Он
сам пока ничего не понимал в случившемся.
Люгер с наслаждением погрузился в горячую ванну и оставался там
до тех пор, пока не почувствовал, что внутри его тела растаяла
последняя крупица льда.
Тогда он позволил служанке высушить и заплести в косу свои
длинные пепельные волосы, а после отправился ужинать, приказав
подать к столу побольше красного вина.
* * *
Сидя около трескучего огня, в жарко натопленной комнате, он
прислушивался к утихающим завываниям ветра, смотрел, как за
окнами плывет предутренняя серая мгла, и раздумывал о том,
почему его пытались убить этой ночью. Газеус лежал у ног Слота и
то ли задремал, то ли оцепенел от тягостных предчувствий.
Глава третья
СЛОТ И СЛЕПОЙ СТРАННИК
Наутро Люгер проснулся немного растерянным. Он обнаружил, что
провел ночь в кресле. Бокал, выпавший из его руки, был разбит и
на полу остался след от высохшей лужицы вина.
Газеус сидел рядом и, по-видимому, уже долго и пристально
смотрел на хозяина. Не додумавшись ни до чего после ужина, тот
ничего не придумал и утром. Слот мог перечислить два десятка
своих врагов, но не мог вообразить себе причину, по которой его
смерть была выгодна Гелле Ганглети. Во всяком случае, ему
оставалось только удвоить осторожность и как можно реже
показываться вдали от родового гнезда, там, где магия Люгеров
сильно ослабевала.
Но если первое было желательным и даже необходимым, то второе
казалось Стервятнику совершенно непереносимым. Он уже почти
ощущал, как смертная тоска выпивает жизнь из его мозга.
Спасением была Сегейла. Он ухватился за мысль о ней, как
утопающий за соломинку. Встреча с Сегейлой обещала Люгеру
несколько ни с чем не сравнимых часов, наполненных нежностью и
участием. Сейчас, когда мир в очередной раз продемонстрировал
ему свою неизменную враждебность, он нуждался в этой женщине,
как никогда. Она и Газеус были двумя существами, которым было
небезразлично его смятение. Во всяком случае, Люгеру хотелось в
это верить... Он вспомнил серые прозрачные глаза Сегейлы, ее
манящий рот и гибкое податливое тело. Видение оказалось столь
ярким, что он ощутил на мгновение былую легкость и былую
радость. Потом они исчезли, растворившись в тревоге и жажде
мщения.
* * *
Слот надел под рубашку тонкий защитный жилет, сделанный из
стальных пластин. Кроме меча, к его поясу был привешен кинжал в
костяных ножнах, лезвие которого Стервятник натер отравляющим
составом. Еще один клинок - острый, как игла, стилет - был
спрятан в голенище его сапога. Удавка, обмотанная вокруг левого
запястья, и массивный перстень на среднем пальце правой руки,
выбрасывавший ядовитые иглы посредством мощной пружины, не
исчерпывали арсенал последнего из рода Люгеров,- кроме этого он
заручился поддержкой магических сил.
На его шее болтался выбеленный временем змеиный череп, смоченный
когда-то в крови девственницы, умершей от змеиного укуса. Волосы
Слота были посыпаны порошком, в который он истолок легкие птичьи
кости. На груди Стервятника был начертан знак, слабо светившийся
в темноте, и это был Знак, Выводящий Из Лабиринта.
На самый крайний случай несколько магических предметов было
спрятано в ошейнике Газеуса. Если Люгер будет захвачен, оглушен,
лишен собственных амулетов, останется надежда на то, что рядом
окажется Газеус. А Газеус в трудную минуту оказывался рядом
почти всегда.
Свои длинные, пепельно-серые волосы Стервятник спрятал под
накидку из неприметной коричневой ткани, которая заодно скрывала
от посторонних глаз кинжал и удавку.
Газеус печально наблюдал из угла за его приготовлениями. Люгеру
показалось, что во взгляде пса можно прочесть укоризну. Слот
ухмыльнулся. Он и сам понимал, что слишком рискует. И хотя
внутри у него притаился страх, внешне он был спокоен и даже
насмешлив. Он знал, что возьмет Газеуса с собой. Несмотря на
слегка меланхолический вид, в схватке тот был неудержим и
беспощаден. Мощные лапы способны были перенести пса через
глубокий ров или забор высотой в полтора человеческих роста и
Слоту не раз приходилось видеть, как стальные челюсти в
несколько мгновений разрывали чужую глотку...
* * *
Люгер отправился в город Элизенвар, столицу королевства Валидия,
предместье которого так спешно покинул ночью.
Молодой конь Тайви нес его через лес. Покупка Тайви в свое время
оставила Слота без гроша в кармане, но часто ходить пешком
Стервятник считал ниже своего достоинства... Огромный
короткошерстный пес Газеус, тело которого было покрыто
многочисленными шрамами, бежал следом за Тайви на расстоянии
пятидесяти шагов, настроженно поглядывая по сторонам. Временами
он останавливался и тщательно вынюхивал воздух.
