— Нет, вы не понимаете, — сказал Генри, который все понимал. — Людей слишком много, Билли. Слишком много маленьких людей, слишком много ничтожеств. И каждый поднимает свой голосок. Они галдят и галдят. Этот гвалт сводит с ума. Представьте, что все они у вас в голове и галдят одновременно. Свихнешься.
— Да уж, — сказал Билли.
— Так отправим же их куда-нибудь подальше, чтобы не слышать этого гвалта.
— В Некронет.
— Вот именно. И тогда мир преобразится для нас.
— Существенно, — сказал Билли. — Итак, вы позволите мне владеть «Некрософт», а потом…
— Вы будете владеть миром, Билли. Вы станете мировым лидером.
— А вы останетесь в тени?
— Я всегда остаюсь в тени. Это у меня получается лучше всего.
— Кто вы? — спросил Билли. — Кто вы на самом деле?
— Перестаньте, — сказал Генри Дорс. — Вы ведь давно уже догадались, не правда ли?
Билли покачал головой.
— Где та рекламка, которую я вам прислал?
— Рекламка?
— Вы получили ее в посылке вместе с плизиром. После этого вы направились в Брентфорд. Знаю, вы по-прежнему держите ее при себе.
— Эта? — Билли вынул из кармана скомканный лист бумаги.
— Снова прочтите ее вслух, Билли. И Билли прочел.
Серфинг по паутине?
А любому доступно! Разве не круто?
Там с усопшими встретиться? Вопросов нет:
А поможет Некронет.
Нет ничего проще.
А сделать нужно пустяк:
Зайти в базу данных человеческих душ,
Отвернув влево с информационного суперхайвея.
Вы на месте. В стране
Еe виртуальных мертвецов.
Так сделайте свой выбор.
— Все ясно, Билли, не правда ли? База данных миллионов человеческих душ. Ни тебе небес, ни ада, один бесконечный рай в киберпространстве. Осуществление всех желаний. Фантастика. Виртуальные мертвецы обретают счастье в своей виртуальной стране чудес.
— Там кое-что еще, — сказал Билли.
— Что? Акростих? Не мог устоять, Билли. Невинная забава.
— Акростих. Я сразу обратил внимание. Прочтешь первые буквы каждой строчки сверху вниз, и получится «Сатана зовет». Намек?
— Это моя маленькая шутка. Для фанатов тяжелого металла.
— Все-таки скажите. Мне нужно знать.
— Кто я? Что я? Человек ли я? Бог ли? Вы снитесь мне или я снюсь вам?
— Вы не Бог, — сказал Билли. — Но…
— Может быть, дьявол? Сатана? Антихрист? Возможно. Но если наука — новая религия, Билли, то я определенно ее бог.
— Господи, — сказал я, — как здесь темно. — Ни лучика света.
Я ощупью двигался вперед. Кругом чернота. Чернота ночная. Могильная. Чернота смерти?
Неужели смерть и есть тихий ужас?
Стены были гладкими и ровными. Я понятия не имел, сколько прошел и сколько еще предстояло. Как далеко может человек зайти внутрь горы? Что, если пещера тянется бесконечно, как те городские улицы, окружающие больницу, словно лента Мёбиуса? Неважно, сколько ты прошел. Главное — ты никогда никуда не придешь. Это и есть тихий ужас, который будет похлеще смерти?
А может, я сошел с ума? Меня изолировали? Я заблудился?
А может, это беспомощность? Неспособность на что-либо повлиять? Когда что-то случилось, а сил воспротивиться нет?
Восхождение Билли Барнеса на пост мирового лидера было приурочено к празднованию начала нового тысячелетия. Жители Брентфорда наблюдали церемонию по телевизору. Праздник себе они устроили двумя годами раньше, чтобы избежать нынешней суеты, и теперь умиротворенно сидели у экранов телевизоров.
Фейерверки и моторизованные кавалькады, торжественные речи и приведение к присяге, воздушные парады и поднятие мирового знамени с эмблемой «Некрософт» — все радовало глаз. Хотя не совсем.
