Фишер был достаточно корректен, но выразил свое негодование по поводу непрестанных визитов полицейских чинов.
- Я обо всем расскажу старшему офицеру Гудвилли,- обиженно пообещал он.- Я уверен, что он передал вам всю собранную информацию о деле.
- Он так и сделал, мистер Фишер,- вежливо ответил Френч,- но мы с тех пор немного продвинулись в расследовании. Сейчас я устанавливаю личность человека, которому вы продали автомобиль. У меня с собой групповой снимок работников "Шале". Мне бы хотелось, чтобы вы указали на ней Клэя. Если вы опознаете его, это решит все проблемы раз и навсегда.
Фишера не пришлось долго упрашивать, ему все же льстило повышенное внимание к его особе. Но ни он, ни его помощники не сумели найти покупателя на фото.
Наконец Фишер спросил, указав на Сэмсона:
- Вы уверены, что это не он?
- Вот этот?- удивился Фишер.- Нет, это не он. Интересно, если это был не Клэй, то кто тогда?
- В том-то и вся загвоздка, мистер Фишер,- согласился Френч.- Могу вам сказать по секрету, что это был не Клэй, а кто-то, кто, как я думаю, выдавал себя за него. На самом деле Клэя не было на фото. Спасибо, мистер Фишер, вы мне очень помогли.
Итак, одна из версий Френча не оправдала себя. Сэмсон был единственный из управленцев "Шале", кто подходил по росту и конституции для изображения Клэя. Но это был не он. Похоже, что версию "Шале" пора было отбросить.
Конечно эта версия была наименее вероятной. В ней гораздо больше натяжек, чем в версии преступника со стороны. Френч понял, что его следующий шаг - достать такую же фотографию джоймаунтской команды и предъявить ее Фишеру. Может быть, попытка опознания на этот раз будет более успешной.
Где бы достать такое фото?- ломал он себе голову. Вряд ли стоит надеяться, что здесь ему так же повезет, как и с Сэмсоном. И тем не менее удача вновь улыбнулась ему. Убедившись, что в полицейском участке такого снимка нет, Френч закинул удочку наудачу: он отправился в редакцию местной газеты и, предъявив свое удостоверение, сделал тот же запрос. Ему показали прекрасный снимок футбольной команды, которую выставлял от себя завод "Шале". А нет ли такого же снимка джоймаунтской команды? Или других, на которых работники Джоймаунта?
Оказывается, есть. Хоть он и не был суеверен, но подобное везение его слегка ошарашило: обычно на подобные поиски уходило немало времени, тормозя расследование. А здесь ему просто везло, и он мог лишь радоваться этому.
В сауттемптонском "Аргусе" нашлась фотография работников "Джоймаунта". Она была сделана года три назад по случаю визига канадской комиссии, изучавшей производство быстротвердеющего цемента. Внизу были подписаны имена всех, кто был на снимке.
Это было именно то что нужно. Обрезав подписи, он вновь навестил гараж мистера Фишера. Но это ничуть не продвинуло дела. Предположительно автомобиль купил кто-то из четырех работников "Джоймаунта", изображенных на снимке, но ни Фишер, ни его работники не смогли опознать покупателя.
Френч переписал себе имена. Это были мистер Уолтер Брэнд, директор; мистер Фредерик Кинг, инженер-химик; мистер Джеймс Кэмпбелл, сборщик; и мистер Роберт Армуар, истопник.
Из этих четверых наиболее подходили под описание Клэя два человека, и Френч решил безотлагательно заняться ими. Это был химик Кинг и молодой директор Брэнд.
Наметив их в качестве ближайшего пункта своей программы, Френч тем не менее решил, что его следующий шаг будет иным. Относительно "Джоймаунта" у него имелись одни предположения, в то время как он мог получить непосредственную разгадку тайны, работая в другом направлении. Если преступник был лицом посторонним, то именно этот посторонний сделал слепки ключей. Произошло ли это с помощью усыпления Хэвиленда в поезде? Этот вопрос был более насущным, чем "Джоймаунт". Им ну было заняться в первую очередь.
Из расписания, висящего в отеле, он выяснил, что поезд в 4.50 из Ватерлоо приходит в Портсмут в 6.56. Когда поезд прибыл этим вечером, он и Картер ожидали на платформе.
И опять ему несказанно повезло. Так вышло, что в этот день была смена тех же проводников, что и в интересующую его пятницу. Старший проводник сразу вспомнил инцидент.
- Я хорошо знаю этого джентльмена,- сказал он.- Я не знаю его имени, но он ездит каждую пятницу во второй половине дня и всегда берет чай и кекс. Он всегда сходит на одной и той же станции.
- Чтобы попасть на остров,- уточнил Френч, для которого это были отнюдь не праздные вопросы.
- Видимо, так,- ответил проводник.
- Это точно, он живет возле Ковеса. Так вы говорите, он неожиданно заснул?
