Этот деспотизм некото
рых идей, это слепое раболепство некоторым кумирам объясняется историе
й нашего общественного развития и, бесспорно, имеет свою полезную сторон
у, если сами идеи нравственны. Оно способно иногда воздержать наклонност
ь Ц действовать в духе, уже совершенно не гуманном и не либеральном: мног
ие добрые дела делаются если не по убеждению, то из страха, из некоторой ду
шевной подлости пред грозными идеями века. Такое основание, конечно, не н
равственно, не прочно, не всегда плодотворно, но тем не менее может быть до
пущено в области практической как внешняя узда для тех, которые не вразу
мляются внутренним достоинством господствующей мысли.
Все это так; но критика общественная должна безбоязненно входить в иссле
дование самого содержания всякой новой идеи, не обращая никакого вниман
ия на ее чин и породу, не смущаясь тем, что она состоит в звании идеи века и а
ристократического, т. е. европейского происхождения, а относясь прямо к е
е абсолютной, внутренней ценности. Так и по вопросу об евреях мы большею ч
астью только расшаркиваемся учтиво, и Ц надобно признаться Ц не совсем
искренне, пред всякою новою для них льготою, не отдавая себе отчета в смыс
ле, значении и пределах таковых льгот. Мы сказали: «Не совсем искренно», и
в доказательство можем привести спор нашего малороссийского или южнор
усского сборника, «Основы» с еврейским журналом, «Сионом», спор, в которо
м личное раздражение «Основы» заставило ее приподнять уголок завесы, пр
икрывающей ее настоящее, сокровенное, если не воззрение, то по крайней ме
ре чувство в отношении к «Иудеям» (как она их называет), и употребить выраж
ения, несколько противоречащие обычному строю речей нашей литературы, к
огда дело касалось или касается еврейского племени.
Недавно вышел новый закон о евреях, дарующий им новые и весьма важные льг
оты, именно: евреи, имеющие дипломы на ученые степени доктора, магистра ил
и кандидата, «допускаются на службу по всем ведомствам» и по всей России.
Этот закон, которого нельзя не признать вполне милостивым и либеральным
, был приветствован во многих наших литературных органах пышными и громк
ими фразами о нашей «современности и веротерпимости». Но мы смеем думать
, что наши защитники и ревнители иудейских интересов не так поняли закон,
как бы следовало, и, во всяком случае, не уяснили себе сами тех пределов, до
которых может идти его практическое применение. Конечно, выражение «по в
сем ведомствам» не вполне передает мысль законодательную, и, конечно, ег
о нельзя понимать без ограничения. Так, например, нельзя же предположить,
чтобы обер-прокурором Святейшего Синода мог сделаться еврей, еврей не п
о происхождению, а по вере! Мы думаем даже, что наши литературные прогресс
исты не решаются, при всей дерзости своего прогресса, признать подобное
явление возможным… Почему же нет? С их стороны это будет только недостат
ок, или, лучше сказать, робость последовательности. Ведь звание обер-прок
урора не есть духовное, а чисто гражданское звание, и область управления,
ему подчиненная, называется «ведомством». Однако же, наверное, сами наши
прогрессисты согласятся, что еврея во главе этого ведомства даже и предп
оложить невозможно. Они сами найдут, конечно, что здесь противоречие сли
шком резко. Пойдем дальше. Предположим, что кто-нибудь сказал бы нашим про
грессистам: желаете ли вы и считаете ли сбыточным, чтобы правительствующ
ий Сенат, Государственный совет и вообще законодательные учреждения Ро
ссии наполнились евреями, и не в канцелярских, а в самых высших должностя
х и званиях? Подадут ли наши прогрессисты свой голос в пользу и даже за воз
можность такого явления? Сомнительно, и даже есть основание думать, что и
ми овладеет некоторое, может быть, даже несправедливое опасение, чтобы з
аконодатель Ц еврей, Моисеева закона, не вздумал в России законодательс
твовать в духе моисеевом!… Стало быть, является новое ограничение к допу
щению евреев служить по «всем ведомствам»? В этом-то смысл и полагаем мы,
что новый закон о евреях нельзя разуметь без ограничений.
Постараемся подойти к этому вопросу поближе, и притом даже с точки зрени
я не христианской, а просто языческой, но предположим язычника частного,
правдивого, относящегося к делу со стороны, вполне беспристрастно, и пре
дъявляющего касательно нас только одно требование; логики и последоват
ельности.
