Глифф был несколько шокирован и даже чуть-чуть обиделся, но с достоинством произнес:
- Так принято, когда нет никаких родственников. Похороны берет на себя муниципалитет. Я получил заказ... - Глифф пожал плечами, словно говоря: да, смерть чудовищна, но деться некуда, ему приходится прислуживать ей, справляя погребальные обряды... Сделав приличествующую моменту паузу, он гораздо жизнерадостнее подошел к интересующему его вопросу:
- Вы ведь приехали из родных мест мистера Шардина?
- Нет, просто вместе работали... Кто уполномочен заниматься наследством?
- Вроде бы" городской банк. Да, вспомнил, именно он. Мистер Шардин там открыл счет, но умер, не оставив завещания, так что суд поручил банку всем распоряжаться... Стало быть, вы работали вместе? - спросил он с таким видом, точно впервые задавал вопрос.
- Да, совсем немного, - подтвердил Паркер.
Глифф совершенно определенно имел в этом деле свой интерес. Паркер все время был начеку, лихорадочно соображая о подоплеке происходящего, но отвечал так, будто чем-то озабочен и опечален.
Он рассеянно и словно бы между прочим спросил:
- Интересно, а кто был его лечащим врачом?
- Врачом? - удивился Глифф. - По-моему, доктор Рейборн. А почему вы задали этот вопрос?
- Не исключено, что я повидаюсь с доктором... Хоть мы и расстались с Джо довольно давно, хотелось бы просто чисто по-человечески выяснить, что с ним сталось...
- Ну, что там могло с ним статься... Все мы болеем, старимся, наконец, умираем, обычная история... По документам, кажется, мистеру Шардину шел семьдесят первый год? Нечего Бога гневить, он прожил долгую жизнь и, я надеюсь, - тут Глифф испытующе уставился на собеседника, несколько даже игриво наклонив голову, - счастливую? Да вы-то ведь знаете лучше меня...
- Ну, конечно, - вяло кивнул Паркер, - жизнь он прожил интересную... Скажите, как мне отыскать мистера Рейборна?
- Это буквально в квартале отсюда, Лейн-авеню; но, честно говоря, мистер Виллис, я бы на вашем месте не стал встречаться с врачом, лишний раз травить себе душу... Кто умер, того не воскресить, а живым - жить дальше...
- Я, собственно, воскрешать его не собираюсь, - сухо заметил Паркер, - а вот узнать обстоятельства смерти - хочу!
- Послушайте, но вы ведь, надеюсь, далеки от мысли, что ваш приятель умер, кхм, как бы это поделикатнее выразиться, - с чьей-то помощью?
- Да нет, конечно, у него и прежде сердце пошаливало, - удрученно солгал Паркер. - Оттого-то и выбрал, наверное, ваш городок, уютную, милую гавань... И кому, собственно, нужен был тихий старик, мирно живущий на пенсию в своем домике?
- Вот-вот, - живо согласился Глифф, улыбаясь каким-то своим мыслям. Золотое времечко, сам сплю и вижу, когда выйду на пенсию, буду предоставлен самому себе... Ох, простите, я как-то заболтался и прослушал, чем же, собственно, занимался-то мистер Шардин?
"Внимание, - сказал себе Паркер, - вот главное, что мучает этого хмыря".
- Да ничем особым не занимался, просто жил, как многие, в свое удовольствие, - глазом не моргнув, отрезал Паркер и, предвосхищая очередной вопрос, решительно встал. - Не смею больше отнимать у вас время...
- О, вы меня вовсе ни от чего не отвлекаете! - На Глиффа было жалко смотреть. Если бы мог, он, верно, схватил бы Паркера за руку и не отпустил до тех пор, пока все не выпытал... Но он все же овладел собой и, фальшиво улыбаясь, поднялся из своего глубокого кресла.
Старательно улыбаясь, собеседники обменялись прощальным рукопожатием, причем Глифф и тут был однообразен.
