— Вот, его жена утверждает, что… — начал он, подглядывая в рапорт.Теперь Брунетти внимательно изучал миниатюрную бриллиантовую булавку в виде розочки, сверкавшую на алом галстуке шефа.— … что он был «заметно встревожен».Стало быть, Патта действительно прочитал его рапорт, — явление само по себе уникальное.— При всем отвратительном поведении тех двух дамочек, — продолжал Патта с брезгливой гримаской в адрес того, о чем в рапорте не было ни слова, — не похоже, чтобы у кого-то из них был психологический профиль убийцы.Интересно, что это за профиль такой?— А вдова— это исключено, хоть она и иностранка. — Патта решил пояснить последнюю ремарку, хоть Брунетти об этом и не просил: — Ни одна женщина-мать не способна на такое хладнокровное убийство. Им инстинкт этого не позволяет, — и улыбнулся, радуясь собственной проницательности, и Брунетти тоже улыбнулся, радуясь тому, что это услышал.— Я сегодня обедаю с мэром, — сообщил Патта с тщательно отработанной небрежностью, переводящей это событие в разряд вполне будничных, — так что расскажу ему о результатах нашего расследования, — Услышав это множественное число, Брунетти уже не сомневался, что к обеду оно успеет незаметно превратиться в единственное, при том что лицо будет уж никак не третье.— Это все, синьор? — вежливо спросил он.Патта посмотрел на него, оторвавшись от рапорта, который, видимо, решил вызубрить наизусть.— Да-да. Это все.— A procuratore ? Вы ему сами сообщите? — спросил Брунетти, надеясь, что и это Патта возьмет на себя, дабы придать веса своей конторе после всяческих нареканий по поводу ее бездействия, поступавших в адрес городской прокуратуры.— Да, об этом я позабочусь, — Брунетти наблюдал, как Патта рассматривает возможность пригласить и procuratore на обед с мэром, затем— как отвергает ее. — Я займусь этим после обеда с его честью. — Стало быть, сегодня Патта намерен блеснуть дважды.Брунетти встал:— В таком случае я пойду к себе, синьор.— Да-да, — пробормотал Патта, продолжая читать лежащую перед ним страницу рапорта.— И вот еще что, комиссар, — раздалось за спиной Брунетти.—Да, синьор, — откликнулся Брунетти, оборачиваясь и улыбаясь тому, как гладко он подстроил весь сегодняшний сценарий.— Спасибо за помощь.— Не за что, синьор, — ответил он, подумав, что дюжина алых роз не помешает.
Семь месяцев спустя в квестуру пришло письмо на имя Брунетти. Он обратил внимание на марки, два сиреневых прямоугольничка с вертикальными каллиграфическими надписями по бокам. Внизу каждого было напечатано: «Китайская Народная Республика». Никаких знакомых у него там нет.Обратного адреса на конверте не было. Он вскрыл конверт, и оттуда выскользнул поляроидный фотоснимок— венец, украшенный драгоценными камнями. Было трудно понять масштаб, но судя по тому, что эту штуку делали для человеческой головы, то самоцветы, окружавшие центральный, должны быть размером с голубиное яйцо. Рубины? Ни один другой известный ему камень так не похож на кровь. А центральный, массивный, квадратной огранки, мог быть только бриллиантом.Перевернув фотографию, он прочел: «Вот— часть той красоты, к которой я вернулась». И подпись «Б. Линч». И все. Больше в конверте ничего не было.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32