Вот земля, именующая себе христианскою. Христианство Ц такое учение, ко
торое, по мнению христиан, указало особые начала для всего нравственного
и духовного мира человека, а следовательно Ц и общества, и на основании э
тих начал пересоздало и пересоздает быт частный, общественный, гражданс
кий, государственный, просвещение, науку, законодательство, отношения лю
дей между собой, одним словом, всю область человеческой деятельности. Ис
тинно или не истинно оно в своем существе Ц этот вопрос в сторону, но тако
в факт, которого отрицать нельзя. Народы, исповедующие христианство, укл
оняются от правил своего учения, но постоянно признают его за свой идеал,
за цель своего существования, за свое знамя. Сказать Ц христианин, и всяк
ому известно, что от этого звания требуется и какому нравственному кодек
су Ц предполагается Ц он должен следовать. Нет возможности, да и надобн
ости производить испытание над совестью каждого и исследовать его личн
ое отношение к христианству, но достаточно видеть знамя, под которым он с
тоит, чтобы требовать от него общественных действий, согласных с обществ
енным знаменем. Это знамя в России Ц христианское.
В христианскую землю приходит горсть людей, совершенно отрицающих хрис
тианское учение, христианский идеал и кодекс нравственности (следовате
льно, все основы общественного быта страны) и исповедующих учение вражде
бное и противоположное. Естественно спросить Ц зачем они приходят в стр
ану, под христианское знамя которой стать они не могут? Но им некуда детьс
я, они голодны, сиры, везде и всюду гонимы. Христианская земля, руководству
ясь духом своего учителя, дает им приют и средства существования, свобод
у внутренней и гражданской жизни. Больше этого она дать не может. Больше э
того дать Ц было бы возможно только в таком случае, если предположить ло
жь с той или другой стороны, то есть Ц что или христиане лгут, именуя себя
христианами, или евреи лгут, официально исповедуя закон Моисеев. На этой-
то взаимной неискренности и основывается новейшее современное отношен
ие христиан и евреев! Евреи пришли к христианам Ц хозяевам земли, в гости
. Хозяева могут принять и даже уважить гостей, хотя и непрошеных, но не мог
ут посадить их за свое хозяйское место и дать власть хозяйскую тем, котор
ые проповедуют ниспровержение всякого хозяйского порядка; не могут пре
доставить им волю распоряжаться и управлять домом. «Но они не станут опр
овергать порядок, Ц возразят некоторые. Ц Они этого не проповедуют». Ту
т не место таким уверениям, ответит вам всякий честный язычник: лазить в ч
ужую душу и экзаменовать частную совесть не приходится, а следует обрати
ть внимание на штемпель, которым заклеймен человек, на вывеску, которую о
н носит, на знамя, под которым он стоит, на учение, которое он официально ис
поведует. Вам нет дела Ц искренне ли он его исповедует или лжет, но он от н
его не отрекся, следовательно, он продолжает его держаться, продолжает д
ержаться начал, враждебных началам вашего народа, вашему знамени. Вопрос
не о том, кто прав, кто не прав, а о том, в каком взаимном отношении должны на
ходиться оба учения и исповедники этих учений, если они искренни.
Что сказал бы честный Брут, если бы, внезапно воскреснув, он был свидетеле
м взаимных учтивостей и нежностей поляков-католиков и евреев в Варшаве
в прошлом году? Евреи, в припадке восторга, подносят католикам крест Ц эм
блему распятия, распятия, совершенного евреями над тем, кого католики пр
изнают Богом. «Стало быть Ц евреи соглашаются со смыслом христианской э
мблемы и уже отреклись от своего учения?» Ц спросил бы Брут. Ц Нисколько
. Католики, со своей стороны, проливая слезы умиления, строят или дают день
ги на постройку храма, синагоги, где должно раздаваться учение, противно
е Христову и христианству… «Стало быть Ц католики уже не исповедуют сво
его Христа?» Ц спросил бы Брут. Ц Нет, исповедуют, т. е. говорят, что испове
дуют. Ксендз шествует с раввином, под ручку, в процессии… «Ведь они оба слу
жители храмов, Ц спросит опять наивный Брут, Ц проповедники учений нес
овместимых, противоположных? Значит, один уступил другому, или оба убеди
лись в лживости своих учений, или каждый признал истину учения, своему пр
отивоположного? Но ведь одно исключает другое? Как же это согласить?» Ц Н
ет, оба числятся, каждый при своей вере. Ц «Так это не честно! Ц воскликне
т Брут. Ц Было бы в тысячу раз честнее и нравственнее, если бы католики и е
вреи пришли друг к другу и сказали: мы отказываемся от Христа и его запове
дей, а мы от Талмуда и ожиданий мессии, мы соединяемся друг с другом во имя
