Еще норовят и гербы свои саха-тывинские на вывеску пришпандорить.
И пошла писать губерния… Одни герб с короной двуглавого рисуют, другие с двуглавым, но без короны, более осмотрительные – обходятся пока без орла и без короны. Поспешишь, деньги потратишь, а завтра смотришь, – снова вывеску менять придется. Пока герб с орлом где-то застрял на рассмотрении и утверждении, – Российская Федерация еще пользовалась старым советским гербом РСФСР.
Герб один должен быть, как и Президент. Между тем на местах стали как кроликов плодить многочисленных «президентов» – президентов автономных республик, тысячи президентов банков, и их вице-, президентов коммерческих, предпринимательских структур, различных фондов и организаций. Каждый тащил одеяло на себя!
В связи с глобальным изменением оперативной обстановки возникли непредвиденные трудности и близ самой Москвы – в Смоленской и Псковской областях надо возводить… пограничные столбы!
Появились пограничные проблемы с Украиной, связанные с созданием структур в приграничных районах, с другими бывшими нашими соседями, где не было никакого оперативного прикрытия.
В органах на местах творилось что-то невообразимое, хаотическое, анархическое, непоправимое и неуправляемое…
А теперь в самый раз рассказать о Всероссийском совещании. 25 февраля 1992 года на совещании был оглашен окончательный вердикт о прекращении деятельности КГБ СССР и создании Министерства безопасности Российской Федерации.

V. ОСТРЫЕ УГЛЫ В КРУГЛОМ ЗАЛЕ
Руководители МБ совещаются
Итак, в тяжких муках рождалось МБ – за короткое время пятая по счету структура органов государственной безопасности после развала КГБ. И далеко не последняя – на очереди ФСК, ФСБ…
В демократической эйфории, уверовав, что солнце всходит на Западе, новый режим России рушил всю разумную организацию государства, его важнейшие институты. Хотя тот же Запад наперстка не возьмется перекраивать без учета прежних опытов и наработок.
Возникла идея трехдневного Всероссийского совещания-семинара руководящего состава МБ. Оно началось 25 февраля, на следующий день после малопродуктивных семинаров, проведенных с военными и территориальными контрразведчиками по секциям.
Чтобы попасть в Круглый зал нового здания МБ из старого, мне, как и многим участникам совещания, пришлось преодолеть подземный переход. Теперь это не всегда просто. На сей раз подземку плотно перегородили телевизионщики с телеаппаратурой и лампами-подсветками на треногах. В лучах прожекторов записывалось интервью небезызвестного «суперразведчика» и «супердемократа» Калугина.
Неделей раньше вот так же в лучах юпитеров блистала тут Елена Бонер, жена Сахарова.
Я несколько удивился, увидев ее такой властно-улыбчивой: накануне, сообщали газеты, Елена Бонер, находясь за рулем автомобиля, сбила пешехода, который в тяжелом состоянии отправлен в больницу. Значит, все в порядке с пешеходом, решил я, если она опять вся в нимбах киносветильников.
Вошли в Круглый зал. В президиуме пустые кресла – кто их займет?
Первым появился генерал-майор Олейников Анатолий Аввакумович, назначенный первым заместителем министра. Олейников прошел к середине стола, оглянулся и услужливо подвинул стул для следовавшего за ним госсекретаря Бурбулиса.
Естественно, в зале повис вопрос: где же Баранников?
Невзрачный, маленького роста наполеончик, в пиджаке нараспашку, Бурбулис вальяжно подошел к столу президиума, медленно опустился на сидение и утонул за высоким, накрытым зеленым сукном столом.
Госсекретарь! Что это такое, никто толком не знал. Но если в США есть, и нам надо. Одно было ясно: наиболее приближенная к Президенту особа.
– Типичный футболист, – сказал кто-то рядом со мной, – правый крайний, ничего лишнего…
За Бурбулисом проследовал кряжистый Филатов Сергей Александрович, заместитель Председателя Верховного Совета Российской Федерации.
