Бородатый человек, в котором я только теперь узнал одного из послов, приезжавших в наш лагерь, снова начал разливать огненную воду и что-то сказал по-своему. Другие громко рассмеялись.
Вап-нап-ао не смеялся, только быстро опрокинул свою кружку. В его светлых, как лед, глазах промелькнула быстрая тень.
– Это правда? – спросил Торговец после слов бородатого.
Вап-нап-ао кивнул головой:
– Правда. Похоже на то, что они решили вымереть от голода, а из долины не выходить.
– Так что же ты будешь делать?
– Что-нибудь сделаю.
– Что?
Вап-нап-ао достал трубку, набил ее светлым табаком, закурил. Его лицо оживилось.
– Они все еще слишком сильны, чтобы пытаться одолеть их силой. Но, когда они достаточно ослабеют, их можно будет взять даже голыми руками. Я еду к начальнику за подкреплением. Если достану человек тридцать, то через месяц открою динамитом каньон и заберу все племя без единого выстрела. Они еще и благодарить меня будут, что спас их от голодной смерти.
– А они не убегут?
– Кто? И куда? Горы содрогаются от лавин. Через засыпанный каньон никто не пройдет. Я оставил там четырех человек. Сами воины, может быть, и сумели бы вырваться из долины, но ведь они не оставят семей.
– Да, – медленно повторил Торговец. – Семей они не оставят.
Вап-нап-ао что-то злобно буркнул на своем языке.
Его люди уже поели и начали устраиваться на отдых. Но он еще продолжал сидеть за столом. Его глаза остро блестели из-за клубов голубого дыма его трубки.
Торговец тоже закурил трубку и спустя некоторое время промолвил:
– Неприятно умирать с голоду.
Вап-нап-ао сначала дернулся, будто хотел его ударить, но овладел собой и вновь откинулся спиной к стене, как очень утомленный человек.
Его голос звучал теперь очень устало.
– Слушай, Франсуа, – сказал он. – Слушай ты, глупый Толстый Торговец. Я совсем не хочу, чтобы они сдохли с голоду. Я молю бога, чтобы они добровольно вышли из проклятой долины, чтобы бросили свою проклятую свободу и чтобы пошли наконец в свою проклятую резервацию. Я не хочу их смерти. Я даже не хочу, чтобы они шли в неволю. Я только должен выполнить приказ.
– Зачем?
– Ты не знаешь зачем?
– Нет.
Вап-нап-ао поднес ко рту кружку, хотя там уже ничего не было.
– Я думал, что вся чаща об этом знает.
Торговец скривился:
– Чаща, может быть, и знает. Я не знаю.
Рука Танто сжимала мое плечо.
Каждое их слово попадало в нас, как стрелы в раненого лося.
Вап-нап-ао пожал плечами:
– Мне обещали, если я приведу шеванезов в резервацию, освобождение от службы, награду и полную выслугу лет. Ты понимаешь? Выслугу лет не как сержанту, а как лейтенанту. А я уже двадцать лет сержант – с тех пор, как краснокожие впервые вспороли мне копьем спину. Понимаешь?
– Нет.
– Торговец, – голос Вап-нап-ао был сердитым, – перестань меня дразнить! У меня четверо детей. Их мать не чистокровная белая. И мои дети тоже не чистокровные. Если я не оставлю им достаточно денег, они будут голодать, как…
– Как те, в Долине Соленых Скал?
Вап-нап-ао ударил кулаком по столу:
– Почему краснокожие не слушаются закона?
– Это не их закон.
– Но мой и твой.
Торговец замолчал. Вап-нап-ао шумно дышал, как после долгого бега. Был ли это гнев? И только ли гнев?
Он медленно встал и, наклонившись к Торговцу, сказал:
– Если мы не послушаемся этого закона, он сломит меня и тебя. Понимаешь?
Торговец с неожиданной покорностью кивнул головой:
– Понимаю.
