OCR Online library
«Дитя четверга»: АСТ; 1999
ISBN 5-237-04675-4
Оригинал: Sandra Brown, “Thursday's child”
Перевод: Э. Г. Коновалов
Аннотация
Серьезная и скромная Эллисон неожиданно для себя вмешивается в фантастическую любовную интригу. Девушке приходится выдавать себя за легкомысленную сестру-двойняшку Энн. Когда же в Эллисон внезапно влюбляется великолепный Спенсер, лучший друг жениха ее сестры, ситуация становится и вовсе не разрешимой. Ведь Эллисон отвечает на чувство Спенсера пылкой страстью…
Сандра Браун
Дитя четверга
Глава 1
– Ты с ума сошла!
– А что, замечательная идея!
– Это дурацкая идея! Такого мы не позволяли себе даже в детстве!
– Нам всегда все сходило с рук! Эллисон Лемон сердито посмотрела на сестру. Если не принимать во внимание выражения лица, можно было подумать, что она увидела свое отражение.
Энн сидела в позе индейца на кровати сестры. Отвернувшись от нее, Эллисон стала вытаскивать шпильки из пучка волос на затылке. Она тряхнула золотисто-каштановой гривой, и густые волосы точно такого же цвета, как у сестры, рассыпались по плечам.
– Помнишь, Бетт Дэвис в двух или трех фильмах играла близнецов, которые менялись ролями. С ними всегда происходило что-нибудь забавное.
– Одно дело в кино, совсем другое – в жизни.
– А разве искусство не отражает жизнь? – Энн досадливо вздохнула. – Решайся, Эллисон! Да или нет?
– Нет! Прежде всего я не могу поверить, что ты говоришь об этом серьезно, – сказала Эллисон, проводя щеткой по волосам.
– Да пойми же, я не хочу всю жизнь оставаться плоскогрудой!
– Мы вовсе не плоскогрудые, – возразила Эллисон, оглядывая себя в зеркале.
– Но и лишку нет никакого!
– Зачем тебе это нужно? Через несколько лет груди обвиснут, и как ты будешь выглядеть? – Уложив щетку в косметичку, она повернулась к Энн. – Так что подумай и взвесь все хорошенько. Не следует этого делать.
Энн засмеялась:
– Ты всегда до чертиков осторожна и до тошноты практична! У тебя хоть раз в жизни появлялась какая-нибудь игривая мыслишка? Посмотри, насколько эффектно ты смотришься с распущенными волосами! Просто великолепно! Разве ты не хочешь быть красивой?
– Я не стремлюсь к этому… Внешность – не самое важное.
Энн театрально прижала ладонь к сердцу и устремила взгляд к потолку.
– О да, я понимаю, главное в человеке – его душа и сердце.
– Ты можешь сколько угодно смеяться надо мной, но я так устроена. И предпочитаю, чтобы меня считали умной, а не чокнутой.
Энн нахмурилась. Сестра просто неисправима. Эллисон интересовала только ее лаборатория с электронным микроскопом, горелкой Бунзена и чашкой Петри.
– Но мне ты можешь оказать эту услугу?
– Нет. Я не желаю участвовать в подобных экспериментах. Почему заранее не сказать об этом Дэвису?
– Я хочу преподнести ему сюрприз.
– Ты нравишься ему такой, какая есть. Иначе зачем бы он собирался на тебе жениться?
– Знаешь ли ты хотя бы одного мужчину, который не мечтал бы, чтобы у его женщины была большая грудь? – Не дожидаясь ответа, Энн покачала головой. – Ладно, забудь об этом. Я снимаю свой вопрос. Ведь ты вообще не знаешь мужчин.
– Я знакома со многими мужчинами, – надменно возразила Эллисон.
– Да, все заумные и не от мира сего! – парировала Энн.
– Они ученые.
