Налетел
свежий ветер, зашумел в кронах деревьев, повеяло приятной прохладой -
особенно приятной после такого знойного дня. Все лесные жители оживились,
приободрились, во весь голос запели птицы, провожая уходящий день, и
только одинокий всадник, заблудившийся в лесу, нисколько не радовался
ласковому вечеру. Отпустив поводья лошади, он раздраженно оглядывался по
сторонам; на лице его застыло выражение растерянности, досады и
беспомощности. Наступление вечера прежде всего значило для него, что
приближается ночь; а перспектива заночевать где-то под деревом совсем не
вдохновляла молодого знатного вельможу - даже очень знатного, судя по его
одежде и внешности. Очевидно, ему была чужда романтика странствующего
рыцарства.
"Другого такого дурака, как я, надо еще поискать, - упрекал он себя с
самокритичностью, которую позволял себе только в мыслях, да и то изредка.
- Не хотел ехать со свитой, взял бы проводника. Так нет же! Осел
упрямый!.. Теперь уже не замок дона Фелипе,* а хоть какую-нибудь лачугу
найти, где можно сносно перекусить и устроиться на ночлег".
Вельможа лет двадцати пяти удрученно покачал головой. Э, да что и
говорить-то! Ехал бы по дороге, горя бы не знал. А так, нашелся один олух,
что посоветовал ему поехать через лес, так-де ближе будет, а другой олух,
то бишь он сам, последовал этому совету. И вот результат - заблудился. Он
заблудился! Лучший охотник королевства! Как узнают при дворе, смеху-то
будет... И главное, что смеяться будут не в глаза, а украдкой, за спиной.
Вот такие дела. Дела неважнецкие...
"Непременно разыщу этого горе-советчика, - решил всадник, - и отрежу
ему язык. Чтоб другим не показывал дорогу, как мне показал... Впрочем, -
тут же добавил он, - с отрезанием языка придется повременить. Сперва нужно
выбраться из этой чащи". - Он тяжело вздохнул.
"И дон Фелипе тоже хорош, - чуть погодя нашел еще одного виновника
своих бед молодой вельможа. - Жил бы себе в Сантандере, в своей столице -
где там! И угораздило же его забраться в эту глухомань, в эту..."
Вдруг всадник настороженно придержал лошадь. Его чуткие уши уловили
доносившийся издали треск сухих веток, который становился все громче и
громче по мере приближения источника звука. Так шумно мог передвигаться
только человек... или же медведь - но наш путник предпочел не думать о
второй возможности, справедливо считая, что сегодня на его долю и так
выпало слишком много неприятностей. Он не обманулся в своих
оптимистических ожиданиях: вскоре между деревьями замаячила человеческая
фигура.
- Эй! Эгей! - зычным голосом крикнул вельможа. - Кто там?
В ответ на его окрик раздался короткий собачий лай. Человек немного
изменил направление, ускорил шаг и спустя минуту, уже подходил к вельможе.
Это был крестьянин лет тридцати пяти, здоровенный детина, одетый в
видавшие виды потертую кожаную куртку, штаны из грубого домотканого
полотна и высокие охотничьи сапоги. С его внешностью деревенского громилы
резко контрастировала на удивление добродушная физиономия и прямой,
открытых, хоть и немного плутоватый, взгляд маленьких черных глаз. За
правым плечом крестьянина виднелся колчан с луком и стрелами, а через
левое был перекинут ремешок охотничьей сумки, которая тяжело билась о его
бедро. Рядом с ним, важно ступая, брела великолепная борзая чистокровной
английской породы. Будучи большим любителем собачьей охоты, к тому же не
лишенным тщеславия, вельможа от души пожалел, что эта борзая не находится
на его псарне, и проникся невольной завистью к ее владельцу.
Между тем крестьянин остановился в двух шагах от вельможи, снял кепку
и почтительно, но без тени раболепия поклонился.
- Ваша милость звали меня? - вежливо осведомился он.
- Да, человече, звал, - с нарочитой небрежностью ответил всадник,
затем снова взглянул на четвероногого спутника крестьянина и, не
сдержавшись, восхищенно добавил: - Хороший у тебя пес!
- Хороший, - согласился крестьянин. - Да не мой, а моего господина.
- Хороший пес у твоего господина, - сказал вельможа отчасти потому,
что действительно так подумал, но еще и потому, что вдруг растерялся. Ему
страшно не хотелось обнаруживать перед плебеем свою беспомощность,
признаваясь в том, что заблудился.
Однако крестьянин будто прочел его мысли.
- Ваша милость, верно, сбились с пути, - полувопросительно,
полуутвердительно произнес он.
- С чего это ты взял? - нахмурился вельможа, а почки его ушей
предательски покраснели. - Вовсе нет.
Крестьянин безразлично пожал плечами: ну, раз так, воля ваша.
