- Он? Сразиться с Костоломом? - Стражник расхохотался. - Хо, хо, хо!
Его напарник присоединился к нему.
- Ты считаешь это забавным? - прорычал Холмотоп. - Сегодня днем ваши
друзья-грабители имели весьма глупый вид на ферме у Жестяного Уха. К
счастью для них, этим все и кончилось... - Голос Холмотопа приобрел
зловещий оттенок. - Помните, что Коротышка, такой же, как и он, победил
Ужаса Стремнины!
К удивлению Билла, это напоминание произвело впечатление на
стражников. Если Билл не верил, что Коротышка может победить дилбианина,
эти двое так не считали. Их смех оборвался, и они бросили тревожный взгляд
через плечо Холмотопа на Билла.
- Ха! - сказал один, делая слабую попытку ухмыльнуться. - Ужас
Стремнины. Горец!
Билл почувствовал, как седло под ним приподнялось, когда Холмотоп
набрал в грудь воздуха. Но, прежде чем он успел что-либо сказать, стражник
внезапно отошел в сторону.
- Впрочем, какая разница? - прорычал он. - Давай пропустим их,
Трехпалый. Костолом сам с ними разберется!
- Самое время! - рявкнул Холмотоп.
Не тратя времени на дальнейшие разговоры, он направился к воротам и
мгновение спустя уже шагал по травянистому склону к видневшимся вдали
бревенчатым строениям, красным в лучах заходящего солнца.
Когда они подошли ближе, Билл увидел, что строения различны по
размеру - нечто вроде лыжной базы с разбросанными вокруг коттеджами для
гостей. Главное здание, длинное, одноэтажное, стояло поперек дороги: его
большие двойные двери были широко открыты, и за ними скрывалось черное,
неосвещенное нутро. Когда Холмотоп приблизился к зданию, Билл почувствовал
запах жарившегося мяса и каких-то овощей. Очевидно, наступал ужин,
который, как было известно Биллу из гипноинформации, подавался у дилбиан
примерно в это время. Холмотоп вошел внутрь и остановился, давая глазам
привыкнуть к царившей там темноте.
Глаза Билла тоже привыкали к темноте. Постепенно из мрака возникли
очертания длинного узкого помещения с голыми балками над головой и
каменным очагом в стене справа. В нем потрескивали поленья, хотя день был
теплым. Возле очага стоял небольшой квадратный стол, четыре табурета,
дальше тянулись длинные столы со скамьями. Взгляд Билла словно магнитом
потянуло к столу перед камином - его заинтересовал не высокий дилбианин с
угольно-черной шкурой, сидевший на табурете, а его собеседник напротив.
Этот второй не был дилбианином. Закутанный в темные блестящие одежды,
он был на полголовы ниже дилбианина - чуть меньше восьми футов роста. Лицо
покрыто складками, напоминавшими жир. Но Билл знал, что это не так.
Собеседник черного дилбианина был представителем инопланетной расы,
которая серьезно конкурировала с человечеством в борьбе за влияние на
планеты типа Дилбии и вообще за жизненное пространство в космосе.
Существо, с которым разговаривал черный дилбианин, было гемноидом, а
его кажущийся жир - мощной мускулатурой, необходимой расе, развивавшейся
на планете с гравитацией в полтора раза выше земной.
Слишком поздно Биллу стало ясно, что имела в виду Красотка, когда
упоминала о совете, полученном от Толстяков. Где-то внизу живота он ощутил
неприятный холодок.
Очевидно, Костолом воспользовался советом Толстяков - или, в
частности, этого Толстяка. Неожиданно Билл оказался лицом к лицу с
гемноидом в щекотливой ситуации, ради избежания которой и было подписано
соглашение между землянами и гемноидами о невмешательстве в дела Дилбии.
Он понял, что ввязался в инцидент, который мог разрешить лишь человек
ранга Представителя Дипломатической службы. А не ассистент-стажер -
будущий инженер-механик, которого, словно вытащенную из воды рыбу, бросили
на сельскохозяйственный проект. Тем более он не в состоянии был связаться
со своим начальством и действовал без какого-либо разрешения по
собственной инициативе.
- Поворачивай обратно! - неистово прошипел Билл в ухо Холмотопу. -
Мне нужно немедленно убираться отсюда!
- Убираться? Почему? - удивленно спросил Холмотоп. - Впрочем, все
равно уже поздно.
- Поздно?..
Билл так и не договорил.
Прямо из-за двери позади него донесся звук, несхожий на удар
металлического гонга. Чей-то голос прокричал:
- Солнце село! Закрыть ворота!
Последовала пауза в секунду-две, а затем из долины, во всю мощь
дилбианских легких, донесся ответный крик:
- Ворота закрыты!

