Кстати, без справки…– Какой справки?– Медицинской. Уже бывали несчастные случаи…– Да-а… – протянул генерал.Неожиданно послышался легкий присвист и затем какой-то звук, словно кто-то чихнул.– Будьте здоровы, – сказал генерал.– Это не я, а холодильник, – проговорила Флоранс. Она раскрыла дверцу и нажала внутри на какую-то кнопку. Холодильник снова чихнул.– Играет на трубе да еще и чихает, – рассмеялся генерал. – Того гляди, заговорит! А почему это вдруг запахло сосной?– Хлорофилл, – пояснила Флоранс. – Избыток газов превращается в дезодоратор. В него вделана электронная ноздря: она чихает, как только, скажем, запах капусты превышает норму.Флоранс заставила аппарат чихнуть еще несколько раз подряд. Генерал встал. Он подошел к холодильнику, склонился над ним, но Флоранс положила руку ему на плечо и предложила:– Пойдемте, генерал, посмотрим наш педальный холодильник.Перес отстранился и холодно проговорил:– Может быть, вы все-таки разрешите мне посмотреть?Он снова нагнулся. Флоранс направилась к двери. И тут же в холодильнике послышался грохот, словно заработала аэродинамическая труба. Генерал отпрянул.– Хм! А это что включилось?– Пустяки. Кондиционированный воздух. Хватает на две-три комнаты. Пойдемте же, – настаивала она.– Разрешите? – повторил Перес, и в тоне его послышались ледяные нотки. – Если вы не возражаете, я получше ознакомлюсь с этим холодильником. По-моему, он недурен.– Но, видите ли… он-то как раз… – начала Флоранс, но тут же осеклась.– Что вы хотели сказать?Флоранс подошла к генералу.– К сожалению, эта модель не поступает в продажу.Перес поднял голову. Флоранс пояснила:– Он предназначается для военных, сеньор генерал.Перес выпрямился и раскрыл было рот, но Флоранс опередила его:– Я хочу сказать – для военных ведомств. Частным лицам мы его продать не можем.– Генерал не частное лицо, – отрезал Перес. – Странное все-таки у вас представление…– Я хочу сказать, – поспешила добавить Флоранс, – что мы не имеем права доставлять такие холодильники на частную квартиру. Они предназначены только для учреждения.– А кто помешает мне дать адрес войсковой столовой, а затем забрать его себе?– Но это же подсудное дело, генерал. Холодильник продается ниже себестоимости. Нет, нет, забудьте о нем. Еще чуточку перно?– Капельку, только самую малость, – буркнул генерал.Он погрузился в мрачное раздумье.– Все-таки это возмутительно, – он хлопнул себя по колену, – чтобы генерал, командующий военным округом…– В таком случае, – сказала Флоранс, – надо, не мешкая, браться за дело.– Не мешкая? – удивленно переспросил генерал.– Ну да, чтобы успеть забронировать его для вашего ведомства. Ведь эту модель больше не выпускают, мы слишком много на них теряли. Я даже не знаю, сколько их вообще осталось.Но в остриженной бобриком голове генерала мысль работала только в одном направлении.– А проигрыватель вмонтирован во все холодильники? – спросил он.– Нет. Для армии мы поставляем без проигрывателя. И без запахоуловителя, конечно.– Ну, а мне вы доставите и с тем и с другим?– Но, генерал, я же вам твержу…Генерал жестом показал, что не желает слушать никаких возражений.– Запишите адрес: генеральный штаб седьмого округа, казарма Боливар. Расписку получите в канцелярии.– Но, генерал, у нас же будут неприятности…– Ваше дело выполнять то, что я вам говорю, – раздраженно оборвал он.Флоранс упрямо гнула свою линию:– А вдруг кто-нибудь проболтается…– Неужели недостаточно моего слова солдата? – вышел из себя Перес.И Флоранс вдруг уступила:– Ну, в таком случае… К тому же мне приятно оказать вам услугу. Распишитесь вот здесь, генерал.«Мул» взял у нее ручку, бланк заказа и с нескрываемой радостью поставил свою подпись.О цене он даже не спросил. 12 Флоранс стоило огромного труда отделаться от генерала.– Холодильник должен быть у меня до воскресенья, – властно настаивал он. – Я жду к обеду министра с супругой. Он любит музыку, и моя жена наверняка захочет показать им…Когда наконец Флоранс удалось сплавить Переса Эстебану, она от восторга чуть было не бросилась без всякой задней мысли на шею Квоте, но вспыхнула и ограничилась тем, что в обе щеки расцеловала дядю.Возбужденный Бретт радостно воскликнул:– Грандиозно! Даже о своих акциях забыл!Квота же ограничился кратким замечанием.– Для начала – неплохо. Вы засекли время? – спросил он своих помощников.– Три минуты, десять и одна пятая секунды.– Многовато, многовато, – сказал Квота.Он улыбнулся Флоранс:– Но для вас это прекрасно. Ведь вы же не типичный продавец-крот. А вот и еще один покупатель.