...День клонился к вечеру, лес казался сонным и пустынным.
Деревья лениво шумели, когда легкий ветерок где-то высоко
касался их крон. Лишь однажды Слот увидел стайку пугливых
косуль, исчезнувших в чаще при его появлении... Эти места он
знал хорошо. К северу от Элизенвара лес был сравнительно чистым,
его редко посещали Те, Кто Прислуживает Ночи, и слуги самого
Князя Подземелья. Стервятник Люгер не относился к их числу, хотя
и не водил дружбы со Слугами Дней. Силы, к которым он обращался
за помощью, были попеременно силами Света и Тьмы; он всегда
выбирал те, что быстрее приводили его к цели.
Он выехал на лесную дорогу, проложенную копытами лошадей и
колесами экипажей. Она вела из Элизенвара к северным окраинам
королевства, граничившим с владениями Белых Кротов. К поместью
Люгера не существовало дорог. Гости посещали его крайне редко, а
сам хозяин, даже если пребывал в человеческом обличье,
предпочитал дикие лесные тропы.
...Где-то далеко впереди Слот услышал глухой частый стук палки о
пыльную дорогу. Спустя несколько мгновений Люгер узнал этот
звук, который невозможно было ни с чем спутать. Остановив Тайви,
он злобно выругался сквозь зубы.
Определенно, у него продолжалась полоса невезения. В этот день
он повстречал на дороге Слепого Странника, что само по себе было
дурным предзнаменованием...
Пока Слот раздумывал, не свернуть ли ему в придорожные заросли,
слепец показался из-за поворота. На его безмятежном розовом
лице, не стареющем вот уже три сотни лет, была написана радость,
которую он испытывал всегда, когда встречал кого-либо из будущих
жертв собственных предсказаний. Но руки его были руками старика.
В одной из них он сжимал клюку из темного дерева,
отполированного временем, и размеренно постукивал ею по обочине
дороги. Белые лохмотья, в которые был одет слепец, никогда не
обновлялись, но и не становились более дряхлыми. Ужасные бельма
глаз, лишенных зрачков, уставились прямо на Люгера. Стервятник
видел Странника пять раз за свою жизнь и порой сомневался в том,
был ли тот слепым на самом деле.
Газеус глухо заворчал за спиной у Слота. Люгер пришпорил коня и
пустил его шагом. Когда он поровнялся со Странником, голова
слепого повернулась в его сторону. В невидящих глазах отразилась
темная стена леса.
- Судя по запаху падали, Стервятник Люгер,- пробормотал слепец
как бы про себя, но так громко, что Слот услышал это.
Люгер поборол в себе искушение ударить слепого рукоятью кинжала.
Во-первых, он испытывал нечто, похожее на суеверный страх перед
этим вечным существом, во-вторых, ссора с безумцем не меняла
хода событий, которые тот предсказывал. Лучше всего было
поскорее забыть о нем. Слот подстегнул Тайви и постарался думать
о близкой встрече с Сегейлой. Газеус послушно потрусил за ними.
- Поезжай, Люгер! - крикнул старик вслед Стервятнику.- Сегодня
ты останешься живым в месте мертвых, но, кто знает, может быть,
тебе придется пожалеть об этом!..
Слот оглянулся, хотя минуту назад дал себе слово не
оглядываться. Пыльная лента дороги была пуста. Пес тоскливо
завыл возле его левого стремени. В этом вое было столько
невысказанного и необъяснимого ужаса, что у Люгера зашевелились
волосы на голове.
Чтобы избавиться от наваждения, он остановил Тайви и вернулся на
то место, где повстречался со Странником. Если бы старик
спрятался в чаще, Слот поехал бы дальше относительно
умиротворенным. Но следы слепца и его клюки обрывались прямо
посередине дороги, покрытой пылью. Здесь были отпечатки
лошадиных копыт, огромных лап Газеуса, непрерывные полосы,
оставшиеся от каретных колес, но частые следы Слепого Странника
обрывались так неожиданно, будто на этом самом месте его
подхватила и унесла в когтях гигантская птица. Может быть,
старик и сам превратился в птицу или летучую мышь, но Люгер
никогда не слыхал о таких стремительных и бесшумных
превращениях.
Раздраженный засевшим в его мозгу тягостным воспоминанием о
слепце, он ехал, нахмурившись, по безлюдной дороге и вскоре
пришел к выводу, что встреча с Сегейлой ему совершенно
необходима.
Глава четвертая
СЛОТ И СЕГЕЙЛА
Он оставил Тайви в конюшне одного постоялого двора на окраине
Элизенвара. Всадник был бы слишком заметен на городских улицах,
а Люгер сейчас не испытывал потребности в соглядатаях. Хозяин
двора был обязан Слоту своим кошачьим телом, а тот был уверен в
том, что у Тайви всегда будет вдоволь овса и никто не потревожит
коня, сколько бы времени Люгер не отсутствовал.