С минуту они мерили друг друга взглядом. Вап-нап-ао наконец лениво зевнул:
– Разбуди нас в полдень.
– Вы не переночуете?
– Нет.
Торговец покачал головой, будто равнодушно чему-то удивляясь. Вап-нап-ао лег на его шкуры и сразу заснул. Торговец вышел.
Мы уже знали: не предаст. Мы знали и многое другое. Ладонь Танто ослабела на моем плече, ослабели мои пальцы на рукоятке ножа. Закрыв глаза, я видел перед собой то лицо Торговца, то Овасеса. Было слышно шумное дыхание спящих, с улицы ежеминутно доносился лай и рычание собак. Наверное, Торговец кормил своих. Да, это он кормил своих собак перед дорогой в Долину Соленых Скал. Потому что, если белые поедут в полдень, мы с Торговцем вскоре после них сможем двинуться туда.
Солнце медленно двигалось. Солнечное пятно все больше приближалось к окну. Наконец в дверях появился Торговец и закричал что-то на языке белых. По его тени на пороге было видно, что уже полдень.
Люди Вап-нап-ао поднимались медленно и неохотно. Как же неповоротливо они собирались в дорогу! Только сердитый окрик Вап-нап-ао заставил их поспешить.
Торговец прощался с ними, стоя в открытых дверях.
Мы слышали всё: лай собак, хруст саней по снегу, щелканье бичей. Потом все начало удаляться, затихать. К нам возвращалась тишина. Она окружила нас, как ласковое дыхание весеннего ветра. На пороге виднелась неподвижная фигура Торговца.
Наконец мы услышали его голос:
– Вап-нап-ао уехал. Мои братья могут выйти.
– Пусть Толстый Торговец простит сына Высокого Орла за то, что он обидел его в своих мыслях. Я думал, что мой белый брат – друг Вап-нап-ао и что он ставит его закон выше жизни и свободы племени шеванезов. Теперь я знаю, что мой белый брат – великий воин и храбрый человек и мысли его ясны и чисты, как вода на солнце. Шеванезы никогда не забудут дружбы Толстого Торговца и всегда будут его друзьями, а сын Великого Орла всегда будет его братом.
Так сказал Танто, когда мы вылезли из тайника. Толстый Торговец слушал его с неподвижным лицом. Когда Танто закончил, я поднял вверх руку и сказал:
– Сат-Ок, младший сын Высокого Орла, вождя шеванезов, тоже навсегда останется братом Толстого Торговца.
Торговец положил мне руку на плечо и сказал просто:
– Моя мать была из племени кри.
Потом он сел к столу и начал набивать трубку.
Мы с братом тревожно переглянулись. Что бы это могло значить?
Танто подошел к Торговцу:
– Мой брат забыл, что нам нужно выступить в Долину Соленых Скал?
Торговец отрицательно покачал головой, указал нам место около себя и долго в молчании разжигал трубку. Мы нерешительно сели.
– Мой брат отказывается? – задал новый вопрос Танто.
– Нет.
– Так почему же мы не готовимся в дорогу?
– Потому что я хочу посоветоваться с моими молодыми братьями, – объяснил Торговец.
Я с облегчением вздохнул. Значит, он не нарушает нашего уговора. Танто тоже успокоился, вытащил браслеты Тинглит и положил их перед Торговцем.
Старик взял их в руки, снова рассматривал, взвешивал и наконец спросил:
– Много ли у шеванезов таких браслетов?
– Достаточно, – ответил Танто.
Торговец еще с минуту играл браслетами, а потом положил их на стол между собой и нами.
– Брат мой считает, что этого мало? – снова спросил Танто.
– Нет.
– Может быть, он хочет больше?
Торговец не ответил. Тогда по знаку Танто я вынул из-за пазухи браслеты, которые дала брату мать, браслеты жены вождя, самые большие и самые красивые во всем племени, с красноватым отблеском, с вырезанными на них изображениями птиц и зверей.