– Я и говорю: заумные и не от мира сего, – пробормотала Энн, выдергивая нитку из простыни. Она надулась и замолчала, но буквально через несколько секунд снова заговорила:
– Я хочу увеличить грудь для самоутверждения… Дэвис придет в восторг, когда это обнаружит. Я прошу мою сестру-двойняшку мне немного помочь, а она раздувает целую историю.
– Дело нешуточное, – строго сказала Эллисон. – Ты просишь меня не просто «немного помочь». Ты просишь, чтобы я притворялась тобой, пока тебе будут делать операцию.
– Но ведь это займет всего несколько дней! Снимут бинты – и все в порядке, я свободна.
Эллисон прикрыла ладонями грудь и содрогнулась. Идея была ей не по душе, но это личное дело Энн. Она хотела только одного – чтобы Энн не втягивала ее в подобную историю.
– А как с работой?
– Я беру недельный отпуск. Здесь нет проблем. А ты будешь работать, как обычно. Тебе придется видеться с Дэвисом только вечерами.
– А что будешь делать ты? Прятаться в дальней спальне?
– Я останусь в клинике. Это дорого, но гораздо лучше, чем находиться дома.
Эллисон встала из-за туалетного столика и зашагала по комнате.
– Энни, но ведь это сумасшествие! Ведь ты и Дэвис… ну а вдруг он… словом, ты меня понимаешь.
– Ты имеешь в виду постельные дела? – Эллисон вспыхнула, услышав столь прямо поставленный вопрос. Энн засмеялась. – Я позаботилась об этом. Сказала, что гинеколог изменил рецепт противозачаточных таблеток, и мы не можем спать три недели, пока буду их принимать.
– Какой абсурд!
– Это с точки зрения биолога и генетика. Дэвис страшно огорчился, но принял известие как должное. Поэтому не бойся, что он попытается затащить тебя в постель.
Эллисон нервно сцепила руки. Энн отличалась способностью втянуть ее в нечто такое, против чего восставал здравый смысл.
– «Поменяться ролями» – это была увлекательная игра, когда мы разыгрывали маму и папу или даже учителей. Но сейчас у меня такое предчувствие, что может случиться нечто непредвиденное и неприятное.
– Ты просто фаталистка! Не бойся, ничего страшного не произойдет.
– И ты хочешь, чтобы я переехала к тебе?
– Да. Дэвис всегда может найти меня, точнее, тебя, на месте.
Не было сказано вслух, но подразумевалось, что исчезновение Эллисон из своего дома останется никем не замеченным. Ей никто не звонил по вечерам.
– Мне придется носить твою одежду, – без энтузиазма заметила Эллисон.
– Что значительно улучшит твой гардероб. – Энн с нескрываемым неодобрением посмотрела на широкую темно-синюю юбку и белую блузку.
– Мне придется постоянно носить твои контактные линзы, а у меня от них болит голова.
– Уж лучше головная боль, чем совиные очки.
– А мои волосы…
– Да перестань ты ныть! Твои волосы только выиграют, если ты не станешь забирать их в пучок на манер старой девы! – Энн спрыгнула с кровати и, уперев руки в бока, предстала перед сестрой. – Итак, да или нет? Прошу тебя, Эллисон! Это очень важно для меня!
Для Энн всегда все было важно. Она жила от авантюры к авантюре, ничего не делая наполовину. Пускалась в разные рискованные затеи, обычно увлекая за собой упирающуюся, не отличающуюся сильным характером сестру.
Эллисон повернулась к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Может ли она сойти за Энн? За Энн, которая в каждом мужчине видела потенциального друга? Которая чувствовала себя непринужденно в любой ситуации? Которая представляла собой яркую личность и у которой даже в мизинце было больше привлекательности и очарования, чем у Эллисон во всем теле!
Энн подошла и встала рядом с сестрой. Сейчас, когда она сняла очки, обе были похожи друг на друга как две капли воды.
И это продлится всего несколько дней. Энн и Эллисон – двойняшки. Привычки, сложившиеся в течение жизни, трудно менять.
