Увенчанная аркой дверь вела в комнату, заставленную старинной мебелью американского производства, за ней виднелась терраса с растениями.– Вы правы, я – Ренард, – произнес мужчина, заперев дверь. – Я знал, что у Леона затруднения с деньгами, но... – Он указал жестом на комнату справа. – Не хотите зайти? Присаживайтесь.Все вместе они вошли в комнату. Мак-Кей с Деверсом сели, а Паркер с Ренардом остались стоять.– Мы получили кой-какие картины для Гриффита. Но поскольку он умер, нам хотелось бы найти покупателя, которому Гриффит собирался их продать, – приступил к делу Паркер.– Понятно. – Ренард улыбнулся всем троим и отошел в глубь комнаты. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить?– Главное для нас – покупатель, – не отвечая на его предложение, развивал свою мысль Паркер. – Нам показалось, что это вы.– Покупатель? – недоверчиво переспросил Ренард. – Я занимаюсь торговлей произведениями искусства, но главное мое занятие – коллекционирование картин.– У нас возникло предположение, – сказал Паркер, – что вы с Гриффитом заключили сделку: он взялся добыть для вас эти картины, а вы, вероятно, перепродали бы их кому-то другому.Ренард неопределенно улыбнулся, как бы собираясь с мыслями.– Все это звучит несколько неправдоподобно, – наконец сказал он. – Слишком много посредников. Как правило, я заключаю сделки сам. Если бы вы сказали мне, о каких именно картинах идет речь, может, это и освежило бы мою память.– Послушайте, Ренард, – нетерпеливо прервал его Мак-Кей, – вы же прекрасно знаете, о чем мы толкуем.– Вам так кажется, мистер... – Он вопросительно поднял бровь и с улыбкой перевел взгляд на Паркера. – Боюсь, что у вас передо мной важное преимущество.– Меня зовут Эдвард Лейтем, – объяснил Паркер.– Мистер Лейтем, – повторил Ренард, склонив в знак приветствия голову.– Это мистер Моррисон и мистер Денфорт, – сказал Паркер, указывая поочередно на Мак-Кея и Деверса.– Джентльмены, – с улыбкой приветствовал их Ренард.– У нас двадцать одна картина, до этой недели их не выставляли на продажу, – сказал Паркер.– Ну, я, право, не знаю, – хмуро, с недовольно-недоуменным видом ответил ему Ренард, в его голосе явно слышалась насмешка. – Об этом действительно не трезвонили на каждом углу.Паркер также нахмурился. Похоже, Ренард лгал, получая еще от этого удовольствие, но с какой стати? Говорить более подробно об украденных картинах небезопасно, в конце концов может выясниться, что Ренард вовсе не тот покупатель, которого они ищут. Паркер не сомневался, что Ренард – тот, с кем Гриффит заключил сделку, но абсолютной уверенности у него не было. И единственный способ выяснить это – получить подтверждение от самого Ренарда. Почему же Ренард так осторожничает?– Что ж, может, мы ошиблись, – неожиданно вмешался в разговор Деверс. – В любом случае найдутся и другие покупатели.Паркер понимал, что Деверс решил подтолкнуть Ренарда к принятию решения, но сомневался, что этот прием сработает. Поэтому он не удивился, когда Ренард, повернувшись к Деверсу, вкрадчиво произнес:– Большая удача, не правда ли? Что всегда находятся другие покупатели? Так же как и другие продавцы.– Возможно, вы не тот покупатель, которого имел в виду Гриффит, но в любом случае сделка могла бы заинтересовать вас, – сказал Паркер.– Нет, не думаю, – ответил Ренард. За всеми его эмоциями: удивления, дружелюбия, а сейчас вежливого сожаления, – проскальзывала все та же насмешка.