Анжелика п
одумала, что здесь, где все похоже на дурной сон, красота маленького Шарля
-Анри кажется не совсем настоящей.
Барба привела его к ней. Ему уже было без малого пять лет. Преданная служан
ка одевала его в бархат и шелк, как если бы через час ему предстояло отправ
иться ко двору. Этот мальчик был аккуратен, никогда не пачкал своих одежд.
Он молча стоял перед Анжеликой. Напрасно она расточала ему нежности, тще
тно ждала хоть слова в ответ.
Ч ..однако он бывает куда как боек, когда того хочет, Ч бормотала Барба, о
печаленная молчанием своего воспитанника. Ч Послушать бы вам, когда я е
го укладываю по вечерам и вешаю на шею медальон с вашим портретом. Он гово
рит с ним! И так долго… Может, он вас не признал? Вы стали совсем не похожи на
портрет.
Ч По-твоему, я так изменилась? Ч спросила Анжелика, невольно обеспокои
вшись.
Ч Вы еще краше, чем прежде, Ч с упреком в голосе промолвила Барбара. Ч Е
сли подумать, это даже неестественно, ведь так не бывает. Волосы у вас не в
порядке, кожа Ч жалость берет! И все же иногда вам можно дать двадцать лет
Ч не поймешь, почему. Вот ведь и глаза у вас чудные. Как будто вы явились с
того света.
Ч Ты почти права…
Ч Не то чтобы вы похорошели… Ч бормотала служанка, качая головой. Ч Эт
о я не совсем так сказала. Нет, я думаю.., чувствую, что для мужчин вы теперь о
паснее, чем прежде.
Ч Да оставь ты мужчин в покое, Ч усмехнулась Анжелика, пожав плечами, и п
осмотрела на свои руки. Ч У меня все еще ломаются ногти. Не знаю, как за ним
и ухаживать, чтобы вернуть им твердость.
Она вздохнула, погладила кудри ребенка. Его ярко-голубые глаза, густые ре
сницы, бело-розовая кожа, круглые, крепкие щеки, верно, привели бы в восхищ
ение какого-нибудь художника-фламандца. От его красоты сжималось сердц
е. Глядя на него, она не могла не вспоминать своего второго мужа. Как она то
гда металась, словно одержимая бесом, чтобы женить на себе каменносердог
о Филиппа! И собственными руками вырыла ров, отделивший ее от ее первой лю
бви… «Ах, почему ты всегда подгоняешь судьбу?» Ч говорил Осман Ферраджи.

Она вздохнула, отвела глаза и погрузилась в глубокую задумчивость. Ребен
ок тихонько удалился. За него, по крайней мере, ей нечего опасаться. Шарль-
Анри дю Плесси, крестник короля, никогда не потеряет наследства за грехи
своей матери. Но вот ее старший Ч Флоримон, законный наследник роскошны
х владений графов Тулузских, превосходящий родовитостью и богатством в
сех Плесси, вместе взятых, может остаться ни с чем. Увы, его будущее так же н
еопределенно, как судьба какого-нибудь бастарда
.
Со времени приезда в замок она мечтала встретиться с ним. Еще совсем боль
ная, голосом, прерывающимся от изнеможения, она продиктовала мэтру Молин
у письмо к своему брату, преподобному отцу де Сансе. Она не знала, что это п
ослание возбудило подозрительность Монтадура. Поскольку особой грамот
ностью капитан не отличался, он заставил интенданта прочитать его вслух
, а затем, убоявшись ответственности, отослал к де Марильяку. Тем не менее
письмо дошло до адресата, поскольку Анжелика получила наконец ответ от и
езуита.
Она узнала из него, что де Сансе получил приказ короля оставить молодого
Флоримона де Морана в коллеже до тех пор, пока Его Величество не соблагов
олит вернуть его матери. Преподобный отец де Сансе одобряет намерения ав
густейшего монарха, заботящегося о наималейшем из своих подданных. Дейс
твительно, Флоримон ничего не выиграл бы от близости к женщине, чье повед
ение изобличает столь вздорный нрав. Ей надлежит доказать свое раскаянь
е и вернуть расположение государя. Она сможет увидеть сына лишь тогда, ко
гда перестанет служить удручающим примером возмутительного и легкомыс
ленного образа жизни. К тому же коллеж Ч лучшее место для ребенка, вошедш
его в отроческие лета. Его дядя признавал за ним большие способности к уч
ению, но находил, что мальчик ленив, скрытен вопреки видимой искренности
манер и, говоря откровенно, вызывает разочарование. Однако, если действо
вать с должной настойчивостью, из него можно воспитать хорошего офицера.

