— Удивлены? Понимаю, многие удивляются моему экстрасенсорному дару. Увлечение аномальными явлениями не только мое хобби — смысл жизни. Казалось бы, юриспруденция и аномалика несовместимы. Но это только на первый взгляд. На самом деле они накрепко связаны... Хотите попробовать? Сейчас я все о вас узнаю...Невеселая и опасная перспектива! Дюбин насторожился на подобии офлажкованного волчище, на которого нацелен ствол охотничьего ружья. Вот-вот грянет выстрел, сбросивший его в исходное положение — в покинутую могилу. Ему еще не приходилось общаться с экстрасенсорами, он вообще опасался предствителей этой аномальной шайки.Отказываться невежливо, согласиться боязно. Дюбин с детства побаивался колдунов, ведунов и вообще всякой нечисти. Поэтому он решил отмолчаться. И да, и нет — удобная, не раз опробованная позиция.Обещание узнать о нем «все» звучит угрозой разоблачения. Желание завербовать юридическую «шестерку» поблекло. Избавиться от дотошливого Казика для того, чтобы приобрести еще одну головную боль, смертельно опасно.Мартынов молчание собеседника посчитал согласием на проведение эксперимента. Вежливо поклонился и приглашающе открыл дверь в комнату.Обстановка кабинета, не в пример прихожей, довольно скромная. Потертый диван, два таких же поношенных кресла, заваленный книгами письменный стол, книжные полки.Мартынов достал из-за книг профессионально изготовленную металлическую «лозу». С многозначительной улыбкой поднес ее к «пациенту», в метре от его тела. Лоза проснулась и завертелись. Сначала медленно, потом — с бешенной скоростью. Даже изгибалась на подобии потревоженной ядовитой змеи.Экспериментатор отступил на шаг, потом еще на один. Верчение уменьшилось, но не прекратилось — лоза вздрагивает, вибрируют. Мартынов с недоумением смотрит на нее, отступает еще на два шага бережно откладывает левую, с правой отступает, почти упирается в дверное полотно.— Боюсь, комнаты не хватит, — стараясь унять боязнь, весело прокомментировал Дюбин. — Может быть, достаточно?— Нет, попробуем еще... Аномально как-то, раньше она не так реагировала... Более спокойно...Еще бы ей не волноваться, когда она, наверно, учуяла исходяшие от пациента непонятные токи! Господи, или — Дьявол, сделайте так, чтобы сломалась, перегорела, взмолился подопытный кролик. Иначе придется сконцентрировать взгляд на дерьмовом экспериментаторе, согнуть его, свалить на пол. Вместе с сатанинским изобретением.— Видимо, ваше изобретение не обладает даром всеведения, — пренебрежительно заметил он, отступая к окну.— Все может быть, — обиженно прошептал адвокат.Лоза в его руке постепенно разогналась, начала вращаться против часовой стрелки. На минуту останвилась и снова крутится, но уже в обратном направлении. Вращение ускоряется, вот вот металлический пруток вырвется и вылетит в окно.Мартынов отбросил его, подул на ладонь со вспухшими волдырями.— Горячо... Черт возьми, что с ней происходит?— Аномалия, что же еще? — облегченно вздохнул «пациент». — Состояние невесомости.— Какая там аномалия — обычное трение. Термодинамика. Но почему? Прежде такого не было... С"умеете подвигать ее по полу?Ну, хватит, дерьмовый колдун, изощряться, со злостью подумал Дюбин не двигаясь с места. Сам двигай эту чертовщину! А лучше вышвырни ее в окно.— Не сумею. Не приходилось.— Не бойтесь, лозу я сам крутил, — успокоил его Мартынов.— Без моего участия? — деланно удивился Дюбин. Ему до фени, до сгоревшей лампочки ухищрения дерьмового фокусника. Из головы не выходит угроза узнать о нем «все». — Разве так бывает?— Случается, — загадочно улыбнулся Мартынов. Будто предупредил о непредсказуемости поведения лозы. — Но в основном она подчиняется моим приказам. Наверно, столкнулась с непонятным противодействиям.Еще бы ей не столкнуться! Скорей всего на металлический прут подействовал магический взгляд непокорного визитера. Вон как завертелась в бессильной злости!— Вам удалось покопаться в моих внутренностях?— Частично. Но я многое узнал.Успокоил, называется. Поблекшее желание заполучить его в помощники вообще исчезло, сменившись уверенностью в том, что «гостю» не следует докучать гостеприимному хозяину и необходимо поскорей отправить его либо в блаженный рай, либо на адову сковороду. По выбору.— Успокойтесь, шучу. Лоза вертелась, конечно же, с вашей помощью. С использованием энергией вашего желания. Это заурядная, но качественная манипуляция... Хотите кофе?Дюбин решил не торопиться с исполнеием вынесенного приговора. Вдруг адвокат по профессии и мошеник по призванию выдаст что-нибудь интересное и полезное. Ведь не зря же швейцарский профессор дружит с явным жуликом.