Видеокамера скользила над головами сотен людей, выстроившихся вдоль пути следования мотоциклистов. Именно сотен, а не тысяч, как раньше. Население Америки, впрочем, как и всего мира, сократилось вдвое.
Сам Брентфорд эта напасть обошла стороной. Население городка едва ли имело отношение к компьютерам и Некронету. Люди, конечно, слышали о нововведениях, но предпочитали не высовываться в надежде, что сия участь их минует, как это уже случалось не раз.
Дядя Брайен смотрел празднования по телевизору.
— Билли Барнес, — задумчиво проговорил он. — Не тот ли это Билли Барнес, которого, по совету старого моряка из моих сновидений, должен остерегаться мой племянник? И вообще, что с моим племянником случилось?
Я вывалился из пещеры Тихого ужаса в мир яркой белизны. Я остановился, заморгал, снял с головы котелок и почесал затылок. Неужели я что-то упустил?
Та ли это пещера Тихого ужаса, которую я миновал? Может, по ошибке я прошел даже не сквозь пещеру Мало-что-ужасного, а сквозь пещеру Немнож-ко-тьмы-и-промозглости?
Я пожал плечами. И вдруг мне пришло в голову, что пока я тут рассуждаю, могло случиться действительно что-то ужасное, что я должен был предотвратить, но оказался совершенно не в силах.
— Фу-ты, ну-ты, — сказал я. — Каким бы ни был этот тихий ужас, он не про нас. — Я возбужденно потер руки. — Итак, где же эта земля Визгливых черепов?… О черт!
И увидел я Голгофу, где череп.
Много черепов.
Когда-то в живом обличье,
А теперь в мертвом.
И они кричали мне,
Накликая на тебя горе,
Разлучившее нас.
Передо мной простиралась белая равнина под столь же белесым небом. И эта равнина была покрыта человеческими черепами. И равнина, и небо — от края до края. И этот человеческий прах шевелился. Бормотал и стонал, скрежетал зубами и клацал челюстями. Завывал на небеса, призывая к справедливости и милосердию. Эдакая разгневанная мертвечина. И вой, и визг, и…
— Прошу прощения, — сказали. — Кто-нибудь знает, как пройти к Аркхему?
Два хитрых шотландца с воздушным змеем

Два хитрых шотландца однажды взялись
Воздушного змея пускать.
На холм поднялись и в веревку впряглись,
Загикали дружно: «А ну навались!»,
Вспорхнула хреновина в серую высь —
Шикарно, ни взять и ни дать.
Два хитрых шотландца отправились в бар,
По первой налили, и вот
Сидят, будто глушат в утробах пожар,
И счетец ведут, за ударом удар.
Ах, эль несравненный, божественный дар…
Ну, как тебе мой апперкот?
Два хитрых шотландца — вдвоем хорошо —
Решили сходить на футбол.
«Да наши их всяко сотрут в порошок.
Смотри, что творит! Подавай, корешок!
Чего рассвистелся, кургузый горшок?
А ты чего вылупился, южный выкормыш?
На, получи!» И так далее.
Мистер Рэнкин хотел бы уточнить, что, будучи сам шотландцем, не считает данное стихотворение образчиком этнической дискриминации.
21
Убийство — предельное упрощение жизни.
Хью Макдиармид (1892-1978)

Без недоразумений не обошлось.
Череп по имени Йорик думал, что знает дорогу в Аркхем. Ну, не лично — он там никогда не был, — но у одного из его приятелей-черепов был друг, который знал. Я так и не смог отыскать этого друга, но зато наткнулся на несколько других черепов, которые уверяли, что знают Аркхем и даже когда-то там были.
Вообще-то я терпелив, и со мной легко ладить, но тогда мне было не до шуток, поскольку не терпелось поскорее попасть в Аркхем. Конечно, швыряться человеческими черепами не очень прилично и распаляться у господа в Голове не стоит, но тогда я не мог сдержаться.
