- Что вы знаете? - спросил Бартслер.
- Расскажи, Карл.
Карл сделал жест скромного презрения.
- Я предпочел бы не говорить об этом.
- Ведь ты же знаешь факты.
- Но, несмотря ни на что, она все-таки женщина, мама. Ты не думаешь, что о женщине лучше рассказывать женщине?
- Хорошо, - сказала миссис Бартслер. - Эта девушка никогда не должна была работать у нас. Она была, как я слышала, актрисой и жаль, что она не ограничила свою деятельность этой областью. Она не подходит нашей семье.
- Это еще не повод, чтобы не платить ей за две недели и относиться к ней грубо, - спокойно сказал Бартслер.
Его жена продолжала с холодным достоинством:
- Я опасалась, что девушке тяжело быть в одиночестве, поэтому подсказала Карлу, чтобы он немного занялся ею и Карл пригласил Диану на ужин. Но она напилась и в баре позволила фамильярничать с собой какому-то очень вульгарному типу. Она так разошлась, что не хотела возвращаться с Карлом домой. Вернувшись, Карл заметил, что она оставила в его машине сумочку. Он пошел в комнату Дианы, чтобы отнести ее и обнаружил в сумочке бриллиантовую подвеску, которую я искала весь день. Он пришел с этим ко мне и я сама решила расследовать дело. С того времени, как эта Рэджис стала работать в нашем доме, у меня стали пропадать различные мелочи, но я не придавала этому большого значения, полагая, что сама куда-нибудь их засунула. У Дианы Рэджис была нечистая совесть, поэтому она убежала, как только мы вошли в ее комнату. Я немного беспокоилась, но так как не намеревалась вызывать полицию, то считала, что нам не остается ничего другого, как ждать ее возвращения. Без сомнения, у нее много знакомых обоих полов, у которых она с успехом могла провести ночь.
Бартслер посмотрел на Мейсона.
- Это объясняет ваши сомнения?
Мейсон рискнул без особого убеждения:
- У мисс Рэджис был подбит глаз, когда она появилась сегодня утром в моем офисе. Кто-нибудь из вас знает что-нибудь об этом?
Миссис Бартслер посмотрела на Карла. Тот сказал:
- Она вернулась домой уже с синяком под глазом. Я предполагаю, что об этом мог бы что-нибудь сказать тот тип, с которым она пила, когда я выходил из бара.
- Наверное, у нее не впервые подбит глаз, - прокомментировала миссис Бартслер и с презрением добавила: - Особа легкого поведения!
На минуту наступило молчание, после чего миссис Бартслер снова обратилась к сыну:
- Ты должен был все-таки настоять на том, чтобы она вернулась с тобой домой.
Карл Фрэтч сделал рукой жест, как будто отгонял от себя что-то неприятное. Он сделал это с таким чувством и грацией, которые удовлетворили бы любого режиссера.
- Она вела себя очень вульгарно, - сказал Карл, как будто это полностью и окончательно решало дело.
Бартслер обернулся к Мейсону.
- Это вас удовлетворяет?
- Нет.
- Вы хотите спрашивать сами или это сделать мне?
- Спрашивайте вы. Впрочем, я задам несколько вопросов. - Мейсон повернулся к Карлу Фрэтчу: - Следовательно, вы пригласили ее на ужин?
- Да.
- Куда?
- В "Коралловую Лагуну".
- Вы пили?
- Да.
- Оба или только она?
Карл Фрэтч секунду колебался.
- Главным образом она. Я выпил только две рюмки.
- Кто заказывал алкоголь?
- Она.
- За столиком или у бара?
- У бара.
- Но вы поужинали?
- Да.
- И что потом?
- Она снова пила.
- Где?
- У бара.
- Кто заказывал?
- Она.
- И что вы делали, когда она пила?
- Ну, я сидел за своей рюмкой. Потом присел тот тип, ободренный ее поведением и начал заигрывать с ней.
- Игнорируя вас?
- Если разобраться, то игнорируя.
