СПИКЕР:
— О, мужчины и женщины Пяти Земных Домов!
Им песню свадебную пойте!
(Старик идет в глубь сцены и исчезает за приподнятой центральной ее частью. Призраки следуют за ним. У него за спиной они берутся за руки — правая рука невесты в левой руке жениха. Оба хора поют второй куплет Свадебной Песни.)
БАБУШКА:
— Вот что я вам скажу:
Хорошего от этого не ждите.
(Старик и призраки исчезли. Оба хора продолжают петь, а юная невеста из Дома Змеевика в своих ярких радостных одеждах выходит вперед и идет навстречу одному из женихов, тому, что из Дома Синей Глины; он тоже одет в шафранные и алые цвета.) НЕВЕСТА:
— Пойдем теперь в мое жилище.
ЖЕНИХ:
— Я с радостью пойду куда угодно!
БАБУШКА:
— Ну так пойте громче!
СПИКЕР:
— Да, пойте им о счастье в браке!
(Все медленно танцуют, вереницей уходя влево, и поют последние куплеты Свадебной Песни под музыку, переходящую в Мелодию Завершения.)
КРИЧАЩИЙ МУЖЧИНА, КРАСНАЯ ЖЕНЩИНА И МЕДВЕДИ
Данный текст представляет собой полный Перевод манускрипта из библиотеки Общества Земляничного Дерева в Телине
Пьеса сопровождается музыкой. Барабаны бьют пять раз, потом еще пять раз и исполняют Мелодию Начал.
Девять представителей народа Медведей вереницей поднимаются на Гору и переваливают через ее вершину.
Они танцуют под музыку в Доме Смерти и Дождя. Бодо начинает кричать откуда-то из-под сцены, слева. Медведи уходят и ждут за Горой. Бодо поднимается на сцену. Это старик, он хромает, плачет, кричит и машет руками.
Бодо говорит:
Для чего я рожден?
В чем цель моей жизни?
Зачем здесь появился?
И что должен сделать?
Дайте ответ мне!
В чем цель моей жизни?
О, дайте ответ мне!
Ответьте мне в чем?
Ответьте мне сразу!
Ответьте немедля!
Медведи начинают собираться в кружок вокруг Бодо, пока он кричит и танцует. Он все время держится к ним спиной, однако, когда они пытаются достать его, ловко уворачивается от них; медведи весьма неповоротливы, зато Бодо быстр и подвижен. Постепенно медведи оттесняют Бодо к Горе. Он начинает с криком подниматься по ее склону.
Бодо кричит:
Зачем я пришел И живу в этом Доме?
Но я узнаю, я выясню это!
Узнаю ответ на вопрос целой жизни!
Да-да! Ведь его я уже отыскал!
Он падает ничком. Медведи выходят из-за Горы. Бодо приподнимается, встает на колени, склоняется к земле и кругами водит лицом по земле. Потом снова ложится ничком, барахтается в грязи, посыпает землей свою голову и наконец, смиренно упав ниц, затягивает фальцетом:
О, Откровение!
О, Понимание!
Как поклоняюсь я Святому!
Как все чудесное люблю И своему Хозяину покорен.
Вопросу внемлю я и В Разуме уверен.
О, Свеченье Света!
О, Вечность Вечная!
О, Бесконечность Силы!
О, Бесконечность Силы!
Бодо поет, продолжая лежать ничком.
Аву поднимается на сцену слева. Это толстая женщина с рыжими волосами.
Она идет по направлению к лежащему Бодо и Горе. Медведи выходят, подходят ближе и гуськом, очень осторожно следуют за ней.
Аву говорит:
Там ничего нет.
А вот лицо ты испачкал.
Не существует верного ответа На вопрос, поставленный неверно.
Ну? Что ж теперь мы будем делать?
Бодо встает, точно слепой; протягивает руки, кланяется кому-то невидимому и налетает на Аву. Он сжимает ее в объятиях с воплем ярости и тут же танцем-пантомимой изображает, как насилует ее и убивает. Медведи поспешно выходят вперед и тоже танцуют, изображая, как они разрывают Аву на куски и едят. Она смотрит это представление совершенно равнодушно, точно мертвая. Когда пантомима закончена, музыка умолкает. Под негромкий рокот барабанов и Мелодию Продолжения Аву встает и проходит по правой части сцены, где танцем изображает проход сквозь Четыре Небесных Дома и обратно. Бодо встает, плачет, бесится от гнева, топает ногами, кричит.
