https://wodolei.ru/catalog/mebel/Akvaton/
– Хардинг, я, кажется, пропал.– Конечно, сэр. Это ясно как день.
Лайза с трудом подавила желание оглянуться, увидеть выражение на лице Джека. Вместо этого она вжалась в бархатную обивку сиденья и принялась дышать глубоко и размеренно, пока боль в груди не утихла. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы кокетничать, когда ее сердце буквально разрывалось надвое. Тело перестало подчиняться ей – этот человек умел пробуждать в нём бурю одним своим присутствием.Она крепко зажмурилась, стараясь вытеснить из памяти лицо Джека Фэрчайлда, Такие чувства ей ни к чему. Господи, только не это! Не сейчас. Уже слишком поздно. Ни к чему бередить давние раны. Боже, ну зачем: судьба послала ей такое искушение, когда она уже почти согласилась на брак по расчету? Этот человек приехал вовсе не за ней. Он ее даже не помнил!Должно быть, так Бог наказывает ее за; стремление во всем подражать Дезире. За желания, недостойные истинной леди. Как зло судьба подшутила над ней! Лайза невесело рассмеялась. Сидящая рядом с ней белокурая младшая сестра изумленно раскрыла глаза.– Лайза! – прошипела Селия. – Да что с тобой? Ты же флиртовала с ним!Прикусив нижнюю губу, Лайза с измученным видом искоса взглянула на нее.– Ну и что?– Знаешь, это было бесподобно! Но лучше бы ты этого не делала. Мама не одобряет подобные поступки. Ты ведь почти помолвлена.– Пустяки. Это еще ничего не значит. Я выхожу за виконта, а его интересуют только мои деньги.Селия коснулась ее руки:– Напрасно ты согласилась на этот брак. Ты же не любишь его. Даже я это вижу.Лайза отвернулась.– Кто этот человек на улице? Ты и вправду знакома с ним? Ты была великолепна, сестренка. Прямо-таки вогнала его в краску.Лайза улыбнулась, но ее глаза неожиданно наполнились слезами.– Это единственный из мужчин Лондона, за которого я хотела бы выйти замуж. А я с ним едва знакома.– Правда? Ты познакомилась с ним во время светского сезона?– Сезонов, – сухо поправила Лайза. Протянув руку, она спрятала под: бледно-зеленую шляпку сестры выбившийся локон. Глаза Селии имели нежно-голубой оттенок незабудок, белокурые волосы длинными локонами ниспадали на плечи. Хрупкая и свежая, она была гораздо нежнее и покладистее старшей сестры. Впрочем, – восемь лет назад и сама Лайза была такой. Она провела три светских сезона в Лондоне и два – в деревне, прежде чем подчинилась воле отца-торговца, решившего, выдать ее замуж за аристократа.– Как его зовут? – допытывалась Селия.– Джек Фэрчайлд. Он был отъявленным повесой. С тех пор он повзрослел, но внешне ничуть не изменился, разве что стал более изысканным. Это несправедливо – я протанцевала с ним всего один танец, а моя жизнь изменилась раз и навсегда. – Она нахмурила смоляные брови. – Неужели он и вправду решил переселиться в деревню?– Повеса? – Голубые глаза Селии округлились. – А может, он уже остепенился? Значит, это ему ты отдала сердце?Лайза пожала плечами.– Мы танцевали только один раз. – Но этого танца оказалось достаточно, чтобы познать блаженство.В тот миг Лайза все поняла: она не выйдет замуж. Мать ни за что не позволит ей выйти за повесу. А если ей нельзя выбрать в мужья того, кого она любит, значит, незачем вообще выходить замуж. С решимостью, удивившей даже ее саму, Лайза отказалась оправдать ожидания родителей и света и отвергла состояние, земли, титул, предпочитая им блаженство. Только теперь она впервые задумалась о том, правильно ли поступила, поддавшись очарованию единственного танца с Джеком Фэрчайлдом. А он вновь ворвался в ее жизнь, да еще в самое неподходящее время, когда она наконец почти примирилась с замужеством. Но все эти причины были тут ни при чем.– О браке с ним не могло быть и речи, и я рассталась с ним, – с притворным равнодушием произнесла она.– Какая жалость… – протянула Селия.– Вряд ли он увлекся бы мной. Похоже, его интересуют только замужние дамы.– Но это же неслыханно!Услышав этот возмущенный возглас из уст сестры, Лайза усмехнулась:– Ты думаешь? А по-моему, очень романтично.