После завтрака я оставила Франческу заниматься деловыми бумагами, а сама тем временем отправилась на террасу подышать свежим воздухом. Утро было замечательным. Казалось, за одну ночь сад покрылся распустившимися цветами, тянувшимися из травы навстречу солнечным лучам. У меня прямо руки зачесались — так мне захотелось поработать в саду. Мне всегда нравилось садоводство, хотя про меня говорили, что я не могу отличить цветка от сорняка. Дома я ревностно ухаживала за крошечным цветничком, который содержался в идеальном порядке. Я внимательно посмотрела на свои руки: они стали белыми, нежными и мягкими за последние несколько месяцев. Это были руки настоящей леди.
Тут мой взгляд остановился на фигуре несчастного помощника Альберто, который, сидя на корточках, старательно копался в земле. При виде уродца у меня тут же пропало желание заниматься садоводством. Я прекрасно понимала, что это несчастное создание не виновато в том, что так отталкивающе выглядит, оно не причиняет никому вреда, но одно его присутствие почему-то нервировало меня.
Ключ от комнаты Пита я ввернула в замок еще ранним утром. Я не удержалась, чтобы не заглянуть внутрь и не бросить на мальчика взгляда. Он выглядел так, как все спящие дети ранним утром, при этом на середине кровати вальяжно развалился котенок, а Пит даже во сне бережно прижимал его к себе, свернувшись в кольцо вокруг зверька.
Я решила подняться к Питу и предложить часок поиграть в футбол или заняться чисткой старинных вещиц вместе с Дэвидом или просто поинтересоваться о его планах на ближайший час. Сегодня ему не надо было ехать в город на прием к доктору, и я полагала, что один час, на который я оторву мальчика от занятий, не повредит его образованию.
Личико Пита осветилось такой улыбкой, когда я вошла к нему, что я малодушно решила отложить еще на день сообщение о своем отъезде.
Он не занимался уроками, толстый том итальянской истории был небрежно отброшен в сторону. Пит играл с Джоем, дергая веревку с клочком бумаги на конце.
— Может, сходим и поиграем немного в футбол? — жизнерадостно обратился он ко мне.
— Насколько мне известно, ты должен сейчас заниматься. Ну ладно, Бог с ними, с этими занятиями. На улице чудесно, грешно проводить время в четырех стенах.
— Пойдем поищем Дэвида. Втроем играть гораздо веселее.
— Он, скорее всего, у себя в комнате чистит свои последние находки, — сказала я, вспомнив о предупреждении Франчески, объявившей о скором отъезде. — Мы можем поинтересоваться у него, не сможет ли он прерваться на часок, чтобы составить нам компанию.
Джо был бы рад отправиться вместе с нами, и когда мы с Питом закрывали за собой дверь, нас провожал возмущенный негодующий вопль.
— Мне не хочется, чтобы он выходил из моей комнаты. Я боюсь, что он может убежать, — серьезно сказал Пит.
— Ты очень заботливый и хороший хозяин, — одобрительно произнесла я.
— Дэвид говорит то же самое. А еще он сказал, что когда животное маленькое, оно не осознает, как много на свете опасностей. Здесь тоже немало разных опасных вещей. Машины на дороге, дикие звери в лесах, ну и, кроме того, даже...
Он не закончил последнего предложения. Я не говорила Питу об Альберто и его методе дрессировки собаки, мне казалось, это слишком жестоко для десятилетнего ребенка. То ли Дэвид осторожно намекнул Питу о том, какие опасности могут поджидать его маленького друга, то ли Пит самостоятельно сделал для себя выводы, но он спустя какое-то мгновение продолжил.
— А еще Дэвид рассказывал, что котята могут забраться на дерево, а потом не смогут слезть с него без посторонней помощи. Как это может быть? Если кошка может взобраться на дерево, то почему она не может спуститься?
Я, как смогла, постаралась объяснить подобный феномен с точки зрения психологии, хотя мне и самой было не все понятно в этом вопросе, а потом в утешение добавила, что большинство кошек рано или поздно соображают, как им все-таки надо спускаться. Я не стала ему рассказывать историю, случившуюся с нашим слабоумным котом, который однажды влез так высоко на дерево, что потом не знал, как ему вернуться на твердую землю. Нам пришлось оставить его на верхушке огромного сикомора, растущего перед нашим домом, на целых три дня, в течение которых наши сердца разрывались от его беспомощных воплей. Мама настаивала, что этот урод спустится, когда проголодается, но она испытала облегчение, когда Майкл с риском для жизни взобрался на дерево и снял оттуда это безмозглое животное.
Мы с Питом вышли во двор и принялись во весь голос звать Дэвида. После нескольких наших криков он наконец появился в окне.
— Что за шум? — возмущенно спросил он. — Вы что, не могли подняться ко мне?
— Мы думали, вы слишком заняты, — начала оправдываться я.