Бодо кричит:
Для чего я рожден?
В чем цель моей жизни?
Зачем я был послан?
Какой в этом смысл?
И что за причина?
Ответьте ж немедля!
Аву уже обошла сцену кругом по ее дальней стороне. Она поднимается на сцену слева, как и в прошлый раз, направляясь к Бодо. Медведи, присев на корточки, прячутся за Горой.
Аву говорит:
Одну я знаю тайну…
Бодо говорит:
Поведай же мне тайну!
Аву говорит:
Нельзя ее поведать.
Нельзя о ней сказать.
Нельзя о ней помыслить.
Нельзя ее постичь.
Пойдем со мной в долину.
Бодо кричит:
Нет, Свернутая Шея!
Грязнуха и Тупица!
Невелика ты силой.
Ничто — все твои тайны.
Ты — старая хрычовка, Жестокая, тупая, Замшелая, пустая.
Нутро твое прогнило, Как черное дупло, Где безнадежность правит И зло — в твоей долине Лишь тьма одна и зло!
Он пытается прогнать ее, а она льнет к нему, обнимает его колени, ползет за ним, простирая к нему руки, и поет умоляюще:
О, Сиянье! Сверканье!
Льющееся через край наружу!
Заливающее все кругом!
Воспользуйся мной! Прикажи мне!
Как поклоняюсь я Святому, Как все чудесное люблю И своему Хозяину покорна, Вопросу внемлю я, Разумному я верю!
О, Свеченье Света!
Могущество мне дай!
Могущество мне дай!
Бодо кричит:
Ложись же, женщина!
Возьми — вот эта сила, Что я отдам тебе.
Ложись же! Землю ешь!
Аву подчиняется ему, ложится ничком и ест землю. Бодо обхватывает ее сзади и овладевает ею. Она переворачивается и сжимает его в объятиях, а потом танцует, изображая, как ломает ему шею, кастрирует его, а потом ест. Медведи выходят вперед и в танце изображают, как пожирают кости, которые она им бросает.
Аву поет:
Эти кости полны силы, Съешь вот эту, съешь вон ту.
Погляди-ка, вот бедро, Ну а вот еще лопатка, Череп, полный страшной силы, Съешь-ка, мишка, съешь скорей.
Бодо в течение всего танца сидит с равнодушным видом, как мертвый. Но вот танец завершен, и музыка смолкает. Под рокот барабанов и Мелодию Продолжения Бодо встает и танцует, изображая проход сквозь Четыре Небесных Дома и обратно.
Аву ползет на четвереньках, желая присоединиться к медведям. Потом все они на четвереньках удаляются за Гору. Музыки не слышно, звучит лишь Мелодия Продолжения.
Бодо на четвереньках выползает откуда-то слева. Потом совсем распластывается на земле, бьется о нее лицом и плачет.
Аву подползает к нему, тоже падает ниц и плачет.
Подходят медведи, осторожно поднимают Аву и Бодо с земли и несут их вверх по склону горы. На вершине они оставляют их и на четвереньках, как обычные звери, уходят за левую часть сцены.
Аву и Бодо сидят на Горе. Звучит Мелодия Продолжения.
Аву говорит:
Свершилось ли то зло, Которое должны мы были сделать Один другому?
Бодо говорит:
Нет, ни за что и никогда!
Пусть не свершится никогда.
Аву говорит:
Отвечу: вечная печаль — Aот что нам суждено отныне.
Бодо говорит:
О, ярость вечная — Aот чем я буду жить.
Аву говорит:
Гора — это Долина.
Бодо говорит:
Долина — это горы.
Аву говорит:
Но где же путь найти нам?
Бодо говорит:
Не будет нам пути.
Барабаны ударяют четыре раза и еще четыре. Слышится музыка.
Аву говорит:
Да нет же, вот он, путь!
