Поднявшись потихоньку на носки, он заметил справа в тени песчаного склона покосившуюся, почти до крыши ушедшую в песок лачугу, которую можно было увидеть только с того места, где он стоял. С подветренной стороны — глубокая впадина, как будто ее вычерпали ложкой.
Отличное укрытие… Поверхность песка гладкая, как внутренняя сторона раковины, и нигде ни следа человека… Но как быть с собственными следами?.. Он пошел назад по своим следам, но метров через тридцать увидел, что они полностью исчезли… И даже у его ног прямо на глазах оседали и меняли форму… На что-то и ветер пригодился.
Он собрался уже было обойти лачугу, но вдруг из нее выползло что-то темное. Это оказалась рыжая собака, жирная, как свинья. Нечего бояться. Пошла отсюда! Но собака, уставившись на человека, и не думала уходить. Одно ухо у нее было разорвано, непропорционально маленькие глаза глядели зло. Собака стала обнюхивать его. Не собирается ли она залаять? Попробуй залай. Он опустил руку в карман и зажал ножницы… Если только залает, продырявлю ей башку этой штукой! Но собака продолжала злобно смотреть на него, не подавая голоса. Может быть, она дикая?.. Шерсть лохматая, висит клочьями… Какая-то болезнь у нее, что ли, — вся морда в струпьях… Говорят, собака, которая не лает, опасна… черт возьми! Надо было припасти какой-нибудь еды… Да, еды, ах ты, забыл взять цианистый калий… Ну ничего, он так его запрятал, что женщина вряд ли найдет… Мужчина тихо свистнул и протянул руку, пытаясь завоевать расположение собаки… В ответ она растянула тонкие губы и оскалила желтые клыки, на которые налип песок… Да нет, вряд ли собака эта на него позарится… какой у нее противный, прожорливый вид… Хорошо бы стукнуть ее так, чтоб она с одного удара сдохла.
Неожиданно собака повернулась, наклонила голову и как ни в чем не бывало лениво затрусила прочь. Испугалась, наверное, его угрожающего вида. Если он заставил отступить дикую собаку, значит, дух его еще силен. Он съехал в низину и остался лежать на склоне. Ветер теперь не доставал его, и, может быть, поэтому он почувствовал облегчение. Шатаясь от ветра собака скрылась за пеленой носившегося в воздухе песка. Видно, люди сюда и близко не подходят, иначе в этой хибаре не поселилась бы дикая собака… И пока собака не пойдет доносить на него в правление артели, он в безопасности. По телу заструился пот, но это было даже приятно. Какая тишина!.. Точно его положили на дно сосуда и сверху залили желатином… В его руках бомба с часовым механизмом, время взрыва — неизвестно, но это тревожит не больше, чем тиканье будильника… Будь на его месте Лента Мебиуса, он бы сразу же проанализировал обстановку и сказал:
— Ты, друг мой, типичный образец человека, находящего удовлетворение в том, чтобы превращать средства в цель.
— Совершенно верно, — согласился бы он. — Но нужно ли так уж разграничивать средства и цель?.. Их надо использовать соответствующим образом в зависимости от условий…
— Ну, это совсем никуда не годится. Нельзя же прожить время по вертикали. Время — такая штука, которая течет горизонтально. Это общеизвестно.
— А что, если попытаться прожить его по вертикали?
— Превратишься в мумию. Разве нет?
Посмеиваясь, мужчина стал снимать ботинки. А ведь и правда время течет горизонтально. В ботинки набился песок и стал влажным от пота — терпеть больше было невозможно. Он с трудом стянул носки и подставил ноги ветру. Почему там, где обитает животное, такой отвратительный запах?.. Хорошо бы животные благоухали цветами… Да нет, это пахнут его ноги… И как ни парадоксально, мысль эта почему-то была ему приятна… Кто-то говорил, что нет ничего лучше серы из своего уха — она вкуснее, чем сыр… Ну, может, это преувеличение, но и в запахе своих гнилых зубов есть что-то притягательное — его хочется вдыхать и вдыхать без конца.
Вход в лачугу был больше чем наполовину засыпан песком, и ему не сразу удалось заглянуть внутрь. Может быть, это развалины старого колодца? Нет ничего удивительного, что над колодцем выстроен домик, это чтобы колодец не засыпало песком. Правда, вряд ли здесь есть вода… Он снова попытался заглянуть внутрь, и тут в нос ему ударил настоящий запах псины. Запах животного сильнее философии. Был один специалист, говоривший, что ему близка душа корейца, но он не может выносить его запаха… Ну ладно, если время течет горизонтально, пусть бы оно показало ему, как быстро оно может течь!.. Надежда и беспокойство… Чувство свободы и нетерпение… Муки эти — самые невыносимые. Он прикрыл лицо полотенцем и лег на спину. Запах здесь, пожалуй, его собственный, но при всем желании сделать себе комплимент он не смог бы назвать его приятным.