Эллисон вымученно улыбнулась:
– Ты отдаешь себе отчет в том, что до конца жизни люди будут с особым вниманием смотреть на наши сиськи, чтобы различить нас?
– Ой, Эллисон! Ты согласна? – Энн обняла сестру и закружила. – Я знала, что могу положиться на тебя! Вот тебе мое обручальное кольцо! – Она стянула кольцо со своего пальца и надела его на безымянный палец Эллисон. – Да смотри не потеряй его! А теперь я расскажу тебе про сегодняшний вечер.
– Сегодняшний?!
– Дэвис и я встречаемся на обеде у его лучшего друга. Они выросли вместе, кровные братья, и все такое. Я никогда его не видела, и Дэвис хочет мне его показать.
– О Боже, Энн! – простонала Эллисон.
– Вот погоди, когда ты ее увидишь, то будешь потрясен, Спенсер! Она просто изумительна! Мила и умна! А какая фигура! Какое лицо! У нее просто божественное лицо! Поверь мне, она красавица.
– Придется поверить. – Спенсер Рафт лукаво подмигнул приятелю.
– Я слишком много говорю о ней? – смутился Дэвис.
Спенсер похлопал друга по плечу:
– Ты влюблен. А влюбленные всегда говорят о предмете своей любви. Когда вы намерены пожениться?
Дэвис встретил Спенсера в аэропорту Атланты. И сейчас они ехали на машине в ресторан, где должны были пообедать с Энн. День был душный, и транспорт двигался по улицам очень медленно.
– Уже не так долго осталось ждать, слава Богу. Свадьба назначена на последний уик-энд июня. Я хочу, чтобы ты был моим шафером. Ты не будешь в это время в отъезде?
– Постараюсь встать на прикол… Не могу же я оставить своего лучшего друга без поддержки в такой ответственный момент.
Дэвис бросил взгляд на сидящего рядом приятеля:
– Знаешь, если бы не Энн, я бы позавидовал тебе. Плавать по всему свету на собственной яхте, в каждом порту – новая женщина, приключения, никаких обязательств по отношению к кому бы то ни было… Вот это жизнь! – Он вздохнул.
Спенсер задумчиво посмотрел в сторону опускающегося за облака солнца.
– Все не так уж блестяще, как кажется со стороны, – проговорил он.
– Черт возьми, старина, ты бы хоть поделился с другом детства некоторыми подробностями! Я ведь толком даже не знаю, чем ты занимаешься.
Спенсер загадочно улыбнулся:
– Это секрет.
– Деньги гребешь лопатой, работаешь лишь тогда, когда сам того хочешь, путешествуешь по всему свету… Ты выполняешь чьи-то задания, так, что ли?
– Это не подлежит огласке, Дэвис. Дэвис присвистнул:
– Твоя работа как-то связана с ЦРУ? Да ты не беспокойся! Я все понимаю… Если это засекречено… Ты скажи мне только одну вещь.
– Какую же?
– Все, что ты делаешь, – законно? Не имеет отношения к наркотикам или торговле оружием?
Спенсер громко рассмеялся:
– Будь уверен – за свои дела я за решетку не попаду.
– Все же ты меня не совсем успокоил. Может, просто очень осторожен…
– Я работаю в рамках закона.
– Ясно… Завидую твоему образу жизни.
– Не стоит, – тихо сказал Спенсер. – А я завидую тому, что ты счастлив с Энн.
– Сейчас ты позеленеешь от зависти, потому что вот и она.
Дэвис остановил машину перед входом в ресторан, когда заметил Энн, которая собиралась завернуть за угол. Выскочив из лимузина, он позвал ее.
Энн подняла голову, сделала еще один шаг, рванулась вперед и вдруг упала лицом вниз на тротуар.
Проклятие!
Ударилась она сильно. Кожа на ладонях оказалась содрана, и ладони отчаянно саднили. Пытаясь подняться, она стала на колено, и ей показалось, что оно попало на стальную терку. Потребуется по крайней мере месяц, чтобы зажили ссадины.
