Мальгин грезил... хотя никогда не поверил бы, скажи ему кто-нибудь,
что он способен на такое.
Киб-официант принес высокий бокал с изумрудным напитком и тарелку
с коричневыми хрустящими шариками. Подождал реакции посетителя, не
дождался, исчез, а Мальгин сидел в этом странном состоянии еще несколько
минут, пока кто-то рядом не спросил:
- Разрешите присесть?
Он медленно повернул голову. Рядом стояла Карой Чокой, красивая, чуть
улыбающаяся, одетая в летний вечерний костюм в стиле "очарованный
кварк": полуоткрытая грудь, серебристые буфы на плечах, два зеркальных
обруча на талии, обнимающая бедра и переходящая в черную бахрому юбка,
ажурные трансформные туфли, высота каблука которых зависит от скорости
движения. Черные волосы были распушены в громадный шар - прическу
в стиле афро.
- А говорят, что трансцендентальная [ По представлениям психологов
древности трансцендентальная медитация - четвертое состояние
сознания после бодрствования, сна и сновидений. ] медитация -
ложное понятие, - мягко проговорила женщина.
Мальгин опомнился, резко встал, неловко смахнул со стола бокал, но
успел его подхватить.
- Простите, ради Бога! Кажется, я действительно увлекся самосозерцанием.
- И часто это с вами?
- Если честно, то первый раз. Обычно я справляюсь со своими внутренними
переживаниями на ходу.
- Поэтому я и удивилась, с виду вы целеустремленный и жесткий,
или, как говорили раньше, "железный" человек. Вас еще называют
"человеком-да". Откуда пошло это прозвище?
- Не помню. - Мальгин окончательно пришел в себя. -
Может быть, присядем?
- А я думала, вам так удобнее, - с легкой иронией сказала
Карой, перехватив его взгляд. - Закажите мне миндаль и сок.
Они сели, посматривая друг на друга: с просыпающимся интересом Мальгин
и с лукавым вызовом в глазах женщина.
- Не ожидала встретить здесь кого-то из знакомых, а тем более
вас. Любите отшельничество? Или ждете подругу?
Он подумал, хотел сказать "нет" и произнес:
- Просто сегодня я не в форме и удрал из института, чтобы побыть...
- В одиночестве, так сказать, наедине с умным человеком.
- Не заставляйте меня говорить "нет", я очень не люблю
это слово и произношу его, лишь когда меня вынуждают. Сегодня мне
захотелось вдруг побыть с кем-нибудь, кто не искал бы во мне идеала,
и поговорить о чем угодно, даже о погоде.
Карой приподняла бровь.
- Оригинальное желание. Обычно мужчины все делают наоборот. Что
ж, давайте говорить о погоде, хотя я больше хотела бы о нашем пациенте.
Меня беспокоит масштаб изменений нервной ткани, их глобальный, всеобщий
характер. Что, если количество перейдет в качество? Что произойдет?
Сохранится личность Шаламова или перерождение затронет и психику?
Сможет ли он контролировать свой Р-комплекс?
- Не знаю, - преодолевая внутреннее сопротивление, добавил: -
Не думал. Даниил очень сильный в психологическом отношении человек,
его весьма трудно вывести из равновесия, - потом прямо посмотрел
на собеседницу: - Извините, Карой, я сбежал из института именно
потому, что не хочу сейчас думать об...
- Все! - Карой Чокой подняла ладонь. - Не буду, мастер.
Видимо, я плохой психолог, иначе поняла бы вас сразу. - Она улыбнулась
с оттенком вины и кокетства. - А вообще я с должным уважением
отношусь к прямым людям. Мало кто из моих знакомых способен прямо
сказать мне в лицо о своем нежелании говорить на ту тему, которую
я избрала. Пожалуй, кроме вас, я знаю лишь одного человека...
- Я тоже его знаю, - кивнул Клим. - Кстати, а почему
вы не вместе?
- Ну вот, - с неожиданным сожалением сказала она, - как
ушат воды на голову. От вас такого вопроса я не ожидала. Неужели интересно?
Мальгин смешался, быть может, впервые в жизни. Карой заметила это,
улыбнулась.
- Не ищите ответ. В молодости мне больше нравились мужчины, знающие
ответ на любой вопрос.
- А сейчас? Хотя едва ли вам стоит жаловаться на возраст.
- Спасибо, такие слова для меня уже начинают становиться комплиментом.
Сейчас я предпочитаю живых мужчин, способных удивляться и сочувствовать,
а не все знающих, все умеющих суперменов.
- Постараюсь учесть в дальнейшем, хотя мне еще далеко до супермена.
Правда, у некоторых моих знакомых суперменство - это скорее
состояние тела, а не души. Они умеют очень многое, почти все, но не
потеряли способность удивляться.
- Если вы о Джу... - Карой нахмурила брови.
Мальгин тихо засмеялся.
- Меня упрекаете и тут же сбиваетесь на личности. А Джума мне
нравится, хороший парень, запросто рискующий собой во имя дела.