- Бесконечно рад познакомиться с приятелем мистера Шардина; как жаль, что вы так мало поведали об этом, несомненно, замечательном человеке!.. Хотелось бы знать о нем больше: как и чем он жил, с кем дружил, что думал о жизни...
- Для него уж все кончено, - не в тон ему брякнул Паркер.
- Да, все кончено, - эхом ответил Глифф, удивительно быстро переходя с элегически приподнятого тона к тону оскорбительно-раздраженному...
Глава 3
На зеленом газоне, в аккурат под вывеской "Похоронное бюро" в позе терпеливого ожидания сидел Тифтус. Как только Паркер миновал темно-сиреневую тень здания и, щурясь, ступил под солнце, Тифтус подошел, смущенно улыбаясь.
- Ну, варит мой котелок?! - без всякого перехода горделиво спросил он, постучав костяшками пальцев по темени.
- Что такое?
- У тебя в номере почему-то валялась местная газета. Я и спросил себя: на фиг, в натуре, Паркеру задрипанные здешние новости? Ясно дело, - чтобы найти гробовщика по некрологу. Ну так варит?
Паркер смотрел на него тяжелым взглядом сверху вниз:
- Я влепил тебе нынче дважды. Первый раз - под дых, второй раз был чистый нокаут. Но ты, видно, ждешь не дождешься третьего раза... И котелок у тебя варит только в этом направлении...
- Зря ты так, Паркер. Я ж тебе сказал, что сильно изменился... Ты мог бы, не пижоня, на меня положиться. Хочешь, будем работать на пару?.. Ну, а не хочешь - твое дело, я и к этому готов. В общем, решай! - Тифтус улыбался вполне нахально и независимо, но что-то новое, не свойственное ему появилось в улыбке...
- Всего хорошего, - сказал Паркер и зашагал прочь. Но Тифтус был не из тех, кто принимает в расчет словесные увещевания. Он тут же засеменил следом, несмело посмеиваясь, все норовя подравняться и ступать с Паркером нога в ногу.
- Ты, воче, напугал Ронду до потери пульса, - с некоторым даже восхищением вспомнил он вдруг, точно Паркер сыграл с ней ужасно забавную, хоть и нелепую шутку.
Стало быть, Ронда... Имя, наверное, выбрала, полагая, что оно безумно идет к загару...
- Запомни, Паркер, - после непродолжительного молчания возобновил атаку Тифтус, - в этом деле и ты и я, - как лошади на ипподроме, идем по кругу на равных основаниях... Я лично отступать не собираюсь.
Паркер шагал, не обращая на него внимания. Тифтус, задыхаясь, уже почти бежал за Паркером, словно некрупная собака.
- Куда ты, в натуре, так чешешь-то, Паркер?.. Ты, что ли, знаешь, где дом Джо?..
Паркер непроницаемо молчал. Тифтус, обливаясь потом, еще и задавал на бегу вопросы:
- Ты, значит, у него и раньше бывал?.. Вы ведь были кореши, да, Паркер?..
Его спутник по-прежнему не считал нужным ему отвечать.
- Ох, я ведь все знаю, Паркер, все знаю! Ты к нему даже и в гости ездил. Мне говорили... Ну постой хоть минутку, дай отдышаться... Все-таки ты очень самоуверенный фраер... Думаешь, надыбал об этом деле больше меня?.. Фу, не могу больше... Ты ж меня знаешь, Паркер, я мужик веселый, легкий, не жадный. Всегда шиковал, когда мог... Давай договоримся, а?..
Рассчитывая, что Тифтус в конце концов вольно или невольно проболтается, Паркер, не сбавляя шагу, бросил:
- О чем, собственно, договоримся?