5
Едва стих протяжный крик от ворот, Холмотоп направился к столу перед
очагом. Билл открыл было рот, пытаясь протестовать, но тут же осекся,
разглядев, что помещение заполнено дилбианами, и стоявшими, и сидевшими на
скамьях. Сначала вся эта толпа не заметила в дверях Холмотопа и Билла, но,
когда они двинулись к квадратному столу перед очагом, все взгляды
обратились к ним. Тишина распространилась по комнате, словно круги от
брошенного в пруд камня. Когда Холмотоп подошел к столу, где сидели
гемноид и черный дилбианин, тишина стала абсолютной.
Холмотоп остановился и с высоты своего роста глянул на сидящих
гемноида и дилбианина.
- Добрый вечер, Костолом, - сказал он дилбианину и перевел взгляд на
гемноида. - Добрый вечер, Брюхо-Бочка.
- Добрый вечер и тебе, Почтальон, - ответил Костолом.
Его невероятно низкий бас отдавался эхом, от которого, казалось, все
вокруг звенело. Вожак разбойников почти настолько же превосходил размерами
среднего дилбианина, как и Холмотоп. Возможно, он был и не столь высок, но
более мощного телосложения и определенно шире в плечах. По спине Билла
пробежала холодная дрожь. В самой внешности этого дилбианина,
отличавшегося от других представителей той же расы, которых Билл встречал
до сих пор, чувствовались ум и авторитет. Глаза, глядевшие на него из
полуночной черноты мохнатой морды, внимательно, пронизывающе изучали его.
Мог ли такой держать в плену человека - по причинам, которые приписывала
ему Красотка?
Но у Билла не было возможности подумать над этим вопросом. Гемноид
уже обращался к нему, глядя поверх мохнатого плеча Холмотопа; голос его,
хотя и не столь низкий, как у дилбиан, был тягучим и густым, словно
тяжелое масло, вытекающее из огромного кувшина.
- Мюла-ай, к вашим услугам, - пробулькал гемноид с каким-то зловещим
весельем.
Он говорил по-дилбиански, и это заставило Билла, проявив
бдительность, ответить на том же языке - и не совершить ошибку, заговорив
на языке людей или языке гемноидов, который он изучил под гипнозом.
- Или Брюхо-Бочка, как меня здесь называют наши друзья, - продолжал
Мюла-ай. - Я журналист и нахожусь здесь, чтобы написать серию статей об
этом очаровательном народе. Что привело сюда вас, мой юный друг-человек?
- Билл Уолтхэм, - осторожно ответил Билл. - Я здесь в качестве
участника нашего сельскохозяйственного проекта в деревне Мокрый Нос.
Мюла-ай действительно мог быть журналистом, но, без сомнения, и
секретным агентом - для гемноидов это в порядке вещей.
- Только участника?
Мюла-ай издал хлюпающий звук, будто бочку патоки опорожнили в
глубокую цистерну. В этом звуке чувствовалась насмешка, он как бы
приглашал остальных пошутить вместе с ним над Биллом. Любовь к жестокости,
насколько знал Билл, была характерна для гемноидов. Их культура скорее
превозносила ее, нежели порицала. Оказаться объектом шутки Мюла-ая, какой
бы она ни была, не слишком приятно. Почувствовав себя нелепо, Билл
освободил ноги от ремней упряжи Холмотопа и, соскользнув вниз, оказался на
полу.
Теперь, стоя лицом к сидящим Мюла-аю и Костолому, Билл мог смотреть
на гемноида чуть свысока и глаза в глаза Костолому.
- Присаживайся к моему столу, Кирка-Лопата, - прогремел предводитель
разбойников. Тон был официальным, слова прозвучали как приказ. - И ты
тоже, Почтальон.
Без колебаний Холмотоп плюхнулся на свободный табурет. Билл
вскарабкался на другой и оказался между Костоломом и массивной фигурой
Мюла-ая, на лице которого, напоминавшем маску Будды, все еще блуждала
насмешливая улыбка. Сидевший напротив Холмотоп, единственный союзник
Билла, казался далеким и пассивным.
Алые языки огня, красноватые отблески на голых закопченных балках над
головой, громадные фигуры, окружавшие Билла, внезапно вызвали у него
ощущение, что он провалился в преисподнюю, населенную черными гигантами и
странными чудовищами. На мгновение его охватило чувство собственной
беспомощности. Ситуация показалась ему непосильной - физически,
эмоционально и даже профессионально. Он поспешно повернулся к Костолому.
- Как я понял, у тебя здесь находится Коротышка - Коротышка по имени
Грязные Зубы?
В течение долгих секунд разбойник молча смотрел на него.
- Что ж, да, - ответил Костолом. Затем неожиданно мягко добавил: -
Она появилась здесь недавно, и я думаю, все еще где-то поблизости. Она
говорила мне вчера, что пока не собирается уходить - нравится мне это или
нет.
Он продолжал пристально смотреть на Билла, расстроенного собственной
неосторожностью и прямым ответом Костолома. Пока Билл приходил в себя,
Костолом заговорил снова:
- Но не будем сейчас об этом, Кирка-Лопата, - сказал предводитель
разбойников, все гак же удивительно мягко. - Самое время поесть и выпить.