Торговец тихо свистнул. Он взял браслеты осторожно, будто боялся, что они рассыплются в его руках, осмотрел их тщательно, потом положил передо мной, хотя я и не протягивал руки за ними. Он все еще молчал и над чем-то раздумывал, а мы ждали его слов. Наконец он отложил трубку и поднял голову:
– Я хочу помочь племени шеванезов.
– Мой белый брат… – начал Танто, но Торговец остановил его движением руки.
– Я хочу помочь шеванезам так, чтобы все племя могло выйти из долины, – сказал он тихо.
– Что?.. – вскрикнул Танто, а я вскочил.
Торговец усмехнулся едва заметной, скупой усмешкой. Пристыженные своей вспышкой, мы сели снова к столу, ожидая дальнейших пояснений Торговца.
– Сейчас я расскажу, как я хочу это сделать, – промолвил он. – Но перед этим хочу выяснить с сыновьями Высокого Орла одно дело. Хотят ли они меня выслушать?
– Да, – прошептал Танто.
Я же не мог выдавить и слова из своего сжавшегося вдруг горла.
– Итак, пусть мои младшие братья слушают внимательно, – начал Торговец. – Они должны понять, что, если я помогу шеванезам бежать из Долины Соленых Скал, я нарушу закон белых начальников и меня постигнет за это тяжкая кара. Я могу сделать только одно: бежать потом так далеко, чтобы белые начальники никогда уже не смогли меня схватить. Но тогда я должен буду покинуть свой дом, бросить все, что я здесь имею. Понимает ли меня мой брат Танто?
Я не понимал, но Танто кивнул головой.
– Я старый человек, – продолжал Торговец, – и не имею ни братьев, ни сестер, которые могли бы согреть мою старость.
– А как ты сделаешь, чтобы шеванезы вышли из долины? – сказал Танто.
Торговец впервые громко рассмеялся, но сразу посерьезнел, заметив мой встревоженный взгляд.
– Сат-Ок мне не верит? – спросил он.
Я не отвечал.
– Вы хорошо слышали, что говорил Вап-нап-ао?
– Да.
– Вы слышали, что около засыпанного каньона Вап-нап-ао оставил только четырех человек?
– Да.
Я не понимал, к чему клонит Торговец, но ждал его слов, как окруженный волками человек ждет звуков помощи.
– Четырех человек легко захватить внезапно, – сказал Торговец.
Танто пожал плечами:
– Если мы их даже убьем, то смерть людей Вап-нап-ао не откроет каньон.
– Мы никого не будем убивать, – буркнул старик. – Но если никто мне не помешает, я смогу открыть каньон так же, как Вап-нап-ао его засыпал.
Наступила тишина. Я ожидал этого обещания, однако, когда Торговец высказал его вслух, я не мог поверить, что это правда. Танто тоже не обмолвился ни словом.
Торговец понял, что мы не верим.
– Я не хочу от шеванезов никакой награды, пока не открою каньон, – сказал он твердо.
– Как ты хочешь это сделать, белый брат? – спросил Танто, и голос его дрожал так, как дрожало мое сердце.
Торговец наклонился к нему и начал говорить быстро, будто хотел растолковать сразу все.
– Когда я был чуть старше тебя, сын вождя, я работал на юге в пещерах под землей. В них выкапывают железо. Там я научился разбивать громами скалы так же, как сделал это Вап-нап-ао в Каньоне Стремительного Потока. Громы, которые разбивают скалы, белые называют динамитом. В лагере Вап-нап-ао есть еще много динамита. Его достаточно, чтобы открыть каньон настолько широко, что смогут пройти не только воины, но и женщины, и старики, и дети. Нам только нужно неожиданно захватить и обезоружить людей из Королевской Конной. Мы должны взять их в плен, и тогда они не помешают мне разбивать скалы. Но убивать их нельзя. Если кто-нибудь из них погибнет, я не помогу шеванезам. Понимаете?
– Ни один из них не погибнет, – сказал я.