И в конце концов я узнал дорогу в Аркхем.
Именно так я все себе и представлял: рыбачья деревушка, уютно раскинувшаяся у бухты. Старинная гавань со старомодными китобойными суденышками. Крутые улочки с булыжной мостовой. Домики с остроконечными крышами. На набережной — таверна «У Грязного Фрэнка».
Когда я подходил к деревне, зарядил дождь.
Разразился настоящий ливень, когда я толкнул грубо отесанную дубовую дверь и вошел в людную пивную. Дубовые балки, бутылочное стекло в окнах, запах перегара, опилки на полу, натертый до блеска котел, оловянные кружки — все как положено. Над стойкой, сооруженной из ребер кита, висел нос меч-рыбы.
Я повесил котелок на гвоздь, стряхнул капли дождя с плеч и, работая веллингтонами, пробрался сквозь толпу мореходов к бару.
Грязный Фрэнк оказался таким, каким я его представлял: небольшого роста, угрюмый, вонючий, в лохмотьях. Он смотрел на мир единственным глазом и не признавал родства ни с кем.
— Кружку пива, — сказал я тоном, который казался мне наиболее мужественным.
Грязный Фрэнк недобро поглядел на меня своим глазом.
— Покажи монету или проваливай, — пробурчал он.
Я подумал, как хорошо иметь в кармане пригоршню золотых дублонов, и… вытащил из него парочку.
Грязный Фрэнк придвинул мне кружку с каким-то пойлом.
— Спасибо! — сказал я.
— Не убудет, — ответил Грязный Фрэнк.
Я украдкой осмотрел зал. Над головами посетителей зависла табачная дымка. Моряки были в зюйдвестках и непромокаемых накидках, с повязками на одном глазу и деревянными протезами вместо ноги, они разговаривали и жестикулировали. В углу я заметил старого моряка.
Он выглядел таким, каким я его себе представлял.
Я приблизился и приветственно кивнул.
Старый моряк взмахнул заскорузлым обрубком, который когда-то был рукой, и указал на свободное место. Я придвинул стул и сел.
Старый моряк внимательно посмотрел на меня блестящими глазами, открыл рот, явивший отсутствие зубов, сцедил мне на колени табачного цвета струю слюны и сказал единственное слово:
— Олух.
— Простите? — не понял я.
— Олух! — повторил старый моряк. — Ты, парень, олух!
Я бодро улыбнулся и остался сидеть с заплеванными штанами.
— Олух, — опять проговорил старый моряк. — Олух, олух, олух!
— Да, я понял.
— Что я просил твоего дядю Бранена тебе передать? Остерегайся Билли Барнеса — вот что! А ты остерегался, парень, остерегался?
— Вероятно, не настолько, насколько следовало.
— Ты олух.
— Ладно, хорошо. Думаю, мы уже выяснили, что я олух.
— Ты олух. Спроси здесь любого. — Старый моряк кивнул в зал.
Мореходы закивали в ответ.
— Нам разрешено только одно, — продолжал старый моряк, ковыряя в носу. — Только одно, и я потратил свое на тебя!
— Одно что? Я не понимаю.
— Одно послание. Каждому из нас разрешено одно послание в помощь живым.
— В помощь живым? Вы хотите сказать, что вы…
— Умерли? О да. Мы все здесь мертвецы. Пропиваем свое времечко. Ждем, пока плоть не отделится от костей. Тогда мы все окажемся на мусорной куче.
— Все лень-матушка, — сказал я.
Старый моряк пожал плечами. В них захрустело.
— Так нам и надо, — сказал он.
— Философская мысль.
— Ничего философского в этом нет. Все идет, как идет, а не иначе. Кстати, я уже говорил, что ты олух?
— Кажется, да.
— Значит, ты знаешь. У меня с тобой были связаны большие планы. У всех нас. Мы все собирались адресовать свои сообщения тебе, чтобы помочь остановить Билли Барнеса.
— У всех? Но почему со мной?