Бодо и Аву встают и начинают танцевать на одном месте, оставаясь на склоне Горы. Танцуя, они поют.
Бодо и Аву поют вместе:
В неведении, Неумело, Хейя, о, хейя!
Во тьме, И молчаньи, Хейя, о, хейя!
Слабый и жалкий, Терпя неудачи, Хейя, о, хейя!
Болен, ты болен, Ты умираешь, Хейя, о, хейя!
Все это время Ты умираешь, Ты создал душу, Пути не зная, Сил не имея, Чтоб дальше жить, Но твоей жизни Нет продолженья, И ты умираешь Снова и снова, И в твоей смерти Теплится жизнь.
Хейя, о, хейя!
Хейя, о, хейя!
Хейя, о, хейя!
Хейя, о, хейя!
Пока они поют, на сцену справа выходят Медведи. Они переваливают через вершину Горы и появляются у них из-за спины. Медведи идут на двух ногах, они одеты в белое, на них радужные маски и специальные головные уборы Дома Дождя. Они опираются на волшебные посохи.
Аву и Бодо говорят:
Вот провожатые наши, Но мы их боимся.
Хейя, о, хейя!
Медведи поют вместе с Аву и Бодо, приплясывая на месте:
Дождь идет, Наступил сезон дождей, Наступил сезон дождей, Наступил сезон дождливый, Дождь идет в сезон дождливый, Дождь идет, дождь идет, Дождь идет в сезон дождливый.
Барабаны бьют пять раз, потом четыре, и звучит Мелодия Завершения.
Эта пьеса написана Ясным из Дома Обсидиана, жителем Телины.
ТАБЕТУПА
Табетупа существовала преимущественно как устная фольклорная форма, однако не запрещалось и записывать ее. Это очень короткая история/драма; исполнялась она обычно двумя, реже одним или тремя, непрофессиональными рассказчиками ночью у костра, возле летней хижины, или в сезон дождей у горящего очага (другое ее название «пьеса для очага»). Исполнители даже не вставали со своих мест, изображая героев, а просто говорили их голосами: такая пьеса предназначалась прежде всего для слуха и ума.
Некоторые табетупы считались классическими, их на каждом представлении повторяли слово в слово; «Большой кролик» пример такой пьески. Ее исполняли обычно два рассказчика, игравшие двух главных героев, или один, который просто говорил разными голосами. Слова в данном случае никогда не менялись и не переставлялись, а последние строки пьесы стали крылатым выражением.
БОЛЬШОЙ КРОЛИК
— О Кролик! У тебя, конечно, нет такого ума, как у меня, зато ты такой красивый!
Итак, человек с кроликом обменялись.
— О муж мой! Каким ты стал красивым! Все женщины города захотят спать в твоих объятиях и станут завидовать мне!
И человек стал совокупляться со всеми женщинами подряд.
А жена Кролика убежала от своего мужа, слишком он стал безобразен. Но и жена Человека убежала от своего мужа, слишком он стал хорош собой.
— Эй, Человек! Отдавай обратно мои уши. Отдавай обратно мои ноги. Что хорошего в твоем большом уме?
Но Человек прыгнул и ускакал прочь.
В основном табетупа являлись импровизациями на широко известную тему, а порой представляли собой чистый экспромт. Следующая пьеска, например, была исполнена двумя довольно еще молодыми женщинами, возможно, ее авторами, у очага в Чукулмасе.
ЧИСТОТА
— В чем дело?
— Дело в этом отвратительном канюке. Он ест одну лишь падаль. Он забрасывает меня костями, он гадит и словно роняет дурные сны в мою голову. От моей души уже исходит вонь, как от канюка-падалыцика. Соверши надо мной обряд очищения, о, Койотиха!
— Но я и сама ем овечий послед и собачий кал, не брезгую.
— Ты — это ветер, что дочиста обдувает весь мир.
— Ах, так ты хочешь стать чистой? Ну это нетрудно! — говорит Койотиха и напрочь выдувает запах канюка из души той женщины, и женщина очищается, напрочь освобождаясь ото всех Девяти Домов, и душа ее превращается в ничто. — Люблю я в своем доме убраться, ох, люблю! — говорит Койотиха. — А что, если я перестаралась?