- А ты куда путь держишь, человече? - после неловкой паузы спросил
вельможа.
- Возвращаюсь в замок моего господина, - ответил крестьянин,
поглаживая борзую, которая смотрела на него ласковыми и преданными
глазами. - Вот настрелял дичи и возвращаюсь. Мой господин ужинает поздно.
- При этих словах он почему-то усмехнулся. - Очень поздно. А любит, чтобы
все было свежее.
- И что ж это за птица такая, твой господин?
Крестьянин укоризненно покачал головой.
- Никакая он не птица, сударь. К сведению вашей милости, я имею честь
служить у САМОГО дона Фелипе - хозяина этого края. И ежели он птица, то не
простая - орел!
- Так ты служишь у графа Кантабрийского?!
- Да, сударь. У его высочества, - ответил крестьянин, особо
подчеркнув титул своего господина.
- И сейчас ты возвращаешься в его замок?
- Да, да, ваша милость. Прямо в замок его высочества.
Вельможа обрадовался: вот так удача!
- Прекрасно! - удовлетворенно и с явным облегчением произнес он. -
Просто великолепно! Нам, оказывается, по пути. Я, видишь ли, тоже еду к
дону Фелипе.
- Вот как, - вежливо сказал крестьянин. - Сеньор дон Фелипе, без
сомнений, будет рад такому гостю, как ваша милость.
- Да уж, надеюсь, - сказал вельможа и спешился. - Если хочешь, можешь
повесить сумку на луку седла, - предложил он крестьянину. - Вижу, ты
славно поохотился.
- Так, стало быть, ваша милость собираетесь идти пешком? - спросил
крестьянин.
- Да, - кивнул вельможа, - мы пойдем вместе. - Он немного помедлил,
затем добавил: - И вообще, зря ты бродишь по лесу один. Не ровен час,
нарвешься на разбойников, и тогда твой хозяин останется без свежей дичи на
ужин.
Крестьянин украдкой ухмыльнулся: нетрудно было раскусить наивную
хитрость этого спесивого господина.
- Однако же, ваша милость, дорога нам предстоит неблизкая. Лучше бы
вам поехать верхом, а то пока мы доберемся...
- Сам знаю, что далеко, - раздраженно оборвал его вельможа. - Но я
весь день провел в седле и хочу малость поразмять ноги.
- Воля ваша, сударь, - сказал слуга Филиппа. - Мне-то что.
И они пошли.
- А как тебя зовут, человече? - спросил вельможа.
- Гоше, к сведению вашей милости.
- Гоше? Странное имя. Ты откуда?
- Да здешний я, сударь, здешний. Это их высочество дали мне такое
имя. Сказали, что прежнее им трудно выговаривать.
- Ага. Судя по произношению, ты баск.
- Ваша милость угадали.
- И ты согласился переменить имя?
- Согласился, ваша милость, с радостию согласился. Ведь сеньор дон
Фелипе освободил меня, и теперь я служу ему как свободный человек, а не
как раб.
- Да, да, что-то такое я слышал. За выкуп.
- Сеньор дон Фелипе всех освободил. Сперва за откупную, а у кого не
было чем платить, тех их высочество позже освободили задаром. И меня в том
числе...
Они шли не спеша, наслаждаясь приятным вечером и непринужденно
беседуя. Против ожидания, вельможа обнаружил, что ему доставляет
удовольствие общение со слугой-крестьянином, в котором за внешним
простодушием, несколько нарочитой грубостью и неуклюжестью речи скрывался
незаурядный, живой и хитрый ум. В частности, вельможа не сомневался, что
деньги у этого малого всегда водились, но он не спешил выкладывать их за
свое освобождение, предвидя, что коль скоро граф Кантабрийский решил
отменить в своих владениях крепостное право, то в конечном итоге свободу
получат все - независимо от того, заплатили они выкуп или нет. Со своей
стороны, крестьянин заключил, что его знатный спутник не так уж надменен и
спесив, как пытался показать это в начале их знакомства; скорее всего, к
такому поведению его принуждало занимаемое им высокое положение, а по
природе своей он был довольно мягок, добр и сердечен. В общем, оба
остались довольны друг другом и даже не заметили, как оказались у ворот
новенького опрятного замка на берегу реки Эбро.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и вокруг начали сгущаться сумерки.
Крестьянин провел вельможу в дом сеньора - небольшое двухэтажное здание с
чисто выбеленными стенами, местами увитыми молодым плющом, - где поручил
его заботам юного пажа с необычайно серьезной миной на лице. Молчаливый
паж препроводил гостя в просторную, роскошно обставленную гостиную на
первом этаже и вежливо попросил его немного подождать, пока он доложит о
его прибытии.
Когда паж ушел, вельможа снял с себя дорожный плащ и шляпу, аккуратно
положил их вместе со шпагой на ближайшее кресло и неторопливо осмотрел
комнату. Затем он подошел к небольшому зеркалу, висевшему на стене между
окнами, пригладил всклоченные темно-каштановые волосы и подкрутил свои
пышные черные усы.