Отсюда он пешком отправился к трактиру "Кровь Вепря". Огромный
пес, бесшумный, как тень, следовал за ним в отдалении, готовый
встать на пути любого, кто посягнет на жизнь, свободу или покой
его двуногого приятеля.
...Сумерки опустились на город. Взошедший над крышами домов Глаз
Дьявола посеребрил края облаков и отразился в лужах посреди
быстро пустеющих улиц. Странная пара - человек и пес - двигались
по самым грязным и темным закоулкам Элизенвара, но Слота не
покидала безотчетная тревога, которую он испытывал всякий раз,
когда за ним следили. У Стервятника не было иллюзий относительно
того, что его появление в городе осталось незамеченным. Те, кто
хотели убить Люгера, наверняка нашли способ проследить и за его
поместьем, и за городскими окраинами... Чем глубже погружался он
в темный лабиринт улиц, тем сильнее проклинал себя за то, что
поддался безумному порыву. Каждую секунду он ожидал услышать
свист арбалетной стрелы за спиной или появления из подворотен
безликих теней, готовых отправить его на тот свет. Подходя к
трактиру "Кровь Вепря", он почувствовал, что его спина покрылась
холодным потом, хотя ночь, опустившаяся на город, была далеко не
жаркой.
* * *
Трактир находился в одном из беднейших кварталов Элизенвара,
населенном преимущественно ремесленниками, торговцами,
наемниками и проститутками обоих полов. Несколько ювелиров, чьи
лавки располагались поблизости, славились отнюдь не чрезмерной
честностью, а разыскать здесь человека, готового за десять монет
совершить убийство, было делом столь же простым, как найти
женщин для оргий или малолетнюю жертву для совершения
ритуального жертвоприношения.
Обстановка в ближайших окрестностях "Крови Вепря" была
соответствующей. Стая бродячих собак лениво отдыхала у дверей
трактира, изредка затевая злобную потасовку из-за брошенной
кости с остатками мяса. Без сомнения, некоторые из этих псов
давно лишились своих человеческих тел. Голодные собаки
внимательно рассматривали посетителей и мало кто чувствовал себя
уютно под тяжелыми взглядами мутных коричневых глаз. Человек,
перебравший лишнего в трактире и оставшийся ночью на улице,
рисковал быть попросту съеденным ими.
... Издалека завидев Газеуса, стая подняла хриплый лай, а тот
невозмутимо расположился за сотню шагов от таверны, в тени
большого дерева, так, что только сверкающие во мраке белки
выдавали его присутствие. Положив голову на лапы, Газеус стал
ждать хозяина. Жалкие твари, теснившиеся у дверей трактира, не
были для него серьезными противниками. Он не раз уже
расправлялся с ними и они хорошо помнили об этом. Сейчас он
гораздо больше опасался двуногих, которые несли с собой
неумолимую стальную смерть и ужас мрачного колдовства.
Безмятежность Газеуса, лежавшего в тени дерева, была лишь
видимостью; его глаза, не различавшие цветов, настороженно
всматривались в силуэты, а нос ловил запахи всего необычного,
ползущие по грязной улице среди тысяч других запахов.
Слот взялся за тяжелое бронзовое кольцо на двери трактира,
отполированное прикосновениями тысяч рук, и услышал глухое
злобное рычание за своей спиной. Псы всегда инстинктивно
чувствовали в нем чужого, существо из другого мира,- мира, в
котором передвигаются верхом на четвероногих, пьют из горного
хрусталя, согреваются в ваннах, отлитых из серебра, и занимаются
развратом на огромных постелях, сделанных из драгоценного
дерева, добытого приговоренными к смерти и пожизненной каторге в
Лесу Ведьм далеко на западе.
Люгер обернулся и пробормотал заклинание. Не столько для того,
чтобы отпугнуть псов, сколько желая проверить, сильна ли еще
здесь его магия. Он увидел, как дернулись собачьи головы,
пронзенные резкой болью, и, хотя эта боль была преодолима, она
была слишком неприятна, чтобы стая не предпочла оставить
незнакомца в покое.
Стервятник погрузился в удушливую атмосферу трактира. Огромный
зал с низким потолком был наполнен дымом жаровен и трубок,
запахами потных тел и грубой пищи. Многочисленные колонны и
раставленные в беспорядке столы превращали помещение в
труднопроходимый лабиринт, дальние закоулки которого терялись в
полумраке. Свечи на столах едва разгоняли тьму и делали лица
людей похожими на восковые маски. На голых каменных стенах
шевелились гигантские уродливые тени.
Впрочем, отсутствие яркого света сейчас было на руку Люгеру. Он
медленно двинулся к узкому пустующему столу возле самой стены,
откуда мог видеть большую часть помещения и всех входящих в
него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9