Мусор и отбросы завалили почти все коридоры и лестничные пролеты. Но на втором этаже стены были отчищены, а коридоры и комнаты подметены.
– Как ты? – спросила Кэсси, когда они вошли в длинный пустой коридор.
– Да вроде ничего, – ответила Эш. Она подумала о том, что случилось только что в Садах Силена, и добавила. – Но потрясение, конечно, было сильное.
– Для меня тоже.
Эш озабоченно поглядела на Кэсси. Оттого, что Кэсси разделяла ее страхи, ей самой становилось немного легче. Но дело-то было в том, что Эш просила Кэсси объяснить ей все, а если Кэсси считает, что дело плохо…
Эш не дала себе додумать эту мысль.
– Ну, хвост трубой! – сказала ей Кэсси. – Сейчас Боунз окажет нам высококвалифицированную помощь.
Боунз оказался индейцем – чистокровным индейцем кикаха, небольшого племени, принадлежащего к алгонкинской языковой семье, которое обитало в этих местах. Он был старше Кэсси – под тридцать, – что делало его в глазах Эш законченным взрослым. У него была кожа цвета темной меди и широкие черты – приплюснутый нос, широко расставленные темные глаза, квадратный подбородок. Свои длинные волосы он носил в одну косицу, почти такой же толщины, как у тетушки Эш, а одет он был по-панковски – выцветшие джинсы с прорехами на коленях, разношенные рабочие ботинки и белая футболка.
Они встретились с ним в дальней комнате на втором этаже, где он сидел, скрестив ноги, перед маленьким вигвамом из палочек. К палочкам были привязаны всякие странные штучки. Раковинки. Голубиные перья. Что-то, похожее на звериные когти.
Полосочки кожи, на которых еще сохранился местами мех.
Боунз оказался совсем не таким, как представляла себе Эш. Вид у него был такой же отсутствующий, как у Кэсси в парке, взгляд обращен в себя, но в то же время словно бы вдаль, в невидимые просторы. Он даже никак не отреагировал на появление Кэсси и Эш.
Замечательно, подумала Эш. Мы пришли за советом к путешественнику в астрал.
Но как только Кэсси и Эш присели напротив него, его темные глаза сфокусировались на них. На некоторое время ощущение его мощи стало настолько сильным, что, казалось, в воздухе затрещало, а руки Эш покрылись гусиной кожей, словно от статического электричества. Потом он улыбнулся широкой улыбкой, которая превратила его – Эш не нашла другого слова – в клоуна.
Из кармана он вынул пластмассовую коробочку с мармеладками и, закинув черную и красную в рот, начал с наслаждением их жевать. Очевидно, он разделял слабость Кэсси к сладкому.
– Что, Кэсси, – спросил он, – заработок неважный?
– Я и не начинала работать, – ответила Кэсси. – Встретилась с подружкой, а у нее проблемы.
Клоун повернулся к ней.
– Эш, давай знакомиться, – и протянул ей коробочку со сластями. – Хочешь?
Эш покачала головой. Она бросила взгляд на Кэсси.
– Э-э-э, может быть, я зашла некстати… – начала она, но вдруг умолкла и посмотрела на Боунза повнимательнее.
Откуда он узнал ее имя?
– Я знаю, кем он кажется с виду, – сказала Кэсси о Боунзе, как будто его не было рядом, – но ты поверь мне. Он не может быть другим. В его крови слишком много Нанабозо.
– Нана-чего? – переспросила Эш.
– Смейся, – сказал Боунз. – Если не смеяться, будешь плакать.
Кэсси кивнула.
– Вот уж это верно.
Эш покачала головой. Здесь что-то происходило, здесь, вокруг нее творилось что-то, и она никак не могла овладеть обстановкой.
– Так вот какая у нас проблема, – сказала Кэсси.
Она начала рассказ о том, что случилось в парке, поведав Боунзу о неоконченном гадании и о том, как оно прервалось. Когда она рассказывала об изображениях на картах, каждая из них вставала перед глазами Эш так ясно, словно бы карты все еще лежали перед ней. Эш слегка вздрогнула, когда Боунз обратился к ней.