- Да о дележке, - упоенно завопил Тифтус, точно это слово было для него магическим, и повторил: - Всего-навсего о дележке... Ведь я, в натуре, не прошу у тебя половину, - с потешным самодовольством, крайне гордый своей широтой и щедростью, проговорил он. - Ясное дело, Джо был тебе ближе, у тебя и прав на его бабки больше... Я понимаю... но я, Паркер, тоже здесь, и ты меня не можешь просто так, за здорово живешь, отстегнуть... У меня есть свой, хоть и небольшой, интерес. Мою долю все же надо по совести обговорить...
-- Сколько?..
- Да уж как скажешь...
Идиотский Тифтус! Тараторил он без устали, вел себя так, словно на руках у него - карты-козыри, но при этом исходил от него все тот же ноль информации. Треп, треп, и ничего существенного... Ясно лишь одно: он примчался в Сагамор, учуяв запах денег, и денег немалых, уповая на заначку старого Джо Шира. Пребывание Паркера в городке Тифтус расценил соответственно... Но вот нет ли связи между нынешней прытью Тифтуса и предсмертными, судя по всему, просто чудовищными неприятностями Джо Шира? А может быть, и самой смертью старика? Да и капитан Янгер в своей дурацкой ковбойской шляпе все торчит у отеля, караулит кого-то... Чересчур много вопросов, практически нет ответов и катастрофически мало времени...
Грустно, что сюда заявился именно Тифтус - хронический неудачник, очень плохой партнер, редкостный промах и ляп расточительной матушки-природы. Был бы вместо него другой, с которым можно хоть нормально работать, - Сале или, скажем, Генди Мак-Кей, - Паркер уж давно бы имел информацию и стал хозяином положения... С любым другим напарником - пожалуйста, но только не с Тифтусом!..
Никогда в жизни Паркер не станет с таким иметь дело! Эта вечная пошлость, дурной пошиб, вульгарные ходы и поступки! Надо же было додуматься привезти с собою на дело девицу! Натурально, у Паркера имелась женщина, но она осталась там, где ей и положено, - в Майами. Он же не "радостный" - как говорят в тюрьме о психах, - чтобы везти ее с собой-. Если кто-то, взять хоть их волчью породу, карабкается к добыче, но не в силах бросить на время изящную жизнь, пиши пропало!..
Тифтус дышал ему в плечо:
- Скажи свое слово, Паркер!..
Да, иного выхода нет, от него так просто не отделаться: липуч, как пластырь. Паркер внезапно стал, повернулся к жалкому своему преследователю и захватил в кулак его апельсиновую рубашку.
- Ну, держись. Это будет в третий раз, как обещано...
- Не бей меня, - затравленно дернулся Тифтус.
Паркер ударил, но так, чтобы Тифтус, получая свое, честно им заработанное, не потерял сознания.
Тифтус от удара осел, да так и остался сидеть, потерянно глядя перед собой, - старообразный, нелепый в своей разноцветной одежде.
Паркер склонился к нему, остывая от гнева:
- Не рекомендую больше привязываться ко мне, следующий раз для тебя будет последним... Надеюсь, ты успел изучить меня за это время: если я сказал сделаю...
Тифтус безмолвствовал. Он просто понуро сидел на газоне, не смел двинуться с места.
Паркер осмотрелся. Обычная захолустная улица, тихая, широкая, превосходно заасфальтированная, с жилыми коттеджами типовой постройки, с цветниками, множеством деревьев, малахитовыми газонами. Несколько автомобилей проехало мимо них, они притормаживали, видимо, в машинах с интересом наблюдали своеобразное общение двух незнакомцев. Впрочем, ни один из водителей не решился остановиться. Праздных горожан, гуляющих перед обедом, не было видно.
- Пока, Тифтус, - бросил, уходя, Паркер. Тифтус все так же безучастно и неподвижно глядел перед собой. Местные автомобилисты, проезжающие по своим надобностям, некоторое время пялились на безвкусно одетого небольшого незнакомого человека, почему-то облюбовавшего их сагаморский ухоженный малахитовый газон. Наконец Тифтус неуверенно поднялся и тронулся своим путем в сторону, противоположную той, куда уходил от него Паркер.