- Да. Этого никогда не случалось прежде. Тем вечером, в прошлую пятницу, шесть дней назад, он сел, взял чай и кекс, как обычно. Никто больше не заказывал чай, и мы убрали столики и сервировку до того, как миновали Хаслимер.- Я как раз разговаривал с другом в Хаслимере на платформе и заметил, что в наш вагон никто не сел. Поэтому после того, как мы тронулись дальше, у меня не было нужды заходить в вагон. Кроме того, знаете ли, если кому-то понадобится проводник, его можно вызвать звонком. Следующая остановка - Петерсфилд, там я не выходил на платформу. Поэтому когда мы отошли от станции, я прошел по вагону, чтобы убедиться, что никто не вошел и проводник никому не нужен. Мы, знаете ли, всегда так поступаем.
- Это мне известно,- сказал Френч.- Подобное внимание к пассажирам весьма похвально.
Френч, как обычно, тонко польстил проводнику. Тот оценил его слова.
- Мы стараемся как можем, сэр. Итак, когда я прошел по вагону после Петерсфилда, я заметил, что джентльмен заснул. Мы проехали остановки в Фраттоне и Саутси и наконец остановились здесь, у Пристани. Я прошел по вагону посмотреть, не осталось ли забытых вещей, и заметил, что джентльмен все еще спит. Я заговорил с ним, но он не проснулся, и я потряс его за плечо. Знаете, сэр, вы не поверите: я не мог его добудиться! Я позвал другого проводника, чтобы он помог мне переправить его в офис начальника станции, где его при необходимости осмотрит врач. Но когда мы попытались поднять его, он проснулся. Он не сразу пришел в себя, но очень любезно обошелся с нами. Он дал нам пять шиллингов и поблагодарил. Я спросил, не вызвать ли ему такси, но он отказался и сказал, что с ним все в порядке. Мы проводили его и это все, что я могу сказать.
- Вы очень четко все изложили,- поблагодарил Френч. Затем он взял более официальный тон.
- Я должен вам сообщить одну вещь. Вы можете сохранить это в тайне?
Проводник, заинтригованный необычным поворотом разговора с инспектором Скотленд-Ярда, разумеется, ответил, что на него можно полностью положиться.
- Отлично,- сказал Френч.- Об этом никому ни слова. Мы считаем, что в поезде у джентльмена похитили небольшую и весьма ценную вещицу. Именно это дело мы и расследуем. Весьма похоже, что ему дали снотворное. Каково ваше мнение?
Проводник ничуть не удивился. По его мнению, пассажиру, которого с таким трудом добудились, вполне могли подсыпать снотворного.
- Предположим, что его усыпили,- сказал Френч.- Как это можно было сделать?
Проводник не мог и вообразить, что это осуществимо. Он был абсолютно уверен, что в пакетики с сахаром подсыпать снотворное заранее невозможно. Инспектор может убедиться в этом сам, если захочет, сев в вагон и проследив за процессом сервиса. Где именно размещались другие пассажиры, он не может сказать, но он помнит, что джентльмен сидел один в купе за одним из столиков на двоих.
Френч был настойчив в своих расспросах, но дальше услышанного не продвинулся. Было совершенно очевидно, что проводник рассказал все без утайки. Он не заметил ничего подозрительного. И сам Френч не мог предложить удовлетворительного объяснения тому, как же это могло произойти.
Наконец Френч показал фотоснимки. Проводник легко узнал Хэвиленда и Мейерса, но больше никого. Когда наконец Френч указал на Кинга и Брэнда, тот сказал, что лицо Кинга кажется ему знакомым, хотя он не может сказать, был ли тот в вагоне.
Хотя Френч и не узнал всего, на что рассчитывал, он понимал всю важность свидетельства проводника. Теперь стало вполне очевидным, что Хэвиленду дали снотворного, а если так, это объясняло, как были сделаны слепки ключей. Это в свою очередь доказывало, что убийца Клэя - человек со стороны и что на самом деле его интересовал процесс. Все это было серьезным шагом вперед. Приятно обрадованный, Френч с Картером вернулся в Саутгемптон.
Его ожидало любопытное сообщение от старшего офицера Ханбури. Он и его подчиненные попытались выяснить, как Клэй попал с острова на материк. К записке был приложен предварительный отчет.
Около девяти утра Клэй заходил в гараж в Саутгемптоне, писал Ханбури, не зная, что по версии событий Френча Клэй никак не мог там оказаться. Он мог попасть туда лишь на пароме 7.30 из Ковеса. Поэтому Ханбури собрал свидетельства всех, кто мог видеть Клэя на пароме и по дороге. Никто Клэя не видел. Более того, два независимых свидетеля готовы были поклясться, что на паром не заходил прихрамывающий человек.
Ханбури был явно подавлен своим открытием. Отсюда следовало, как он отмечал, что сторож добрался до материка на частной лодке или моторке, и сейчас он пытается выяснить, как это было сделано.
