- Что ж, это весьма разумная точка зрения. Первый голос - за соглашение. Теперь послушаем, что скажет Кинг.
- Я согласен с Брэндом, что мы должны отнестись к Угрозам "Шале" серьезно независимо от того, блефуют они Или нет,- сказал Кинг.- Думаю, нам следует отвергнуть их финансовые притязания.
- Полностью?
- Полностью. Я смотрю на это именно так. Мы знаем, что они получают бешеные прибыли. Если они заявят в полицию, то, скорее всего, лишатся их. Так что они не станут рисковать. Если мы будем вести дело как и раньше они по-прежнему будут получать свои прибыли. У нас нет нужды конкурировать с ними, потому что на рынке достаточно места для нас обоих. Я предлагаю отказаться, потому что я уверен, что они ничего не смогут нам сделать.
- А моральные соображения Брэнда?
- Боюсь, что теперь уже слишком поздно думать об этом если вообще в этом есть какой-то смысл. Кроме того, мы ведь это уже обсуждали. Они пытались нас разорить, мы защищались. Мы не желаем им вреда. Вот все, что я предлагаю.
Таскер угрюмо улыбнулся.
- Что ж, не так плохо. Мы имеем две прямо противоположные точки зрения. Брэнд за соглашение, Кинг против. Значит ли это, что я должен примирить их?
- Похоже на то,- сказал Кинг.
- Если соблюдать тактичность,- начал Таскер,- то следовало бы сказать, что мне симпатичны оба предложения. А если не соблюдать, то надо сказать, что оба мне несимпатичны. Брэнд, я не думаю, что мы должны поднять руки и идти сдаваться. С другой стороны, Кинг, мне видится, что просто отказаться будет недальновидно. Поэтому я голосую за компромиссное решение. Думаю, на встрече с ними нужно поторговаться за более выгодные для нас условия.
- Я с этим согласен,- высказался Брэнд.
- И вот еще что,- продолжил Таскер.- Я стараюсь держаться подальше от людей, думающих, что деньги решают все. Например, все забастовки, которые мне известны, на самом деле случались не совсем из-за денег. Поверхностный мотив - деньги. Но в действительности в каждом конкретном случае не деньги, а чувство несправедливости толкает людей на выражение протеста. Такова человеческая природа. И в нашем случае, похоже, то же самое. Люди разработали свой процесс, затратили массу усилий и средств. А теперь мы подсуетились и снимаем пенки с их открытия. Я легко могу представить, как они говорят: "Ну уж дудки, далеко они не уйдут!"
На Брэнда аргумент Таскера подействовал, но Кинг отверг его.
- Я в это не верю,- заявил он.- Я все время встречаюсь с прямо противоположным. Мы не можем пойти на их условия, потому что соглашение фактически явится признанием нашей вины.
Таскер кивнул.
- Я тоже размышлял об этом, но не думаю, что вы правы, Кинг. Мы говорим им: "Мы невиновны, но обстоятельства весьма сомнительны, и хотя мы уверены, что можем доказать свою невиновность, мы не хотим даже думать о такой хлопотной возможности. Поэтому мы хотим уплатить определенную мзду - не львиную долю, а определенную мзду,- чтобы избежать этой неприятности. Похоже, это разумная альтернатива, в то же время не компрометирующая нас.
Однако согласия пока достигнуто не было. Брэнд согласился, что предложение Таскера лучше, чем его собственное, но Кинг жаждал борьбы.
- Лучшая оборона это нападение,- заявил он, в то время как Таскер умолял его не говорить глупостей и пренебрежительно отзывался о клише подобного рода.
В конце концов Таскер поставил вопрос на голосование. Кинг с явной неохотой пошел навстречу большинству. В результате предложение Таскера было принято единогласно.
После обсуждения Брэнд приободрился. Он теперь видел ситуацию иначе, не так, как вначале: как бы ни была сильна позиция "Шале", она не довлеет над ними. Он опять утвердился в мысли, что их жизнь и свобода, заработок и работа достаточно надежно защищены. У "Шале" нет причин выдавать их, и наоборот: они всемерно заинтересованы держать все в тайне.
Наступил вторник - день следующей встречи. Управленцы "Шале" прибыли на моторке, которой управлял Сэмсон. Таскер не предпринимал таких мер предосторожности, как Хэвиленд, и это выглядело почти бравадой: во время их приезда у пристани стоял на загрузке пароход. Однако правила хорошего тона были соблюдены: Кинг ожидал на пирсе и проводил их в офис.
Таскер больше не пытался превзойти Хэвиленда в гостеприимстве. Его знаки внимания к гостям были достаточными, но не претендовали на чрезмерное дружелюбие. Брэнд подумал, что это было мудро. Это ставило его в более выгодные условия, чем выказывание чрезмерной любезности.
