В конце концов выигрывал как всегда более богатый, а Люис Камп получал на одном из многих своих счетов еще одну круглую сумму с приятным количеством нулей.
Хотя он имел достаточно сил для того, чтобы поставить под свой контроль всю планету, но как я уже упоминал, он был умным человеком и этого не делал, предпочитая устойчивое состояние противостояния, жестокой схватке, ничего кроме убытков не обещающей, как вначале, так и в последующее время. Слишком много самых разнообразных интересов пересекалось в этом казалось достойном только порицания и сожаления мире, тем более, что силы были представлены солидные и финансовые и человеческие, а шаткий паритет между ними достигался не одно столетие. Прошло слишком много времени, пока уравновесились раскачивающиеся чаши весов и никому не было выгодно качнуть их вновь. Наоборот, нарушевшего это равновесие ожидал непривлекательный финал.
За всей деятельностью, которую на Отстойнике никто официально не контролировал, стояли могущественные финансовые кланы, готовые перегрызть горло каждому, кто по неопытности помешал бы осуществлению их планов. Хотя в большей своей части это был частный капитал, доход от которого не облагался никакими налогами, все же заметную процентную часть этой сложной финансовой империи составляли и взносы многих правительств. Надо ли говорить, что такое распределение средств никак не афишировалась этими политиками, имеющими стабильный доход от использования секретных фондов своих бюджетов. Наиболее честные из них все же направляли часть средств, полученных от незаконной деятельности на благо своих народов, остальные все забирали себе. Здесь я наверное хватил лишнего, – где же это видели честного политика?..
Утомившись за день, Кармант плюнул на все и скрылся за горизонтом. Лагерь поглотила ночь, кое-где отступая под огнем прожекторов и светильников общего освещения. Тишину ночи нарушил приближающийся вой боевой спарки штурмовиков. Когда они показались над площадкой, оказалось, что это был не просто контрольный полет, а затерянный лагерь посетили гости. Рядом с легкими, боевыми машинами над поверхностью завис средний челнок межгалактического класса, раза в четыре превышая размерами своих провожатых. Таможенно-пограничный департамент покупал технику в соседней галактике и разбирался в этом. Корабли, находившиеся на вооружении этого ведомства отличались самыми прекрасными характеристиками и отражали самые последние веяния и достижения в военной технологи целого ряда соседних галактик, что наводило на размышления о том, что взимать налоги с ввозимых товаров и контролировать визовый режим не самое последнее по доходности дело.
Повисев несколько секунд в воздухе, кромсая темноту прожекторами пилоты сориентировались, а затем все три машины мягко опустились на поверхность – штурмовики рядом со своими ангарами, а гость посреди площадки, заняв под собой значительную площадь. На челноке распахнулись сразу несколько люков из которых вышли облаченные в великолепную сиреневую форму своего департамента служаки. В их уверенном поведении чувствовалось, что они не первый раз посещают это место с подобным визитом. Никто на поле даже не сделал попытки что либо выяснить, все выполняли обычные для себя обязанности как ни в чем не бывало. Все происходило обычно и привычно. Старший офицер таможенников отдавал короткие приказания своим подчиненным, которые те быстро и профессионально исполняли. Можно было подумать, что все происходит в какой-то добропорядочной стране или мире, а не на военной базе самой непредсказуемой военной силы в галактике, на Отстойнике.
Вскоре к командиру таможенников подошли несколько человек в неизменном в этих местах камуфляже. Быстро о чем-то переговорив, один из них удалился и вскоре вернулся с еще одним человеком. В руках у него был медицинский контейнер экспресс диагностики. Тем временем из распахнутого центрального люка челнока команда стала выводить группами, человек по десять, одетых в различные одежды людей. Пестро одетая, постепенно разростающаяся толпа, в пересекающихся лучах двух прожекторов выглядела очень живописно и резко контрастировала с одетыми в строгую, форменную одежду как таможенниками, так и представителями Кампа. Весь сброд, как выразился один из офицеров экипажа, был действительно собран по всей галактике. Об этом свидетельствовала не только одежда, различающаяся по цвету, крою, материалу, но и внешний вид самих невольников. Среди них были и высокие и низкие, цвет кожи вообще был всех мыслимых и немыслимых оттенков, черты лица, разрез глаз, волосы… Для ученого-анатома здесь было необъятное поле деятельности, способное породить огромное количество диссертаций, монографий и прочих ученых трудов, но ученные не любят подобных мест. Им вполне хватает их уютных лабораторий, с кондиционерами, хорошим жалованием и молоденькими лаборантками.