Что-то ползет по ноге… Судя по «походке», это не шпанская мушка… Скорее всего, земляной жук, с трудом волочащий себя шестью слабенькими ножками… Уточнять ему не хотелось. Да если бы, паче чаяния, это и оказалось шпанская мушка, вряд ли ему захотелось бы поймать ее. Во всяком случае, точно ответить на этот вопрос он бы не смог.
Ветер сорвал с его лица полотенце. Краем глаза он увидел блестевший золотом гребень дюны. Плавно поднимавшийся склон доходил до этой золотой линии и резко обрывался в тень. В таком построении пространства было что-то невыразимо напряженное, и мужчина даже содрогнулся от переполнившей его тоски по людям. (Да, ландшафт и в самом деле романтический! Именно такой ландшафт привлекает в последнее время молодых туристов… Надежные акции… Как опытный человек могу полностью гарантировать будущее развитие этого района… Но прежде всего нужна реклама! Без рекламы даже мухи не прилетят… Не знать — все равно что не иметь. Владеть драгоценным камнем и зарыть его в землю. Так что же делать?.. Поручить умелому фотографу наготовить художественные открытки. В старые времена художественные открытки изготовлялись уже после того, как достопримечательное место становилось широко известным… Здесь несколько образцов, посмотрите их, пожалуйста). Бедный продавец открыток собирался расставить ловушки другим и сам попал в ловушку, а потом заболел и умер. Правда, он не был особым ловкачом… Наверное, возлагал огромные надежды на здешние места и вложил в дело все свои средства… В чем же истинная сущность этой прелести?.. Может быть, она в физической гармонии и точности, которой обладает природа, или, наоборот, — в безжалостном сопротивлении природы попыткам человека познать ее.
До вчерашнего дня его буквально тошнило при одной мысли об этом пейзаже. И он думал со злобой, что яма и вправду — вполне подходящее место для такого мошенника, как тот открыточник.
Но к чему, думая о жизни в яме и о пейзаже, противопоставлять одно другому? Красивый пейзаж не обязательно должен быть великодушен к человеку.
Наконец, и его основная идея рассматривать песок как отрицание стабильности не так уж безумна. Движение одной восьмой миллиметра. Мир, где существование — цепь состояний… Другими словами, прелесть его принадлежит смерти. Прелесть смерти, великолепие огромной разрушительной силы песка, оставленные им развалины… Нет, постой. Так можно попасть впросак, если ему скажут, что именно поэтому он схватил и не выпускает из рук билет в оба конца. Фильмы о диких зверях, о войне так правдивы, что могут даже довести до сердечного припадка, но выходишь из кино — и снаружи тебя ждет сегодняшний день, продолжение вчерашнего. В этом их прелесть… Где найдется дурак, который пойдет в кино, захватив винтовку, заряженную настоящими патронами?.. кто может приспособиться к жизни в пустыне? Некоторые виды мышей, которые вместо воды пьют собственную мочу, насекомые, питающиеся тухлым мясом, да еще, пожалуй, кочевники, которым известно о существовании билета лишь в один конец. Если с самого начала быть уверенным, что билет всегда в один конец, то можно спокойно жить, не делая бесплодных попыток ползти, прижавшись к песку, точно устрица к скале. А ведь эти кочевники даже наименование свое изменили и называются теперь скотоводами…
Да, следовало бы, пожалуй, обо всем этом рассказать женщине… Спеть ей песню, неважно, если немного и переврал бы мотив, песню песков, не имеющую ничего общего с билетом в оба конца… В лучшем случае он был бы не больше чем жалким подражателем этакому сердцееду, пытающемуся поймать женщину на крючок, наживленный другой, особой жизнью. С ног до головы засыпанный песком, не в силах пошевелиться, он похож на кошку, посаженную в бумажный мешок.
Внезапно гребень дюны погас… Все вокруг погрузилось в темноту. В какой-то миг ветер утих, и тогда, набрав новые силы, возвратился туман. Может быть, поэтому так стремительно и зашло солнце.
…Ну, теперь в путь.
Нужно пройти всю деревню до того, как переносчики корзин приступят к работе. Остается еще около часа. Для большей безопасности, скажем, минут сорок пять. Мыс, как бы охватывая деревню, делает глубокий изгиб и доходит до залива, что к востоку от деревни. Поэтому через нее проходит лишь одна узенькая дорога. Но там уже кончаются отвесные скалы, громоздившиеся на мысе, они сглаживаются и сменяются невысокими песчаными дюнами. Оставив по правую руку мелькающие сквозь дымку огни деревни и продолжая двигаться прямо, попадешь именно в это место. Расстояние… километра два. Там кончается деревня, кое-где попадаются поля земляничного ореха, снова песок и никакого жилья. А когда перевалишь через холм, можно идти по дороге. Это укатанная глинистая дорога, и если бежать по ней изо всех сил, то минут через пятнадцать будешь на шоссе. А там уже все в порядке. Там и автобусы ходят, и люди нормальные.