Вскоре в дверях гостиной появился седой, преклонного возраста мужчина
в серой сутане монаха.
- Pax vobiscum, mi fili.*
Гость повернулся на голос и, увидев вошедшего, ответил,
перекрестившись:
- Et vobis pax, pater reverendissime.*
- Прошу прощения, сударь, - сказал преподобный отец, жестом приглашая
молодого вельможу садиться, - сеньор дон Фелипе сейчас в отлучке, так что
вам, боюсь, весь вечер придется довольствоваться моим скромным обществом.
- Я всегда рад общению с людьми вашего сана, падре, - учтиво ответил
вельможа. - Особенно после такого утомительного и полного забот дня, как
сегодня.
Устраиваясь в удобном кресле, гость отметил про себя, что взгляд у
его собеседника грустный и усталый.
- Я преподобный Антонио, - представился падре. - Канцлер графства,
капеллан замка и духовник дона Фелипе. Мне доложили, что вы прибыли к нам
с деловым визитом.
- Да, - подтвердил гость.- Я здесь по поручению его величества короля
Кастилии и Леона Фернандо Четвертого.
- Да хранит его Бог, - сказал преподобный отец. - А вас, милостивый
государь, как прикажете величать?
- При дворе меня называют просто доном Альфонсо, - уклончиво ответил
вельможа. - И вы весьма обяжете меня, если будете обращаться ко мне так
же.
Падре на мгновение приподнял бровь, затем пожал плечами.
"Ну что ж, - подумал он, догадываясь, с кем имеет дело. - Если его
высочество желает оставаться инкогнито, так тому и быть".
- Сейчас готовят ужин, - после короткой паузы сообщил он, - А пока мы
можем поговорить о делах. Видите ли, дон Альфонсо, в данный момент
Кантабрией приходится управлять мне. Дон Фелипе нынче мало интересуется
хозяйственными делами, и если целью вашего визита к нам является инспекция
графства и ознакомление на месте с текущими проблемами, то я весь к вашим
услугам. А к завтрашнему утру вам будут представлены все необходимые
отчеты.
Дон Альфонсо отрицательно покачал головой.
- В этом нет нужды, дон Антонио. Что касается положения дел в
графстве, то ни я, ни его величество никаких претензий к вам не имеем.
Здесь все в полном порядке: и налоги в королевскую казну приходят
исправно, и войско предоставляется по первому же требованию, всегда хорошо
снаряженное и обученное, и вообще лояльность Кантабрии к Короне и
Государству никем не подвергается сомнению. Другое дело - сам граф.
Падре тяжело вздохнул.
- Да уж, сударь, правда ваша. С доном Фелипе не все в порядке. Далеко
не все.
- И король дон Фернандо того же мнения, - подхватил гость, - Дон
Фелипе, один из грандов Кастилии, первый принц Галлии, к тому же его
внучатый племянник, уже почти два года, как непосредственно вступил во
владение графством и еще ни разу не появился при дворе. Естественно, это
не может не вызвать удивления и даже недовольства у его величества.
- Вы правы, дон Альфонсо, - с готовностью согласился падре. - И
удивление, и недовольство королевского величества вполне понятны. Однако
же, когда дон Фелипе приехал в Кантабрию, дон Фернандо во главе своей
армии находился в Андалусии. Господин граф лишь недавно женился и,
конечно, не мог поехать с молодой женой, даже слишком молодой, царство ей
небесное...
- Этого никто и не требовал, дон Антонио. Но ведь с марта прошлого
года длится перемирие, так что в распоряжении дона Фелипе было достаточно
времени, чтобы наведаться в Толедо.
- С прошлого года, - задумчиво повторил падре. - Как раз в прошлом
году, милостивый государь, все и пошло кувырком. Год назад... Да, да,
скоро исполнится ровно год, как умерла донья Луиза, и с тех пор дон Фелипе
никак не придет в себя.
- Вот как? - осторожно произнес дон Альфонсо и решил выражаться по
возможности мягче и деликатнее, чтобы случаем не задеть старика, который,
судя по всему, был привязан к Филиппу, как к родному сыну. - А при дворе
говорят совсем иное. Утверждают - я, конечно, прошу прощения, но так
говорят при дворе, - что потеря жены не очень огорчила господина графа. И
хотя госпожа графиня была не слишком знатного рода, и брак с ней дона
Фелипе никто не одобрял, все же образ жизни, который он начал вести вскоре
после ее смерти... э-э, вызывает недоумение, а кое-кого... надеюсь, вы
понимаете, КОГО я имею в виду в первую очередь?.. Так вот, КОЕ-КОГО
поведение дона Фелипе просто шокирует.
Преподобный отец снова вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36