Трахать сколько влезет.Она вздрогнула, и Савич улыбнулся.— Бедняжка Элиза. Столько ночей отдала Като, и все впустую. Ты бы никогда не нашла ни единой улики против нас, потому что все документы хранятся у меня.Она бросила взгляд на компьютер, стоящий на бюро за письменным столом. Савич засмеялся.— Пароль тебе никогда не взломать, милая, даже если я разрешу тебе его включить. Ирония в том, что ты в своих попытках найти улики вышла замуж не за того из нас. А теперь допустила еще одну роковую ошибку. — Он искривил губы в гримасе фальшивого сожаления. — До чего жаль убивать тебя. Такую красавицу и…Из руки, в которой он сжимал направленный на нее пистолет, вдруг брызнула кровь.Савич закричал от боли. Пистолет упал на пол. Дункан выскочил сзади, перемахнул через стол и схватил Савича за напомаженный хвост. Он рывком повернул ему голову набок и прижал к столу. Удар пришелся на скулу, так что Савич взвыл от боли и ярости. Дункан с силой ткнул дуло пистолета в висок Савичу, чтобы тот почувствовал давление металла.Не сводя с Савича глаз, он крикнул:— Диди!— Иду!Его голос эхом разнесся по пустому зданию. Элиза услышала шаги. Она вскочила со стула и хотела выбежать из комнаты, но в дверях столкнулась с напарницей Дункана.— Прикрой ее, — приказал Дункан.Диди уткнула пистолет Элизе в грудь и прижала ее к стене.— Где ты, черт побери, пропадала? — рявкнул Дункан.— Я залезла через окно по пожарной лестнице, — ответила она, тяжело дыша. — А ты как сюда попал?— По лестнице. — Он оторвал взгляд от Савича и быстро оглядел женщин. — У нее должен быть мой пистолет.Элиза уронила сумочку на пол.— Он здесь.— Оттолкни ногой, — сказала Диди.Элиза послушалась. Диди присела и ощупала сумку, нашла пистолет, встала.— Все в порядке, — сказала она Дункану.— Где секретарь?— Приковала наручниками к дверце машины, — ответила Диди. — Никуда не денется. Я вызвала подкрепление.— Подкрепление? И давно?— Что?— Давно?— Перед тем как бежать сюда. А что?— Черт! — прошипел он. Элиза шагнула вперед:— Дункан, я…— Заткнись! Нам не о чем больше говорить, миссис Лэрд. Единственное, за что я могу сказать вам спасибо, это за то, что вы надолго отвлекли этого засранца, чтобы я смог его схватить. — Он сильнее прижал дуло пистолета к виску Савича. — Как твоя рука, Савич?Несмотря на несомненную боль, голос Савича был на удивление невозмутим:— Это из-за Мейера Наполи? Если да, то у вас проблемы. Никто не поверит Элизе, и ты сам это отлично знаешь. Она — ненадежный свидетель.— Да, я дорого заплатил, чтобы убедиться в этом. — Дункан бросил на Элизу полный ненависти взгляд.— Значит, ты зря теряешь время, — сказал Савич.— Черта с два.— Отлично, — устало вздохнул тот. — Арестуй меня. Я отлично высплюсь в больнице.— Угу, — промычал Дункан. — Я пришел сюда не ради ареста. Я пришел за признанием и без него не уйду. — Он взвел курок.— Ой как страшно, — рассмеялся Савич.— Признание или дырка в голове, Савич. Выбирай, третьего не дано.— Дункан, — в голосе Диди звучала неуверенность, — что ты задумал?— Разве я неясно сказал? Мне нужно его признание. Или я вышибу ему мозги.— Хэтчер, ты в жизни не спустишь этот курок, — с бешеным спокойствием возразил Савич. — Мы оба отлично это знаем.От выстрела Дункана стоявший на столе графин разлетелся на мелкие осколки. По столу на пол потекла вода, обрызгала лицо Савича. В маленьком кабинете выстрелить из тяжелого револьвера было все равно что пальнуть из пушки. Комнату словно тряхнуло.Диди вздрогнула, но пистолет от Элизы не отвела.