Далее шли чины законодательной власти помельче – грузный, еще относительно молодой человек, один из ведущих современных экономистов, мой земляк из Омска, депутат Верховного Совета Исправников Владимир Олегович, он же председатель Высшего Экономического Совета России (будущий член правительства Примакова, Степашина и Путина), и за ним Большаков Борис Терентьевич, обладатель длинных титулов: заместитель председателя Комитета по вопросам обороны и безопасности Верховного Совета, член Временной комиссии Верховного Совета по контролю за формированием органов государственной безопасности и правоохранительных органов…
Следом размещались руководители министерств и ведомств: председатель Верховного суда Лебедев В. М., министр внутренних дел Ерин В. Ф., начальник Службы внешней разведки (СВР) Примаков Е. М., председатель Комитета по охране госграницы Калиниченко И. Я., начальник Главного управления охраны Редкобородый В. С. секретарь Временной комиссии Верховного Совета по контролю органов госбезопасности и правоохранительных органов Белобородов А. Г., заместитель генерального прокурора Землянушин И. С.
Накануне был День Советской Армии. Приезжие отмечали его в номерах гостиниц «Россия» и «Пекин» полуподпольно, поскольку праздник, как крамольный, был отменен. Это уже потом под давлением глухого ропота масс его возвратят как День защитника Отечества.
24 февраля состоялась Коллегия, на которой было принято решение к 10 апреля завершить создание структуры нового министерства безопасности. Ну а здесь в течение трех дней должен был состояться обмен мнениями «как жить дальше» – семинар по секциям: руководителей военной контрразведки, управлений МБ Центра, Севера, Урала, Сибири, Дальнего Востока…
Доклад Олейникова
Свой доклад Олейников начал с сообщения:
– Только что разговаривал с министром Виктором Павловичем Баранниковым. У него температура, он извиняется, что не сможет быть на совещании. Но обещал внимательно следить за всем происходящим и скоро быть в строю.
«Уважаемые коллеги», «уважаемые гости»– обращение «товарищ», принятое среди военных, Олейников уже не использовал.
– Президентом России Борисом Николаевичем Ельциным принято взвешенное, глубоко продуманное в современных условиях решение об образовании качественно новой управленческой структуры – Министерства безопасности Российской Федерации.
С фальшивой ноты начал Олейников. Зря. Когда успел Президент все взвесить и продумать Аввакумыч не сказал. И про «качественно» новую структуру рано еще говорить – сменили пока только вывеску.
Далее он говорил о том, что «деятельность министерства и его органов должна быть четко регламентирована законодательством», что нельзя «впредь использовать органы безопасности в антиконституционных и авантюристических целях». Как «регламентировать», каким законодательством, Олейников, очевидно, не знал. Да и никто из собравшихся не знал, что делать дальше. Во «взвешенном и глубоко продуманном» решении ответов тоже не было. По-старому запретили и по-новому не придумали.
Забегая вперед, выделю один эпизод. В перерыве после доклада Бурбулис спросил:
– А для чего семинар после совещания? Какую вы цель преследуете?
Бурбулис хотел, видимо, спросить: зачем необходим установочный доклад министра, озвученный заместителем, разве после его, Бурбулиса, выступления могут остаться неясные вопросы?
Заместители министра, Олейников и Быков, стали наперебой объяснять госсекретарю, что они спланировали «разукрупненно» встретиться с руководителями территориальных органов, помочь им разобраться в ситуации на местах, что «конечная цель трехдневного общения – на основе полученного материала (все записывается, фиксируется и будет обработано) попытаться сформулировать концепцию органов безопасности и закон об органах безопасности Российской Федерации, который еще готовится…»
Тонкие губы Бурбулиса сложились в саркастическую усмешку:
– Задачи органов вытекают из той концепции, которая будет нами сформулирована…
Вот почему с ложной ноты начал Олейников. Он понимал собственную незначительную роль в этой игре.
Он говорил в докладе о «защите прав и свобод граждан», напомнил принцип: государство для человека, а не наоборот; о прокурорском надзоре за деятельностью каждого сотрудника МБ; о том, что МБ отныне «будет находиться под строгим контролем Верховного Совета России, его парламентской комиссии в составе народных депутатов». Надо полагать, «под контролем» тех же комиссий Якунина и Пономарева, поскольку Олейников ни словом не обмолвился о предательской распродаже государственных секретов.
Казалось бы, ничего нового… Ан-нет! Вот оно:
«Полный отказ от концепции идеологической диверсии!»
Вот оно, долгожданное – ни враждебного окружения, ни противостояния, ни войн, ни пропагандистского давления. Вся мощь изворотливого интеллекта яковлевых, шеварднадзе, козыревых, гайдаров, бурбулисов слилась в этой формуле, лишающей Россию права на защиту ее идеологических, духовных и нравственных позиций.
«Это благо принесла нам демократия», – констатировал Олейников.