Танто тоже кивнул головой, и Торговец продолжал:
– Я хочу еще кое-что сказать моим братьям. Я слышал, что в этом году у шеванезов была короткая охота. Я завез большие запасы еды и думал, что зимой буду выменивать на нее шкуры. Я не мог знать, что Вап-нап-ао запрет моих братьев в Долине Соленых Скал. Теперь, когда шеванезы выйдут из долины, я могу отдать им все свои запасы, и голод уйдет в этом году прочь от их палаток. Но…
Здесь он прервал свою речь, будто не хотел кончать начатую мысль. Танто смотрел на него с величайшим вниманием:
– Что хотел сказать мой брат?
Торговец развел руками:
– Если я открою каньон, я должен буду бежать от мести Вап-нап-ао и кары белых начальников. Поэтому я не могу обменять еду на шкуры.
– Мой брат, – спросил снова Танто, – хочет обменять еду на желтое железо?
– Да.
Танто слегка улыбнулся:
– Какую же награду хочет мой брат за то, что откроет каньон, и сколько желтого железа возьмет он за еду?
Торговец опустил глаза и с минуту беззвучно шевелил губами. Я смотрел на него, как на шамана. Я чувствовал к нему глубокое уважение и настоящую приязнь – он не только не предал нас, не только проявил большое благородство, но и обещал сейчас спасение для всего племени, давал Надежду на выход из Долины Соленых Скал, на получение еды, на победу над голодом. И все же в нем, как и в каждом из белых, таилась слабость и глупость. Ну что же это за мужчина, которому нужны украшения и браслеты женщин? Я слыхал о том, что белые ценят желтое железо, однако не мог понять этой смешной тайны.
Торговец поднял голову и неуверенно спросил:
– А сколько захотят дать мне шеванезы?
Танто пожал плечами и немного подумал.
– Столько, сколько за три раза по десять больших саней, полных мяса и жира, – промолвил он с нажимом.
Торговец заморгал глазами:
– Три раза по десять?
– Да.
– Три раза по десять таких браслетов? – воскликнул Торговец, показывая на толстые блестящие браслеты, лежавшие на столе.
Танто посмотрел на меня. В его глазах светились торжество и радость, но губы скривились в презрительной усмешке.
– Да, – повторил он, – это тебе обещает сын вождя шеванезов, брат.
Торговец вскочил.
– Иду готовить собак в дорогу, – сказал он и быстро вышел.
Солнце стояло высоко, когда от Медвежьего озера двинулись две собачьи упряжки, направляясь на север, в сторону Долины Соленых Скал. Первую из них вел Танто, вторую – Толстый Торговец.
Мне предстоял первый в моей жизни бой, бой с человеком. Торговец требовал от нас, чтобы мы щадили не только жизнь, но даже здоровье людей Вап-нап-ао. Мы пообещали ему, это, поклялись памятью Овасеса. И все же это должен был быть бой. Ведь люди из Королевской Конной никому не обещали щадить жизнь сыновей Высокого Орла, вождя шеванезов.
Танто и Торговец решили, что белый поедет вперед и открыто посетит лагерь Вап-нап-ао. У Торговца была с собой огненная вода, и он должен был дать ее людям, стерегущим каньон, потому что духи огненной воды сначала опутывают разум человека, приказывают ему петь, кричать и танцевать, а потом бросают в сон, такой крепкий, как зимний сон черных медведей.
… Тяжелые сани замедляли наш бег, хотя собаки Торговца были сильные и быстрые. Мороз все крепчал. По ночам мы разжигали большие костры и даже днем делали остановки, чтобы избежать болезни, которая убивает усталых людей во время сильного мороза.
Медлительность нашего передвижения угнетала меня, как плохой сон. Я не мог думать про бой, ожидавший нас. Я знал, что Толстый Торговец поступает разумно, желая напоить наших врагов огненной водой, чтобы они заснули каменным, бесчувственным сном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26