– Что ты думаешь об этой заметке? – спросил с веселой улыбкой Мак-Кей. – Покажи ее Стену.– Мне все это не нравится, – ответил ему Паркер. – Газета на кровати, возьми, – сказал он Деверсу.– А в чем дело? – все еще улыбаясь, недоуменно спросил Мак-Кей. – Полиция по ошибке арестовала не тех, вот и все. Никто из наших не ехал в Гейлсберг.– Гейлсберг в двадцати пяти милях от Девенпорта, – объяснил Паркер. – Сдается мне, они схватили Томми с девчонкой.– Думаю, ты прав, – поддержал его Деверс, стоявший с газетой в руках около кровати, – и они нашли «фольксваген».– Тогда почему же говорят о Гейлсберге? – не унимался Мак-Кей. – Томми выехал из Иллинойса, его путь лежал в Айову.– Мы провернули дело в Иллинойсе, – объяснил Деверс. – Иллинойская полиция и делает заявления для прессы. – Он похлопал по газете. – Здесь сообщается очень много верных сведений, так что они могли вычислить город. Вполне вероятно, что Гейлсберг – город, из которого поступило сообщение.– Сейчас посмотрим, о чем сообщат в новостях, – ответил Паркер. На экране телевизора бомбардировщики наконец благополучно приземлились на своей базе. Началась реклама.Деверс с газетой в руках подошел ближе, и вся троица с нетерпением уставилась на телеэкран. Долгих три минуты продолжалась реклама, а потом программа студии, ведущей трансляцию; наконец начались новости; первые два сюжета касались международных дел, а потом шла информация относительно местных проблем Нэшвилла. Но четвертый репортаж был посвящен ограблению и поимке преступников.«Двое подозреваемых, – сообщил комментатор, – в дерзком похищении произведений искусства, совершенном прошлой ночью в штате Иллинойс, задержаны сегодня около полудня в Девенпорте, штата Айова...»– Черт возьми! – выругался Деверс.«...Их переправили в столицу штата Иллинойс, Спрингфилд».На экране появился «фольксваген», окруженный полицейскими и детективами в штатском.Голос комментатора продолжал:«Предполагают, что подозрительная машина использовалась для перевозки по крайней мере части из украденных картин в количестве двадцати одной единицы общей стоимостью почти в три четверти миллиона долларов. Машину подвергнут тщательному осмотру для сбора доказательств, которые, вероятно, приведут к захвату остальной банды и обнаружению украденных произведений искусства. Полиция сообщает, что подозреваемые, двадцатичетырехлетний Томас Кларк Карпентер и Ноэл Кей Брассел, двадцати одного года, отрицают свое участие в ограблении, но их опознали полицейские штата Иллинойс Роберт Джарвис и Флойд Мак-Эндрюс, которые на непродолжительное время были захвачены бандитами во время ночного ограбления».– Бьюсь об заклад, Томми пожалеет, что дал пинок под зад тому полицейскому, – сказал Мак-Кей.Репортаж о ночном ограблении закончился, и комментатор перешел к другим сообщениям.– На них можно рассчитывать? – спросил Деверс Мак-Кея.– На Томми? – Мак-Кея, казалось, удивил вопрос. – На все сто процентов, – ответил он. – Томми ни в чем не признается и не заложит нас.– А как насчет девчонки? – спросил Паркер, выключив телевизор.– Я ее не знаю, – пожал плечами Мак-Кей. – Но Томми ей доверяет, так о чем беспокоиться?– Навидался я на своем веку мужиков, которые доверяли бабам, – возразил Деверс.– А что ей известно? – спросил Мак-Кей. Он старался не показывать своего волнения.– Все, что известно Томми, – ответил Деверс.– Ей известны наши имена и лица, – сказал Паркер, – но она не знает, где нас искать. Она знает, в каком городе мы встретились, она знает, что нам должен заплатить за украденное торговец картинами.