Напомнил Аввакумович и о «реформах, начатых на развалинах экономики бывшего Советского Союза, сопровождающейся спадом промышленного и сельскохозяйственного производства, тотальным дефицитом потребительских товаров, инфляцией, происходящей на фоне обнищания широких слоев населения, в то же время не всегда законного обогащения меньшинства».
Спад на развалинах – тоже признание, хотя уточнил: спад произошел на фоне «нарастающей межнациональной напряженности» (правильнее было бы сказать «межнациональной вражды»), «проникновения в сферу экономики и органы государственной власти мафиозных структур»; «стремительного роста преступности, ее особой жестокости, организованного характера и корыстной направленности» (не благотворительной же, в самом деле!). Наконец, Олейников произнес главные слова: необходимо «возродить, восстановить утраченные по объективным причинам информационные потоки, наладить устойчивую взаимную связь…»
Значит, припекло, что дальше ехать некуда, коль необходимо «возродить, восстановить»… хоть что-то из «утраченного».
А вот и задачи:
– борьба с терроризмом (здесь и борьба с террористами-мусульманами, мешающими «восстановлению межгосударственных отношений России с Израилем, европейскими и латиноамериканскими организациями левого толка, обвиняющими нас в отходе от марксизма-ленинизма, а также с группами левой ориентации внутри России» (а как же полный отказ от концепции «идеологической диверсии»?);
– координация и взаимодействие с другими правоохранительными органами;
– необходимость пересмотреть и внести изменения в понятие «противник». Рассматривать в этом качестве не государства, а спецслужбы, «по деятельности которых можно прогнозировать будущие недружественные действия правительств их государств» (это говорит Олейников! Как будто спецслужбы сами по себе, в сторонке от государств!). «Направить контрразведывательные мероприятия на вскрытие конкретных действий спецслужб, чтобы не стать искусственным препятствием в развитии межгосударственных экономических связей России»;
– борьба с коррупцией и контрабандой, обеспечение защиты экономики. Одновременно с «предотвращением растаскивания государственной собственности», следует «защищать представителей честного бизнеса». (А что же делать с криминальным на 90 % бизнесом?);
– защита государственных секретов. В этом пункте надо разобраться. С одной стороны было сказано: «После распада союзных органов управления военно-промышленным и научным комплексом многие государственные секреты и их носители оказались как бы бесхозными, что создает благоприятную почву для деятельности иностранных разведок». (Слава богу, осенило!) И тут же: «Нельзя допустить ущерба, который может наступить вследствие неоправданных режимных ограничений в экономической и научной деятельности». (Этот пункт уж точно подсказан из ЦРУ – написан в интересах тех, кто ищет доступ к государственным секретам.)
Надо отметить, что объективно было сказано об агентуре:
«Средства массовой информации, ставившие под видом борьбы за гражданские права и свободы цель дискредитировать органы безопасности, достигли определенного результата. Резко увеличилось число отказов от сотрудничества. Снизился уровень эффективности действующей агентуры. Трудноразрешимой стала задача приобретения новых источников… Следует принять дополнительные меры по разъяснению положения о том, что ни одна спецслужба мира без агентуры не обходится…»
Не с кем стало работать новому МБ! Заявление сделано, видать, не от хорошей жизни. Ведь еще недавно сам Ельцин на заседании Верховного Совета публично глумился над агентурой. Помните, как он потрошил Крючкова, ссылаясь на свои знания об агентуре по Свердловску, унижал генерала Корнилова, начальника местного УКГБ, «собиравшего агентурные сведения о политической и экономической обстановке в области». Крючков, интеллигент, тоже хорош, – самого слова агентура устыдился, называл агентов помощниками.
Это теле-шоу видели миллионы. Для этого Ельцин и устроил спектакль на всю Европу, – показать Западу, что он демократ. А как сам отдавал указания Корнилову «собирать сведения» или, скажем, срыть с «лица земли» дом Ипатьева, где была расстреляна царская семья, видно, забыл бывший первый секретарь обкома. В те времена взорвать дом Ипатьева было выгодно, чтобы в гору пойти по должности – теперь выгодно прикинуться овечкой: сверху заставляли… Что ж не ушел тогда, коли совесть мучала? Не хватило мужества уйти с хлебного места?
После прямой трансляции «разоблачений» Крючкова и КГБ, многие из агентов, призванные верой и правдой защищать безопасность государства и государственных деятелей вроде Ельцина, вылившего на них ушат помоев «ни за-шта», отказались сотрудничать с органами безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46