– Вы же торгуете картинами, правда? – спросил Паркер. – Откуда вы знаете, что не хотите приобрести те, которые мы предлагаем, если вы даже не выяснили, что это за картины?Ренард с наигранным безразличием посмотрел на него, как бы говоря: «Подурачились – и хватит».– У вас есть фотографии тех картин, которые вы продаете? – спросил он Паркера.– Нет.– Уважающие себя продавцы имеют фотографии картин, которые предлагают. А эти картины занесены в компьютер?– Вы прекрасно знаете, что нет, – сердито ответил Мак-Кей.– Я вообще ничего не знаю, – холодно произнес Ренард, обращаясь к Мак-Кею. – Мое невежество непреодолимо. А теперь извините меня, джентльмены...И в эту секунду Паркер понял, в чем дело.– Ренард, – сказал он, – мы не слуги закона.– Вот как? – с наигранным удивлением спросил Ренард.– Что ты несешь? – раздраженно спросил ничего не понимавший Мак-Кей.– Ренард принял нас за полицейских, – объяснил ему Паркер. – Он считает, что мы явились сюда, чтобы заманить его в ловушку и заставить сознаться в сговоре с Гриффитом.– Я – полицейский? – недоверчиво переспросил Мак-Кей, ткнув в себя пальцем. – Да какой дурак поверит в это?– Например, я, хотя и не считаю себя дураком, – ответил Ренард. – Вы являетесь сюда втроем, на что-то намекаете, что-то предлагаете, ничего впрямую не говорите. И вас трое, один задает вопросы, а двое других выступают в качестве свидетелей моих ответов. Так кто дурак?– Вы, – не задумываясь ответил Мак-Кей.– Постойте, – вмешался Паркер. – Мы не из полиции, – сказал он Ренарду. – Мы – те, кто грабанул картины из трейлера.– Эй, – огрызнулся Мак-Кей, – полегче на поворотах.– У Ренарда нет свидетелей, – успокоил его Паркер.– Зато у вас все еще есть, – возразил ему Ренард. – Скажите на милость, почему я должен верить вам?– Будете разговаривать со мной наедине? – спросил Паркер.– Я по-прежнему не уверен, что нам есть о чем говорить. – Ренард все еще не доверял им.– Увидим, – ответил Паркер, поворачиваясь к своим спутникам. – Подождите меня внизу. Оставьте нас на десять минут.– Ладно, – согласился Деверс, поднимаясь.– Да любой человек с мозгами поймет, что мы – не полицейские, – упрямо продолжал талдычить свое Мак-Кей, не двигаясь с места.– Ты прошлой ночью неплохо сыграл эту роль, – ухмыльнувшись, возразил Деверс. – Вставай. Пошли.Мак-Кей поднялся, что-то недовольно ворча себе под нос. Они с Деверсом вышли из комнаты, и Ренард пошел проводить их, чтобы убедиться, что они сели в лифт. Паркер подошел к открытой двери, ведущей на террасу, и остановился, разглядывая расстилавшийся далеко внизу Центральный парк.Через минуту вернулся Ренард.– Почему бы нам не выйти на террасу? – предложил он. – Там легче дышать.Когда они вступили на каменный пол террасы, Ренард спросил, искоса взглянув на Паркера:– Надеюсь, у вас не припрятано записывающее устройство?– Нет, – ответил Паркер.– И все-таки... – Ренард включил маленький пластмассовый радиоприемник, стоявший на подоконнике, и звуки Вивальди заструились среди листьев растений. Увеличив громкость, Ренард заговорил: – У вас ведь не вызывают удивления мои меры предосторожности?– Просто скажите мне, когда почувствуете себя в безопасности и отважитесь переговорить со мной, – успокоил его Паркер.– Почему бы вам не встать около радиоприемника, а я встану вот здесь, – предложил Ренард.– Теперь успокоились? – спросил Паркер, когда они переместились в соответствии с его указаниями.– Немного, – ответил Ренард, который выглядел теперь уже не таким расслабленным и разговаривал не столь насмешливо. – Хочу, чтобы вы поняли, – продолжал он, – я по-прежнему считаю вас полицейским.