- Во сколько вы вышли из дома?
- В восемь.
- А во сколько вы вернулись?
- Не помню точно. Около десяти.
- Вы танцевали?
- Да.
- Несколько раз?
- Да.
- Потом, после того, как этот мужчина стал приударять за ней, или до этого?
- Ну, знаете, я не вижу повода подвергаться такому допросу. Я сказал, что знал, мама мне верит, отчим мне верит. Не понимаю, почему я должен оправдываться перед вами.
- Следовательно, за два часа вы успели доехать отсюда до "Коралловой Лагуны", поужинать, потанцевать пару раз, посидели у стойки бара и девушка напилась, а вы вернулись домой?
- Вам это не нравится?
- Слишком много событий для двух часов, - заметил Мейсон. - Я просто хотел уложить все происшедшее во времени.
- Тут нечего укладывать, - буркнул Карл с нарастающим гневом.
- Мисс Рэджис вернулась сразу же после вас?
- Этого я не сказал бы. Ни в коем случае.
- Но она застала вас в своей комнате.
- Ничего подобного. Я увидел ее только тогда, когда пошел туда с мамой.
- Но вы были в ее комнате, чтобы отнести туда сумочку?
- Да.
- А зачем вы ее открывали?
- Чтобы посмотреть, сколько в ней денег. Я не хотел, чтобы Диана потом говорила будто у нее что-то пропало и я ее обокрал.
- Вы нашли сумочку когда ставили машину после того, как приехали домой?
- Да.
- И сразу же отнесли сумочку в комнату мисс Рэджис?
- Да.
- И вы нашли эту бриллиантовую подвеску?
- Да.
- И вы сразу же пошли с ней к матери?
- Да.
Мейсон повернулся к миссис Бартслер.
- Сколько времени спустя после того, как сын принес вам подвеску, вы отправились в комнату мисс Рэджис?
- Почти тотчас же.
- Уложим все это во времени, - сказал Мейсон. - Вы могли бы сказать, что были в комнате мисс Рэджис через пять минут после появления сына с этой подвеской?
- Это наверняка заняло времени не больше, - холодно ответила миссис Бартслер.
Карл Фрэтч слегка нахмурился.
- А вы, кажется, утверждаете, - обратился к нему Мейсон, - что пошли к матери тотчас же после того, как нашли подвеску в сумочке мисс Рэджис?
- Не могу сказать этого совершенно точно, - ответил Фрэтч нетерпеливо. - Я не предполагал тогда, что меня подвергнут столь унизительному допросу.
- Однако, вы утверждаете, - продолжал Мейсон, - что нашли сумочку, поставив машину, после того, как приехали домой, что вы сразу же отнесли ее в комнату мисс Рэджис и что, обнаружив подвеску, пошли с ней сразу же в комнату своей матери. Миссис Бартслер сразу же вернулась с вами в комнату мисс Рэджис и вы застали ее там уже в одном халате. Из этого следовало бы, что она должна была оставить "Коралловую Лагуну" _п_е_р_е_д_ вами, чтобы успеть вернуться домой и сделать все это...
- Я могла немного ошибиться во времени, - перебила миссис Бартслер с ледяным достоинством. - Когда я теперь над этим задумываюсь, то припоминаю, что в первую минуту мне было трудно поверить в то, что кто-то из домашних мог унизиться до того, что обкрадывает меня. Я расспрашивала Карла некоторое время о том, что представляет из себя эта мисс Рэджис и что он узнал о ней в этот вечер. То, что я услышала, не было для нее слишком похвально.
- Следовательно, это продолжалось некоторое время?
- Да. Теперь я припоминаю, что мы пошли не сразу.
- Это продолжалось пятнадцать минут?
- Мне трудно установить пределы времени.
- Могло продолжаться целых полчаса?
- Может быть.
Мейсон повернулся к Язону Бартслеру и спросил:
- Вам достаточно?
- Сколько вы требуете, Мейсон?