Реймон де Сансе заканчивал письмо туманно-пророческими словами, отдава
вшими изрядной горечью. Он устал, говорилось там, нести на своих плечах гр
уз ошибок его братьев и сестер и спасать тем самым честь рода Сансе де Мон
телу, уберегая семью от монаршей немилости. Близок час, когда терпение дв
ора истощится, и беды посыплются на его собственную голову. И это Ч несмо
тря на всю его безграничную верность престолу! Но как не навлечь на себя н
едовольство Его Величества, если многие годы приходится вступаться за н
едостойных, чье упорство в заблуждении поистине ошеломляет. Неужели сур
овых уроков, полученных Анжеликой, все еще недостаточно, чтобы умерить е
е спесь? А ведь он многократно предостерегал ее, равно как и Гонтрана, Дени
, Альбера!.. Увы, неблагодарные пренебрегли его предупреждениями и укорам
и… Голос их дикарской, неукротимой крови заглушал его тихие речи. Но прид
ет день, когда он перестанет словом и делом оберегать их от гибели…
Этот ответ возмутил Анжелику более всего остального. Итак, у нее отбирал
и Флоримона. Какая низость! Флоримон, сирота, принадлежал ей, и никому друг
ому. Ей он был спутником и другом, единственным живым свидетельством пог
ибшей любви. Флоримон и Кантор, два ее первых сына, стали ей особенно близк
и за время ее скитаний по Средиземноморью.
Ей казалось, что она вновь завоевала любовь Кантора в своих безумных пои
сках, разделив тайные мечты маленького пажа. Он, мертвый, и она, попавшая в
ту же ловушку, Ч они стали немного сообщниками. Теперь она не столь мучит
ельно ощущала его отсутствие, его «исчезновение». Но сейчас она нуждалас
ь во Флоримоне, старшем, в облике которого для нее оживали начавшие стира
ться в памяти черты того, исчезнувшего лица.
В бессильной ярости она перечитала письмо. И тут ее внимание привлекли ж
алобы брата. Любопытно: почему он негодует на все семейство вместо того, ч
тобы, как обычно, обвинить в общих бедах ее, Анжелику? С детства во всех кат
астрофах была виновата она, а теперь он употреблял множественное число.
Она задумалась. В памяти всплыла королевская фраза, услышанная из уст де
Марильяка: «Строптивость семейства, многие члены которого меня глубоко
оскорбили…» Или что-то в этом роде. Она не смогла припомнить фразу в точно
сти, право же, в ту минуту ей было не до подробностей. Только теперь, сопост
авляя те слова с пассажем из письма Реймона, она спросила себя, нет ли в не
м намека на некое неизвестное ей обстоятельство. Ее размышления прервал
лакей, объявив, что барон де Сансе де Монтелу желает ее видеть.

Глава 4

Отец Анжелики барон де Сансе умер в прошлом году, зимой, перед ее отъездом
в Марсель. Поэтому, услышав слова лакея, она встрепенулась, не поверив сво
им ушам.
У человека в коричневом платье и заляпанных грязью башмаках, поднимавше
гося по ступеням крыльца, были поступь и повадка ее отца. Глядя, как он иде
т по галерее, она признала в чертах его замкнутого и хмурого лица сходств
о с кем-то из детей де Сансе. Один из ее братьев? Гонтран?.. Нет, Дени.
Ч Это ты, Дени?
Ч Здравствуй, Ч кивнул он.
Когда она уезжала, он был военным и служил на окраине Парижа. Теперь же она
видела перед собой захудалого мелкопоместного дворянчика с уже отяжел
евшим лицом и озабоченной миной, как у барона Армана. Чем-то смущенный, он
мял в руках сложенное письмо.
Ч Вот. Я получил приказ от наместника, господина де Марильяка. Он просил
навестить тебя. Ну, я и пришел.
Ч Похоже, в нашем семействе все действуют только по приказу. Как это мило
!
Ч Черт подери, положение-то довольно затруднительное.
Ч А что происходит?
Ч И ты еще спрашиваешь. Это ведь за тобой по пятам гоняется вся полиция к
оролевства. Это тебя возят под конвоем, как преступницу! Да все здесь толь
ко о тебе и говорят!
Ч Это понятно. Но что еще произошло?
Дени с удрученным видом уселся.
Ч Ну да, ты же еще ничего не знаешь. Я сейчас все тебе расскажу, как раз для
того господин де Марильяк и послал меня сюда, чтобы навести тебя «на здра
вые размышления». Он так и сказал.
Ч Ты о чем?
Ч Не торопись. Сейчас все узнаешь. Прескверная история. Вся семья не може
т оправиться от позора… Ах, Анжелика, зачем ты уехала?
Ч Неужели кто-то осмелился нападать на наше семейство только потому, чт
о мне взбрело в голову уехать без высочайшего соизволения?