После небольшого вступления Таскер перешел к деловой части. Он кратко обрисовал ситуацию, которая сложилась на обсуждении в пятницу. Во-первых, сказал он, люди Джоймаунта отметают какие-либо обвинения на свой счет. Главным пунктом дела была смерть Клэя, и они полностью и категорически отрицают свою причастность к ней. Далее, они надеются, что при необходимости могут доказать свою невиновность. Их совесть чиста. Однако они прекрасно видят, что сложившаяся ситуация выглядит подозрительной, и понимают, что назойливость полиции доставит им массу беспокойства. Желательно избежать этого.
Они готовы выделить определенную сумму - не слишком большую - за то, чтобы избежать назойливого внимания полиции. Они готовы заплатить за это, если получат от представителей "Шале" необходимые гарантии, что вопрос о вмешательстве полиции будет раз и навсегда снят. Речь идет об отчислениях с прибыли от производства цемента по новому процессу. Конечно им трудно поверить, что приведенная Хэвилендом цифра в семьдесят пять процентов - это всерьез. Он, Таскер, полагает, что предельная цифра здесь - двадцать пять процентов, хотя не хотелось бы подходить и к этой крайности.
Хэвиленд, учтивый и вежливый, ответил на эту тираду в том духе, что он и его компаньоны рады достигнутому принципиальному согласию со стороны коллег из "Джоймаунта". Раз в принципе все согласны, детали можно утрясти в рабочем порядке.
На это Таскер ответил, что следует вновь внимательно пройтись по всем предлагаемым пунктам, начиная с самого начала. И если удастся достигнуть согласия по шести первым пунктам, то, вполне возможно, этот успех их совместного рассмотрения приведет к тому, что и седьмой, наиболее спорный из всех, также будет согласован. Чтобы содействовать обсуждению, он предложил пока рассмотреть проект из шести первых позиций в качестве основы соглашения. Это были те же пункты, что и у Хэвиленда, слегка расширенные и измененные в соответствии с позицией "Джоймаунта". Практически вопрос заключался в том, согласится ли "Шале" с этими несущественными дополнениями. Если да, то дело сделано. Если нет, то придется искать компромисса. С этими словами Таскер огласил свой проект.
- Простите за то, что у меня лишь один экземпляр,- принес он свои извинения.- Я сам напечатал его, а печатать на машинке не умею и заложил копирку не той стороной. Однако,- думаю, мы обойдемся и одним экземпляром.
Документ детально и развернуто формулировал семь позиций Хэвиленда. Изменения были несущественными, за исключением седьмого пункта, где вместо слов "семьдесят пять процентов" стояло "двадцать пять процентов".
Как и у Хэвиленда, первые пять пунктов были, в сущности, соглашением о взаимовыгодном сотрудничестве двух фирм на равных правах. Так уж случилось, что эти пять не вызывающих возражений пунктов как раз уместились на одной страничке. На второй страничке были отпечатаны пункты шесть и семь. Шестой пункт гласил, что новый процесс является абсолютной собственностью "Шале", и седьмой - что "Джоймаунт" использует процесс по лицензии "Шале" с отчислением процента от прибылей.
Принципиальные изменения, внесенные Таскером, заключались в следующем: лицензия, которую давал "Шале" "Джоймаунту", ни при каких обстоятельствах не могла быть отобрана; упоминались основные особенности процесса, отличающие его от других, которые могли бы впоследствии появиться; говорилось, что отчисления рассчитываются не от суммарной прибыли, а от той дополнительной прибыли, которую новый процесс обеспечивает по сравнению со старым; и конечно отчисления составляли двадцать пять процентов, а не семьдесят пять.
Повторив прием Таскера, который тот использовал неделей ранее, Хэвиленд выразил глубокое удовлетворение проектом, который, как он сказал, на первый взгляд выглядит именно так, как они того и хотели.
- Разумеется, за исключением седьмого пункта,- уточнил он.- Трудно поверить, что вы всерьез предлагаете подобное изменение.
Таскер повторил свое предложение, чтобы все пункты рассматривались по очереди. Так и поступили. Обсудили шесть первых позиций и после незначительных уточнений их утвердили. Затем перешли к пункту семь.
Окончательная доводка пункта оказалась непростым делом. Таскер принял предложение о том, что отчисления должны рассчитываться от цифры, заверенной финансовым аудитором от "Шале". Все всех устраивало, кроме размера отчислений.
- Ну что ж,- начал Таскер, когда наконец они подошли к самому главному.- Думаю, я достаточно ясно обрисовал нашу позицию. Процесс наш, но вследствие неожиданных обстоятельств мы согласны выплачивать двадцать Пять процентов, чтобы избавиться от неприятностей полицейского расследования. Большей платы эта привилегия вряд ли заслуживает. Если вы настаиваете на большем, нам придется отказаться от платы и примириться с полицейским расследованием.
Хэвиленд мрачно качнул головой.
- Мои коллеги и я ожидали чего-то подобного,- сказал он.- Но мы думаем, что ваша позиция исходит из неверной оценки наличной ситуации. И я далек от того, чтобы говорить неприятные вещи, но вынужден заявить, джентльмены, что полицейское расследование вам не пережить.