— Какого черта? — закричала она. — Дункан, подожди, когда приедут ребята. Уже скоро. Впустим их и…— Диди, если у тебя кишка тонка, можешь проваливать, и прихвати с собой миссис Лэрд. — Он по-прежнему не отводил глаз и пистолета от Савича. — Это касается лично его и меня. Я не позволю больше смеяться надо мной. Ни ей, ни ее мужу, и уж тем более тебе, крыса. — С этими словами он упер дуло в скулу Савичу. — Признавайся, Савич. Фредди Моррис. Андре Бонне. Чет Роллинз. Гордон Балью. Знакомые имена?— Да пошел ты.Дункан снова выстрелил. На этот раз вдребезги разлетелась стеклянная дверца шкафа. Затем плафон настенного светильника. В воздухе едко пахло порохом. Грохот стоял невыносимый, но его перекрывал вопль Диди:— Дункан, прекрати! Так нельзя! Ты из-за нее совсем голову потерял! Ты злишься из-за нее! Он не обратил на это никакого внимания. Наклонился и прошептал Савичу прямо в ухо:— Расскажи мне то, что я хочу, или я убью тебя.— Ты этого не сделаешь.Они слышали приближающиеся полицейские сирены, но Дункана этот звук не остановил.— Ты уверен, Савич? Хочешь жизнью рискнуть? Именно этим ты сейчас занимаешься. У меня осталось две пули. Считай. Две.— Дункан, ради всего святого, — принялась умолять Диди. — Не надо! Ты погубишь свою карьеру. Все погубишь. Жизнь себе разрушишь.— Вот к чему свелась моя жизнь. — Он бросил горький взгляд на Элизу. — Мне больше нечего терять, — он вдавил дуло пистолета в висок Савича. — Фредди Моррис так же умер? Он так же трясся от страха, как и ты?— Я не…Не успел он договорить, Дункан выстрелил в стол. Дерево треснуло, в нескольких дюймах от носа Савича в столешнице образовалась большая дыра.— Осталась одна.— Хэтчер, ты мне надоел, — хладнокровно заявил Савич.— Признавайся или мозги вышибу! — заорал Дункан.— Дункан, не надо!— Диди, я тебе объяснил…— Ты не можешь этого сделать.— Еще как могу. Пристрелю в два счета. Запросто.— Нет! — Голос Диди в отчаянии сорвался. Она отпустила Элизу и направила пистолет на Дункана. — Я тебе не позволю.— Что ты…— Бросай оружие, Дункан!— Ты не станешь…— Еще как стану.Он потрясенно взглянул на нее.— Ты выстрелишь в меня? — Клянусь.Сирены звучали ближе. Завизжали тормоза. Загрохотали дверцы автомобилей. Но в кабинете время, казалось, остановилось.— Я не могу его отпустить, — сказал Дункан.— Бросай оружие, последний раз предупреждаю.— Сначала тебе придется застрелить меня.— Не доводи меня до этого! — со слезами в голосе закричала Диди.— Я не выпущу этого ублюдка.— Дункан, брось пистолет!— Черта с два. — Дункан, не надо!— закричала Диди.— Встретимся в аду, Савич.— Не надо, не надо, — завизжал Савич. — Я… я убил Морриса.В ту же секунду в кабинет ввалились несколько полицейских в форме. Впереди всех бежал детектив Уорли.— Как не стыдно, Савич. Теперь тебе крышка.Полицейские ринулись к столу и окружили преступника. Дункан сунул пистолет за пояс.— Ему нужен врач, — сказал он. И бросился через комнату к Элизе, обнял ее двумя руками. — Ты в порядке?Она прижалась к нему и слабо кивнула.— Я не ожидала, что он наставит на меня пистолет.— Господи, и как только я позволил тебе сюда прийти. Еще пара секунд и…Она прижала пальцы к его губам, чтобы он замолчал.— Но ведь ты успел. Я знала, что ты успеешь.Он крепко прижал ее к себе, отпустил и повернулся к Уорли.— Какого черта ты так долго ехал! Диди меня чуть не пристрелила. Я почти все патроны истратил, пока тянул время. Думал, она точно выстрелит.— Пробки на дорогах, сам понимаешь, — заявил Уорли. — Ты мне велел дожидаться ее звонка, вот я и не выезжал.