Юрий Михайлович Корольков: «Операция «Форт»»

Юрий Михайлович Корольков
Операция «Форт»



OCR и редакция: Андрей из Архангельска
«Юрий Михайлович Корольков. "Операция «Форт»»: Издательство «Советская Россия»; Москва; 1970
Аннотация Документальная повесть посвящена подвигу разведчика, героя Советского Союза Владимира Александровича Молодцова.Во время войны он возглавил антифашистское подполье в оккупированной Одессе, и вместе со своими товарищами доставил немало хлопот немецким захватчикам. Юрий Михайлович КорольковОперация «Форт» ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ Весной 1944 года на фронтах великой войны — от Мурманского побережья до Черного моря — еще продолжалась ожесточенная битва, хотя силы врага были уже надломлены. Нашим солдатам потребовался еще целый год тяжелого ратного труда, чтобы дойти до Берлина и поднять над рейхстагом Знамя Победы.В ту весну, в начале апреля, советские войска, развивая наступление на самом южном участке фронта, с боями заняли город Одессу и вышли здесь на побережье Черного моря. Вместе с передовыми частями вступил в освобожденный город работник Смерш Смерш — «Смерть шпионам» — отдел советской контрразведки во время Великой Отечественной войны.

, майор госбезопасности Рощин, направленный из Центра в Одессу со специальным заданием.Ему поручалось выяснить все, что касалось операции «Форт» — деятельности подпольной разведывательной диверсионной организации, оставленной в городе перед уходом наших войск в сорок первом году. Во главе этой организации, выполнявшей операцию «Форт», стоял тридцатилетний капитан госбезопасности Владимир Александрович Молодцов, направленный в Одессу из Москвы для руководства подпольем в глубоком тылу противника. После нескольких месяцев успешной конспиративной работы радиосвязь с Молодцовым внезапно оборвалась. Поступили сведения, что Владимир Молодцов арестован и расстрелян по приговору военно-полевого суда.Следователю предстояло выяснить обстоятельства гибели опытного разведчика, установить причины его ареста. В этом деле многое было неясным.Через несколько недель майор возвратился в Москву, сделал подробный доклад в своем управлении и представил письменный отчет о проведенной работе. Это был последний документ, подшитый к объемистому делу «Операция „Форт“. На последней его странице следователь по особо важным делам сделал лаконичную запись:«Заключение: расследование по делу „Операция „Форт“ считать законченным и дело сдать в архив“.С тех пор прошло больше двадцати лет. И вот страницу за страницей я перелистываю материалы дела «Операция „Форт“, взятого из архива. На каждом из томов архивного дела стоит надпись: „Хранить вечно!“С годами дело утратило свое оперативное значение, многое в нем уже перестало быть «совершенно секретным», но как глубоко волновали былые события! Я перечитывал скупые документы, и передо мной возникали люди высокого долга, раскрывались их судьбы, люди казались мне живыми, я слышал их взволнованные голоса, следил за их героическими делами. И я задумался над символической надписью, призывающей наших потомков вечно хранить память о героях, которые, даже умирая, не должны были называть свои настоящие имена. Они боролись молча, безвестно умирали, выполняя свой долг перед Родиной.Дочитав последнюю страницу последнего тома «Операции „Форт“, я задумался над благородством подвига ушедших из жизни людей и над безмерной подлостью грязных предателей с их неизбежной презренной судьбой. Мне захотелось рассказать обо всем, что я узнал из архивных документов, рассказать о мужественной работе чекистов в тылу врага в годы Великой Отечественной войны.Так родилась эта документальная повесть. ЧЕКИСТЫ УХОДЯТ В ПОДПОЛЬЕ Страницы архивного дела «Операция „Форт“…Листок, вырванный из блокнота. Короткая, торопливая запись карандашом. Видно, у радиста не было времени перепечатывать радиограмму. В записке всего несколько строк:«Кир передал 20.7.41 г. в 19 час. 45 минут:Прибыли благополучно, если не считать бомбежек по дороге в Одессу. Ехали одиннадцать суток и вчера явились на место. Немедленно приступаю к работе. Начинаю с подбора людей через партийные организации города. Опасаюсь — не хватит времени для личного изучения кадров. Обсуждали расположение продовольственных баз, складов оружия, дислокацию отрядов, явки и прочее. Планы, персональный состав разведчиков, диверсионных групп и руководства отрядов направляю фельдсвязью. Прошу передать жене, что здоров, работа интересная, пусть не тревожится. На связь будем выходить в условленное время на той же волне. Подтвердите получение. Кир».