– Вы ошибаетесь. У нас все картины. Ведь они предназначались для вас, верно?– Разве Гриффит не заплатил вам заранее? – спросил Ренард, поджав подозрительно губы. – Или вы пытаетесь получить дважды?– Гриффит собирался заплатить нам, когда мы привезем ему картины. Он покончил с собой, когда прочитал в газете, что полиция поймала двоих.– Поторопился, а? Но Леон был у меня совсем недавно, искал, где занять большую сумму наличными. Почему ему заранее понадобились деньги, если он собирался платить вам после того, как получит картины?– Мы потребовали доказательства, что у него есть деньги, чтобы расплатиться с нами. – Паркер достал из кармана пиджака три сберкнижки и протянул их Ренарду. – Взгляните.Ренард, нахмурившись, изучил сберкнижки, после чего на его лице наконец появилось что-то, похожее на доверие.– Довольно умно придумано, – заметил он. – Я так понимаю, что Гриффит должен был снять эти деньги со сберкнижки после того, как получит от вас картины.– Верно, – подтвердил Паркер, протягивая руку за книжками.– Теперь от них, конечно, никакого толку, – сказал Ренард, возвращая Паркеру сберкнижки.– Знаю, – вздохнул Паркер, положив книжки в карман.– Следующий вопрос, естественно: как вам удалось выйти на меня? Леон, конечно, не упоминал моего имени.Паркер вынул из другого кармана письмо, которое нашел Деверс, и молча протянул его Ренарду.– Мы обыскали дом Гриффита и нашли вот это, – объяснил он.Ренард прочитал письмо с таким видом, будто написал его кто-то другой, а он видел его впервые.– Гм, – произнес он задумчиво, будто только сейчас понял всю серьезность создавшейся ситуации. – Это письмо могло бы послужить поводом для обвинения, верно?– Возможно, – коротко подтвердил Паркер.– Я вижу, что у меня в руках оригинал письма, – сказал Ренард с лучезарной улыбкой. – Не возражаете, если я оставлю его у себя?– Нет. Я же объяснил вам, что мы – не полицейские.– Должен признаться, что начинаю доверять вам, – сказал Ренард, оторвав от письма маленький кусочек и бросив его за перила террасы. – Видите? Я на ваших глазах разбрасываю мусор.– Все в порядке, – успокоил его Паркер. – А теперь давайте поговорим. У нас – картины, а вы – покупатель.– Не совсем точно, – поправил его Ренард. Он все еще отрывал кусочки от письма и бросал их один за другим за перила; порывистый ветер разносил клочки бумаги в разные стороны. – Я покупатель шести картин, – объяснил он. – Только шести. Что Леон задумал сделать с остальными, я в самом деле не знаю.– Сколько вы собирались заплатить за шесть? – спросил Паркер.– Пятьдесят тысяч, – после секундной заминки ответил Ренард.– Нет. Вы собирались заплатить больше, – уверенно возразил Паркер.– Вы так считаете?– Вы заплатите мне больше, – решительно заявил Паркер.– Сомневаюсь, – ответил Ренард. У него в руке осталась только третья часть письма.– Вы видели наши сберкнижки, – продолжал Паркер, не обращая внимания на слова Ре-нарда. – Гриффит заплатил бы нам сто пятьдесят тысяч за все картины. Мы заключим с вами такое же соглашение.– Решительно отказываюсь, – затряс головой Ренард.– Они стоят вдвое больше, – напомнил Паркер.– Но мне они не нужны. Я хочу получить только шесть.Паркер замолчал, обдумывая, как протолкнуть эту сделку. Что-то в манере Ренарда подсказывало ему, что тот не отступит ни на йоту от своих слов. Ренарду в самом деле не нужны были остальные пятнадцать картин, даже задаром. Но шесть картин ему нужны.– Ладно, – прервал молчание Паркер. – Мы продадим вам шесть. Дайте названия.