— Кроме того, это так здорово, когда можно покричать во все горло, — радостно заметил Пит.
— Согласен, я об этом как-то не подумал. Вам не кажется, что вы слишком рано сегодня начали резвиться?
— День слишком хорош, чтобы сидеть в четырех стенах, — проинформировал его Пит.
— Надо же, и об этом я тоже не подумал. Я спущусь к вам буквально через десять минут. Мне надо еще закончить начатое.
Я была довольна, что у меня появилась возможность еще несколько минут провести с Питом наедине, поскольку я хотела задать ему пару вопросов. Я не могла забыть слова графини, поинтересовавшейся, не пожелаю ли я увидеться с Питом после своего отъезда, самые различные предположения приходили мне в голову.
Я уселась на скамейку, а Пит принялся носиться вокруг меня с мячиком.
— Ты как-то упоминал о своей тете Вере, — осторожно начала я.
— Да, это сестра моей мамы. Давай: вставай вот сюда, а я буду бить отсюда.
— Подожди минутку. — Я поймала его за руку. — Ты можешь сказать мне точно, как ее зовут полностью?
— Я же говорил тебе. Тетя Вера.
— Я не это имею в виду. Какая у нее фамилия?
— У нее очень смешная фамилия. Хассельберг. А ее мужа зовут дядя Бен Хассельберг.
— А где она живет?
— В Америке. — Пит нетерпеливо заерзал на скамейке. Он так и порывался вскочить, чтобы снова ринуться к мячу.
— А где в Америке?
Мне с превеликим трудом удалось добиться от него хотя бы приблизительного названия того места, где жили его родственники — это оказалось где-то около Филадельфии.
— Там я ходил в школу, — заметил Пит. — Филадельфия, — раздельно произнес он. — Меня заставили выучить номер их дома, чтобы я всегда знал, как их найти, если вдруг потеряюсь.
Судя по его рассказам, тетя Вера разумная женщина. Я тщательно записала адрес и фамилию его родственников со стороны матери.
— Ты жил вместе с тетей Верой, когда ходил в школу в Штатах?
— Ты спрашиваешь, где я жил, пока учился? Я жил там же, в школе, однако все праздники и уик-энды я проводил с тетей Верой в ее доме.
Он помолчал немного, как будто старался вспомнить что-то. Его глаза стали мечтательными, на губах заиграла задумчивая улыбка.
— Мне нравилось жить с тетей Верой и дядей Беном. Мои кузены были старше меня, но, когда я бывал у них, они иногда играли со мной. Эван (он произносил это имя с ударением на первом слоге) даже научил меня играть в баскетбол. В своей школе он был звездой баскетбола. А когда летом приехал дядя Дон, он решил, что мне просто необходимо научиться играть в бейсбол. Он говорил, что в школе он был лучшим игроком в бейсбол. А тетя Вера никогда не запрещала мне играть с ее кошками и собаками, она много рассказывала мне о них, и Бруно жил там вместе со мной, а меня должны были вскоре принять в «детеныши».
Я несколько удивилась, а потом сообразила, что он имеет в виду детскую чикагскую команду, поэтому решила поправить его.
— Ты имеешь в виду «Каб Скаут»?
— Ага. У них еще форма почти как у солдат.
— Вечная мечта чикагских мальчишек. Знаю, знаю, — поддержала я Пита.
— Кто это там? Ой, Дэвид. Дэвид, скорее, мы уже давно готовы и ждем тебя!
Пит мчался навстречу Дэвиду, радостно вопя и размахивая руками, а я осталась сидеть на скамейке, переваривая ту информацию, которую мне только что удалось вытянуть из него.
Это было только предположение с моей стороны, но, кажется, я поняла, почему Франческа уклонилась от обсуждения завещания своего сына. Он мог составить или не составить официального документа, но я всерьез сомневаюсь, что он назначил Франческу опекуном своего сына. Гвидо и его жена вполне могли определить Пита в итальянскую школу, неподалеку от бабушкиной виллы на случай, если он вдруг заболеет. Вместо этого они отправили мальчика в американскую школу поблизости от родных матери мальчика. Только после гибели родителей Пита в авиакатастрофе Франческа смогла забрать Пита из семейства Хассельбергов. Согласились ли они с этим решением или графиня просто поставила их в известность и благополучно отбыла с внуком в Италию? Будет сложно оспаривать право на опеку ребенка у его ближайшей родственницы, которая, кроме того, еще и уважаемый человек в своей стране.
У меня не было никакого опыта в подобных делах, я совершенно не разбиралась в тонкостях закона, но твердо знала одно: я непременно выясню, каким образом Пит оказался в Италии. Как только попаду домой, я разыщу семейство Хассельбергов. Если Пита и в самом деле забрали против их воли и если они с радостью примут его снова, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь им вернуть его обратно.
