— Троттер был его курьером, — сказала Диди. Судья вздрогнул, как от боли.— Наверное. Случайно или намеренно — мне ближе первое, — Элиза нарушила этот план.— Она бы успела спрятать такой конверт с фотографиями за то время, пока вы, услышав выстрелы, спускались в кабинет?Судья чуть заметно кивнул.— Она могла сунуть их куда-нибудь, чтобы позднее забрать. Я несколько раз заставал ее в кабинете. Она что-то искала, и было видно, что мой приход ее напугал. Какое-то виноватое выражение лица. Теперь я понимаю. — Он немного помолчал в задумчивости, потом прибавил: — Наверное, она уничтожила те фото, что доставил Троттер. Но Наполи не был бы Наполи, если бы не оставил себе копии. Вот эти.— В ту ночь, на мосту, Наполи сказал ей, что переслал вам фотографии, — догадался Жерар.— Думаю, она впала в ярость и…— И застрелила его из вашего пропавшего пистолета двадцать второго калибра, — закончила Диди вместо него.Судья закрыл лицо ладонями и заплакал.— Нам позвонить кому-нибудь? — мягко спросил Жерар.Не отнимая рук от лица, судья помотал головой. Он не произнес ни слова.Жерар кивнул на дверь, детективы поднялись.— Думаю, ему нужно побыть одному, — сказал капитан своим подчиненным, когда они вышли из кабинета Дункана.— Веселенькие новости ему пришлось проглотить, — сказал Уорли. — Ладно, Наполи, но Савич? Вот чума. И каким боком он в этом деле?Ответа на этот вопрос у Дункана не было. Он пытался отогнать на редкость неприятную мысль: возможно ли, что Элиза была подослана к нему Савичем? Он вспомнил, как глумливо Савич потешался над его очевидным интересом к этой женщине. Была ли она тем самым тайным оружием Савича, которое Дункан так боялся не заметить, пока не будет слишком поздно? Тем оружием, что уничтожит его?Его мысли прервал Жерар.— Прежде всего я должен поговорить об этом с шефом; хотя, кажется, пора еще раз потрясти Горди Балью. — Он попросил Диди вызвать Горди бесплатного адвоката и назначить допрос. — Надо поговорить с ним как можно скорее, — добавил он, когда она повернулась, чтобы уйти. — Сегодня вечером. Дай ему это понять.— Есть.— Кажется, на этот раз маленький засранец говорит правду, — заметил Уорли. — Кто бы мог подумать?Из кабинета Дункана вышел судья. Глаза у него были влажные и покрасневшие.— Я хотел бы сам рассказать об этом шефу Тэйлору. Билл, вы меня проводите?— Конечно.— Благодарю вас.— Вам, судья, не поздоровится, когда обо всем узнают, — сказал Жерар.— Отлично понимаю. И все же эти фотографии доказывают со всей очевидностью только то, что Элиза говорила с Савичем. Ничего криминального в снимках нет. Никакого секса. Возможно, я их неправильно датировал. Что, если они были сделаны несколько лет назад, еще до того, как Элиза познакомилась со мной?Жерар выразительно посмотрел на Дункана, давая ему понять: в его обязанности входит развенчать предположения судьи.— Честно говоря, судья, есть свидетель, который видел миссис Лэрд с Савичем в клубе, где она раньше работала. Они встречались всего за несколько дней до ее исчезновения.Судья отшатнулся:— Как? Недавно?— Так он говорит.— Кто это?— Парень, которого недавно посадили за нападение, — ответил Дункан.— Вам давно это известно? Почему мне ничего не сообщили?— Этот человек — уголовник со стажем, — вмешался Жерар. — Шеф Тэйлор принял его рассказ за попытку получить вашу награду или, вероятно, смягчение приговора. И он просил не тревожить вас этой историей, пока у нас не появятся доказательства.— Хотя, — сказал Дункан, — его долго допрашивали, и он клянется, что сказал правду. Если это так… — Он проглотил комок, подступавший к горлу. — Если это так, Савич, возможно, связан с исчезновением вашей жены.— Этот заключенный… как его зовут? — воскликнул судья, оживившись.— Горди Балью.— Если он связан с Савичем, он может знать больше, чем рассказывает. Он может знать, где Элиза.Наблюдать за этим воодушевлением было еще тяжелее, чем за предшествовавшим ему горем. Если жена отыщется, ей предъявят обвинение в убийстве Наполи. Кажется, судья про это забыл. Или ему было все равно, главное — увидеть ее живой.Жерар попытался поддержать его оживление.— Кто уж сумеет добыть из Горди информацию, так это Дункан. Можете прийти полюбоваться, как он будет его допрашивать.— Не будет, — подойдя ко всем, сказала Диди, но смотрела при этом на Дункана. — Примерно час назад Горди Балью вскрыл себе сонную артерию зубцами пластиковой вилки. Он мертв.Сообщение Диди всех словно придавило. Уорли вернулся к своему столу и принялся рыться в ящиках в поисках сигареты, спрятанной на случай отчаянной необходимости.Жерар сел на край стола и бессмысленно уставился в пол.Судья, казалось, не понял значения самоубийства Горди.