– Бумага и карандаш есть? – спросил Ренард.– Да, – ответил Паркер, доставая записную книжку и ручку. Ренард продиктовал ему шесть названий, и Паркер аккуратно записал их. Потом, положив в карман записную книжку и ручку, он сказал: – Шестьдесят тысяч. Эта сумма меньше той, что вы хотели заплатить Гриф-фиту.– Вы так думаете? – спросил Ренард, слегка улыбнувшись. – Я по натуре слишком щедрый человек, – пожал он плечами, – это мой главный недостаток. Ладно. В память бедного Леона пусть будет шестьдесят тысяч. Глава 5 Лу Стернберг встретился с Паркером у «О'Хар интернешнл». Вид у Стернберга был недовольный, но приветствовал он Паркера обычным вопросом:– Хорошо долетели?– Да, спасибо, – машинально ответил Паркер, чтобы побыстрее закончить ритуал встречи.Они шли по каким-то обшарпанным коридорам, двигаясь, как в дурном сне, и наконец вышли на темную улицу, под дождь; редкие огоньки отражались на мокром асфальте.– Я оставил свою машину там, – показал Стернберг, открыв черный зонтик.Машина стояла довольно далеко. Кроме зонтика, привычного плаща и кепки, Стернберг на этот раз надел галоши, а шею обмотал серым шарфом. Невозможно было понять, недоволен ли он провалом операции или дождем.Стернберг отпер дверцу взятого напрокат «шевроле», и Паркер забрался в машину. Стернберг, закрыв зонтик, аккуратно, чтобы не задеть Паркера, положил его на заднее сиденье.Оба молчали, пока Стернберг осторожно вел машину к выезду с территории аэропорта.– Знаете, что Томми улизнул? – спросил Стернберг.– Когда? – Паркер с удивлением посмотрел на него.– Слышал в последней сводке новостей по радио. – Стернберг, усмехнувшись, покачал головой. – Ему повезло, что он – хиппи, – объяснил он. – Столько организаций выступили в поддержку Томми, такая шумиха поднялась из-за необоснованных репрессий со стороны полиции, что им пришлось отпустить его. Если бы его арестовали за то, что он проехал на красный светофор, то его держали бы в тюрьме месяц. А преступление наделало слишком много шума.– Но ведь его опознали полицейские? – нахмурившись, спросил Паркер.– Да кто же станет верить двум копам против показаний длинноволосого подростка? Вы только взгляните на Томми, вы поверили бы, что он – грабитель?– Девушку тоже отпустили?– Обоих, – кивнул Стернберг. – Свободны как птицы. – Такси, ехавшее впереди, замедлило уйти вправо, Стернбергу пришлось резко затормозить, и задние колеса заскользили по мокрому асфальту. Но Стернберг справился с машиной и уверенно вырулил на свою полосу.– Сажают за руль черт знает кого, – недовольно пробормотал он.– Наши дела плохи, – сказал Паркер, дождавшись, когда они наконец выехали на основную магистраль.– Я почувствовал это по вашему звонку. Неприятности с Гриффитом?– Он мертв. Покончил с собой, когда прочитал в газете, что нас поймали, – объяснил Паркер.– Черт возьми! – Стернберг хмуро уставился на дорогу сквозь безостановочно двигавшиеся очистители лобового стекла, будто ответ на мучивший его вопрос был написан на борту обгонявшего их грузовика.– Мы нашли одного человека, с которым Гриффит вел дела, он в Нью-Йорке. Но его интересуют только шесть картин.– И сколько он заплатит?– Шестьдесят тысяч.– По двенадцать тысяч на каждого. – Стернберг недовольно покачал головой, настроение у него заметно ухудшилось. – Не стоило из-за этого приезжать, – сказал он. – Это точно.– Никого из нас не устраивает эта сумма, – согласился Паркер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23