Мало того что она испытывала в этот момент физическую боль, она выставила себя на посмешище перед всеми. Эллисон неуклюже забарахталась, безуспешно пытаясь подняться. Дэвис и его друг бросились ей на помощь.
Черт бы побрал эти высокие каблуки! В отличие от Энн она никогда их не носила. И зачем только надела эти дурацкие туфли с ремешком! А что прикажете надевать к платью из полупрозрачного шифона, в которое Энн велела ей обрядиться? Комнатные шлепанцы?
– Энн, дорогая, ты не ушиблась? Она сделала шаг ногой, на которой оставалась туфля. Каблук второй туфли застрял в металлической решетке.
– Нет-нет, все хорошо, – пробормотала Эллисон, опустив голову. Что-то было не в порядке, но что именно – непонятно. Ступив на поврежденную ногу, она почувствовала, как снова падает.
– Энн! – крикнул Дэвис, бросаясь к ней.
Но от падения Эллисон удержали другие руки, прижавшие ее к широкой твердокаменной груди. На какой-то момент она прильнула к надежной опоре, одновременно проклиная себя за собственное безволие и за то, что постоянно идет на поводу у сестры. Ну почему она сейчас не дома с каким-нибудь увлекательным романом в руках?
– Дорогая, ты ушиблась! – воскликнул Дэвис.
– Нет, со мной все в порядке. Я просто…
Она подняла голову. Перед ней стоял не Дэвис. У Дэвиса светлые волосы. Этот же мужчина был черноволосый и чернобровый. Шелковый пиджак спортивного покроя и синий галстук. Все плыло в каком-то тумане. Эллисон замигала, пытаясь из отдельных деталей воссоздать цельную картину, однако не могла сфокусировать взгляд.
Господи! Да она потеряла контактную линзу!
– Моя туфля! – Эллисон освободилась от сильных рук, которые держали ее, и снова опустилась на колени, делая вид, что хочет достать туфлю, хотя на самом деле преследовала совсем иную цель: вдруг каким-то чудом удастся найти потерянную линзу.
– Вот твоя сумочка, дорогая. – Дэвис протянул ей отделанную стеклярусом дамскую сумку.
– Я помогу вам. – Это было сказано грудным, низким голосом, совсем не похожим на голос Дэвиса.
Бедный Дэвис, подумала Эллисон. По всей видимости, он шокирован столь нехарактерной для его невесты неуклюжестью. А какое впечатление произвела она на его лучшего друга?
Но сейчас надо беспокоиться не об этом. Нужно думать о том, как она проведет целый вечер, ничего не видя.
Эллисон ахнула, когда теплая рука взяла ее за щиколотку и всунула ногу в туфлю.
– Простите. Я сделал вам больно? – Мужчина осторожно дотронулся до икры.
– Нет. Просто я… – Она запнулась, не зная, как закончить фразу. «Нет, просто я не привыкла, чтобы мужчина помогал мне надевать туфли». Браво, Эллисон. Уж лучше ничего не сказать.
Мужчина снова выпрямился во весь рост. Кажется, для этого ему потребовалось много времени. Эллисон откинула назад волосы – непривычно ощущать их на плечах. Еще более непривычно ощущать мужскую руку на щиколотке. Хотелось надеяться, что напряженная гримаса на ее лице хоть немного напоминает улыбку.
– Какая я недотепа!
– Ну, ты была несколько неловкой, – сказал Дэвис и нежно обнял ее за плечи, затем поцеловал в висок. – Ты и в самом деле не ушиблась?
– Нет! – жизнерадостно проговорила она, пытаясь увидеть его лицо. – Это твой друг? Спенсер?
Эллисон повернулась к неясно различимой фигуре, протянула руку и натолкнулась на рукав.
– Спенсер Рафт. Энн Лемон, моя невеста, – представил их Дэвис.
– У вас кровоточит рука.
– Ой, простите! – всполошилась она. – Я не испачкала вас?
– Ничего страшного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19