Диди потрясенно смотрела на них. Особенно на Дункана.— Ты ему велел дожидаться моего звонка? Когда? О чем вы говорите? Что происходит?Уорли передвинул зубочистку из правого угла рта в левый и сказал:— Ух, как она рассердилась. Да, Дунк, придется тебе объясняться. Не завидую. А мне пора за ордером на обыск. Скоро буду. — Он вышел из кабинета, чтобы позвонить по мобильному.Диди в упор смотрела на Дункана:— Когда ты ему позвонил?— Из дома, когда забирал эту пушку.— Признайся честно, ты ведь все равно бы не выстрелил?Он покачал головой:— Нет. Но мне было необходимо, чтобы ты поверила в обратное.— Зачем?— Чтобы убедить Савича — я на грани срыва. Для этого ты должна была действовать так же убедительно, как я.— И ты меня использовал.— Я полагался на твою профессиональную честность и приверженность правилам.— Все это вранье.— Ты права, — признался он. — Все это вранье. Я тебя использовал.— Как ты мог мне не доверять?— Я доверял, Диди. Верил, что ты все сделаешь правильно, так оно и вышло. Я знал, что ты вызовешь поддержку. И велел Уорли быть наготове.Она кивнула на Элизу:— А с ней что?Дункан нагнулся и подобрал с пола сумочку Элизы.— Он обыскал меня, но, к счастью, не догадался заглянуть в сумочку, — сказала она, вынимая маленький магнитофон и передавая его Диди. Та во все глаза уставилась на него.— Бабушкин. Но работает отлично, мы проверили. — Он повернулся к Элизе. — Я подоспел в тот момент, когда он рассказывал об их с судьей махинациях. А что про Наполи?— Из-за него он хотел меня убить. Сказал, убить свидетеля всегда удобнее, чем заключать с ним сделку. Как и Наполи, я была тем концом, который нужно спрятать. Весь разговор записан.— Подождите, — подняла руку Диди. В ее взгляде, обращенном на Элизу, сквозило восхищение. — Ты пришла сюда и рассказала Савичу о том, что видела на мосту?— Таков план. Дункан был против.— Против — это мягко сказано.Она нежно улыбнулась ему, потом сказала Диди:— Иначе было нельзя. Ты не верила мне с самого начала. И вместо того чтобы разубеждать тебя, я уговорила Дункана тебя разыграть. Мы решили, что ты легко поверишь в мое предательство.Диди помолчала, раздумывая.— И этот разговор между вами — кто важнее, Лэрд или Савич, — вы тоже для меня разыграли?— Да. Так же как и рукоприкладство с судьей, — сказал Дункан. — Хотя я с удовольствием оттаскал его за яйца.— Откуда ты знал, что я приеду сегодня в дом твоей бабушки?— Мама оставила мне сообщение на телефоне. Хотела проверить, правильно ли она угадала. Я знал, что ты приедешь. Мы с Элизой заранее обговорили, как себя вести.Хотя Диди еще была возмущена тем, как ловко ее провели, поступок Элизы по-настоящему восхитил ее.— Ты рисковала жизнью, когда пришла к Савичу одна.— И еще раз рискнула бы. У меня в этом деле собственный интерес, не забывай. Мой брат.— Да, но для этого требуется мужество, — сказал Диди. — Честно говоря, я подумала… ну…— Я знаю, что ты подумала. И все понимаю.— Я тоже. Я должна перед тобой извиниться.— Вовсе нет. У тебя не было совершенно никаких причин мне верить.В ответ Диди порывисто обняла Элизу. Затем сказала Дункану:— А ты, напарничек, вел себя как засранец.Тот не успел ответить. Он увидел, что один из полицейских зачитывает Савичу его права.— Подожди. Надо воздать почести.Савич все еще сидел в рабочем кресле. Ему надели наручники, кто-то обвязал кровоточащую ладонь носовым платком. Рана явно причиняла ему сильную боль. Но Дункана это нисколько не тронуло. Он думал о жертвах Савича, которых тот запугал или убил. И с каждым зачитанным пунктом Дункану становилось легче на душе.