– Лайза, ты только подумай, как изменится жизнь в Миддлдейле теперь, после его приезда!– Этого я и боюсь.Возвращение Джека станет испытанием ее решимости. Испытанием, которого она не выдержит, к несчастью и ужасу всех близких. Родителям нельзя даже намекнуть о нем. Даже они не знают, почему она в конце концов согласилась выйти замуж. И не узнают никогда. Глава 2 Джек вздохнул – ему казалось, что свернувший за угол экипаж увез его сердце. В этой юной женщине есть какая-то изюминка, но какая? Кто она? С другой стороны, какое ему дело до нее – в такое время?– Чтоб ей провалиться, – буркнул он, возобновляя путь по улице.– Верно, сэр, не вовремя нам подвернулась эта лужа, – согласился Хардинг.– Лужа тут ни при чем, Хардинг. Вы видели ее?– Такую громадную шляпу трудно не заметить.Джек испустил раздраженный вздох.– А я на эту чертову шляпу даже не взглянул! Вы заметили, как она красива?– А, вот вы о чем!.. Само собой.– И в вас не забурлила кровь?– Прямо-таки забила ключом, сэр.– Отлично. Значит, я не одинок.– Да, но даме нужны только вы. Это видно за милю.– Но почему ее лицо показалось мне знакомым? Думай, Джек, думай… – забормотал он, хлопая ладонью по лбу. – Ага, вспомнил! Ее зовут Лайза… Лайза… а как дальше? Есть! Неприступная Лайза! – Джек покачал головой и рассмеялся. – Так прозвали ее поклонники – потому, что она ни за кого не пыталась выскочить замуж, как бы знатен и богат он ни был.– Почему?Джек пожал плечами.– Понятия не имею. Помню только чудесный танец с ней. Чертовски жаль, что я не вспомнил о нем раньше.– Сказывается возраст, сэр.В ответ на ехидную реплику несносного секретаря Джек поморщил римский нос.– Придержите язык, Хардинг! Я ведь могу и уволить вас.– Сделайте одолжение, сэр! Тогда я смогу вернуться в Лондон.– Есть в ней нечто неуловимое. Слишком уж она отчаянная для юной красавицы, разъезжающей в дорогом экипаже. Она словно бросает вызов всему миру и строит свои планы, какими бы они ни были. Возможно, Сама она этого не сознает, но она ни на кого не похожа.– Господи, сэр, как вам удалось сделать столько удивительных выводов из единственного разговора?– Легко, Хардинг, – я знаю женщин. Ей нужен я.– Этого не может быть, сэр – она еще слишком молода. Если ее прозвали «неприступной», значит, она до сих пор не замужем, а женщины узнают, чего они хотят, только после замужества, когда уже слишком поздно. Следовательно, у вас нет причин для беспокойства:И они зашагали дальше, возобновив давний спор о том, стоит ли оказывать помощь представительницам прекрасного пола. Под помощью понималось гораздо более благодарное занятие. До места назначения, дома номер два по Хенли-стрит, путники добрались незаметно. Перед домом уже стоял экипаж.Окинув взглядом обычное с виду здание адвокатской конторы, Джек достал ключ из-под поросшего мхом крыльца, как объяснил старый мистер Педигрю, и отпер красную дверь. Навстречу ему вылетел столб пыли. Пылинки затанцевали в солнечных лучах, как развеселая толпа гостей на балу.Джек закашлялся и заморгал, входя в старомодно обставленную комнату. Темно-зеленые бархатные портьеры скрывали из виду оба окна, обращенных на улицу. От пыльных сводов законов в темных переплетах, плотно вбитых в книжные шкафы, несло плесенью. Стены украшали лепнина и обои с пасторальными сценами, мебель была расставлена в явной, но тщетной попытке создать подобие уюта. На шератоновском диване дремал юноша, подозрительно похожий на того самого «усердного молодого клерка», которого бывший хозяин конторы рекомендовал Джеку. От измятой одежды юноши пахло даже на расстоянии, словно он неделями носил ее, не снимая.– Хм! – прокашлялся Джек, пока Хардинг ошеломленно оглядывался по сторонам. – Мы, случайно, не помешали вам, дружище?Долговязый неряшливый юноша лениво приподнял веки и без стеснения зевнул.– Что вы сказали?– Я спросил, не помешали ли мы вам, – многозначительно повторил Джек. – Кстати, я Джон Калхоун Фэрчайлд, новый хозяин этой конторы. А вы, я полагаю, мой клерк.