Ч Да нет, это, собственно, не из-за тебя… Но если бы ты была там!.. Все произо
шло через несколько месяцев после твоего отъезда. Никто не знал, почему т
ы уехала, но король пребывал в ужасном настроении. Я-то сперва не слишком
беспокоился. Я говорил себе: «Анжелика и не из таких передряг выпутывала
сь. Если она и сделала какую-то глупость, она достаточно красива, чтобы вс
е исправить». Признаться, меня тогда больше всего тревожило, что я не знал
, где тебя найти, чтобы подзанять деньжат. Мне как раз втемяшилось купить с
вободное место в полку версальской стражи. Я на тебя понадеялся, думал, ты
поможешь мне, употребишь свое влияние.., и кошелек тоже. Когда дело сильно
продвинулось, я отыскал Альбера, поскольку знал, что он уже пристроился п
ри дворе брата короля. Мне повезло: он тогда купался в деньгах. Сказал мне,
что брат короля от него без ума и осыпает своими милостями: дарственными,
должностями. Альберу даже удалось добиться, чтобы ему пожаловали бенефи
ции с нашего аббатства в Ниеле. Эта мысль у него давно сидела в голове. Со в
сем этим он уже считал, что обеспечил себя до конца дней. Ему ничего не сто
ило ссудить несколько сотен ливров мне, бедному вояке, у которого нет ни с
мазливой рожи, ни этой обходительности… Он не заставил себя упрашивать,
и я заплатил за патент. Потом перебрался в Версаль. Ты ведь понимаешь, там
гораздо лучше, чем в Мелене, но, само собой, и строже. Надо быть всегда в лучш
ем виде, чтобы нравиться королю. Имелись, правда, и другие обязанности, не
такие приятные: усмирять разных там каменщиков, ремесленников, когда те
особенно заартачатся. По моему разумению, нас слишком часто напускали на
них. Ведь тогда в Версале много строили, помнишь?
Ч Помню.
Бесцветный голос брата оживил в памяти Анжелики забытые картины: гигант
ские пилы, с визгом крошащие светлый песчаник, каменную крошку, хрустящу
ю под ногами, оба крыла дворца, одетые в леса (их задумали расширить), глухо
й, никогда не смолкавший рокот стройки. Он доносился в глубь парка, где про
гуливались галантные кавалеры и дамы. Крики, стук молотков, скрип тачек и
скрежет заступов… Там сновала целая армия рабочих.
Ч Набрали уйму народу, как для войны. Их разместили поблизости, оторвав о
т семей. Опасались, что, если отпускать домой, они после первой же отлучки
не вернутся. Ну вот, многие были недовольны. К лету все стало еще хуже. Зной
стоял страшный, а король повелел вырыть водоем прямо перед главной лестн
ицей, у Оранжереи. Мошкара, комары, лихорадка… Люди мерли, как мухи. Нас пос
лали их хоронить. И вот однажды…
Дени описал внезапное возмущение, охватившее подневольный люд. Как сбра
сывали с лесов артельных подмастерьев. Как толпы людей в холщовых блузах
с молотками и зубилами в руках хлынули на дворцовые лужайки. Как зверски
забили насмерть нескольких швейцарцев.
По счастью, на плацу маршировал один из полков. Быстро выстроили в боевом
порядке солдат и повели ко двору. Бунт был подавлен за два часа. Два часа н
а адской жаре трещали мушкеты, кричали от ярости или стонали в агонии люд
и. Отступив, эти несчастные попытались забаррикадироваться у строитель
ных лесов. Они расшатывали каменные блоки и сбрасывали на солдат с высот
ы пяти этажей. Солдаты умирали, как раздавленные клопы. Но оставшиеся цел
ились метко, и вскоре множество тел усеяло белый песок. А на балконах, выхо
дивших на юг, мадам де Монтеспан и придворные дамы с побелевшими лицами г
лядели на это зрелище.
Наконец строители сдались. На рассвете следующего дня зачинщиков отвел
и на опушку леса Ч прямо перед дворцом, около будущего пруда, Ч чтобы та
м повесить. И вот в ту минуту, когда одному из бунтарей накидывали петлю, Д
ени признал его: это был Гонтран. Гонтран, брат! С окровавленным лбом, нали
тыми бешенством глазами, в разорванной, заляпанной краской одежде, с моз
олями на обожженных кислотой ладонях там стоял Гонтран де Сансе де Монте
лу, их брат-ремесленник!
Молодой офицер взревел: «Только не его!» Ч и бросился туда, прикрыв телом
старшего брата. Нет, нельзя было допустить такого святотатства: повесить
одного из Сансе де Монтелу!
Поначалу его сочли сумасшедшим. На губах Гонтрана блуждала странная улы
бка, издевательская и одновременно беспомощная. Явился полковник. Задых
аясь и запинаясь, Дени объяснил ему, что бунтовщик со связанными назад ру
ками по имени и по крови его брат, а также единокровный брат маркизы дю Пле
сси-Белльер. Звук славного имени, явное сходство молодых людей, а также, в
озможно, дерзкая и высокомерная повадка приговоренного Ч все это након
ец убедило полковника приостановить казнь. Но он не мог ослушаться прика
за, гласившего, что еще до заката все преступники должны смертью искупит
ь свою безумную выходку. Дени оставалось одно: до наступления вечера пол
учить королевское помилование.
Но как ему, никому не известному офицеру, дойти до самого короля?
Ч Вот если бы там была ты… Подумать только, всего за два месяца до того ты
ведь была при дворе! Король на все смотрел твоими глазами. Тебе достаточн
о было бы сказать лишь слово. Почему, ну почему ты исчезла, когда тебя зане
сло так высоко, к такой славе! Ах, Анжелика, если бы ты была там!
В отчаянии Дени кинулся к Альберу, чье положение в те дни было весьма осно
вательным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9