– Выстрой всех в одну шеренгу! – Скомадовал полковник с бритой, похожей на блестящий бильярдный шар головой. Причем полковник он был только справа – левый погон отсутствовал, на его месте торчали в разные стороны нитки он вырванной с мясом застежки, но это его видимо ничуть не беспокоило.
Таможенники быстро выполнили приказание, умело расставив в одну линию ничего не понимающих людей. Кто сопротивлялся, получил по порции интиллектуального внушения в голову и стояли точно так же смирно, как и те, что сообразили понапрасну не испытывать судьбу.
Люди в камуфляже, во главе с «правым» полковником несколько раз прошлись вдоль нестройной шеренги, переговариваясь о чем-то в пол голоса. Двое служак в сиреневой форме между тем проходили вдоль шеренги и торопливо снимали с каждого наручники. Несколько пограничников стояли немного поодаль и не сводили глаз со всего происходящего. Их автоматы зорко следили за разношерстным сборищем.
– Сейчас все пройдем медицинский контроль. – Заявил врач, распаковывая на принесенном шатком столике свою аппаратуру.
– По очереди подходим для проведения теста, – скомадовал невзрачный офицер, – и побыстрее… – Далее последовала отборная ругань, больше половины специфических оборотов которой Сальсу раньше слышать не приходилось.
Повинуясь команде все послушно повернулись, образовав очередь. Тест проходил быстро. Капелька крови из пальца молниеносно диагностировалась умной машиной, которая тут же выдавала результаты, не подлежащие обжалованию. Больных оказалось всего несколько человек и их тут же пинками загнали обратно на челнок, не предъявляя никаких объяснений, остальные шестьдесят восемь, как подсчитал полковник смирно стояли выстроенные в кривую линию, дожидаясь своей участи.
Полковник еще о чем-то недолго поговорил с командиром патруля пограничников, затем из рук в руки перешли наличные, обязательные к приему в тысячах галактик и они распрощались как старые друзья, или по крайней мере как близкие деловые партнеры. Невольники перешли под опеку встречающих, а экипаж пограничников-бизнесменов спешно начал грузиться. Их ожидали новые заботы связанные с их нелегкой службой.
Из темноты появился как приведение сержант Уилк и профессиональным взглядом оценил пополнение. Полковник, заметив внимание сержанта к происходящему, добродушно, по отцовски заверил старого служаку, что без солдат он не останется:
– Не переживай Уилк, уже завтра у тебя будет взвод, нормальный, полновесный взвод. Ты у меня первый на очереди. Иди спать и не волнуйся.
Обнадеженный сержант растворился в чернилах ночи так же неожиданно, как и появился, не пророня ни слова, – в армии Люиса, так же, как и в любой другой армии, инициатива не приветствовалась. От наемника вместо инициативы, очень опасной и непредсказуемой при таком положении вещей, требовалась простая исполнительность и надежное выполнение полученного приказания. Самостоятельные действия, если они не вызывались исключительными обстоятельствами, не приветствовались. Человек уподоблялся механизму или одной из частей механизма. А какому владельцу захочется, чтобы его техника работала как, и когда ей вздумается? Инициатива в подобных местах была тождественна понятию «сбой», как и практически во всех местах, где один человек или группа людей, использует умение и старание многих людей для исполнения своих целей.
Захлопнулся люк за последним представителем такой доблестной и очень необходимой профессии, как таможенник, и челнок, подняв неимоверное количество пыли, тяжело оторвался от поверхности площадки, рокоча двигателями и раскачиваясь из стороны в сторону он развернулся и набирая высоту и скорость превратился в яркую, голубую звездочку, каких было много на небосклоне этой ночью. Через несколько секунд ее уже невозможно отличить от сотен тысяч других пробоин в черном батисте небосклона, оставленных неумелыми стрелками за всю историю военного дела.
Полковник, размеренно поплелся куда-то в темноту. За ним нестройной процессией потянулись почти все участвовавшие в церемонии встречи нового пополнения. С новобранцами остались только несколько сонных сержантов и тот самый невзрачный офицер, видимо лейтенант, из-за темноты было плохо видно, к тому же Сальс не сильно разбирался в местных знаках отличия. Обнаружив, что он оказался самым главным, предполагаемый лейтенант более уверенным тоном, чем ранее произнес речь:
– Может быть вы еще не сообразили, но у вас сегодня очень серьезный поворот в вашей жизни. Вы попали в одно из немногих мест в галактике 511/70, в котором всем абсолютно все равно кто вы такие, чем раньше занимались и за какие нарушения законов вас сослали на Отстойник. Здесь все зависит только от вас. Если вы будете хорошо усваивать все то, чему вас будут здесь учить, а потом добросовестно выполнять приказы, то считайте ваше будущее обеспеченным, а рост а карьеру только делом времени.