- Во-первых, я хочу получить вещи мисс Рэджис. Кроме того, я хочу получить ее плату до сегодняшнего дня, а также за две недели выходное пособие. Что касается остального, то я должен буду переговорить со своей клиенткой, а вам советую переговорить со своим адвокатом.
- Если ты заплатишь ей хотя бы один цент, я не прощу тебе этого до смерти! - накинулась на мужа миссис Бартслер. - Этот человек приходит сюда и имеет наглость сомневаться в словах Карла!
Бартслер хотел что-то сказать, но прикусил язык.
- Конечно, - вставил Мейсон, - если вы хотите конфронтацию в суде и допрос свидетелей, то я не имею ничего против этого.
- А впрочем, делай как знаешь, Язон, - заявила миссис Бартслер. - В конце концов, возможно, будет лучше откупиться и отделаться от этой уличной девки раз и навсегда. Несомненно, она только и ждала этого момента, с того дня, как переступила порог нашего дома.
И величественным шагом она направилась к двери. Карл хотел было исчезнуть вслед за ней.
- Подожди, Карл, - остановил его Язон Бартслер. - Задержись еще на минуту, хорошо?
Колебание молодого человека было заметным. Однако, поразмышляв, он пожал плечами, повернулся и снова подошел к креслу отчима.
- Ты, гаденыш, - сказал Бартслер не повышая голоса, совсем так будто разговор шел об обыденных вещах. - Номером с этой бриллиантовой подвеской ты уже воспользовался каких-то три года назад, когда у нас работала та девушка - горничная твоей матери. Только, кажется, в тот раз у тебя получилось лучше, потому что тогда моя жена весь день рассказывала, что у нее пропала эта подвеска. Вечером ты вышел с молоденькой горничной, а утром подвеска оказалась на своем обычном месте. Я основательно это обдумал. Теперь я вынужден буду за тебя платить. Твоей матери не обязательно об этом знать, но ты помни на будущее, что я раскусил тебя, ты, маленький лицемерный негодяй! А теперь - прочь отсюда!
Карл Фрэтч сделал ироничный поклон, который должен был показать, что он подчиняется авторитету старшего человека из-за врожденного нежелания возражать и готовности настоящего джентльмена скорее согласиться с неприятным и унизительным положением, чем забыть хоть на минуту о вежливости.
Когда дверь за ним закрылась, Язон Бартслер повернулся к Мейсону.
- Итак, сколько?
- Мне действительно трудно определить сумму. Я пришел получить вещи своей клиентки, установить обстоятельства происшествия и...
Бартслер поднялся, подошел к сейфу, повернул циферблат.
- Я открывал ей, когда она вернулась, Язон, - отозвался Фрэнк Гленмор. - Она просила, чтобы я вернул деньги той женщине, которая приехала одновременно и заплатила за такси вместо нее.
- Диана была пьяной? - спросил Бартслер через плечо.
- Нет.
- У нее был подбит глаз?
- Нет.
Бартслер открыл дверцу сейфа, затем маленькие внутренние створки, выдвинул ящик, закрытый на ключ, отпер его и достал пачку шелестящих новеньких стодолларовых банкнот. Отсчитав десять он заколебался, прошептал: "Диана, это хорошая девушка", - и отсчитал еще пять. Задумался на минуту, сказал Мейсону: "Вам тоже положен гонорар", - и отложил следующие пять в отдельную пачку.
- Две тысячи долларов, - сказал он. - Полторы для нее и пятьсот для вас. Взамен я получу заявление, что вы отказываетесь от всяких претензий и обвинений в клевете, нападении, насилии, повреждении и всего, что только можно придумать.
- К сожалению, - ответил Мейсон, - сейчас я не располагаю полномочиями для заключения договора.
- Вот телефон, - заявил Бартслер. - Поговорите со своей клиенткой. Я хочу решить это дело положительно и окончательно.
Мейсон подумал немного о чем-то прежде, чем поднять трубку и набрать домашний номер Деллы Стрит. Через минуту он услышал голос своей секретарши.
- Привет, Делла. Как там пациентка?