Хотя, может быть, я сгущаю краски. Возможно, Франческа собирается отправить внука к дяде и тете. Она вполне могла действовать под влиянием минуты, не вполне осознавая, какую ответственность взяла на себя, забрав ребенка. Обнаружив, что мальчик не соответствует ее представлениям о наследном графе Морандини и требует слишком много заботы, Франческа наверное, захотела переложить бремя воспитания на чужие плечи.
В этот день я превзошла себя, играя в футбол.
— Когда-нибудь из тебя получится настоящий полузащитник, — пообещал Пит. — Тебе просто надо еще попрактиковаться. Смотри-ка, тебе уже удалось взять крученый мяч...
Теорию игры он знал назубок, хотя его руки были слишком малы, чтобы свободно обхватить мяч. Он, видимо, вспомнил рассказы своих кузенов, слова вылетали у него свободно, объяснение не вызывало ни малейших затруднений, однако, боюсь, с итальянской историей дело обстояло не столь блестяще. Это совершенно естественно для любого мальчишки: даже самые бестолковые из моих учеников всегда были на высоте, стоило речи зайти о футболе, правилах и игроках. Они хранили в своей памяти информацию не только за тот период времени, которому были свидетелями, но и об играх, состоявшихся задолго до их рождения, включая полные биографические и физические данные всех самых известных игроков.
Еще до того как мы закончили игру, небо оказалось затянуто облаками, подул холодный ветер, весьма ощутимый для моих обнаженных рук.
— Похоже, собирается дождик, — заметил Дэвид с мрачным удовлетворением человека, сообщающего дурную новость.
— Похоже, вы рассчитывали, что во время вашего отпуска погода обязательно будет хорошей и безоблачной.
— Погода сейчас стоит необычная, — нисколько не обидевшись, ответил Дэвид. — Как правило, в апреле-мае льет проливной дождь. Только легкомысленные туристы представляют себе Италию исключительно солнечной, однако, климат на севере такой же, как и...
— У меня такое чувство, что я дома, — дрожа, согласилась я. — Пит, мне кажется, нам придется вернуться домой. Ты изрядно вспотел, а мне не хочется, чтобы ты простудился.
— Ну что ж, если вам сейчас нечего делать, вы можете подняться в кладовые и помочь мне, — предложил Дэвид. — Меня ждет много самой разнообразной работы до нашего...
Я предостерегающе покачала головой. В этот момент Пит, не дослушав, помчался вперед, а я, слегка понизив голос, обратилась к Дэвиду.
— Он еще не знает о нашем скором отъезде. Мне бы не хотелось говорить ему об этом, не узнав предварительно, куда графиня планирует отправить его самого.
— Ее Светлость не сочла нужным проинформировать вас об этом?
— Пока нет.
— Весьма странно, как вам кажется?
— Я бы так не сказана. Решение остается за ней, она не имеет привычки обсуждать свои планы с посторонними.
— Да уж, — протянул Дэвид.
Я прекрасно понимала, что именно он хотел сказать.
— Послушайте, я постараюсь непременно разузнать все подробности. Если она сама не скажет мне, я обязательно спрошу у нее. Графиня не привыкла к обществу детей. Она не понимает, что их необходимо деликатно подготавливать к резким переменам в их жизни. У меня сложилось такое впечатление, что Франческа собирается преподнести ему сюрприз. Возможно, она полагает, что для мальчика это будет приятная неожиданность.
— Боюсь, что точка зрения графини может не совпадать с мнением ребенка, — сухо отозвался Дэвид.
— Я уже сказала вам, что обязательно постараюсь все разузнать, — решительно отрезала я, — хотя не имею никакого права вмешиваться в ее дела.
— Так же, как и я?
— Я повторяюсь, я непременно поговорю на эту тему с Франческой сегодня днем. Мы с ней собирались пройтись по магазинам... Боже мой, мы же с ней едем в город! Мне нужно срочно бежать переодеваться.
— Не забудьте надеть свой плащ. — Прощание Дэвида было кратко.
Дождь разошелся не на шутку, но плащ мне так и не понадобился. Деньги и положение могут защитить вас даже от непогоды. Альберто возил нас из одного места в другое, он останавливал машину прямо перед входными дверями, не обращая при этом внимания на дорожные указатели. У меня уже давно сложилось впечатление, что во Флоренции это просто не принято. Когда он не мог подъехать вплотную к дверям и до них оставался хотя бы фут открытого пространства, он первым вылезал из машины и раскрывал над нашими головами огромный черный зонт, эскортируя нас до самых дверей, следя, чтобы ни одна капля на нас не упала. Эта процедура быстро перестала доставлять мне удовольствие, больше всего мне хотелось, чтобы он сложил этот огромный зонт, и холодные струи обрушились на мое лицо.
Затем мы чинно перекусили в небольшом ресторане, в сравнении с которым то место, где мы обедали с Себастьяно, показалось мне просто трущобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45