидка пришла. Сидел до двенадцати, но он так и не вышел.
— У вас часов на руке нет, как вы определили время? — подал голос Горелов.
— Так ведь лето. Все окна открыты, а двор, как колодец, здесь каждый шорох слышен. Новости по НТВ кончились, и я ушел около полуночи. Я понял так, что он уже не выйдет. Свет в окне не зажигали. У меня мысль мелькнула, может, Лидка сама ему пузырь купила, вот он и завалился спать с ней вместе, а про меня забыл. Правда, такого никогда не случалось раньше. Алексей человек слова: сказал — сделал.
— А теперь о главном. Вы с Алексеем видели «джип» и чужаков в коже позапрошлой ночью. Вчера вы ждали его. Как я думаю, частенько поглядывали на подъезд. За то время, что вы его ждали, вам ничего подозрительного не показалось?
— Мне очень трудно судить. Я ведь в соседнем дворе живу и местных жильцов не знаю. Чужой он или свой, кто его знает.
Тут опять голос подал Горелов.
— Знать не обязательно. Тут есть определенный ход событий. Если человек зашел в подъезд и не вышел, то он здесь живет. Убийцы, как правило, на месте преступления не задерживаются. Приехал, сделал свое дело и уноси ноги.
— Да-да, вы правы. Вчера такое было. Приехали «Жигули», модель не знаю, но не «восьмерка» и не «девятка», не новая машина… Светлая, либо белая, либо кремовая. Из нее вышли двое мужчин в спортивных костюмах, кроссовках, бейсболках. Они заходили в подъезд. Минут семь-восемь их не было, потом вышли и уехали. Часов в десять это происходило. И еще один случай, и тоже двое, но только они были без машины, со спортивными сумками на плечах. Одеты нормально, джинсы, футболки. И в том, и в другом случае люди молодые, не больше тридцати.
Те, что пешком пришли, минут на пятнадцать пораньше появились. И тоже не больше десяти минут в доме находились. Вообще-то ничего подозрительного не происходило. Стрельба доносилась с верхних этажей. Какой-то боевик по ящику показывали. Надо сказать, что по вечерам во дворе шумно, но весь гвалт слышен из окон, а здесь тихо.
— Никто из них не похож на тех из «джипа»?
— Если только возрастом, а так люди разные. Я бы даже сказал, что из разных прослоек общества. Иногда человека можно охарактеризовать по походке. Нет, я не думаю, что их что-то могло связывать.
Марецкий нахмурился.
— А вас никто из них не видел?
— Нет, конечно. Я сидел тихо. И когда мы за «джипом» с Лешей наблюдали, нас видеть не могли.
— В том-то все и дело, — задумчиво произнес Марецкий.
Вернулся участковый.
— По мнению врача, они погибли вчера между девятью и десятью вечера.
— Все совпадает.
— Вот что я вам еще хотел сказать, товарищ майор, — продолжил участковый. — Вы мне дали вчера задание найти соседа убитой Веры Максимовны Коптевой и ее брата священника. Я говорю о Никите Говоркове. Его видели около полуночи в квартире.
— Да-да, я помню.
— Я нашел женщину, с которой он живет. Звонил ей. Она сказала, что Никита ушел позавчера днем и домой до сих пор не возвращался. Сказал, что у него дела.
У нее сегодня день рождения, а он даже не позвонил. У него бывают заскоки, но не до такой степени. Я разговаривал с ней вчера вечером и звонил сегодня в час дня. Говорков так и не появлялся.
— Я тебя понял, лейтенант. Информация важная, требующая осмысления. Ладно, пойдем посмотрим, что в доме творится. Идите, я вас догоню.
Горелов и участковый направились к подъезду.
— Скажите, Григорий, у вас есть такое местечко, куда бы вы могли уехать на месячишко?
— Нет. Приятель зовет на рыбалку, но это не больше чем дня на три. А зачем мне уезжать?
— Алексей Кудрин был свидетелем, причем с хорошей памятью. Он никому ничего плохого не сделал, а его убили. Всех, кто видел парней в коже, устраняют. Но противник очень хорошо информирован о том, как ведется следствие.
О вас все равно узнают, найдут и уничтожат. Уезжайте, тихо, быстро и незаметно.
Даже мне не надо знать, где вы будете находиться. Я вас не буду оформлять как свидетеля и протоколировать ваши показания. Мы не виделись и не разговаривали. — Марецкий подал собеседнику свою визитную карточку-Позвоните мне недели через две, не раньше. И прошу вас, не теряйте времени. Тут все оперативно происходит.
Алексей описал преступников, а на следующий день поплатился за это жизнью.
— Я вас понял.
Григорий взял визитную карточку и ушел. Марецкий смотрел ему вслед, будто отправлял его на верную смерть. Сообразит, мужик неглупый. Вся его жизнь и пьянка на лице отражались, а так он человек с достоинством. Брюки глаженые, ботинки чищеные.
Марецкий вздохнул и направился в дом.
— По моему мнению, — отчитывался майор Кораблев, — Алексей сам открыл дверь убийцам. Мало того, он провел их в комнату. Жена, очевидно, спала. Хозяин шел впереди, убийца за его спиной. Как только они вошли в комнату, убийца схватил его за волосы, откинул ему голову назад и полоснул опасной бритвой по горлу.
Рана очень глубокая, чуть ли голову парню не срезали. А потом занялись женой.
Она, как спала лицом к стене, так и осталась. Даже не дернулась. Удар нанесли очень острым колющим предметом прямо в висок, почти насквозь. Вот почему было тихо и никто ничего не слышал.