– Верно. – Юноша сладко потянулся. – Меня зовут Джайлс Ханикат. Можете звать меня просто Джайлсом.– Благодарю, мистер Ханикат, – сухо отозвался Джек. – А меня можете называть мистером Фэрчайлдом. Это мой секретарь Клейтон Хардинг.– Для вас – мистер Хардинг. Ну и ну, молодой человек! – попенял Хардинг. – Вы всегда являетесь на службу в таком виде?Джайлс почесал в затылке, провел пятерней по рыжеватым нечесаным вихрам и ухмыльнулся.– Признаться, почти каждый раз.– В таком случае, – вмешался Джек, – ваши услуги нам больше не понадобятся. Благодарю вас, мистер Ханикат, вы свободны.С этими словаки Джек направился в дальние помещения конторы.– Я же сказал – зовите меня Джайлсом! – крикнул ему вслед ничуть не обескураженный юноша. Он встал и одернул штаны. – Прошу прощения, сэр. Да, кстати, мистер Фэрчайлд!Джек остановился и обернулся с холодной улыбкой.– Да, мистер Ханикат?– Если вы меня гоните, я уйду, но имейте в виду – без меня вам тут не справиться.Джек усмехнулся:– Вы настолько уверены в своих способностях, мистер Ханикат?– Джайлс! Пожалуйста, зовите меня Джайлсом… Уверен? Можно сказать и так, сэр. Я же вырос здесь и знаю, что к чему. К примеру, знаю, что мясник не прочь изменить условия купчей, а старая вдова Фарнсуорт – переписать завещание, вычеркнув из него непутевого сынка. А арендатор Плоурайт грозит подать в суд на землевладельца.– Ясно. – Джек подпер, одну руку другой и провел ладонью по своим чисто выбритым щекам. – Значит, вы убеждаете меня не увольнять вас? Если да, выразимся точнее: Джайлс, вы меня шантажируете?Клерк сразу растерял половину азарта.– Нет, сэр, что вы! Даже не думал! Просто хочу, чтобы вы поняли: такие работники, как я, на дороге не валяются.– Вижу. Да, ваши достоинства очевидны. Но если уж говорить начистоту, Джайлс, я мог бы разузнать о своих клиентах сам, как и намерен поступить.– Могли бы, сэр, но у меня это выйдет лучше.– Почему это? – нетерпеливо выпалил Хардинг.– Видите ли, мясник – мой кузен, вдова Фарнсуорт – тетка, а фермер Плоурайт приходится дядей двоюродному брату моей бабки. Он вспоминает обо мне каждое Рождество.С невинной улыбкой Джайлс закончил объяснения, и Джек многозначительно переглянулся с секретарем:– Хардинг, по-моему, мы в тупике.– Похоже на то, сэр, – согласился секретарь сквозь зубы. Он всячески оберегал хозяина и не допускал даже мысли о появлении рядом с ним мошенника. – Но иметь дело с этим неряхой я не стану. Ступайте-ка домой, и приведите себя в порядок, молодой человек. Вы позорите свою профессию!Джайлс невозмутимо пожал плечами.– Не возражаете, если на обратном пути я загляну в таверну и пропущу пинту-другую?– Возражаю! – отрезал Джек. – Но если вы вернетесь не на бровях, мы обсудим условия вашей службы. Я буду платить вам; столько же, сколько платил мистер Педигрю. А если вы найдете мне клиентов из числа своих тетушек или кузенов, вас ждет вознаграждение.– Найти-то я их найду, да только платить по счетам они не станут.– Не станут платить? – переспросил Хардинг, почесывая лысину. – Ну и зачем тогда они нужны мистеру Фэрчайлду?– Надо же человеку чем-то заниматься, верно? Мистер Фэрчайлд не станет сидеть без дела. Я слышал, в Лондоне барристеры напускают на себя деловой вид, чтобы поверенные думали, что они важные птицы, и обращались к ним. А вам, сэр, недурно было бы заполучить мистера Крэншоу, – продолжал Джайлс, не обращая внимания на разинутый рот и побагровевшие щеки секретаря. – О таком клиенте можно только мечтать.Изящно очерченные губы Джека изогнулись в невеселой усмешке.– Еще один ваш родственник?– Нет, а жаль!Джек издал беззвучный смешок и подбоченился.– Сдается, надо мной издевается мой собственный клерк, Хардинг.Лысый секретарь согласно кивнул и принялся разбирать кипы бумаг, возвышающиеся на письменном столе. Он нашел себе это занятие, боясь в приступе ярости задушить молодого клерка.– Попомните мое слово, мистер Фэрчайлд, – продолжал Джайлс, – мистер Крэншоу – тот человек, который вам нужен.