– А имя Гриффита ей известно? – спросил Деверс.– Не уверен, – ответил, нахмурившись, Мак-Кей. – При ней никто не говорил о нем, но его знает Томми. Не упоминал ли он при ней его имени? Зачем? И неужели она его запомнила?– Уезжаем немедленно, – прервал его Паркер. – Завтра утром явимся к Гриффиту. Мы выполнили свою часть нашего соглашения. Отдадим ему картины и заберем в банке наши деньги. Ноэл – серьезная девушка, если даже она и расколется, то не раньше, чем через день-два. У нас хватит времени смыться, надо поторапливаться.– Черт возьми, я рассчитывал на Томми, – вздохнул Мак-Кей. – Как его угораздило попасться?Паркер уже успел натянуть ботинки, и сейчас он застегивал рубашку.– Поехали, – поторопил он своих товарищей. Глава 3 Запах росы щекотал ноздри чистотой и свежестью раннего утра. Над вершинами деревьев поднимался оранжевый круг солнца, а на зелени лужайки, протянувшейся от бамбуковой изгороди к внутреннему дворику, весело чирикали птички. Шум разбитого окна резко прозвучал в утренней тишине и затих, не вызвав ответного эха.Паркер бросил камень в траву и, просунув в образовавшуюся дыру руку, поднял задвижку раздвижных дверей. За его спиной Мак-Кей с Деверсом напряженно оглядывались по сторонам, но поблизости не было соседей, которых мог бы привлечь шум разбитого стекла, а в половине восьмого утра маловероятно появление перед домом почтальона или посыльного.Они позвонили Гриффиту около часа назад, с окраины города, но никто не ответил. Приехав к нему, они обнаружили в гараже машину, но никто не отвечал им, хотя они звонили в дверь и стучали в окна. Тогда они решили пробраться в дом, чтобы выяснить обстановку. Смылся ли Гриффит по какой-то причине или спрятался?Осколки стекла захрустели под ногами Паркера, когда он вошел в полутемную комнату. В доме было темно и тихо, они не слышали ни звука, кроме шума своих шагов.– Если этот сукин сын смылся от нас... – с угрозой в голосе произнес Мак-Кей, вошедший в комнату следом за Паркером.– Мы влипли, – закончил Деверс.– Зачем ему убегать от нас, не получив картин? – резонно возразил Паркер.– А что, если он все-таки так и сделал? – Мак-Кей говорил почти шепотом, но голос у него был злой.– У нас нет другого покупателя, – с горечью сказал Деверс.– Успеем поволноваться, когда все выясним, – ответил Паркер.Он направился к двери в противоположном конце комнаты, Мак-Кей с Деверсом последовали за ним.Гриффита они нашли в ванне, в ванной комнате на втором этаже, рядом с хозяйской спальней. Вода в ванне остыла и была темно-красного цвета. Нижнюю половину лица Гриффита покрывала вода, а верхняя половина была белой, как алебастр. Глаза закрыты, а клочки волос будто приклеены к черепу.Сгрудившись в маленькой комнате, все трое внимательно рассматривали его.– Проклятье! – первым нарушил молчание Мак-Кей. – Вот сукин сын.Деверс, подойдя к ванне, нагнулся и поднял из воды руку Гриффита. Из рваных кусков кожи на запястье, окруженных мелкими, неуверенными порезами, стекала кораллового цвета вода, но крови не было.– Зачем он сделал это? – скорее растерянно, чем зло, спросил он. – Что на него накатило?– Вот что, – ответил Паркер, указав на свернутую газету, лежавшую на туалетном шкафчике.– Ты прав, – согласился Мак-Кей, взяв газету, – вот она. – Он протянул газету Паркеру.