— Ты бы никогда не выстрелил в шестой раз, — фыркнул Савич.— Эй, Бобби, — почти пропел Дункан. Он знал, что Савич ненавидит эту уменьшительную форму своего имени. Поэтому и выбрал ее. — Несколько минут назад ты не был уверен на этот счет. Визжал, как баба.— Это признание ничего тебе не даст. Оно сделано под давлением. И твоя хулиганская выходка пойдет коту под хвост.— Ошибаешься. В любом случае я здорово повеселился.— Хотел произвести впечатление на свою новую подружку. — Он искоса посмотрел на Элизу, потом криво улыбнулся Дункану. — Она тебе в рот дает?Дункан недобро сощурился.— Знаешь что, Савич? Ты все еще бесишь меня. Может, ты прав? Может, это признание никуда не годится? Сдается мне, ты пытаешься бежать из-под ареста.Он выхватил из-за пояса пистолет, нацелил его Савичу в переносицу и спустил курок. Глава 30 На следующий день Савич еще не отошел от пережитого шока. Вид у него был все такой же разбитый, как вчера, когда его в наручниках вывели из кабинета. Сначала его ненадолго отвезли в больницу, а следом — в изолятор, где он и провел ночь. Он лежал на койке и с дрожью вспоминал ту страшную секунду прощания с жизнью, смертельный ужас, который он сам столько раз пробуждал в своих жертвах.— Оранжевый ему не идет, — заметила Диди.Они с Дунканом сидели на галерее в зале суда и с интересом наблюдали, как Савича ведут на его место за столом адвоката, чтобы зачитать предъявленное обвинение. До этого он уже успел побывать на другом суде, где его обвинили в убийстве Мейера Наполи. Как и ожидалось, Стэн Адамс подал от лица клиента ходатайство о невиновности.Всего несколько недель назад на таком же судебном заседании Савич щеголял перед публикой своими нарядами. Сегодня он был сам на себя не похож: в казенном оранжевом комбинезоне и кроссовках без шнурков. Несмотря на повязку на правой руке, его заковали. Лодыжки были цепями соединены с запястьями. Волосы распущены. Бриллианта в ухе больше не видно.— Да, но, согласись, славное зрелище. — Дункан посмотрел на профиль Савича. Ему очень хотелось, чтобы тот обернулся и увидел его. Но он знал — Савич не обернется. Дункан победил. И эта победа сломала Савича.— Перестань ерзать. — Диди шлепнула его по подрагивающему колену. — Почему ты нервничаешь?— Я не нервничаю. Скорее приятно взволнован. — Он почувствовал взгляд Диди и повернулся к ней. — Что?— У вас это серьезно? Между ней и тобой? Это… это важно.— Для меня — да. Надеюсь, что и для нее тоже. — Он перевел взгляд на пока еще пустое кресло. Скоро его займет Като Лэрд. Начнет заседание с присущим ему высокомерием и апломбом. — Она забудет, что была его женой. Станет жить своей жизнью. Это будет справедливо. Она столько лет жила в страхе и напряжении. Потребуется время, чтобы все улеглось.— Я просто хотела, чтобы ты знал — хотя, конечно, тебе не нужно спрашивать у меня разрешения или совета, — я очень этому рада. В смысле, что вы нашли друг друга.— Спасибо, — улыбнулся он.— Просто так, на всякий случай.— Спасибо, — повторил он. Взглянул на часы. — Что-то они задерживаются.Она кивнула на Савича, который ни разу не шевельнулся с тех пор, как занял свое место.— Притворяется, что его здесь нет.— Но он здесь. Это его последний день на свободе, и он отлично это знает.— Спорим, он взбешен тем, что с ним обращаются как с обыкновенным преступником.— А он такой и есть — обыкновенный, — заметил Дункан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48