В этих новостях была и другая сторона. Хотя они и не доказывали истинность предположения Френча, что Клэй был убит на заводе, в то же время они являлись косвенным подтверждением правоты Френча. Все шло отлично!
Но когда Френч вернулся к своей первостепенной проблеме, то вынужден был признать, что здесь дела выглядели не столь обнадеживающе. В первую очередь следовало прояснить вопрос о том, как Хэвиленду дали снотворное. Это представлялось ключевой проблемой, которую надо было всесторонне изучить.
Затем вставал вопрос: кто мог дать снотворное Хэвиленду и убить Клэя? На него не было ни малейшего намека. Расспросы Таскера о скидках и общие обстоятельства дела предполагали, что необходимо прощупать работников "Джоймаунта" и прежде всего Кинга. Однако никаких реальных оснований подозревать Кинга или кого-то еще у него не было.
Френч лег спать с чувством, что впереди у него еще полно работы.
Часть третья
МИСТИФИКАЦИЯ
Глава 12
"Джоймаунт" берет новый старт
В первые несколько дней после трагедии каждый раз, когда Брэнд вспоминал о ней - а это он делал постоянно,- он ощущал дурноту, ужас и отвращение.
Его даже не слишком страшили последствия случившегося, грозившие ему лично, хотя, конечно, это тоже изрядно омрачало его сознание. Все следы содеянного были уничтожены и они были вне всякой опасности, но все равно его преследовал страх. Причиной его было сознание, что он потворствовал тому, что невинный человек расстался с жизнью, а его честное имя оказалось запятнанным навсегда.
Кинг тоже казался обеспокоенным, но совсем по другому поводу. На самом деле Кинг серьезно опасался, как бы У Брэнда чувства не возобладали над разумом и тот не выдал себя.
- Мы вне всякой опасности,- увещевал он его, используя каждый удобный случай.- И нам ничего не грозит, если мы сами не навлечем на себя подозрений. Если мы попадем под подозрение и полиция начнет расследование, лишь Господу Богу известно, до чего они способны докопаться.
Брэнд видел резонность этого заявления и изо всех сил старался вести себя как ни в чем не бывало.
Но это было нелегко. Особенно трудно было, когда приходили газеты. Брэнд открывал их с душевным трепетом. Вечером в понедельник и во вторник утром были сообщения об ограблении и исчезновении Клэя, чисто информационные сообщения, за которыми тем не менее угадывался намек на виновность сторожа. Во вторник вечером в газетах появилось сообщение об автомобиле. Сообщалось лишь о тех деталях, которые были очевидны стороннему наблюдателю, и было ясно, что автор уверен, что это несчастный случай. Что ж, дальше - лучше.
Однако, открыв газету в среду утром, Брэнд был просто потрясен. Крупные заголовки кричали: "Шокирующее открытие!" У Брэнда сильно забилось сердце, когда он начал читать.
Установлена личность погибшего. Клэй, ночной сторож, исчезнувший с завода в Шале, приобрел сгоревший автомобиль у торговца в Саутгемптоне, именно его тело было найдено в машине.
Похолодев, Брэнд бросился искать Кинга. Но Кинг только улыбнулся.
- Все замечательно, ослиная твоя голова!- сказал он.- Все идет по плану. Они нашли то, что хотели. Все довольны: именно Клэй купил автомобиль, разве не этого мы добивались?
И Брэнд, хоть и перетрусивший, почувствовал облегчение.
Та же среда, первое августа, стала "красной датой" в истории завода "Джоймаунт". Это был день собрания совета директоров, крайний срок, к которому Кинг должен был успешно завершить свои исследования. Брэнд был у Таскера, когда пришел Кинг обсудить свое заявление на совете.
Кинг приготовил пространный и обстоятельный отчет, суть которого была очень проста. Он открыл "некий процесс" и был настолько осторожен, что не использовал более определенный термин. Это было именно то, что требовалось. Он собирался сказать, что пока не в состоянии запустить его в производство необходимо изготовить новые агрегаты, которые пока еще даже не сконструированы. Но у него была основа, и директора вполне могут надеяться на снижение себестоимости производства на двадцать процентов.
- Звучит слишком заманчиво, даже не верится, что это правда,- заметил Таскер, прочитав отчет.- Вы уверены, что здесь нет подводных камней? Осуществим ли такой проект?
- Абсолютно уверен,- ответил Кинг.- Все проверки уже сделаны. Остается непосредственная отладка и инженерная проработка линии. Результат обеспечен.
- Если вы провалите дело, мы закроемся.
- Дело уже сделано, Таскер. Если я получу возможность продолжать, то в течение месяца процесс заработает.
Таскер выглядел почти побежденным.
- Если вы сделаете это,- медленно произнес он,- вы не только спасете завод и сохраните все рабочие места, но и устроите свою судьбу. Я позабочусь, чтобы вы получили по заслугам.
- Как и вы, Таскер. Я знал, что все устроится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27