– Что значат для тебя эти образы? – спросил он.
Клоун исчез – только в уголках глаз Боунза мелькали искорки веселья.
Эш поразила его неожиданная серьезность. Картины, такие ясные, пока Кэсси рассказывала о них, смешались и расплылись перед ее глазами.
– Э-э-э… – начала она.
– Разберем по порядку, – сказала Кэсси, чтобы помочь Эш. – Первой была девочка примерно твоего возраста.
Эш поглядела на нее с благодарностью.
– Это моя кузина Нина.
С некоторой помощью Кэсси Эш прошлась по остальным картам, рассказывая, кто был на них, и как они были связаны с ее жизнью. Некоторые картины она объяснить не могла – волка в терновом венке, старую индеанку; о других она могла только догадываться – например, о смысле горящих развалин дома, в котором они с матерью жили в Сент-Ивзе, или тетушки и дядюшки на лужайке, оплетенных ветвями и корнями…
Когда они разобрали все десять карт, Боунз задумчиво кивнул.
– Понятно… – промолвил он.
Из-за спины он поднял с пола маленький замшевый мешочек и положил его себе на колено. Закрыв глаза, он запустил руку внутрь. Эш услышала в мешочке шуршание и постукивание.
– Что он делает? – спросила она Кэсси.
Кэсси прижала палец к губам.
Затем Боунз запел:
– А-а-йе-йе-но, но-йя…
Сперва Эш показалось, что он стонет, но потом она поняла, что это своеобразное пение. Ощущение силы, которое она почувствовала на мгновение, когда они с Кэсси только сели напротив него, вернулось к ней снова – теперь оно заполняло всю комнату. Руки Эш покрылись гусиной кожей, и она никак не могла стряхнуть дрожь, которая, казалось, шла откуда изнутри, из самого мозга костей.
Пение становилось громче.
– А-а-нья-хи, хей-но, хей-но…
Внезапным резким движением Боунз вынул руку из мешочка. Раскрыв ладонь, он разбросал то, что в ней было, по полу между собой и загадочным маленьким вигвамом.
Так вот как он узнал мое имя, подумала Эш.
По полу разлетелись и легли маленькие косточки, образовав картину, ничего не говорившую Эш – и Кэсси, наверное, тоже, подумалось ей, – но, очевидно, очень содержательную для Боунза. Он наклонился над ними, повторяя пальцами причудливые фигуры косточек, едва не касаясь их.
Теперь он молчал. Было слышно только их дыхание. Эш разглядывала косточки, пытаясь увидеть в них то, что видел он.
Что это за косточки? – раздумывала она. Птичьи? Мышиные? Может быть, лучше и не знать.
Боунз смешал картину движением таким же резким, как и то, каким разложил, и убрал косточки в мешочек.
– Дело не в тебе, – сказал он после этого. – Оно касается тебя, но оно не в тебе. Твоя боль и злость начали его – вызвали зло из мира духов – но, появившись здесь, оно начало охоту на кого-то другого.
Сердцебиение Эш снова усилилось.
– Что… Что ты имеешь в виду? – спросила она.
– Он имеет в виду, что сила твоих чувств вызвала духа из Другого Мира, – объяснила Кэсси.
– Ну-ну, – сказала Эш. – Ближе к реальности.
– Проблема в том, – продолжила Кэсси, не заметив, что Эш перебила ее, – что он охотится за кем-то другим.
Эш покачала головой.
– Ну, если предположить, что все это так, что же в этом плохого? Ведь это больше не моя проблема, так?
Кэсси ничего не сказала, но в ее глазах ясно читалось осуждение. Боунз просто перевел взгляд на маленький вигвам, стоявший перед ним на полу.
Эш вздохнула.
– Ну, ладно. Я не подумала. Может быть, я просто думаю только о себе.
Боунз подбодрил ее взглядом.