— Спасибо, не откажусь. И, если можно, что-нибудь пожевать.Доставит поднос служанка или слуга — все, прокол, расправу придется отложить до следующего удобного случая. Принесет сам — сыграть на его нутре реквием и покинуть гостеприимную квартиру.После недолгого отсутствия хозяин принес две чашки кофе и несколько бисквитов. Дюбин, изобразивзверский голод, набросился на довольно скромное угощение.— Извините, проголодался...— Может быть, разогреть котлеты с картошкой?— Спасибо, не надо. Уже насытился сладким.Мартынов поднял с пола остывшее приспособление , спрятал его на полку за книгами. Походил по кабинету, о чем-то размышляя, и неожиданно присел на диван рядом с гостем.— Вы чем-то смущены, Евгений Николаевич? Наверно, ваше смятение так подействовало на чуткую лозу. Можно узнать причину?Окончательно успокоившись, Дюбин покосился на книжную полку. Лежи, милая, не шевелись, про себя посоветовал он, свое ты уже отработала, проявила хозяина, очередь за мной.— Неужели волшебный прут не подсказал? Я вовсе не смущен — заинтригован. С некоторых пор ощущаю, как бы это выразить, вторжение в свою психику. В прямую влияю на людей, — вспомнил он доверчивого паренька с автозаправки, — даже на животных. Совсем недавно напугал взглядом здоровенного пса... Откуда взялись такие возможности?— Откуда — тут вопросов нет. Вы же сами сказали, что у вас была серьезная травма головы.— Почти смерть, — охотно подтвердил Дюбин. — После автоаварии — длительное пребывание на том свете.Очередной прокол! Кое-кто легко увяжет два, доверчиво признанных факта: московская автоавария и длительное лечение в швейцарской клинике. Вполне достаточно для опознания. Зачем «мертвец» заявился в Белокаменную — второй легко разгадываемый вопрос. Знающие мстительную натуру Дюбина на него с легкостью ответят.— Вот видите! Каждый организм пытается выжить по своему, запускает в действие скрытые резервы. У вас это так выразилось, у другого выразится иным способом. Вплоть до краткосрочной отмены законов гравитации. В медицинской практике зафиксированы такие отклонения. Если грубо сравнить — человек подобен мощнейшему компьютеру с огромным набором программ. Но мы пользуемся этим компьютером, как чайником или топором. Только в качестве пришущей машинки.— То-есть, это не Божий дар?— Какой там дар? — пренебрежительно отмахнулся Мартынов. — Обычная защитная реакция организма. Лоза поведала мне о вас, если и не все, то достаточно много.— Что именно?Пора кончать с этим наукообразным придурком, решил Дюбин, прикоснувшись к лежащему в кармане пистолету. Надоело слушать нудную дребедень. Впрочем, почему бы и не послушать? Все равно до встречи с Ессентуки делать нечего.Мартынов сделал вид, что не услышал заданного в лоб вопроса. А может быть, увлеченный псевдонаучной трескотней, и не услышал.— Все будет просто и объяснимо, без всякой мистической чуши, если принять одну здравую идею. Сущность сознания заключается в его способности извлекать информацию из окружающей среды. Это вполне материально, не так ли?— Вполне, — охотно согласился Дюбин. — И что же?— Но в природе на любой процесс имеется контрпроцесс, — вдохновенно вещал любитель аномалий. — Как бы обратное явление. То-есть, и сознание, в свою очередь, привносит в окружающую среду свою информацию. Только и всего. Действуют внемолекулярные, внеклеточные структуры, которые мы пока не разглядели под микроскопом. Да, может, оно и лучше, что не разглядели. А то начнется, как с генетикой, — редактирование и улучшения... Но вам нечего бояться. Экстремальная ситуация прошла и все возвращается к норме.Вот как! Мертвец поднялся из гроба, живехонек, зашагал по земле. Чушь собачья, бред пациента психушки! Это для других он мертв, пока мертв. Скоро окончательно оживет и такое натворит — черти в аду попрячутся, сам Сатана поползет по пластунски к ногам мстителя.Разминаясь, Дюбин заходил по комнате. Снова дотронулся до рукояти пистолета.— Благодарю за кофе... Вы меня разочаровали, господин Мартынов. Так сказать, сдернули таинственный, возбуждающий покров. Теперь я голенький, даже без пеленок...Обидно!Дюбин не разыгрывал представление, ему действительно было обидно. Мечты о безмерных возможностях рухнули и превратились в прах. Осталась безудержанная месть.После выхода из комы, почувствовав мужское желание, он немигающим взглядом велел молоденькой сестричке раздеться и лечь на постель. И та послушно принялась дрожащими ручками расстегивать халатик.Однажды в парке клиники решил повеселиться — сконцентрировал из-под маски взгляд на престарелой бабусе, велел ей исполнить оперную арию. И та... скрипучим голосом запела.