Лейтенант говорил серьезно. Было видно, что он сам свято верит в то, что говорит.
– Правда здесь выполняют не всегда чистую работу, – он прищурился и осмотрел строй негодяев со всей галактики, – но я думаю, что многие из вас и раньше занимались подобным, иначе вы бы сейчас не стояли здесь передо мной.
– А какие условия? – Выкрикнул кто-то справа от Сальса.
Офицер оскалил великолепные, белые как снег зубы в издевательской ухмылке.
– Запомните раз и навсегда, – условия здесь ставите не вы. От вас требуется простое исполнение наших условий, а они такие: первые три месяца – время стажировки, и вам необходимо за это время показать себя как можно с более хорошей стороны, от этого зависит ваше дальнейшее положение здесь; после прохождения этого этапа, вы начинаете принимать участие в боевых действиях, но до достижения срока службы в один год, вы за это не получаете никаких денег – все заработанное вами одет в счет погашения вашего обучения, обмундирования и вооружения. По истечении годового срока вы начинаете получать денежное вознаграждение за участие в акциях. Его величина зависит от сложности контрактов, которые будет выполнять ваше подразделение.
– А почему так долго – целый год? – Не унимался все тот же голос справа.
– Во-первых, – терпеливо начал лейтенант, – обучение и вооружение стоят немалых денег, а во-вторых, сами понимаете, среди вас будут потери, которые тоже кто-то должен компенсировать. Здесь не приют для бездомных. Так что цифра в один год возникла не случайно, а является средней и более-менее точно отражает положение вещей. Кстати, если кто-то из вас надумал бежать, то советую сразу оставить эти мысли. Даже я, который прослужил здесь уже пять лет не представляю себе куда можно отсюда убежать, чтобы остаться целым. Запомните безопасно только в лагере и на прилегающих территориях, которые мы контролируем. Все остальное пространство этого материка планеты поделено между разными группировками, в которых то же побеги не приветствуются. А в нашем лагере беглец приравнивается к дезертиру и если его раньше не сожрут звери, то он просто расстреливается отделением своего собственного взвода, на общем построении всех, не занятых в операциях сил.
У многих настроение заметно упало. Не нужно было даже смотреть по сторонам, это просто чувствовалось.
– А теперь шагом марш за сержантами! – Громко выкрикнул лейтенант, рискуя сорвать свое еще не поставленный как следует, командирский голос.
В лагере Люиса все было поставлено на стандартный армейский манер, так что сразу после медицинского обследования свеженькие новобранцы проходили санитарную обработку. О размахе дела говорила камера, в которой этот процесс происходил. Не какое-то там приспособленное помещение, а настоящая камера, притом достаточно большого объема, человек на пятьдесят. Такой аппарат стоил не дешево. Сам процесс длился не больше нескольких минут. Вначале, мастерски синтезированным, похотливым, женским голосом система попросила задержать дыхание на одну минуту и зажмурить глаза. После этого из блестящих, расположенных в стенах форсунок хлынул отвратительный, желтый газ. Сальс едва успел закрыть глаза, когда волна этого газа накрыла его с головой. Как ни странно, никаких ощущений это не вызвало. После газа, который по прошествии обещанной минуты бесследно выдул мощный поток свежего воздуха, все тем же голосом, было разрешено дышать, что все с шумом и начали делать, а тем временем безмозглая железяка голосом шлюхи из борделя заявила: «не глотать», и начался второй акт представления – из потолочных разбрызгивателей ударили тугие струйки красноватого душа. После красноватого раствора, без предупреждения пошла какая-то мутная бурда, похожая на сильно разбавленное молоко, а закончилось омовение прозрачной и судя по всему чистой водой. Затем включились нагнетатели и чрез все пространство камеры заструился обжигающий, раскаленный воздух. Его поток начинался на одной стене, вырываясь из прикрытых ранее и сейчас открывшихся, широких щелей, и с силой засасывался точно такой же решеткой, расположенной на противоположной стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81