– Так что же именно плохо в том, что этот… – Эш запнулась на этом слове, потому что все вместе не очень укладывалось у нее в голове, – …этот дух охотится за кем-то?
У нее была небольшая оккультная библиотечка, и ей нравилось размышлять обо всем, что она читала в этих книгах, но в глубине души, на самом деле, она никогда не допускала по-настоящему, что все это может быть реально.
Потому что если бы это было так, то ее мама обязательно связалась бы с ней. В этом-то и была начальная причина ее интереса ко всем этим вещам.
Но мама так и не давала о себе знать.
Потому что тот, кто умер, умер навсегда. Он больше ничего не чувствует.
Его больше нет. Для него больше нет ничего.
Но для того, кто остался жить…
– Если бы дух искал тебя, – сказал Боунз, – мы бы вызвали его прямо сейчас и покончили бы с этим делом. А так нам нужно вызнать, кого он ищет, и убедить этого человека – во-первых, в том, что дело в самом деле серьезное, а во-вторых, в том, что мы можем ему помочь.
– Ставлю на ее кузину, – сказала Кэсси.
Эш покачала головой:
– Нина? Быть того не может. Ей все эти дела не больше интересны, чем мне – ее расфуфыренные подружки.
– Охотник выбирает, – сказал Боунз. – Не дичь.
Может быть, и так, подумала Эш, но Нина? Да кому она нужна?
– А что с тем типом, который шел за мной от оккультной лавки вчера вечером? – спросила она. – Я думаю, он годится больше.
– Он меня тревожит, – сказала Кэсси.
Боунз кивнул.
– Он не подходит. А в совпадения я не верю. Однако, дух этот – женской природы, так говорят кости и карта основания из твоего расклада, а обычно в такой охоте они ищут кого-то своего пола.
– Это почему? – поинтересовалась Эш.
– Так заведено у маленьких маниту – родственников Бабушки Лягушки.
– Она же всегда помогала… – сказала Кэсси, нахмурившись.
Боунз кивнул.
– Это верно. Но у маниту нет принципов. Эта, мне кажется, усыхает; она ищет силу молодого женского духа, чтобы восполнить недостаток своей собственной.
– Как вампиры? – спросила Эш.
Она не смогла удержаться от улыбки. Мысль была забавна. Какой-то индейский вурдалак преследует ее кузину! Да, дела…
– Что-то вроде этого, – сказал Боунз, не переменившись в лице.
В Эш все натянулось. Боже, похоже, он совершенно серьезно так и думает!
Эш прочистила горло.
– Так… Гм, что же нам делать?
– Мне надо встретиться с твоей кузиной, – сказал Боунз.
Типа того, что Нина отправится в Верхний Фоксвил по просьбе Эш… А может быть, пригласить Кэсси и Боунза к обеду? Что сказали бы на это тетушка и дядюшка?
И тут поток мыслей Эш встал, словно наткнувшись на стену.
Родители Нины!
– В ней есть индейская кровь, – сказала Эш. – В моей кузине Нине. Ее отец – наполовину индеец.
А, если подумать, родители Нины, может быть, приняли бы Кэсси и Боунза в своем доме, не моргнув глазом. Они ведь не законченные цивилы. Старые психоделические плакаты с Филлмора все еще висят у них на стенах, впервые вывешенные перед концертами два десятка лет назад. «Грэйтфул Дэд»…
«Эйсид Тест Бэнд»… «Биг Бразер энд зе Холдинг Компани»…
– То есть, она… – начал Боунз.
Эш кивнула.
– Не знаю, из какого племени была ее бабушка, но отец ее всю жизнь прожил в этих местах, так что, может быть, это какое-нибудь местное племя.
– Пожалуй, ты права, – сказал Боунз Кэсси. – Нам придется…
Он замер – снизу на лестнице послышался какой-то шум.
– О, ч-черт! – выругалась Кэсси.
– Что случилось? – спросила Эш.
Кэсси ответила со вздохом:
– Полиция проводит свой очередной налет на пустые дома.