«Приказал» немолодому санитару выпить слабительное, «заставил» неврапатолога сплясать камаринского.Все это — семячки, главное действо — впереди. Брешет, вонючий колдун, ни в какую норму он не возвратился и возвращатьсяи не собирается. Во всяком случае ло тех пор, пока не расправится с Лавром.— Ни в чем я вас не разочаровал, — продолжал вещать адвокат. — Не притворяйтесь. Вы остались убежденным в своей... избранности, что ли.— Откуда вам знать?— От той же всезнающей лозы. Я чувствую, хоть и «закрылся».— Закрылись от меня?— Ничего не поделаешь. Некоторые пограничные состояния легко передаются. Да еще при выраженной способности внушать...— Погодите... Разве это так уж плохо — уметь внушать?Мартынов принялся задумчиво выбивать пальцами по столу маршеобразную мелодию. Он явно чего-то боялся. Неужели предвидит траурное завершение путанной беседы? Тогда он — оракул, настоящий, а не поддельный, ведун.— Все это — непроходимая глупость. Внушить кому-то счастье? Повысить урожайность зерновых? Развернуть ураган или вызвать губительное землетрясение?... Не получится. Осознанно или неосознанно — вы всегда будете обеспечивать потребности своих инстинктов. Мы все такие... зацикленные... Подсунуть банковскому клерку липовый чек — возможно. Шикарная девица ненадолго станет вашей — тоже веротно. Потом — фаза бумеранга, отдача, как от выстрелевшего пистолета. И кто знает, как эта отдача отзовется: потерей веса, саркомой, инсультом или классической шизофренией.— Страсти какие, — притворно ужаснулся Дюбин.— Не страсти — закономерности!— Значит, отдача, говорите? Ну, что ж, проверим.Одной рукой Дюбин приложил к лицу страшную посмертную маску, другой — достал из кармана пистолет с глушителем.Побледневший Мартынов поднялся с дивана. В глазах — предсмертный ужас.— Погодите... Это какая-то абсолютно не мотивиранная бессмыслица. Да еще с дурацкой маской...— Не дурацкая, а посмертная. Потому, что я мертвый. И, простите, не имею права рисковать этим статусом... Без всякой мистики и внушений, ладно? Старым дедовским способом.Пуля вошла точно в намеченную цель — в переносицу. Мартынов откинулся на спинку дивана и застыл.Возвратив в карман отработавший пистолет, Дюбин старательно убрал следы своего пребывания в квартире. Протер диван, на котором сидел, помыл под краном чашку, из которой пил кофе, обработал дверные ручки, даже пол в прихожей и в кабинете. Тряпку сжег и спустил в унитаз.Пора ехать на встречу с Ессентуки...Мститель с вывернутыми извилинами привычно рулил, фиксировал красные и зеленные сигналы светофоров, отмечал опасные или, наоборот, безопасные маневры других машин, и размышлял о происшедшем в квартире Мартынова.Еще один труп. Явный перебор. Очередная ступенька, ведущая к эшафоту. Но поступить по другому он просто не мог — экстрасенс подобрался к самому потаенному, оставить его в живых все равно, что выстрелить себе в висок.В парке он избавился от наследившего оружия — бросил пистолет в пруд. Слава Сатане, в загашнике лежит еще парочка надежных стволов. Понадобится — купит еще десяток. Бумажки нетерпеливо шевелятся в карманах, при необходимости еще раз навестит банк, пообщается со «святым Петром» и с ячейкой в сейфовой камере.На очереди — встреча с единственным помощником, пока еще не до конца разгаданным. Ессентуки... Глава 4 Управляющий огромным супермаркетом компании «Империя» Петр Алексеевич Белугин уверен в безоблачном своем будущем. Не предвидятся ни социальные землетрясения, ни экономические цунами, обстановка в стране стабильная, руководство компанией уважает толкового и предприимчивого сотрудника, подпитывает его энергию поощрениями и премиями.Начал он свою торговую карьеру с должности рядового грузчика. Таскал или возил на тележке тяжелые мешки и ящики, разгружал огромные фуры, безропотно выполнял и другие поручения. Типа — убрать помещения, заменить заболевшего кладовщика, сопроводить в банк или в другой супермаркет мененджера.Через полгода умного, понимающего грузчика повысили в должности — назначили продавцом. Естественно, с испытательнгым сроком, который он успешно выдержал.По карьерной лестнице Белугин карабкался с трудом. Спотыкался, падал, возврашался на только-что покинутые рубежи, и снова упрямо лез со ступеньки на ступеньку.И вот грузчик-продавец-мененджер превратился в завеующего огромным супермаркетом.Его усилиями работа магазина отлажена, как отлично смазанный и отрегулированный механизм. Поставщики аккуратно пополняют полки и морозильные камеры своей продукцией, отношения с контролирующими и налоговыми службами нормальные, без напряги и недоговоренностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27