нашего человеческого звания!… Но так как они этого не говорят и продолжа
ют официально принадлежать к учениям христианскому и еврейскому, то они
являют безобразный пример гнусной лжи, лицемерия, неуважения к своему зв
анию и презрения к народу, исповедующему свою веру искренне!…»
Согласитесь, читатель, что это правда, что так должен посудить всякий бес
пристрастный, даже чуждый иудаизма и христианства честный, правдивый че
ловек! Но у наших прогрессистов есть в запасе словцо, которое, по их мнению
, все разъясняет и разрешает. Это дух современной цивилизации, цивилизац
ии XIX века. Что ж это такое? Новая религия, что ли? Где кодекс этой цивилизаци
и? Где отыскивать ее, наконец? Даже еврейский журнал «Сион», и тот в одном и
з своих номеров опирается в требовании новых прав для евреев на просвеще
ние XIX века. Невольно хочется спросить «Сион» (очень умный и замечательный
журнал, между прочим): «До какой эры этот XIX век? Это XIX век эры христианской, х
ристианской проповеди и христианской цивилизации, вами отвергаемой, а п
отому вам и ссылаться на него неприлично. Что такое значит дух современн
ой цивилизации? Выражается ли она в том, что англичане теснят славян и под
держивают гнет над ними турок, отвергающих цивилизацию? В учении материа
листов, отвергающих понятие о добре и зле и низводящих человека на степе
нь безответственного животного, лишенного внутренней свободы воли? В ра
зврате ли женщин, проповедуемом некоторыми коммунистами? Очевидно, что п
овторяющие это слово Ц сами не дают себе ясного в нем отчета и должны буд
ут при допросе свести свои открытия в области цивилизации к тем нравстве
нным истинам, которые все давно уже проповеданы миру именно Евангелием,
которые действительно, в наше время, шире воплощаются в жизни, но которым
еще далеко до полного на земле осуществления, согласно христианскому ид
еалу.
Итак, только во имя христианских же начал, а не какой-то цивилизации можно
желать расширения льгот и прав для евреев, но нельзя же, опираясь на начал
а, внесенные в мир христианством, требовать отрицания и отвержения этих
начал! Это бессмысленно. Веротерпимость, повелеваемая христианским уче
нием, не значит вероугодливость, не значит равнодушие к вере, а еще менее
Ц отречение от своей веры и своего знамени. Евреям должна быть предоста
влена полная свобода вероисповедания, но там, где бы стали хлопотать, нап
ример, о преуспевании еврейского учения, о поддержке еврейской ортодокс
ии или о том, чтобы Закону Божиему учили настоящие, твердые в Талмуде, а не
шаткие раввины, Ц там, чрез это, засвидетельствовалось бы только соверш
енное равнодушие к истине христианской. Можно допустить евреев в разные
должности, но не в те должности, где власти их подчиняется быт христиан, гд
е они могут иметь влияние на администрацию и законодательство христиан
ской страны. К чему же вы будете отрекаться от своего знамени, когда евреи
упорно держатся своего? Нам скажут: «В наше время вера ничего не значит, пр
освещенный еврей все равно, что христианин». Если ничего не значит, так за
чем же еврей не отречется от своего закона публично, не объявит всенарод
но, что признает его ложным и принимает… Что? Ну, положим, хоть кодекс циви
лизации XIX века, по-вашему, Ц но согласитесь, что такое отречение необходи
мо. Если же еврей не решается на это отречение, то, стало быть, это противно
его совести, стало быть, он дорожит и признает истинным учение своего Тал
муда. А признавая истинным учение Талмуда, он должен действовать, он не мо
жет иначе действовать, как в духе своего учения, противоположного всем н
ачалам, которые легли в основу частного и общественного, и государственн
ого быта в христианской земле.
Мы никогда не враждовали с евреями. Мы признаем великие дарования этого
народа и искренне сожалеем об его заблуждении. Мы готовы желать, чтобы об
еспечена была ему полная свобода быта, самоуправления, развития, просвещ
ения, торговли (разумеется, поскольку евреи способны уважать общие для в
сех граждан законы); мы готовы даже желать допущения их на жительство по в
сей России, но мы не можем желать для них административных и законодател
ьных прав в России, в стране, которая предносит пред собою знамя христиан
ства, создалась и развивается на началах христианской истины и, повторяе
м, не в ином смысле признаем возможным будущее применение нового закона
о евреях. Допустить евреев к участию в законодательстве или в народном п
равительстве, как в Англии (кроме дел, их непосредственно касающихся), мы с
читаем возможным только тогда, когда бы мы объявили, что отрекаемся и отк
азываемся от христианского путеводящего света.
1 2 3 4