Ниже записки — служебные пометки, лиловые штампы и примечание, написанное той же рукой:«Указаний Киру не поступало». А на полях — другим почерком: «Читал. В дело». Неясная подпись, и та же самая дата — 20 июля 1941 года. Видимо, в управлении радиограмму читали той же ночью: ее ждали — первую информацию из Одессы. Знать, потому и торопился радист передать по назначению страничку, вырванную из блокнота.Я пропускаю несколько страниц, не имеющих прямого отношения к оперативным действиям «Операции „Форт“. Здесь адреса семей подпольщиков, указания начфину перечислить им заработную плату, оформить денежные аттестаты, еще какие-то частные распоряжения. Я пропускаю все это и останавливаюсь на донесении Кира, доставленном фельдсвязью. Судя по штампу, оно прибыло в Москву только в августе. На отдельном лоскутке бумаги подколота многоговорящая справка:«Доставлено с опозданием. Фельдъегерь попал в авиационную катастрофу, был тяжело ранен. Самолет сбит истребителем противника. Пакет не поврежден, печати в сохранности. Почта в руках посторонних не находилась».Значит, тайна разведчика сохранена. О сбереженной тайне напоминают и маслянистые, оранжевые пятна, тускло проступающие на листах бумаги — следы сургучных печатей, о судьбе которых здесь заботятся почти так же тщательно, как и о судьбе фельдъегеря, попавшего в авиационную катастрофу, и еще следы крови, засохшей на конверте.Пока я не знаю еще фамилии разведчика, не знаю, кто скрывается под именем древнего властителя — Кира.Его донесение написано четким штабным языком. Это развернутый план предстоящей операции в тылу врага. В нем много деталей, много имен и ни одной лишней фразы, ни одного лишнего слова. Вероятно, и в таких документах проявляются характеры их авторов… Я подумал: донесение писал человек собранный, целеустремленный, умеющий сосредоточиться на главном и не теряющий даром времени.И еще одно наблюдение — автор донесения несомненно осторожный и опытный конспиратор. Даже здесь, в совершенно доверительной и секретной переписке, разведчик не называет своего имени. Донесение он подписывает все тем же псевдонимом «Кир», а некоторые особенно важные абзацы, отдельные фразы, некоторое имена написаны условно.Кир сообщал, что, выполняя задание Центра, он приступил к организации разведывательных и диверсионных групп, готовится к переходу на нелегальное положение. Всю работу проводит вместе с партийными, советскими учреждениями. Они тоже намерены переходить в подполье в случае, если советские войска будут вынуждены оставить Одессу. Кир восторженно отзывается о рядовых советских людях, которые по первому зову добровольно вступают на опасный рискованный путь разведчиков в тылу врага. Пожалуй, только здесь, в единственном месте пространного донесения, Кир нарушил официальный стиль служебного документа и написал:«В добровольцах здесь нет недостатка. Каждый готов выполнить патриотический долг. Теперь дело только в строгом отборе пригодных людей. Вот где я ощущаю, что значит для чекиста опираться на массы!»Читая донесение, я старался полнее представить себе образ автора, определить по каким-то штрихам характер разведчика. Но пока сделать это не вполне удавалось. Живой образ чекиста расплывался, увидеть его мешал профессионально-служебный, суховатый тон донесения.Кир с беспощадной правдивостью докладывал руководству о положении в приморском городе, которому грозила трагедия оккупации, говорил о расстановке сил для предстоящей борьбы с противником.В донесении Кира первой упоминалась разведывательно-диверсионная группа Железняка. Она уже сформирована, и ей предстоит действовать на железной дороге.Здесь же Кир дает характеристику Железняку. Это беспартийный машинист Андрей Иванович Воронин, в прошлом партизан времен гражданской войны. «Человек волевой, смелый и молчаливый», — заканчивает Кир характеристику Железняка.Кир, вероятно, особенно ценил это качество — молчаливость. Всюду, где он хотел подчеркнуть деловые качества человека, Кир повторял: «Предан и молчалив».Второй диверсионной группе предстояло действовать в пригороде Одессы. Задача — взрывать мосты, минировать дорогу на участке Николаев — Одесса. Группу возглавляет коммунист Александр Николаевич Громов, он же — Брунин, инженер завода имени Январского восстания.В следующем разделе Кир сообщал адреса явочных и конспиративных квартир, фамилии их хозяев, указывал расположение тайников — почтовых ящиков. Несколько страниц занимала сложная система паролей, условных сигналов, знаков. Все это на тот случай, если из Центра понадобится прислать доверенных людей, либо восстановить утерянную связь с Киром.