— Но у вас остался Савич. Почему бы не пойти и не спросить его обо всем прямо?Дункану показалось, что он сейчас задохнется в этой комнате. Сначала фотографии, на которых Элиза вместе с Савичем. Затем мучительная догадка, что его соблазнение было подстроено Савичем. А теперь смерть Горди Балью.И хотя ему хотелось долго материться по поводу каждого из этих открытий, каким-то образом он сумел действовать спокойно и непредубежденно, как и полагалось. Но замечание судьи привело его в ярость.— Почему бы нам не спросить его обо всем прямо? А вы думаете, мы не спрашивали? — закричал он срывающимся от душившего его гнева голосом. — Горди Балью мертв.Значит, встречи Савича с вашей женой все равно что не было. Ее удалили. Вот так. — Он хлопнул в ладоши, словно убивая комара. — И с чего это теперь вы вдруг хотите засадить Савича? Вы его отпустили! Если бы не вы с вашим проклятым незачтенным судом, он бы уже сидел за решеткой, а не убивал людей. Не калечил судьбы.— Дункан, — Жерар произнес это мягко, но тем сильнее оно подействовало.Каждая клеточка организма Дункана клокотала от ярости. Ему хотелось бить, крушить, но вместо этого он стиснул зубы, чтобы не сказать чего-нибудь еще.Диди откашлялась и дипломатично пояснила:— Савич отрицал любую встречу с вашей женой, судья. И теперь нового свидетеля нам вряд ли удастся найти.Судья шумно выдохнул и тяжело опустился на ближайший стул.— Фотографии многое объясняют. Элиза вела двойную жизнь, которая и привела ее к убийству Наполи. Затем она прыгнула с моста. — Он по очереди посмотрел всем в глаза, словно надеялся, что кто-то оспорит его мысль. Все молчали. — Все то время, пока мы ее искали, надеялись увидеть ее живой, она была мертва, верно? — Голос изменил ему, судья всхлипнул. — Мне кажется, все кончено.— Нет, — сказал Дункан. — Тело еще не нашли.Он выбежал из «Казарм», сел в машину и погнал. И лишь проехав половину пути, он сообразил, куда едет. В отделе он думал только о том, чтобы поскорее оказаться как можно дальше оттуда. Иначе он не ручался за себя и свои слова.Между тем подсознание, видимо, уже решило, что смерть Горди Балью не пройдет незамеченной. Он был новой жертвой Савича, это ясно, как если бы Савич своими руками воткнул ему в горло эту вилку.Каким-то образом Савичу удалось добраться до Горди и внушить, что подобное самоубийство — гораздо лучший способ свести счеты с жизнью, чем мучительная смерть, приготовленная для него Савичем.Его не спасли даже тюремные запоры. У Савича везде были свои люди, в любой отрасли бизнеса, в любом отделе местного правления, во всех органах правопорядка. У него были длинные и очень сильные руки. Для него передать Горди Балью в тюрьму сообщение было парой пустяков.Но на этот раз Дункан не позволит ему так легко отделаться.Нарушив все ограничения скорости, Дункан примчался к тюрьме в два раза быстрее, чем обычно. Поставил машину на стоянку, вышел и заторопился ко входу. Он хотел устроить хорошую взбучку охране, чья невнимательность позволила Горди совершить самоубийство. Кому-то из них Савич приплачивал, хорошо, если не обоим сразу.Размышляя об этом, он заметил Савича. Тот неторопливо шел по коридору к выходу.Дункан первым оказался у дверей, рванул их и, войдя в здание, загородил Савичу путь. Савич удивился неожиданному появлению Дункана, но мгновенно овладел собой. Губы его растянула приятная улыбка.— А, детектив, здравствуйте. Какая приятная встреча, и в таком месте.Дункан сжал кулаки.— Пришел проверить, жив Горди Балью или умер?— А, вы тоже слышали про бедного Горди. Жизнь была к нему неласкова, и кончил он, откровенно говоря, плохо. Я пришел забрать его тело, чтобы достойно похоронить.— Вранье собачье. Ты пришел проверить, сделал ли он то, что ты ему приказал.— Понятия не имею, о чем вы говорите, — склонив напомаженную голову, он критически оглядел Дункана. — Вы весь красный. Неужели вы так близко к сердцу принимаете смерть Горди? Я и не знал, что вы с ним друзья.— Пришел намочить руки в его крови.— Что за возмутительное предположение.— Тебе надо было убедиться, что Горди больше ни слова сказать не сможет, что он не опасен. Газетным новостям о самоубийстве ты не поверил, вот и пришел убедиться сам, подошла ли пластиковая вилка для такого дела.Савич поморщился.— Детектив Хэтчер, вы просто превзошли себя. Более абсурдного предположения я от вас еще не слышал. Я пришел сюда, чтобы позаботиться о своем бывшем служащем. Больше ничего. А сейчас прошу меня извинить…Он попытался обойти Дункана, но тот схватил его за руку выше локтя, впечатал Савича в стену и прижал. Приблизив к нему свое лицо, Дункан спросил:— Это ты подослал ее ко мне?