— Ларрис попытался перебить его, но Паркер не дал ему вставить и слова. — Я ничего не хочу знать о тебе. Это главное. А сейчас послушай. Я кое-что сообщу тебе. Но это первый и последний раз! Карнз хочет, чтобы я сровнял с землей остров, и я не собираюсь делать это голыми руками.Он бросил трубку Гумбольдту, который с трудом, но поймал ее, а сам снова прислонился к стене.— Это я, мистер Ларрис, — произнес Гумбольдт, с обеспокоенным видом поднеся трубку к уху.Он поговорил еще немного своим жалобным голосом, но Паркер уже не слушал, о чем шла речь.Окончив разговор, Гумбольдт тяжело поднялся на ноги:— Ну что ж, ты получишь свои гранаты.— Я знаю это, — ответил Паркер.— Ты... — вздохнул Гумбольдт, — ты сам как граната.Они возвратились на склад, и Гумбольдт направился вдоль стены, уставленной ящиками со спиртным.— Револьверы, — напомнил Паркер. В конце прохода он постоял немного у ящиков, изучая наклейки на них, затем потянул один на себя, и боковая стенка открылась, как клапан. Паркер увидел три бутылки филадельфийского виски и какие-то картонные перегородки.— Дерьмо! — пробормотал Гумбольдт себе под нос, вынул бутылки, наклонился с ворчанием и положил их на пол. Затем вытащил разделители, и Паркер увидел, что первый ряд бутылок единственный в ящике. Внутренняя часть его представляла собой деревянную коробку, сделанную специально для того, чтобы выдержать вес стоящих наверху ящиков со спиртным. Коробка вся была заполнена небольшими промасленными свертками.Гумбольдт вынул один, развернул тряпку, и у него в руках оказался специальный кольт-"детектив" 32-го калибра. Вручив его Паркеру, он заметил:— Использовался дважды. Жалоб нет. Револьвер действительно оказался в порядке. Передний прицел кто-то спилил, так же как и идентификационные номера. Чувствовалось, что это новый, солидный револьвер, хотя и несколько маловатый для Паркера.Второй револьвер, который достал ему Гумбольдт, был точно такой же, только прицел на нем убрали не так тщательно.— Использовался один раз, — проконстатировал он и вручил третий, совершенно не похожий на два предыдущих. Грозная девятимиллиметровая «беретта-бригадир» выглядела намного больше и была тяжелее, чем кольты. Ее ствол где-то здорово поцарапали, а ручка треснула в двух местах.— Этот не годится, — забраковал Паркер.— Ты на это не смотри, — возразил Гумбольдт. — Его уже использовали раз десять, и всем он очень нравится. Один парень всегда просит его и уже брал четырежды.Паркер протянул ему «беретту».— Вот и оставьте его для того парня. Я не собираюсь возвращать оружие.— Что? Мне ничего об этом не говорили.— Не надо больше звонить. Ларрису вряд ли это понравится, — заметил Паркер.— Твое дело. — Гумбольдт взял «беретту», завернул в тряпку и сунул обратно в ящик. Затем еще с минуту покопался в нем и вытащил другой сверток, в котором оказался пятизарядный «смит-и-вессон» 38-го калибра со спиленным бойком. Задняя часть револьвера выглядела какой-то голой из-за изгиба металла там, где должен был быть боек.— Ты что, хочешь просто избавиться от этого револьвера? — рассердился Паркер.— С ним все в порядке. Мы проверяем их каждый раз, когда они возвращаются к нам, пристреливаем, чистим. Плохое оружие сюда не попадет.Паркер пожал плечами. Револьвер выглядел нормально. Он положил его на пол рядом с уже отобранными двумя.Гумбольдт еще порылся в ящике и извлек оттуда автоматический кольт-"супер" 38-го калибра.— Вот действительно прекрасная вещь, — сказал он. — Первоклассная!