— У тебя бы получилось. Ты бы следил за ним, а мы в твоих снах помогали бы тебе советами. Если бы ты слушал внимательно, мир на той стороне не оказался бы в таком паршивом состоянии, в котором сейчас пребывает.
— Что ж, время еще есть, — сказал я. — Я здесь недолго — от силы несколько месяцев. Его еще можно остановить.
— Несколько месяцев? — Старый моряк откинул назад голову и разразился смехом, похожим на кудахтанье. Закончив, он рукой вернул завалившуюся за плечи голову на место. — Несколько месяцев, говоришь? Парень, ты в Некронете добрых десять лет!
— Сколько?
— Время здесь течет не так, как снаружи.
— Десять лет?
Внутри у меня похолодело. Тело пронзила дрожь.
— Я здесь десять лет. Не верю! Этого не может быть!
— Может, парень, может. В следующий раз не будешь таким олухом.
— А как же мое тело там? Оно мертво?
— Нет, нет, нет! — Старик схватился за свою голову и покачал ею. — Этот Барнес по-прежнему хранит его в чемодане у себя под кроватью. То, что от тебя осталось, все еще живо.
— Господи! — Я нервно стал грызть ногти. — Все это время он скармливал меня саквояжу вуду! Этот ублюдок скармливал меня…
— Конечно, от тебя осталось уже не столько, сколько было раньше. Но, как я слышал, сегодня хирургия делает чудеса. Может пришить новый член, другие части…
— Член? О господи!
— Спокойно, парень. Не надо так убиваться. Старик снова зашелся кудахтаньем.
— О боже! Что же делать? Что же делать?
— Выбраться отсюда и провести подонка — вот мой совет!
— Но как? Как?
Старик зачмокал беззубым ртом.
— Не надо больше на меня плевать, — сказал я.
— Я просто размышляю, парень.
— Проклятье! Проклятье!!
— Тебе следовало прийти сюда раньше! Что ты делал на том необитаемом острове и в баре Роба? Тянул кота за хвост?
— Так вы знаете?
— Конечно, знаю! Я наблюдал за тобой.
— Наблюдали!? Знали, что годы скачут галопом, и палец о палец не ударили, чтобы мне помочь?
— Я не Бог. — Старик треснул себя по правому уху, и из левого посыпался песок. — Ты должен был найти ко мне дорогу.
— Кто вы?
— Я? Просто старый морской волк. Мое имя не имеет значения.
— Держу пари, имеет.
— Нет! А вот ты, парень, особенный
— Я не особенный. — Я покачал головой. — Я такой же, как все. Будучи в Некронете, я понял одну вещь: каждый человек — особенный. Каждый! Каждый в отдельности что-то значит. Как и все люди вместе. Но никто, слышите, никто не имеет права заявить, что он особеннее других.
— Что ж, кое-чему ты научился.
— Но какой ценой!
— Держись, сынок.
— Держаться? Я здесь треплю с вами языком уже пять минут. За это время в реальном мире прошло еще шесть месяцев, а эта сволочь Барнес продолжает пропускать меня через мясорубку!
— У него на уме может быть все что угодно!
— Проклятье! Проклятье!!
— А теперь успокойся. Ты должен отсюда выбраться и расквитаться с Барнесом.
— Легко сказать.
— Допивай свое пиво.
— Что?
— Допивай пиво. Тебе понадобятся силы.
— О господи! — Я допил пиво. — Гм! Отменный напиток! Последний раз я пивал такой…
— Не смей думать об этом! Слушай меня внимательно. Ты многому научился с тех пор, как попал сюда. Твоих знаний достаточно, чтобы опрокинуть Барнеса. Ты должен заманить его в ловушку и силой вырвать у него информацию.
— Информацию?
— Информацию о том, как вернуться в свое тело.
— Продолжайте.
— Существует только один способ добраться до Барнеса — это его сновидения. Если ты сможешь оказаться в его сне, то сможешь заставить его рассказать тебе все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27