— Девчонку, которую ты подцепил в баре на Ривер-стрит? Отлично знает свое дело, правда?Дункан придавил горло Савича локтем и прорычал:— Элизу!— А, женушку судьи. — Локоть Дункана давил Савичу на горло, его лицо потемнело от нехватки воздуха, но он по-прежнему улыбался. — Так я был прав. Она интересует тебя не только как подозреваемая.— Эй вы, парни?Краем глаза Дункан заметил приближавшихся к ним двух охранников. Вид у тех был настороженный. Он сказал:— Детектив Хэтчер, полиция Саванны, отдел убийств.— А, детектив, мы в курсе, кто вы такой. Может, помощь нужна?— Нет. Проваливайте. — Он надавил на горло Савича сильнее и еще понизил голос, чтобы слышать его мог только Савич: — Ты подослал ко мне Элизу? — Что за бредовая идея? Сомневаешься в своей сексуальной привлекательности?Охранники подошли ближе. Один расстегнул кожаную кобуру на бедре и положил руку на рукоятку пистолета.— Детектив Хэтчер, — сказал он, — если вам нужна помощь…— Вы хотите арестовать его? — спросил другой охранник. — Если да, то…— Я сказал, проваливайте! — крикнул Дункан.Из-за того, что горло у него было наполовину придавлено, смех Савича походил на клекот.— Ты жалкий неудачник. Слабак. Ничего не можешь из того, что хочешь. А теперь еще и влюблен. В привидение. — И прибавил еле слышно: — Не раскисай, детектив. Может, Наполи ее быстро убил.Кулак Дункана тяжело впечатался в скулу Савича, словно копер в сваю. Дункан увидел, как кулак рассек скулу, как потекла кровь и лицо Савича исказилось от боли. Но его радость была недолгой. Бросившиеся вперед охранники, теперь их было уже четверо, оттащили его от Савича. Тот хладнокровно вытащил из кармана платок и промокал им кровь.Дункан не сопротивлялся охранникам. Позволил себя оттащить. Но глаза его сверлили Савича.— Готовься. Я тебя достану.Улыбка сбежала с лица Савича. Глаза вспыхнули злобой.— Жду с нетерпением, — прошипел он. Глава 22 Бармен вытер влажные от лимонного сока пальцы и нож о полотенце.— Ну и дождь — их и винить-то не стоит, что остановили поиски. Наверное, тело уже никогда не найдут. Теперь, видно, эта история навсегда останется загадкой. Убили ее или она покончила с собой? — Бармен отложил полотенце и наклонился над барной стойкой. — Как думаешь, что там произошло?Посетитель поднял мутные от усталости глаза и хрипло сказал:— Я знаю, что произошло. Бармен насмешливо поднял брови:— Это точно. Уж ты-то знаешь наверняка.После потасовки с Савичем Дункан прямиком отправился в этот бар. Охранники, которые вывели его на улицу, посоветовали заглянуть в какое-нибудь местечко и остыть, а уже потом возвращаться. Он не сердился на них. Они просто выполняли свою работу. Ему еще повезет, если Савич не станет подавать на него в суд за оскорбления.Он послушно ушел и возвращаться не стал. Все равно попытки допросить охранников Горди Балью ни к чему бы не привели. Он был не в том состоянии, чтобы расследовать убийство подобной важности. Да сейчас это и бесполезно. Ни один человек Савича его не выдаст. Кровь Горди еще слишком свежа.И он отправился искать утешение в бар «У Смитти», где виски подают неразбавленным и не нужно ни от кого скрывать раздирающую сердце боль. Против воли он снова посмотрел на безмолвный экран за стойкой бара. Пресс-конференция продолжалась. Как сказал бармен, тело пошло на корм рыбам. Так почему бы на этом не успокоиться? Не заткнуться и не перейти к «Сейнфелду»?Выловленная из реки вторая босоножка Элизы уничтожила всякую надежду на то, что она выжила после падения с моста. Неважно, сама ли она прыгнула или ее толкнули. А теперь прекращались и поиски тела. Расследование пора закрывать. Завтра все примутся за другие дела, отложенные десять дней назад.Все, но только не он.Внезапно дверь распахнулась, впустив в бар посетительницу и порыв ветра с дождем. Она покрепче затворила за собой дверь, потом повернулась. Дункан заскрипел зубами и схватился за стакан.Диди подождала несколько секунд, пока ее глаза не привыкли к темноте. Потом она разглядела в баре Дункана и пошла прямо к нему. Сняла дождевик, стряхнула с него воду. Села на соседний стул и резко встряхнула мокрыми волосами, окатив Дункана брызгами.Он нахмурился и демонстративно смахнул капли с рукава рубашки.— Ты в курсе, изобрели очень удобные штуки, зонты называются.— Сегодня утром я оставила свой у тебя в машине.— Вышла прогуляться? Шла себе по улице и случайно заглянула сюда, чтобы выпить?— Я поразмыслила и установила, что ты можешь оказаться здесь.— И как ты это установила?— На моей памяти ты приходил сюда только один раз: когда мы расследовали убийство матери и ребенка, которым отрубили головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48