- Ну, это нам знакомо. - В том, как были произнесены слова,
чувствовалась ирония и чуть-чуть грусть. - Риск для него -
родная стихия.
- Я не договорил. Страсть к риску не главное, не может быть главным
в жизни, а Джума, кстати, думающий рисконавт. Насколько я понял, он
в последнее время многое переоценил, в том числе и свой имидж.
- Вы так считаете? - На лицо Карой легла тень задумчивости.
"Красивая женщина, - подумал Мальгин с невольным сожалением.
- Если бы не было Купавы... такая может зажечь и увлечь и всю
жизнь держать в постоянном напряжении... но далеко не каждый способен
гореть всю жизнь. А ведь она тоже одинока! - понял вдруг хирург. -
Красивые женщины зачастую одиноки, несмотря на постоянное окружение
и поклонение, а тем более женщины умные. Найти идеал для такой -
проблема почти безнадежная, особенно в условиях постоянного дефицита
джентльменов. Она права: суперменов среди нас - пруд пруди!
Романтики без догмата превосходства - ау! Правда, если разобраться,
то идеал мужчины - величина постоянная, Карой, например, судя
по всему, нужен "живой" спутник жизни, который не подавлял
бы ее своей непогрешимостью и абсолютным знанием, чтобы он стоял рядом,
а иногда и спрашивал совета - как поступить в той или иной
ситуации. По сути, она тоже очень сильный, умный, безусловно красивый
человек и имеет право на равное партнерство. Джума, кажется, понял
это слишком поздно... как, впрочем, и я. Купава ведь тоже не любит
суперменов "без страха и упрека"..."
- Что с вами? - спросила Карой, оценив его молчание, и
чисто по-женски, по привычке, поправила прическу, которая вовсе не
нуждалась в подобной операции. - У меня что-нибудь не в порядке?
Вы так пристально смотрели...
- Все в норме, - поспешил успокоить женщину Мальгин. -
Потанцуем?
Стемнело, и пространство танцевальной площадки в центре
веранды уже заиграло призрачными переливами света, превратившись в
волшебный, постоянно меняющийся замок. Музыка была слышна только в
пределах этого "замка", причем психоадаптеры проецировали
для каждой танцующей пары свою мелодию и ритм.
Настроение у Мальгина было меланхолическим, так что танцевали
они с Карой древнее замедленное танго. Женщина прижалась к нему и
вздрогнула, словно ей стало вдруг холодно. Шепнула:
- Я искала вас. - Она подняла прядь волос над
ухом и показала золотую каплю рации компьютерной связи. - Это
было нетрудно.
- Я догадался.
- Только не делайте далеко идущих выводов, а то я
разочаруюсь в вас прежде, чем наметила по плану.
Он тихо рассмеялся.
- Таких ошибок я не делаю уже давно. Впрочем, если
мне не изменяет память, то и в юности со мной такого не случалось.
- Вы умный человек, мастер, и классный специалист,
многого добившийся в жизни, но скажите... вы счастливы?
Мальгин молчал. Спина Карой напряглась. Клим тихонько погладил
ее по плечу.
- На этот вопрос я сегодня не отвечу. Сначала надо,
наверное, разобраться, что есть счастье. Всему свое время...
- И время всякой вещи под небом. Вы опасный человек,
мастер.
- Почему? - искренне удивился Клим.
- Потому что у меня начинает кружиться голова. -
Намек был весьма прозрачен, а может быть, это был вовсе не намек.
Карой говорила то, что думала, прекрасно зная, что он способен понять
ее и по взгляду.
- Мне надо идти, - сказал он спустя минуту. -
Если хотите, я провожу вас.
- Идите, я еще немного посижу.
- Вы обиделись?
- На что? Нет, все в порядке, мастер, просто хочу
побыть одна.
Мальгин на мгновение прижал женщину к себе и отвел к столику,
вырвавшись из плена музыки. На выходе оглянулся: Карой сидела совершенно
прямо, положив руки на стол, и смотрела на воду.
"Разговор с умной женщиной сродни ловле тополиного
пуха, - подумал Мальгин: - одно неосторожное движение -
и пух улетел! Учись "ловить пух" осторожно, мастер... А я,
кажется, испугался..."
Он вернулся, наклонился над ее плечом, сказал мягко:
- Не сердитесь, Карой.
- Я не сержусь, - сухо ответила она, не повернув
головы. - С чего вы взяли? Насколько мне помнится, вы только
что торопились уйти.
Он сел рядом.
- В таком случае выслушайте брюзжание человека, стоящего на пороге
зрелости. Природа вас щедро наградила, вы красивая, решительная, смелая
женщина. Но когда слабый пол начинает выполнять функции сильного -
что остается делать мужчинам? Будьте мудрее, дайте нам - даже
не право - хотя бы иллюзию уверенности в том, что решаем всегда
мы. Ведь мы изначально не должны быть слабыми, амазонки же -
только пример отклонения, подтверждающего правило.. Хотите на всю
жизнь остаться амазонкой? Тогда мы вам не нужны. А если нужны -
будьте чаще женщиной, и тогда мужчины будут спорить за право уступить
вам первенство. Стоит вам только захотеть. А говорю я это лишь потому,
что корабль моей судьбы уже разбился однажды о твердую волю сильной
женщины. Я слишком поздно понял, что всегда все знать, все уметь и
решать все может и киб-интеллект и что умение уступить и есть сила.