Им оказалась низенькая женщина с острым личиком, одетая в черное. Она так бойко порхала от одного предмета к другому, что за ней трудно было уследить. Она нажала одной рукой на рычажок автомата, а другой, глядя в зеркало, поправила волосы, а потом, делая вид, что поглощена изучением таинственного агрегата, украдкой схватила горсть конфет. И все в том же духе. Ее сразу отнесли к категории «угрей» и послали продавца-цаплю.Вначале все шло как по писаному. Она собиралась подарить мужу педальный холодильник. «Прекрасное упражнение для ног, к тому же и брюшко сгонит», – пошутила она, но, узнав, что это грозит сердечным приступом, тут же отказалась от своей идеи. И всякий раз, когда она пыталась скрыться в траве, продавец-цапля, словно подталкивая ее клювом, вызывал на новый разговор, то вынуждая ее отвечать на щекотливые вопросы («Меня еще вполне устраивает мой холодильник». – «А какого года выпуска ваше старье?»), то пробуждал в ней протест («Хорошо, я подумаю». – «Ах вот как, значит, у вас все решает муж!»), не давая в ней остыть желанию приобрести новейшую модель холодильника. Но в тот момент, когда желание достигло кульминации и она нетерпеливо выхватила из рук продавца ручку, произошла осечка: ручка оказалась баз чернил.Покупательница протянула ручку продавцу, чтобы тот наполнил ее чернилами, но пыл уже остыл, желание осело, как безе, которое передержали в духовке. Она обвела взглядом комнату и, словно очнувшись, пробормотала: «Скажите… а сколько он стоит?» После этого ее уже невозможно было удержать никакими силами. «Нет, нет, это вовсе не так дешево, как вы пытаетесь убедить меня». И поспешно вскочила. «Зайду потом. Я еще подумаю. Извините за беспокойство».– Вы сделали это нарочно? – спросила Квоту Флоранс.– С ручкой-то? Конечно… Просто я хотел вам доказать, что я ничего не преувеличивал, когда говорил: надо успеть подсунуть ручку в момент наивысшего накала, ибо здесь решают секунды. Погасите огонь под кастрюлей с молоком, которое уже закипает, и оно не только не убежит, но сразу же опустится.– И конечно, нет никакой надежды, что эта женщина снова вернется?– Никакой, – подтвердил Квота. – Что сорвалось, то сорвалось бесповоротно. Но сейчас, выйдя на улицу, она уже раскаивается. И в таком состоянии она, пожалуй, кинется к нашему конкуренту милейшему Спитеросу, благо его магазин напротив и выиграет на этом деле только он.– Так какого же черта вы выпустили ее из своих рук? – сердито буркнул Бретт.Но тут раздался звонок. Явился новый покупатель.– Ну что, будем продолжать? – спросил Бретт, и в голосе его прозвучали разочарованные, даже подозрительные нотки.– Дорогой Бретт, – сказал Квота, – вы принадлежите к той категории пессимистов, которые, увидев, что с бойни сумела улизнуть одна-единственная свинья, сразу теряют веру в преуспеяние Чикаго. Но хватит болтовни. Тушите свет, и будем наблюдать.Почти сразу же в «ловушку» вошел маленький человечек в черном костюме.– Да это же отец Эспосито, честное слово! – прошептала Флоранс.Антонио Эспосито был основателем одной из многочисленных ведущих между собой беспощадную борьбу сект, которые возникли в Тагуальпе после Конвенции о религиозной терпимости. Каждый из руководителей сект имел свой собственный приход, и фирма «Фрижибокс» находилась в приходе пастора Эспосито, который ежемесячно являлся получать дань для своей благотворительной столовой. Его боялись как чумы.Однажды, было это месяц назад, когда Квота разъяснял Флоранс и Каписте (тот еще продолжал держаться настороженно) некоторые детали своего метода, на пороге неожиданно появился швейцар Эстебан и, как-то странно жестикулируя, словно говоря, что он, мол, бессилен, впустил пухлого человечка в сюртуке с детским личиком, обрамленным седыми волосами, и с таким уничиженным видом, который уж никак не вязался с тем упорством, с каким он рвался в кабинет.Никто не мог устоять против мягкой настойчивости отца Эспосито. Через пять минут все имеющиеся у Каписты деньги перешли в руки посетителя. И Каписте было вдвойне обидно, тем более что Квота издали наблюдал за ним с оскорбительной усмешкой.– Посмотрел бы я на вас… – сказал ему Каписта, когда пастор удалился.– Сколько угодно, – ответил Квота. – А что вы скажете, если я не только не пожертвую ни гроша на его паству, но и продам ему холодильник?– Держу пари, ничего не выйдет, – возразил Каписта.Но в глубине души он уже не сомневался, что Квота сумеет добиться и этого. Именно с тех пор он и принялся всерьез вместе с прочими изучать метод Квоты.Сейчас взгляды всех были устремлены на святого отца, который смиренно стоял в освещенной «ловушке».– Ну и денек выдался! – воскликнула Флоранс.– Сегодня же первое число, – улыбнулся Квота.– Так вы знали, что он придет? – удивилась она.