По плану Кира все готовилось «на случай» — на случай потери связи, на случай провала какого-то звена, на случай того, на случай другого. Да и организация всего подполья проводилась на случай оккупации Одессы немецкими или румынскими войсками, и его люди старались предупредить события, чтобы они не захлестнули их, не застали врасплох.Потом Кир вдруг начинал писать о каких-то совершенно будничных делах: на углу Молдаванки в парикмахерской производственной артели назначен новый заведующий Николай Иванович Милан. «Окна парикмахерской выходят на Разумовскую. Занавески на окнах тюлевые, розового цвета. Шляпа фетровая или соломенная — в зависимости от сезона. Окно — крайнее правое…»Потом вдруг все становится ясным: Николай Милан — хозяин подпольной квартиры. Он уже поселился здесь вместе с женой! С приходом оккупантов откроет парикмахерскую. В правом окне занавеска будет полуоткрыта в том случае, если не грозит никакой опасности — связной может заходить и произнести условный пароль. В случае опасности на подоконнике будет лежать шляпа, ее хорошо видно сквозь задернутые тюлевые занавески.Вторую квартиру подготовили ближе к центру под видом мастерской по ремонту примусов, керосинок, электрических утюгов и прочей хозяйственной утвари. Это на бывшей Нежинской улице, теперь она называется Франца Меринга, Кир подчеркивал — спрашивать лучше Нежинскую. В случае прихода румын советские названия улиц несомненно изменят. Поиски улицы Меринга вызовут излишние подозрения.Люди для мастерской подобраны. Слесарем работает комсомолец Алексей Гордиенко — рабочий фабрики ювелирных изделий. «Хозяином мастерской» назначен Антон Брониславович Федорович, он же командир одного из партизанских отрядов в городе. Выступать будет под именем Петра Ивановича Бойко.Кир сообщил пароль, с которым следовало являться в слесарную мастерскую, — разговор о покупке примуса.Еще одна явка готовится под видом овощной палатки, но люди, сюда еще не подобраны. В районе базара намерены открыть харчевню — резервную явку. Потом еще сапожная мастерская, химическая чистка…Особое внимание Кир уделял пивоваренному заводу на Пролетарском бульваре. Он намеревался обосновать здесь свою разведывательную базу. Пока все находится в стадии разработки.Партизанские отряды, на которые Кир намерен опираться в работе, уже формируются. Намечено создать два таких отряда. Один на побережье в районе Большого Фонтана, второй близ села Нерубайское в старых катакомбах в двенадцати километрах от города. Ядро отряда составят рабочие каменоломни, живущие в окрестных селах.В следующих донесениях Кир информировал Центр, что в катакомбы уже доставлено оружие и боеприпасы: 50 винтовок, 20 тысяч патронов, два пулемета, четыреста килограммов взрывчатки. Продовольствие заготовлено на полгода из расчета на 75 человек. Доставка военного имущества и продовольствия в катакомбы в целях конспирации происходит через интендантский склад воинской части, который расположили рядом с входом в катакомбы.Диверсионно-разведывательные группы обеспечены револьверами, патронами, запасом детонаторов и взрывчатки, сигнальными ракетами, ракетницами и другим необходимым имуществом.Тайный склад оружия для партизанского отряда на Большом Фонтане заложен во дворе рыбаков Булавиных, здесь же в сарае зарыто продовольствие. Заготовка имущества продолжается.Кир сообщал Центру, что для оперативной работы желательно иметь несколько маузеров с достаточным количеством патронов. На месте такое оружие получить невозможно.Далее Кир перечисляет фамилии будущих своих помощников, называет людей, согласившихся добровольно остаться в тылу противника на нелегальной работе.Парторгом отряда обком партии утвердил Константина Зелинского. До последнего времени он работал председателем колхоза.Связных Кир отобрал лично — Тамару Шестакову, Тамару Межигурскую, Галину Марцишек.Заместителем командира партизанского отряда утвердили Якова Васина. Его жена Екатерина остается в городе для связи с партизанами. В городе на легальном положении остается также Евгения Гуль, а на Большом Фонтане рыбачка Ксения Булавина.Радистом для связи с Москвой в отряд направлен Евгений Глушков, его дублер — Иван Неизвестный.К работе привлечены также старый каменщик Иван Гаркуша — знаток катакомб, моряк торгового флота Иван Иванов, рыбак Григорий Шилин, врач Асхат Янке…Рядом с фамилиями приводились краткие характеристики: «На работу в разведывательной группе согласилась охотно»;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31