Паркер взял его и повертел в руке. Вес пистолета приятно оттягивал кисть, чувствовалось, что это действительно отличная штуковина.— Хорошо, — подвел он итог. — Всего четыре.— Да. Теперь два автомата. Я не могу дать тебе «томми», но у меня есть два «стена», сделанные в Югославии, старые, но надежные. Хочешь сам посмотреть?— Нет. Верю твоему слову. Гумбольдт польщенно улыбнулся:— Что касается гранат, то, как говорят в универмагах, только по специальному заказу. Когда они тебе нужны?— В течение недели.— К пятнице годится? Паркер кивнул:— Идет.— Хочешь взять револьверы с собой или доставить их потом все вместе?— Я оставлю их здесь, — ответил Паркер, — а затем дам знать через Йонси, когда нужно привезти.— Хорошо. Итак, я больше не увижу этого оружия, правильно? И даже автоматов?— Ничего.Гумбольдт пожал плечами:— Что ж, ничего не поделаешь, если так. Не поможешь ли ты мне...Он имел в виду бутылки с виски. Ему не хотелось наклоняться за ними. Паркер поднял их и вручил Гумбольдту, и тот водрузил их на место, туда, где они стояли раньше.Возвращаясь к входу вслед за Паркером, Гумбольдт сказал:— Извини, что я принял тебя за такого же типа, как Йонси. Просто ты приехал вместе с ним...— Конечно.Они подошли к столу, и Гумбольдт со вздохом уселся. Он тут же зажег новую сигарету, а пачку положил себе в карман. Затем потянулся к картам и принялся снова раскладывать свой пасьянс.Паркер вышел в бар, где его поджидал Йонси. Увидев его, тот закричал:— А вот и мой приятель! Хочешь выпить?— Не сейчас.— Собираешься смотреть лодки?— Нет. — Паркер знал, что тот, кто будет управлять лодкой, сумеет выбрать ее лучше, чем он.— Ну, тогда нам пора.Йонси повернулся к бармену и спросил:— Ты не против, если я возьму бутылку, Эдди?— Только смотри не попадайся на глаза полицейскому. — Бармен пояснил Паркеру: — У нас нет права торговать на вынос.— Дай мне ключи от машины, — потребовал Паркер.— Что? Я прекрасно могу вести, не беспокойся.Паркер щелкнул пальцами:— Дай мне ключи от машины! Йонси резко выпрямился на табурете, но затем обмяк и рассмеялся:— Да, сэр. — Он вручил Паркеру ключи от «тандерберда» и, обернувшись к бармену, добавил: — Это самый крутой мой приятель.Паркер молча направился к машине, а Йонси поплелся за ним, держа бутылку в одной руке, а стакан в другой. Они сели и тут же тронулись. Паркер развернулся, направившись к шоссе.Когда они уже мчались на юг, Йонси спросил:— Ты бывал в Хьюстоне раньше?— Нет.— Тогда ты отлично запомнил дорогу. — Йонси опять наполнил стакан. — Когда наша работа будет окончена, ты и я — мы должны будем с тобой очень многое обсудить.Паркер посмотрел на него. Йонси улыбался, но глаза его глядели холодно.— Когда работа будет окончена, я смогу обсудить с тобой все, что угодно, Йонси.— Да. — Йонси медленно кивнул и добавил: — Именно так. Глава 3 На стук Паркера дверь открыл Грофилд.— Салса здесь, — сообщил он, — и наш будущий Харон тоже.— Кто-кто?— Человек, который поведет лодку.— О! — Паркер прошел в комнату, где уже сидели двое мужчин.Салса поднялся ему навстречу и, улыбаясь, протянул руку:— Привет, дружище, рад видеть тебя снова.— Привет, Салса!Высокий, стройный, темноволосый, со сверкающими зубами, блестящими глазами, Салса выглядел как настоящий жиголо. Когда-то он действительно был жиголо, потом профессиональным революционером, профессиональным танцовщиком и еще Бог знает кем.— Этой работой занимаешься ты?—Да.— Значит, стоит присоединиться.Паркер повернулся к другому человеку, приземистому ирландцу с неестественно бледной кожей и неестественно черными волосами.