У него остается тридцать минут, чтобы пройти деревню. Идти по песку четыре километра в час нелегко. И даже не столько потому, что вязнут ноги, сколько из-за ненужных усилий, которые приходится делать, когда ступаешь. А если бежишь, то еще больше сил тратишь попусту. Лучше всего, пожалуй, идти широким шагом. Но, высасывая силы, песок как бы в награду за это поглощает звук шагов. Идти же, не опасаясь шума шагов, — в этом тоже есть свои преимущества. Да, именно преимущества.
Смотри под ноги!.. Упасть не страшно, а споткнешься о какую-нибудь малюсенькую кочку или выбоинку — и ушибешь колено. Да если только колено ушибешь — чепуха, а вдруг свалишься в новую песчаную яму, тогда что?!
Кругом тьма. Насколько хватает глаз — беспорядочно застывшие волны песка. Огромные волны изборождены более мелкими, а те, в свою очередь, как бы подернуты песчаной рябью. Огни деревни которые должны были служить ориентиром, скрывались за гребнями этих нескончаемых волн и интуитивно придерживаясь правильного направления. Но всякий раз оказывалось, что допущена чересчур большая ошибка. Может быть потому, что стремление увидеть эти огни бессознательно заставляло искать высокие места.
Ну вот, опять сбился! Нужно левее!.. Пройди он так еще немного — и оказался бы прямо в деревне… Здоровенные три дюны уже перевалил, а огни почти совсем не приблизились… похоже, что ходишь кругами. Пот заливает глаза… Остановиться хоть на миг и вдохнуть полной грудью.
Женщина, наверное, уже проснулась… Что она подумала, когда открыла глаза и увидела, что его нет?.. Хотя вряд ли сразу хватилась… подумала небось, что пошел за дом по своим надобностям… Сегодня женщина устала… Удивилась, что проспала дотемна, и поспешно вылезла из-под одеяла… Не остывшее от поцелуев тело напомнило о том, что было между ними в это утро… Нащупывая рукой лампу, женщина, вероятно, улыбнулась.
Но все же у него нет причин чувствовать себя обязанным ей или ответственным за ее улыбку. Что потеряет женщина с его исчезновением? Лишь малюсенький кусочек жизни. Радио и зеркало заменят ей меня.
«Вы ведь для меня и вправду огромная подмога… Все изменилось с тех пор, пока я не одна. По утрам я могу спокойно, не торопясь заниматься своими делами, и работу теперь удается закончить часа на два быстрее… Я думаю, что скоро смогу попросить артель дать мне какую-нибудь дополнительную работу, которую я могла бы делать дома… Накоплю денег… И, может быть, куплю наконец радио, зеркало или еще что-нибудь…» Радио и зеркало… Какая-то навязчивая идея — как будто вся жизнь человека состоит из этих двух предметов. Да, радио и зеркало действительно имеют что-то общее: они связывают людей. А возможно, они отражают жгучее желание проникнуть в сущность человеческого существования. Ладно, как только выберусь отсюда, сразу же куплю приемник и пошлю ей. Истрачу все свои деньги, но куплю ей лучше транзистор.
А вот зеркало — не знаю, стоит ли обещать. Зеркало здесь быстро станет непригодным… Уже через полгода отстанет амальгама, а через год оно потускнеет от песка, который все время носится в воздухе… Как и то зеркало, что сейчас у нее: если видишь в нем глаз, то не видишь носа, если видишь нос, то не видишь рта. Нет, дело не только в том, что зеркало быстро станет непригодным. Зеркало отличается от радио: чтобы оно стало средством связи, нужен прежде всего человек, который будет смотреть на нее. Какой теперь толк в зеркале, если ее никто не увидит?
Постой, нужно прислушаться!.. Что-то он слишком долго ходит по своим делам… А может?.. Что-то он слишком долго ходит по своим делам… А может?.. Вот мошенник, сбежал-таки… Интересно, подняла она шум?.. Ошеломлена она, подавлена?.. А может быть, она просто тихо плачет?.. Ладно, что бы она ни делала — это уже не его забота… Ведь он же сам отказался признать, что зеркало необходимо.
— Я где-то прочел об этом… Сейчас как будто очень часто уходят из дому?.. Это, я думаю, потому, что жизнь уж очень тяжелая, а может быть, и не только поэтому… Там вот как раз писали об одной такой совсем не бедной крестьянской семье. И земли они себе прикупили, и машинами обзавелись, и хозяйство, казалось, вели хорошо, а старший сын, несмотря на все это, ушел из дому. Был такой положительный, работящий парень. Родители голову ломали: с чего он вдруг ушел? В деревне люди лучше сознают свой долг, думают о том, чтобы сохранить доброе имя. Поэтому должны, наверное, быть какие-то особые причины, чтобы наследник ушел из дому…
— Да, конечно… Долг есть долг…
— Ну и как будто кто-то из родных нашел парня и попытался узнать, почему он это сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21