Обычно в табетупе тон комический, даже если сама тема серьезна; многие из них — длинные анекдоты с абсурдными концовками или просто грубоватые шутки. Из всех известных единственная действительно серьезная табетупа написана отчасти прозой, а отчасти стихом и славится своей концовкой. Эта история значительно старше предыдущих. Ее сыграл нам житель Унмалина по имени Перемены; играя за женщину, он пользовался тихим шепотом. Он назвал эту историю своим собственным именем: «Перемены».
ПЕРЕМЕНЫ
ОНА:
Помни, любимый мой, Помни: ни разу Не взгляни на меня, Не смотри на меня.
ОН:
Буду я помнить!
Останься со мною, Усни, любимая, Ночь наступила.
ОНА:
Я сплю, любимый.
ОН:
Во тьме приходит, Исчезнет с рассветом.
Не видел ее я, Не мог разглядеть.
И такая она застенчивая, такая пугливая, что не дает мне полюбоваться ее красотой. Она пришла ко мне как-то ночью, когда я охотился в горах, и привела меня сюда. Она не позволяет зажигать ни лампы, ни огня в очаге, которые могли бы осветить эту комнату, где я целый день провожу в ожидании ее. И в этот прекрасный высокий дом она приходит лишь ночью, во тьме.
Свою красу скрывает, Но знают мои руки, И знает мое тело, Сколь мне она желанна!
И разум мой стремится Познать ее очами!
В тот день я плотно занавесил все окна; ни один лучик света не смог бы пробиться сквозь плотные занавеси. Она не поняла даже, что рассвет уже наступил — вот как долго любили мы друг друга в ту ночь! Сейчас она спит со мною рядом. Я тихонько встану и подойду к окошку. Сорву запоры, раздерну занавеси и впущу сюда свет — хоть на мгновенье!
ОНА (почти неслышно):
Ау!
ОН:
Но где же ты?.. Неужто…
Мелькнул олень, я видел!
А ложе — травы, Увлажненные росою.
Вокруг — лишь стены гор, Да небо, да восходит солнце, Олень бежит вдали!..
ПЕРНАТАЯ ВОДА
Это пример хураваш, или пьесы для двух исполнителей — пантомимы или драматического балета, имеющего весьма строгую форму. Хураваш исполняют только две труппы актеров, одна из Ваквахи, а вторая, путешествующая по другим городам Долины, из Кастохи. Пьесы-хураваш ставились на сцене обычно осенью, между Танцами Вина и Травы. Как содержание, так и стиль их исполнения оставляют куда меньше возможностей для импровизации и подчинены строгим канонам. Это наиболее ритуализированный и имперсонифицированный вид драмы в Долине.
В «Пернатой Воде» прославляется пульсирующий Великий Гейзер, находящийся к северу от Кастохи в священном месте. Данный текст получен в Кастохе, в театральной труппе хураваш; сценографические и режиссерские ремарки дополнены и разъяснены переводчиком.
Никаких декораций на сцене нет. Хор из девяти человек образует полукруг, проходящий через центр сцены, то есть «Стержень» — в данном случае под «Стержнем» подразумевается некий водоем.
Музыканты играют Мелодию Начал. Начинает бить барабан. Служитель купален выходит из-за спин хористов навстречу Путешественнику из Унмалина, который появляется на сцене слева.
СЛУЖИТЕЛЬ:
— Итак, ты здесь, человек из Долины, здравствуй.
ПУТЕШЕСТВЕННИК:
— А вот и ты, человек из Кастохи, здравствуй.
СЛУЖИТЕЛЬ:
— А может, ты сбился с пути?
ПУТЕШЕСТВЕННИК:
— Возможно.
СЛУЖИТЕЛЬ:
— Если хочешь, я покажу тебе, как снова выйти на дорогу, что ведет на Гору к Ваквахе.
ПУТЕШЕСТВЕННИК:
— Видишь ли, я не собирался подниматься на Гору, когда пошел этим путем. Я искал место, которое называется Омутом Льва или Колодцем Пумы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87