Марецкий глянул на врача. Тот пожал плечами.
— Все правильно.
— Время, Алик?
— Я уже сказал. От девяти до десяти.
— В десять уже темно, — пробормотал Горелов, стоявший у порога, — а свет в комнате не зажигали. Значит, еще светло было. Темнеть начинает в половине десятого, в это время люди и свет зажигают.
— Ты прав, Палыч, — кивнул Марецкий.
Врач и эксперт оглянулись на лейтенанта. Странное какое-то обращение начальника к подчиненному. Что еще за «Палыч»? Но лицо Горелова оставалось непроницаемым.
— Наследили?
— Конечно. Художник потерял очень много крови. Это подтверждает мое предположение, что убийц было двое. Оба вляпались в кровавую лужу. Отпечатки кроссовок есть, — продолжал Кораблев, — но на лестничной клетке чисто. Я зашел в ванную. Аккуратные гады. Обувь помыли перед тем, как уходить. В остальном сработано чисто. Дверные ручки и те протерли.
— А как же соседи? Ничего не видели? — с удивлением спросил Марецкий.
Участковый пояснил:
— Первые этажи пустуют. Людей потихоньку выселяют, а новых не прописывают.
Готовят помещения к продаже фирмам для офисов. В этой квартире только Алексей жил со своей сожительницей.
— Понял.
Горелов указал на дверную ручку.
— Степан Яковлевич, вы сегодня на совещании заинтересовались ключом, оброненным убийцами в «джипе». Тогда майор из Подольска сказал, что такие замки давно не делают. Гляньте на этот ключ. Люди, живущие в коммуналках, редко меняют старые замки на новые. Дому лет семьдесят, а замок на двери ни разу не меняли.
— Черт! Как же я сразу не сообразил! — воскликнул майор. — Вот где собака зарыта! За мной, Палыч!
Марецкий выскочил на лестничную клетку и бегом ринулся наверх. Лейтенант последовал за ним. Пулей влетев на четвертый этаж, он начал звонить в дверь.
Долго звонил. Ему открыла испуганная старушка.
— Это я, Надежда Митрофановна, майор из МУРа. Не пугайтесь.
Он отстранил старушку, и они с Гореловым вошли в кваржиру.
Старый ключ лежал у Марецкого в кармане. Он подошел к одной из дверей, достал ключ и сунул его в скважину. Поворот, и раздался щелчок. Дверь приоткрылась.
Предположения Марецкого подтвердились. Никита Говорков лежал на полу с черной дыркой во лбу от выстрела в упор.
— Чертова дюжина, — прохрипел Марецкий.
— Что? — переспросил Горелов.
— Тринадцатый за двое суток. Этот парень был дома, когда пришли убийцы, и он их видел. Вот почему они задержались в доме и на грязную работу у них ушло пятнадцать минут.
— Выводы делать, конечно, рано, Степан Яковлевич, но здесь, как в плохом оркестре, все время какой-то инструмент врет и режет слух. По моему мнению, работают две группировки. И выводы Григория о непохожести вполне обоснованны. Что вы об этом думаете?
— Причин, по которым убили священника, я не знаю. Сегодня капитан Сухоруков поехал в епископат. Может быть, там на что-нибудь прольют свет. С остальными жертвами более или менее понятно — они становились помехами на пути.
Бандиты в кожаных куртках не киллеры, а стопроцентные боевики, вот почему они не смогли сработать тихо и ушли с фейерверком под фанфары. За это им достанется от хозяев. Теперь заказчики всполошились. Гастролеры уехали, и в ближайшее время им в Москву нос совать нельзя. Пришлось доверить уборку более грамотным людям. Другой формации. Эти знают, как делаются такие дела.
— Это не дела, товарищ майор, а утечка информации. Как бандиты могли узнать о существовании свидетеля?
— Я уже об этом думал, Палыч. Враг сидит в нашем доме, за одним столом с нами и знает все детали. А это значит, что девяносто процентов работы уходят кошке под хвост. Тебя я подозревать не могу. Ты вчера еще ничего не знал о художнике. Куроедова из Подольска мне тоже обвинить не в чем. Значит, агент сидит на Петровке, а это самое страшное.
— Может, он и на совещании был сегодня? — с опаской спросил Горелов.
— Может, сейчас я ничего не исключаю.
— Тогда он знает и о моей свидетельнице. Об Анастасии Викторовне Ковальской.
Марецкий вздрогнул.
— Черт!… Вот что, Палыч, ты останешься здесь за меня, а мне следует поторопиться. Вечером встретимся в управлении. Действуй.
Степан пробкой выскочил из квартиры.
В дверь позвонили. Журавлев затих. Сумка была набита битком, и он уже собирался уходить, когда звонок застал его врасплох. Он тихо подошел к двери и прильнул к глазку. На лестничной площадке стоял Степан Марецкий.
Они знали друг друга еще со школы, вместе учились в юридическом, но на каком-то этапе их дорожки разошлись. Вадим открыл дверь и сказал:
— Заходи быстро и тихо.
Марецкий растерялся.
Вадим взял его за руку, втащил в квартиру и прикрыл дверь.
— С Настей все в порядке? — придя в себя, спросил майор.
— Пока да, что дальше будет, не знаю. Значит, и тебя втянули в это дело? Отлично.
— Ты тоже, как я вижу, не остался в стороне.
— А кто, кроме меня и Женьки, ей поможет? Ты что ли? Опоздал, браток. Всего на сутки.
— Значит, на нее покушались? Как и когда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46