– Догадывался. Не забывайте, что я должен выиграть пари. Какой категории? – спросил Квота у своих помощников.Бретт с изумлением посмотрел на него:– Неужели вы надеетесь продать ему холодильник? Да он же гол как сокол.– Он уже пошел по пути, указанному стрелками. Значит, мечтает о холодильнике, пускай это и безумие с его стороны, – возразил Квота. – А раз так, то он у нас купит холодильник, если даже ему придется залезть в долги по самое горло. Какой категории? – повторил он свой вопрос.А Эспосито тем временем суетился в «ловушке», он, видимо, горел желанием все потрогать, но, ни к чему не решаясь прикоснуться, делал какие-то движения и тут же спохватывался. Сначала он хотел поправить висевшую криво фотографию, но при виде пышной декольтированной красавицы отдернул руку. Потом наблюдатели увидели, что он потянулся было к сигаретам, однако взять ни одной не осмелился, достал собственную пачку, вынул сигарету, но, не в силах побороть робости, так и не закурив, засунул ее обратно в пачку, а пачку положил в карман.– Категория «лань», – сказал один из помощников Квоты.– Правильно, – согласился тот. – Весьма распространенное животное – робкое, застенчивое, скромное, охотиться на него не трудно, более того, упоительно прекрасно, однако при одном условии – надо иметь хорошие легкие, иначе его не загонишь. Беззащитное, но может вымотать окончательно. Тут требуется продавец-леопард, напористый, любезный, разговорчивый, и цель у него одна: не дать лани скрыться. Никогда покупатель-лань не осмелится уйти из магазина с пустыми руками, особенно если несчастный продавец лезет из кожи вон, обливается потом и теряет на него столько времени. По-видимому, дражайший Бретт, придется прибегнуть к вашим услугам, будьте готовы по первому зову прийти мне на помощь. Пошли.Квота попросил всех остаться в нише, зажег свет и раскрыл дверь в «ловушку».– Заходите, милости прошу, – пригласил он отца Эспосито. – Простите, что я заставил вас ждать, но столько дел…Он взял шляпу пастора, повесил ее на вешалку и, пыхтя, стал выдвигать из угла тяжелое кресло.Отец Эспосито, поняв, что произошло недоразумение, попытался его рассеять.– Не надо, не надо, не утруждайте себя, сын мой. Вы меня не знаете, я пастор Эспосито, основатель секты «Святые когорты прогресса». Ваш щедрый директор, – пастор порылся в карманах, вынул несколько брошюрок, полистал их, – первого числа каждого месяца жертвует нам небольшую сумму…Он отыскал среди своих брошюрок альбомчик с фотографиями и сунул Квоте. Тот сделал вид, что рассматривает его.– Современная социальная секта, – пояснял отец Эспосито. – Ее цель – объединить веру с самыми передовыми идеями общества. Отнюдь не чуждаясь науки и промышленности…– Понятно, понятно, – прервал его Квота. – Ну и как, они в порядке?– Кто они? – спросил сбитый с толку Эспосито.– Да ваши когорты?– Как я уже вам изложил, сын мой, ваш щедрый директор…– Ясно. Прошу вас, сядьте. Нет, нет, зачем же на жесткий стул…Квота придвинул пастору глубокое мягкое кресло и усадил его, ласково придавив плечи служителя культа. Бедняга утонул в мягком сиденье, попытался было встать, но тщетно – его удерживала дружеская, но твердая рука Квоты.– Не надо, сын мой, не надо, вы так заняты, а я пришел, чтобы… – запротестовал было отец Эспосито.– Весь к вашим услугам, – прервал его Квота. – Вы, кажется, курите? Да, да, курите. Сигару? Вы ведь тонкий ценитель…Он взял толстую «гавану» и заткнул ею, словно пробкой, полуоткрытый рот пастора, который собирался отказаться от угощения. Потом щелкнул зажигалкой, протянул ее пастору и, когда тот закурил, сунул зажигалку ему в карман.– Сувенир. На память. Не отказывайтесь, прошу вас, вы доставите мне огромное удовольствие. Но поговорим о вас. Если я правильно понял, наш директор интересуется вашими благотворительными делами?– Совершенно верно, – горячо подтвердил пастор. – И всегда по первым числам, как я вам уже говорил, он…– На благотворительные обеды, по-видимому? – спросил Квота. – Вы устраиваете благотворительные обеды для бедняков?– Совершенно верно, совершенно верно, – подтвердил святой отец.– А в такую жару у вас не портятся продукты? Ваш ледник вас удовлетворяет?– Простите?– Я спрашиваю, не подводит ли вас ваш ледник?– Ах, ледник… – пролепетал отец Эспосито. – Видите ли, мы набиваем его льдом только по пятницам… из-за рыбы… А в остальное время… мы ведь не богаты, а лед стоит денег…– Неужели вы хотите сказать, – воскликнул Квота, – что ваша кухня оборудована только старым ледником, каким пользовались еще наши прабабки? Я тоже не богат, но я на личном опыте убедился, что иногда экономия обходится чересчур дорого:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28