Простите за длинную сентенцию, иногда я бываю невыносим. Даже себе.
До завтра.
- Подождите, - быстро сказала Карой, бросив взгляд исподлобья.
Он снова присел на краешек стула.
- Она красивая?
Мальгин понял.
- Очень!
- А вы знаете, к кому она ушла? Я поняла так, что она... Кто
ее... друг?
- Наш общий пациент, - сказал Мальгин после недолгого раздумья. -
Даниил Шаламов.
Глаза у Карой сделались огромными и черными. Клим ободряюще кивнул
ей и пошел к выходу, не оглядываясь больше. Чувствовал он себя скверно
и был недоволен собой до глухой тоскливой досады. В душе росла уверенность,
что он снова что-то сделал не так.
Глава 6
Ночь Мальгин провел плохо, третью ночь подряд после свалившейся
на голову беды с Шаламовым, которая перевернула жизнь и поставила
его перед необходимостью выбора и выхода из состояния флегмы. Спал
он всего часа четыре, да и то с кошмарами, не помогли ни гипносон,
ни аутотренинг. Тем не менее встал, заставил тело работать физически,
для чего выбрал максимальный разминочно-тренировочный комплекс тайбо
и после часовой нагрузки, холодного душа и завтрака почувствовал себя
бодрее.
В институте сразу включился в обратную связь с Гиппократом, контролирующим
работу всей медицинской аппаратуры, в том числе и реанимационных камер,
а через него - с остальными членами ПР-группы, но все оставалось
по-прежнему: Шаламов не выходил из коматозного состояния, а процесс
перерождения его нервных тканей продолжался, хотя и значительно медленнее,
чем в первое время. Никто из рисконавтов не внес никаких предложений,
и Мальгин понял, что они подошли к пределу теоретических умопостроений,
за которыми должно последовать действие. Свежих данных не поступало
ни от медиков, ни от кибернетиков, ни от безопасников Ромашина.
Джума Хан сообщил Климу о том, что ксенопсихологи и кибернетики нашли
наконец ключ к расшифровке записи маатанской информации, но обещали
сообщить результаты перевода только к обеду. Эта новость несколько
подняла общий тонус группы, а Заремба, дежуривший в клинике вместе
с Каминским и не знавший, чем занять свою деятельную натуру на время,
отведенное им пациентом, тут же испросил разрешения поработать с кибернетиками.
Мальгин не возражал, хотя весьма сомневался в полезности этого шага.
В девятом часу утра Клим оставил Стобецкого с Биллом-старшим в реанимационной
и, ничего никому не говоря, покинул институт, вспомнив о своем обещании.
С помощью волевых усилий, хотя и не без борьбы, он загнал мысли о
Купаве глубоко в "подземелье" души и "закрыл дверь на
замок", понимая, что не сможет работать творчески и спокойно,
поддаваясь чересчур эмоциональному калейдоскопу памяти.
Центр Управления аварийно-спасательной службы располагался под Брянском,
на берегу Десны, и представлял собой километровой длины здание из
универсального строительного пластика, обладающего памятью формы и
цвета; окна зданиям из такого материала не требовались - по
желанию прозрачным мог становиться любой участок стены.
Воспользовавшись метро, Мальгин видеть этого не мог, но внешний вид
здания помнил по стереофото и видеопередачам. С помощью мысленного
шепота дистанционного кибергида, "уши" которого - пси-антенны -
были вмонтированы в коридоры и кабинеты, Мальгин быстро отыскал отдел,
в котором работал до аварии Шаламов, и выплыл из лифта прямо у кабинета
Жостова.
Начальник службы курьерских спасательных линий не удивился приходу
хирурга, только мельком посмотрел на цифры времени, горящие в толще
стола, но Клим и не собирался задерживать этого сурового занятого
человека, от способности которого мгновенно анализировать ситуацию
зависели четкость и быстрота работы курьеров.
- Я ненадолго, - сказал Мальгин, не садясь в предложенное
кресло. - Всего один вопрос, если не возражаете: где я могу найти
Висенте Оросо и Марселя Гзаронваля?
Жостов и на сей раз не выказал удивления, умение сдерживаться у него,
как и у Мальгина, вошло, очевидно, в плоть и кровь, формируя характер.
- Ничего нет проще, - ответил начальник курьеров: в голосе
его проскальзывали носовые дифтонги. - Висенте сейчас драйвер-секунда,
а месье Гзаронваль развлекается в "Аду-2".
- Спасибо, - поклонился Мальгин. - Извините, не буду
вам мешать. Желаю здоровья и удачи.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19