— Ты в состоянии управиться с катером? — спросил он.— Так же, как умею дышать. Паркер обернулся и посмотрел на Грофилда. Тот рассмеялся.— Он лирик, не волнуйся на его счет. Его очень хорошо рекомендовали.— Кто?— Уимперпо.— Да? — Паркер снова повернулся к ирландцу. — Меня зовут Паркер, — сказал он.— Догадался. Я — Хинан.— За что ты сидел?Хинан моргнул, и его рот открылся от удивления.— Что?— Тебя не было на улице, как минимум, неделю, — сказал Паркер.— Ради Бога, как ты об этом узнал?— Моряки постоянно находятся на солнце. Они сгорают, шелушатся и загорают дочерна. Особенно их лбы. А ты бледен как рыба.Хинан прикоснулся рукой к своему лбу.— Я загорю, — пообещал он. — Ты прав, я загорю, как грешник в аду.— Так за что ты сидел?Хинан сделал какой-то неопределенный жест руками, как бы отметая от себя что-то.— Вышла небольшая неувязка. Скорее, маленькая шалость. Но теперь я чист.— Так что же все-таки произошло? Хинан посмотрел так, будто вопрос Паркера причинил ему боль. Он бросил взгляд на Грофилда, на Салсу и опять на Паркера, махнул рукой, как бы подчеркивая незначительность того, что собирался сообщить.— Теперь это называют половым преступлением.— Половое преступление?— Они сказали, что девчонке еще не исполнилось и восемнадцати, но, по правде говоря...— Половое преступление, — повторил Паркер. — Сколько ей было лет? Хинан прокашлялся:— Кхе-кхе... одиннадцать.— Сколько ты просидел?— Пять лет и три месяца.— Из скольких?— Судья дал мне четырнадцать.— Значит, тебя освободили условно. Ты сообщаешь о своем местонахождении, как положено?— Только не я. Как только двери тюрьмы за мной закрылись, я тут же исчез.— Подожди на кухне, — приказал Паркер. — Я хочу поговорить с этими двумя парнями.— Меня вылечили, правда... В тюрьме был врач, он...— Мне нужна не нянька для присмотра за детьми, — оборвал его Паркер. — Не надо меня убеждать.— О да, конечно! Я, э-э, я просто пойду... -Хинан направился к кухне, и, когда скрылся за дверью, Паркер возмутился:— Этот тип пустит наше дело под откос!— Да, думаю, нам нужно поискать кого-то другого. — У Салсы был тихий вежливый голос и соответствующие манеры.Паркер повернулся к Грофилду:— Что сказал о нем Уимперпо?— Я просто спросил насчет специалиста по лодкам. Уимперпо посоветовал попробовать Хинана. Он ничего не сказал о его прошлом. — Вид у Грофилда был скорее удивленный, нежели оскорбленный.— Но он уже знает кое-что, — сокрушенно заметил Салса.— Как много? — нахмурился Паркер. Салса начал медленно перечислять:— Наши имена. И что мы планируем операцию, для которой нужен катер.— И все?Салса бросил взгляд на Грофилда, и тот кивнул ему в ответ.— Все, — подтвердил тот. — Ознакомительную лекцию мы оставили для тебя.— Тогда мы можем без проблем избавиться от него. Грофилд, это сделаешь ты.— И все потому, что я привел его, — вздохнул Грофилд и пожал плечами. — Ты, как всегда, прав. — И он отправился на кухню.Салса сказал Паркеру:— Твоей женщине позвонили, и она ушла. Сказала, что вернется сегодня рано.Паркер кивнул. Он не думал о Кристал; он думал о деле — им еще предстояло найти лодочника.— Она очень хороша, твоя женщина... -. Салса произнес это таким тоном, каким мог бы сказать что-нибудь приятное и о новой машине своего друга. — Она хочет сфотографировать меня обнаженным.Паркер не обратил внимания на его слова.— Мы должны найти кого-нибудь, — рассуждал он вслух. — Я свяжусь с Генди Мак-Кеем, может, он кого-нибудь порекомендует.