Глава 4
За увитой плющом чугунной оградой возвышался двухэтажный коттедж с двумя флигелями, каждый из которых имел самостоятельный вход. Медная табличка у парадной двери отсвечивала на солнце. Лишь подойдя вплотную, Паркер смог прочесть: "Доктор А. Д. Рейборн".
Паркер ступил на просторную террасу, у дверей которой была табличка с надписью: "Приемная". Он понюхал воздух - того противного медицинского запаха, которым пахнут даже волосы медсестер, не говоря уж о их руках, халатах, сумках и чулках, - того мерзкого запаха слышно пока не было... От руки нарисованная на картоне стрелка показывала направо. Паркер двинулся в соответствии с обозначением по дощатым половицам, краска с которых была стерта подошвами многочисленных посетителей доктора. Стены и оконные переплеты застекленной террасы недавно покрасили сияющей голубой масляной краской, мебель отсюда вынесли, эхо шагов Паркера гулко отдавалось в пустом, словно бы нежилом, помещении. Терраса примыкала к внутренней комнате, над дверью которой красовалась табличка: "Позвонив, пожалуйста, входите!" Паркер поступил, как ему предлагали, но войти не смог - дверь оказалась заперта. Паркер уже с некоторым раздражением позвонил вновь - длительно и настойчиво.
Он уже собирался отправляться ко входу в коттедж, на поиски хоть какой-то живой души, но ручка повернулась, дверь отворилась, и разгневанная женщина в белом, видимо, медсестра, и абсолютно не в его вкусе, встала на пороге, загораживая вход:
- Мы принимаем лишь с двух часов! Паркер сурово объяснил:
- Мне по личному делу. Я не пациент.
- Очень жаль, но мы принимаем с двух.
- Тогда я сам его поищу! - Паркер спокойно повернулся и направился к выходу на пахнущую краской террасу.
- Да не примет он вас, - как заведенная крикнула зануда-медсестра вдогонку. - Мы с двух работаем...
Паркер проследовал по все тем же сбитым ногами половицам к еще одной двери, выходящей в эту застекленную, наполненную сентябрьским солнцем террасу и вновь позвонил. Из глубины дома послышались тяжелые шаги, и грузный человек в заляпанных краской рабочих брюках и нечистой футболке вышел к нему.
- Слушаю. Что вам угодно?
- Я хотел бы видеть доктора Рейборна.
- А это я, как ни странно, - доверительно глянул на него грузный мужчина, почесывая на груди седые волосы, приоткрытые вырезом футболки. Иронически указывая на испачканные краской брюки, он сообщил: - Решил вот собственноручно сделать кой-какой ремонт...
Было ему где-то под пятьдесят. Иронически-доверительная, профессиональная манера общения казалась даже симпатичной.
- Коли вы пациент - я обычно веду прием от двух до пяти... Конечно, когда случай не из ряда вон выходящий, - сказал он весьма хладнокровно.
И Паркер мгновенно представил себе эти экстраординарные случаи: какого-нибудь малыша, проглотившего пуговицу и захлебывающегося от рева на руках у помертвелой от ужаса мамаши, или обильную телом городскую матрону, решившую родить "птенчика" на радость себе и мужу, и чуть не падающую в обморок от внезапно открывшегося кровотечения... Паркер сумрачно проговорил:
- Я не лечиться пришел. Мне надо узнать о Джо Шардине...
- Джозеф Шардин!.. - доктор вскричал это таким тоном, словно большей радости Паркер просто не мог ему доставить. - Так вы его знали, голубчик?
- Мы старые приятели, - все так же сумрачно сказал "голубчик" и представился: - Чарльз Виллис.
- О, милости прошу, проходите!.. С громадным удовольствием поговорю с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21