Это была не та газета, которую они читали в мотеле, но резюме, обведенное жирной рамкой, содержало те же самые сведения: часть банды арестована, нашли машину, которая перевозила по крайней мере часть украденных картин. Упоминался Гейлсберг. Это была та же самая, содержавшая множество неточностей история, что они прочитали в другой газете, в Нэшвилле; очевидно, состряпанная на скорую руку информация для дневных выпусков газет: на проверку фактов и на более полное освещение событий уже не хватило времени.Паркер с Деверсом вместе читали газету.– Он решил, что все провалилось, – сказал Деверс.– Черт возьми, почему он не дождался нас? – прорычал Мак-Кей, с каждой секундой все более свирепевший; он смотрел на тело с таким видом, будто готов был утопить его в ванне.– У него, должно быть, возникли затруднения с наличными, – объяснил Паркер. – Мы на самом деле загнали его в угол, когда потребовали, чтобы он открыл счет в банке на наше имя.– Это еще не повод для самоубийства, – угрюмо проворчал Мак-Кей.– Будем искать, – заявил Паркер.– Что искать? – удивленно подняв брови, спросил Мак-Кей.– Многое. Записку, если ему вздумалось оставить записку с нашими именами. Какой-нибудь намек на имя его покупателя.– Если он у него был, – заметил Деверс.– Если он переживал такой кризис с наличными, то заранее разработал план, кому продать картины. Хотя бы часть их, – объяснил Паркер.– А как быть с банковскими книжками? – спросил Мак-Кей. – Ведь они у нас.– Ничего не выйдет, – ответил Паркер.– Давайте выйдем отсюда, – предложил Деверс.Они перешли в спальню, и Деверс включил свет.– Почему не выйдет? – упрямо возразил Мак-Кей. – Я ловко подделываю подписи. Могу прекрасно расписаться за Леона Гриффита до того, как банк закроют на обеденный перерыв. Пойду туда с удостоверением личности Гриффита.– Он открыл счет всего три дня назад, – терпеливо объяснил Паркер.– Представь себе: приходит человек с пятьюдесятью тысячами наличными, чтобы открыть сберегательные счета, – конечно, на него в банке обратили внимание. Его вспомнят три дня спустя. Ты совершенно не похож на Гриффита.– Такие деньги, – жалобно сказал Мак-Кей, – пошли кошке под хвост.– И все наши труды – тоже, – подытожил Деверс. – Если только не выясним, кто его покупатель.– И побыстрее, – добавил Паркер. – Не хочу находиться здесь ни одной лишней минуты.– Я начну со спальни, – предложил Деверс. Они поделили между собой весь дом на участки и следующий час тщательно обыскивали все уголки. Не нашли ни записки, ни малейшего намека на покупателя – если, конечно, у Гриффита был на примете покупатель. Они обыскали все комнаты: кабинет, спальню, – нигде ничего, но упрямо продолжали поиски. За окном уже разгорелся день, вскоре они перестали включать свет, входя в очередную комнату.Паркер с Мак-Кеем сошлись в холле. У обоих пальцы почернели от пыли, а Мак-Кей выглядел еще более раздраженным, чем час назад.– Ничего, – сказал он, – не знаю, где еще искать?– В подвале, – коротко ответил Паркер.– Напрасно теряем время, сам знаешь.– Все равно поищем, – упрямо возразил Паркер.– Понятно, – скорчил недовольную гримасу Мак-Кей. – Будем искать для очистки совести: дескать, сделали все, что могли.– Пошли.Они вместе спустились в подвал.– Лу не придет в восторг, когда узнает, что случилось, – с тоской в голосе произнес Мак-Кей.– А кто в восторге? – мрачно спросил Паркер.Деверс вошел в подвал с противоположной стороны, держа в руках клочок бумаги. Он старался не показывать охватившего его волнения и говорил спокойно.