– Полиция? Зачем?
– Консорциум, владеющий этими кварталами, упросил кого-то в городском совете, чтобы полиция время от времени разгоняла временных обитателей.
Голос у нее стал такой, будто она читала статью из газеты.
– Но это же глупо! Эти дома никому больше не нужны, так почему же вам нельзя здесь жить?
– Потому что если в каком-нибудь из них что-нибудь с кем-нибудь случится, и будет возбуждено дело, владельцы домов понесут ответственность. А поскольку никаких страховок на эти дома, я ручаюсь, у них нет…
Эш начала подниматься.
– Ну так давайте выбираться отсюда. Меньше всего мне хочется, чтобы тетушка или дядюшка вытаскивали меня из детской комнаты.
Кэсси положила руку на колено Эш, остановив ее.
– Кэсси, меня запрут в доме на месяцы!
– Не бойся, – сказала Кэсси. – Но уйти так, чтобы нас не поймали, мы можем только одним путем.
Эш уже слышала грубые голоса полицейских на первом этаже – те расталкивали сквоттеров в квартирах под ними. Были слышны споры, ругань.
Грохот высаженной двери.
– О чем ты говоришь? – спросила Эш.
Кэсси лишь повернулась к своему другу.
– Боунз?
Тот уже полу-бормотал, полу-пел – на этот раз другие слова:
– О-нна, о-нья-на, хей-канта, но-уа-канта…
Откуда-то в его руках появилась трубка с длинным черенком. С чубука ее свисали кожаные ремешки, на которые были нанизаны бусины, раковинки и перышки. Боунз набил трубку темным табачным листом.
Эш уже слышала шаги полицейских на лестнице.
– Кэсси, – начала она.
Она снова попыталась встать, но Кэсси больно ухватила ее за ногу, не давая подняться.
– Прости, Эш, – сказала Кэсси, – но лучше всего будет, если ты уйдешь с нами.
– Но вы же не трогаетесь с места!
Боунз прекратил петь и разжег трубку. Клубы густого дыма поднялись в воздух – дыма было намного больше, чем могло выйти из такой маленькой трубки за такое короткое время. У Эш закружилась голова, словно она слишком быстро спускалась на лифте. Засосало под ложечкой. Она ничего не видела в комнате – только густой дым, от которого щипало в глазах и першило в горле. Она чувствовала руку Кэсси на своем колене, но та держала уже не так крепко. А под ногами, там, где должен был быть пол – Мурашки пробежали по спине Эш.
О боже!
Паркета не было, и она чувствовала под собой грубый холодный камень. Налетел ветер, спутал волосы, развеял дым и унес его.
Страх сменился немым недоумением, когда Эш обнаружила, что они втроем сидят теперь на верхушке большого гранитного лба, высоко над лесом. Кроны деревьев колыхались до горизонта зеленым морем, насколько хватало глаз.
– К-к-кэсси? – с трудом вымолвила Эш пересохшим горлом. – Где… где мы?..
– Мир духов, – ответил Боунз.
Эш посмотрела на него. Сумасшедшее клоунское веселье плясало в его глазах, но Эш уже не находила в нем ничего смешного. Это был настоящий, как бог свят, шаман.
Человек, который может – да все он может, ведь так?! Так какого же рожна он живет в бомжатнике в Верхнем Фоксвилле?
И что ему надо от нее?
– Не бойся, – сказала Кэсси мягко.
Я не боюсь, хотела ответить Эш. Мне просто страшно. Но она не смогла вымолвить ни слова, и только смотрела ошалело по сторонам, мечтая проснуться от всего этого сна.

НИНА

После школы Нина вытащила из-за дома одно из старомодных плетеных кресел, установила его посреди почтовой открытки, которая называлась их двориком, так, чтобы поймать последние лучи вечернего солнца, переоделась в просторные шорты и блузку, вынесла из дома лимонад и последний номер «Сасси» и присела, пристроив бокал на один толстый подлокотник кресла, а журнал – на другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17