Чувствуй себя как дома. Сначала пообедаем. Потом поговорим.
Билл видел, что Мюла-ай все еще улыбается, явно наслаждаясь его
смущением и замешательством.
- Что ж... спасибо, - сказал Билл Костолому.
К столу подошли две дилбианки с огромными деревянными блюдами - в них
было что-то напоминавшее то ли вареное, то ли жареное мясо, громадные,
неправильной формы коричневые куски чего-то похожего на хлеб - и с
большими деревянными сосудами для питья.
- В чем дело, Кирка-Лопата? - мягко спросил Костолом, пока деревянные
сосуды наполнялись темной жидкостью, чем-то вроде пива. - С едой и питьем
все в порядке, верно? Вгрызайся.
- Вполне, - эхом отозвался Мюла-ай с маслянистым кудахтаньем, набивая
свой вместительный рот хлебом и мясом и поднимая деревянную кружку. -
Лучшая еда на многие мили вокруг.
- Не совсем, - ответил Костолом, с той же обманчивой мягкостью
обращаясь на этот раз к гемноиду. - Я думал, я тебе говорил. Красотка -
лучший повар в этих краях.
- О да, да, - поспешно согласился гемноид, громко сглатывая и
лучезарно улыбаясь разбойнику, - конечно. Как я мог забыть? Как бы все это
ни было вкусно. Красотка готовит много лучше. Ну конечно!
Костолом, додумал Билл, обладает железным кулаком внутри бархатной
перчатки, судя по реакции гемноида. Взгляд черного разбойника снова
обратился к Биллу, и тот поспешно начал жевать кусок мяса. Ладно, подумал
он, кто не рискует, тот не выигрывает.
Разговоры стихли, не только за главным столом, но и по всему залу, по
мере того как дилбиане приступали к серьезному процессу поглощения пищи.
Выглядело это с человеческой точки зрения достаточно устрашающе. Билл
никогда не считал, что ест мало, - в Школе Выживания его упрекали как раз
в обратном. Но в сравнении с дилбианами и гемноидом его возможности едока
казались смешными.
Для начала на его деревянной тарелке оказался кусок вареного мяса
весом фунтов в шесть-восемь и не меньше двух караваев хлеба. Деревянный
сосуд рядом с тарелкой, вмещавший около двух кварт жидкости, был наполнен
до краев.
После первой попытки не отстать от чудовищных аппетитов тех, кто его
окружал, Билл сдался. Он раскидал еду по своей тарелке настолько,
насколько было возможно, чтобы создать видимость, что он поел, и сделал
вид, что всецело занят деревянной кружкой, которую, по мере того как она
пустела, легче было держать.
Едва ему удалось сделать последний глоток из этого чудовищного сосуда
и поставить его обратно на стол, он, к своему ужасу, увидел, как Костолом
повернулся и поднял тяжелую лапу. Одна из прислуживавших дилбианок подошла
и вновь наполнила кружку.
Билл судорожно сглотнул.
- Очень хорошо. Очень хорошо, - пробулькал Мюла-ай, опрокидывая одним
глотком свою вновь наполненную кружку, которая была ничуть не меньше, чем
у Билла. - Наш Коротышка недурно ест и пьет. - И с издевкой добавил: - Для
Коротышки.
- Мир не завоюешь, лишь набивая брюхо, - прорычал Холмотоп.
Инстинктивно Билл удержался от признательного взгляда в сторону
Холмотопа. Тем не менее его согрела и ободрила поддержка долговязого
дилбианина.
- Но человек, однако, сумел в свое время завоевать мир, - сказал
гемноид с громким кудахтаньем. - Не так ли, Кирка-Лопата?
Билл помедлил с ответом и поднял тяжелый сосуд, чтобы выиграть время.
- Ну... - сказал он, поднося кружку к губам.
Притворяясь, что делает глоток, он внезапно заметил маленькую
стройную фигурку, которая двигалась вдоль дальней стены. Она дошла до
больших дверей, все еще открытых навстречу сумеркам, и исчезла. Билл,
глядевший ей вслед поверх края сосуда, не сомневался, что это был человек,
и притом женщина.
Он поспешно поставил кружку на стол и повернулся к Костолому.
- Не была ли это... - ему пришлось на мгновение задуматься, вспоминая
ее дилбианское имя, - Грязные Зубы - та, кого я только что видел выходящей
за дверь?
Громадный дилбианин, предводитель разбойников, снова уставился на
Билла темными непроницаемыми глазами.
- Ну, не знаю, Кирка-Лопата, - ответил Костолом. - Говоришь, ты ее
видел?
- Совершенно верно, - мрачно ответил Билл, - она только что вышла
через те двери. Ты ее не видел? Ты же смотришь в ту сторону.
- Ну, - мягко сказал Костолом, - я не помню, чтобы я ее видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29