Грофилд вернулся, ведя за собой Хинана. Прирожденный актер, он и сейчас играл роль жизнерадостного и приветливого молодого сотрудника, дающего пинка под задницу незадачливому посетителю, который и сам уже обо всем догадался.— Тебе ясна ситуация? — говорил он, обняв Хинана за плечи. — Какие тут могут быть обиды.Хинан выглядел растерянным, отнюдь не оскорбленным отказом. Он почувствует обиду позже, после того как Грофилд избавится от него.Салса спросил у Паркера:— Так ты не против?Паркер, наблюдая за тем, как Грофилд выпроваживает Хинана, рассеянно спросил:— Против? Против чего?— Чтобы я разрешил твоей женщине снять меня обнаженным.Не задумываясь над вопросом, Паркер покачал головой.— Какое мне до этого дело! — воскликнул он и подошел к телефону, когда Грофилд, улыбаясь, запер дверь за Хинаном. Глава 4 Паркер повернулся на бок и, просыпаясь, услышал, как снова позвонили в дверь. Кристал куда-то ушла; Грофилд и Салса жили в мотеле, в номерах, которые оплачивала компания. Сейчас было десять утра, а Паркер лег уже после трех. Полночи звонил в разные места, ожидал ответов, улавливал намеки, обсуждал предложения и тем не менее до сих пор не нашел никого, кто мог бы управлять лодкой.Он встал, оделся и направился к дверям. Пока возился, в дверь позвонили еще дважды. Он открыл дверь и сразу понял, что совершил ошибку.Два типа, стоящие за дверью, в темных костюмах с узкими лацканами и шляпах с маленькими полями мышиного цвета, несли на себе печать федерального закона. Один держал в руках портфель.— Мы к вам на пару слов, Паркер. — И оба протиснулись в комнату.Паркер не любил проигрывать, а эти двое с ничем не примечательными худыми лицами, невыразительными глазами и выдающимися скулами, было ясно, выигрывали с самого начала. Сопротивляться в данном случае не имело смысла; единственный способ овладеть ситуацией заключался в том, чтобы тянуть в том же ключе, в котором толкали они.Он закрыл дверь и, не взглянув на них, отправился в кухню.— Я приготовлю кофе. Посидите пока в гостиной.— Мы пойдем с вами.— Конечно. Проходите.Они вошли за ним, он поставил воду для кофе. Гости уселись за разделочным столом, проследив, как Паркер доставал банку с кофе и три чашки. Наконец тип с портфелем как бы между прочим спросил:— Как ваше настоящее имя, мистер Паркер?— Как вы и сказали. Паркер.— Разве? Под именем Каспера, Арнольда Каспера, вас разыскивают в Калифорнии за убийство охранника на тюремной ферме.Паркер пожал плечами:— Это кто-то другой. Какой вам кофе?— Мне несладкий черный. А моему коллеге немного сахару, пожалуйста. Вы также известны как Чарльз Виллис, и под этим именем вас разыскивают за два убийства в Небраске.Паркер покачал головой:— Не меня. Я никогда не был в Небраске. — Он поставил чашки с ложками и сахарницу на стол.— Под именем, которое вы признаете своим собственным, — продолжал обладатель портфеля, — вы принимали участие по крайней мере в восьми крупных ограблениях в течение последних одиннадцати лет. Количество может быть, конечно, больше, но точно нам известно о восьми.Другой визитер, молчавший до сих пор, заметил:— У нас нет никакого имени к фамилии Паркер. Или Паркер — это имя?— Если вы так интересуетесь именами, не мешало бы и самим представиться.— О, прошу прощения, — воскликнул обладатель портфеля. — Меня зовут мистер Ингленд, а это — мистер Кэри.Паркер бросил пронзительный взгляд на Ингленда и произнес:— Понятно. Закон. — Затем перевел глаза на Кэри и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18