- Не находите ли вы, что это следует оставить на наше усмотрение, а не ваше?- учтиво спросил Таскер.
- Нет. Вы ведь не знаете, какого рода сведения мы приготовили для передачи полиции, а мы знаем. Поэтому мы более точно способны оценить ситуацию в целом.
Таскер улыбнулся.
- Если вы хотите произвести на нас впечатление, боюсь, вам придется сообщить нам, какого рода сведениями вы располагаете.
- Что ж, если вы настаиваете, мне придется это сделать,- ответил Хэвиленд.- Но вы должны понимать, что я не могу вдаваться в детали, иначе мы утратим наши преимущества. Вы видите, я с вами предельно откровенен.
- Это единственное средство прийти к решению, устраивающему обе стороны.
Если бы предмет обсуждения не был жизненно важен для них, Брэнд рассмеялся бы, следя за тем, как достойно держится Таскер, блефуя. А может, Хэвиленд тоже блефует? Или они действительно раскопали что-то? Если они говорят правду, сейчас это выяснится.
- Есть два момента, на которые я хотел бы обратить ваше внимание,начал Хэвиленд.- Первый: сейфы, из которых изъяты четыреста пятнадцать фунтов и формула нашего секретного процесса, были открыты ключами, как вам, разумеется, известно. Когда я говорю об изъятии нашего процесса, я не имею в виду, что его описание исчезло. Его просто взяли, прочли и положили на место. Оба сейфа отпирали не ключами "Шале", следовательно, ключи были специально изготовлены для этой цели. Вы следите за мной?
- Ваши заключения очень логичны.
- Полиция придерживается той же версии событий. Эти ключи явно изготовил не Клэй, у него нет ни нужных умений, ни сноровки. Их изготовил кто-то, кто сумел добраться до связки ключей, которая есть у меня и у Мейерса.
Таскер кивнул.
- Упомяну также об одной поездке, где я имел удовольствие встретиться с моим коллегой мистером Кингом - надеюсь, я могу так называть его. Поездка в чайном вагоне поезда в четыре пятьдесят от Ватерлоо в Портсмут двадцать седьмого июля этого года. Я крепко заснул. Забыли поставить сахарницу, и я дважды передавал свою сахарницу моему коллеге, первый раз до того, как я положил сахар себе, второй раз - после. Я вспомнил об этом, когда обнаружил на ключах крошечный кусочек воска. Заметьте, я избегаю делать какие-то выводы.
- Действительно любопытно, но я не вижу, как все это связано с нашим пунктом.
- Не видите? Это оттого, что я скрыл одну деталь. Крошечную деталь, но весьма важную. Эта деталь известна лишь троим из нас, но почему бы не сообщить ее полиции? Если будет необходимо, я скажу, что лишь сейчас понял, насколько она важна. Может, полицию это тоже заинтересует, и она довершит все остальное. Это первое.
- Действительно любопытно,- повторил Таскер.
- И мне так кажется,- отозвался Хэвиленд.- Но, пожалуй, второй момент будет поинтересней. Мы знаем, кто покупал автомобиль. Я не собираюсь рассказывать вам, как мы узнали это,- по вполне понятной причине. Но если понадобится, мы можем представить неопровержимые доказательства. И если насчет сахарницы еще могут возникать какие-то сомнения, то приобретение машины - вещь однозначная.
- Да,- бесстрастно сказал Таскер,- я взвешиваю, какой из двух моментов более любопытен. Хотя жаль, что вы скрыли именно то, что придает им убедительность.
- Возможно, мистер Кинг так не думает,- возразил Хэвиленд.- Теперь у вас есть пища для размышлений. Я лишь намекнул на то, какого рода сведениями мы располагаем. Моя задача - дать намек, и я объяснил, почему мы не можем сказать больше. Следующий ход, джентльмены,- ваш.
- Хорошо, Хзвиленд, предположим, что ваши догадки верны, что я отрицаю. Значит ли это, что вы постфактум становитесь соучастниками?
- Само собой, нет. Я же объяснил, как мы можем избежать этого. Тот же прием можно использовать в каждом случае - что мы знали о чем-то, но не придавали значения.
- И вы думаете, что это пройдет?
Хэвиленд пожал плечами.
- Не в этом дело. Улики невозможно опровергнуть.
- Но в моральном плане вы собираетесь покрывать убийство?
Хэвиленд развел руками.
- Не мы несем ответственность за то, что произошло. Мы не берем на себя роль поборников общественной морали или государственных структур безопасности. Это все не про нас. Мы, Таскер, просто коллеги и партнеры, как я надеюсь. Ни к чему доставлять неприятности своим коллегам.
Похоже, в этом вопросе Хэвиленд был неуязвим, и Таскер наконец сказал, что хотел бы переговорить со своими коллегами наедине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27