- Значительно лучше, шеф.
- Как одежда? Подошла?
- Почти полностью. Я немного выше ее, но кроме этого все в порядке.
- Делла, я в доме Язона Бартслера. Он предлагает возмещение в сумме двух тысяч долларов. Сюда включен и мой гонорар. Спроси мисс Рэджис, что она об этом думает?
- Подожди чуть-чуть, - сказала Делла и Мейсон услышал ее приглушенный голос, быстро пересказывающий суть дела Диане Рэджис. Вскоре она вернулась к телефону. - Нас никто не слышит, шеф?
- Нет.
- Она говорит, что это просто чудесно.
- Хорошо, я выставлю счет и подпишу квитанцию, - ответил Мейсон. - Я попрошу мистера Бартслера, чтобы он приказал прислуге собрать вещи нашей клиентки и привезу их с собой. Пока все.
Он положил трубку. Бартслер обратился к Гленмору:
- Фрэнк, приготовь письмо, которое мистер Мейсон подпишет от имени Дианы Рэджис. Ты знаешь Карла, у него гладкие манеры, но примитивные шутки. Поэтому сформулируй письмо так, чтобы оно охватывало все, что только можно придумать.
Гленмор усмехнулся и без слов вышел в соседнюю комнату.
- Ну, на этом с делом, по-видимому, покончено, - констатировал хозяин дома.
Мейсон только усмехнулся.
- Еще нет? - поднял брови Бартслер.
- Не знаю.
- Чего вы не знаете, мистер Мейсон?
- Пары занимательных вещей. Почему вы вообще пригласили мисс Рэджис, почему вы хотите, чтобы она вернулась? И предупреждаю вас, мистер Бартслер, что когда я в своей практике наталкиваюсь на какую-нибудь загадку, то имею привычку добираться до ее сути. Поэтому, если вы желаете, чтобы я получил информацию из первых рук, то я жду вас завтра в своем офисе в десять утра.
Бартслер задумчиво погладил подбородок и вдруг объявил:
- Хорошо, я буду в четверть одиннадцатого. Я готов рассказать вам в_с_ю_ историю, если вы захотите меня выслушать.
3
Тяжелые тучи сонно тащились по небу, подгоняемые теплым южным ветром. Земля, высушенная шестимесячным периодом засухи, за время которого не упало ни единой капли дождя, лежала под нависшими тучами в молчаливом ожидании.
Перри Мейсон остановился при входе в здание, чтобы купить газету. Он бросил взгляд на часы в холле и заметил, что на них ровно десять. Потом он посмотрел на тяжелые тучи и сказал мужчине за прилавком киоска:
- Дело к дождю.
- Самое время.
Мейсон, взяв газету, кивнул головой.
- Никак не могу привыкнуть к этому климату, - сказал продавец. Сначала шесть месяцев засуха, потом шесть месяцев дождь. Я с востока, там трава зеленая все лето. А здесь солнце печет так, что трава похожа на поджаристую гренку.
- А что происходит зимой на этом вашем востоке? - поинтересовался Мейсон.
Мужчина рассмеялся:
- Именно поэтому я сижу здесь, господин адвокат.
Мейсон сел в лифт и через две минуты повернул ключ в дверях своего личного кабинета.
- Привет, Делла. Что нового?
- Язон Бартслер.
- Припекло его.
- Похоже, его что-то беспокоит.
Мейсон бросил газету на стол, повесил шляпу и сказал:
- Проси.
Через минуту Делла ввела в кабинет Язона Бартслера.
- Здравствуйте, мистер Мейсон. Я пришел немного раньше, - сказал Бартслер.
- Я это заметил.
- Мистер Мейсон, я всю ночь не сомкнул глаз. Откуда вы, черт возьми, узнали, что у меня были причины нанять именно Диану Рэджис?
Мейсон усмехнулся.
- Бизнесмен с вашим положением названивает в студию неизвестной актрисе, которой якобы никогда в глаза не видел, чтобы пригласить ее домой в качестве чтицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25