– Взгляните-ка, – предложил он. Паркер взял у него листок, и они с Мак-Кеем вместе прочитали его. Бледно-сиреневая бумага, плотная, высокого качества, вверху страницы пурпурными буквами в эдвардианском стиле выведено:«ЖАН РЕНАРД 302 ЦПЗ»Письмо было написано от руки, но разборчивым, украшенным завитушками почерком. Датировано прошлым месяцем. Вот что они прочитали:"Дорогой Леон,рад был получить от тебя весточку. Не очень-то хорошие известия сообщил ты в своем письме, дорогой, у всех сейчас застой в делах, все мечтают о более счастливых временах. Хотя я уже стар и немощен и с неохотой берусь за дела, возможно, мы сумели бы заключить с тобой сделку, если, конечно, ты заинтересован в этом. Если ты отправляешься путешествовать по этим лесам, почему бы тебе не воспользоваться моим грузовиком?Всегда твой Джек".– Не знаю, что сказать, – с сомнением в голосе произнес Мак-Кей. – Похоже, Гриффит получил нагоняй. Будто Гриффит попытался нажать на этого парня, а тому не понравилось, вот он и поставил его на место, да еще слегка приложил мордой об стол.– Почему ты считаешь, что это письмо имеет отношение к нашему делу? – спросил Паркер Деверса.– Потому что я нашел его в кухне, – ответил Деверс. – Было запрятано в поваренную книгу.– Запрятано? – переспросил Мак-Кей. – Может, им просто воспользовались как закладкой.– Я нашел несколько писем от Ренарда в кабинете, – задумчиво сказал Паркер.– Верно, – подтвердил Деверс. – В кабинете. Но не на кухне.– Тут какой-то адрес, – заметил Мак-Кей, еще раз прочитав письмо. – Триста два, ЦПЗ. Что такое, черт побери, ЦПЗ?– Центральный парк, Западный район, – ответил Паркер. – Ренард живет в Нью-Йорке. Глава 4 Дверь открыл высокий, болезненного вида мужчина. Он был одет в белые брюки, белую крестьянскую рубаху с короткими рукавами, украшенную по вороту желто-красным узором. Сутулые плечи, дряблое тело; он был босиком и стоял на цыпочках, как балетный танцор, приготовившийся встать на пуанты.– Жан Ренард? – спросил Паркер. Мужчина не отвечая смотрел на Паркера, Мак-Кея и Деверса, сгрудившихся на тесной площадке перед лифтом. Каждого он одарил насмешливой, несколько нервозной улыбкой.– Затрудняюсь ответить на ваш вопрос, – произнес он наконец. – Кому я должен назвать свое имя?– Друзьям Леона Гриффита, – ответил Паркер.– Леона? – В глазах мужчины появилась настороженность. – Должен заметить, что вы не похожи на друзей Гриффита.Мак-Кей, как обычно, проявлял все признаки нетерпения и раздражительности.– Кончайте эту бодягу, – вмешался он. – Если вы Ренард, мы хотим поговорить с вами о кой-каких картинах. Если нет, скажите ему, что мы пришли к нему.Мужчина с недовольным видом посмотрел на Мак-Кея.– Поспокойнее, – сказал он, – слишком вы импульсивны. Леон обычно сам ведет переговоры о картинах.– На этот раз он не смог приехать, – возразил Мак-Кей.– Жаль, – вздохнул мужчина, – я предпочел бы разговаривать со своими друзьями, а не с друзьями Леона...– Он мертв, – прервал его Паркер. – Хотите, чтобы мы прямо здесь, на этой площадке, рассказали вам, как он умер?– Мертв? – ошарашенно переспросил мужчина. На его лице отразился страх, он вцепился левой рукой в створку двери, будто хотел захлопнуть ее. – Это вы?..– Самоубийство, – поспешил разъяснить случившееся Паркер. – Перерезал себе вены в ванне. Так вы Ренард или нет?– Вот это да! Никогда не думал, что он... – Оторвавшись от двери, мужчина отступил в прихожую, сказав: – Заходите, заходите...Все вошли в квартиру, и мужчина закрыл за ними дверь. Они очутились в квадратной формы прихожей, стены которой украшали картины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23