– Кажется, мой дед когда-то упоминал эту фамилию. Не тот ли это Крэншоу, который сколотил огромное состояние, торгуя шерстью?– И не только шерстью. Вы еще поблагодарите меня, когда дело дойдет до знакомства!– И как же мне с ним познакомиться?– Через вашего кузена, мистера Пейли.С улыбкой неподдельного восхищения Джек скрестил руки па груди.– Вы шпионите за каждым жителем города, Джайлс?– Ваш кузен поставляет мистеру Крэншоу перчатки, – объяснил Джайлс, мало-помалу пятясь к двери. – Для жены и дочерей мистер Крэншоу покупает лучшие перчатки в Англии. Сегодня мистер Пейли пригласил вас на ужин.На лице Хардинга отразились чувства закоренелого собственника.– Молодой человек, всеми делами мистера Фэрчайлда ведаю я. Найдите себе другого хозяина.– Приглашение вон там, на столе, – кивнул. Джайлс. – Посмотрите сами. Но на вашем месте, мистер Фэрчайлд, я получил бы от мистера Пейли рекомендательное письмо, для мистера Крэншоу.– И насколько богат этот мистер Крэншоу?Джайлс подмигнул:– Богаче самого Бога, сэр! Настоящий джентльмен с двумя дочерьми – чистыми, как первый снег.– Они замужем? – полюбопытствовал Джек, стараясь не выдать живой интерес.Джайлс покачал головой:– Нет, но я слышал, что одна из них вот-вот объявит о помолвке. У старика Крэншоу по всей стране мельницы и стада овец. Он живет на вершине холма.Джайлс открыл дверь, впустив в комнату солнечный свет, и указал на величественный особняк, возвышающийся, подобно стражу города, на самой вершине холма. Джек пристально уставился на него. При виде огромного дома, напоминающего замок, у него учащенно забилось сердце. Пение птиц вдруг показалось ему хором предвестников удачи. Джек с улыбкой повернулся к Хардингу:– Да, Хардинг, мы приехали сюда не напрасно. Оставьте дверь открытой, Джайлс, нам нужен свежий воздух. Свежий деревенский воздух!– Ладно, сэр, а я пойду. – И Джайлс удалился уверенной походкой человека, довольного своей судьбой.Джек недовольно нахмурился, глядя ему вслед, а потом понял, что напрасно ждет от деревенского парня учтивых манер и расторопности, к которым он привык в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Лайза с трудом подавила желание оглянуться, увидеть выражение на лице Джека. Вместо этого она вжалась в бархатную обивку сиденья и принялась дышать глубоко и размеренно, пока боль в груди не утихла. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы кокетничать, когда ее сердце буквально разрывалось надвое. Тело перестало подчиняться ей – этот человек умел пробуждать в нём бурю одним своим присутствием.Она крепко зажмурилась, стараясь вытеснить из памяти лицо Джека Фэрчайлда, Такие чувства ей ни к чему. Господи, только не это! Не сейчас. Уже слишком поздно. Ни к чему бередить давние раны. Боже, ну зачем: судьба послала ей такое искушение, когда она уже почти согласилась на брак по расчету? Этот человек приехал вовсе не за ней. Он ее даже не помнил!Должно быть, так Бог наказывает ее за; стремление во всем подражать Дезире. За желания, недостойные истинной леди. Как зло судьба подшутила над ней! Лайза невесело рассмеялась. Сидящая рядом с ней белокурая младшая сестра изумленно раскрыла глаза.– Лайза! – прошипела Селия. – Да что с тобой? Ты же флиртовала с ним!Прикусив нижнюю губу, Лайза с измученным видом искоса взглянула на нее.– Ну и что?– Знаешь, это было бесподобно! Но лучше бы ты этого не делала. Мама не одобряет подобные поступки. Ты ведь почти помолвлена.– Пустяки. Это еще ничего не значит. Я выхожу за виконта, а его интересуют только мои деньги.Селия коснулась ее руки:– Напрасно ты согласилась на этот брак. Ты же не любишь его. Даже я это вижу.Лайза отвернулась.– Кто этот человек на улице? Ты и вправду знакома с ним? Ты была великолепна, сестренка. Прямо-таки вогнала его в краску.Лайза улыбнулась, но ее глаза неожиданно наполнились слезами.– Это единственный из мужчин Лондона, за которого я хотела бы выйти замуж. А я с ним едва знакома.– Правда? Ты познакомилась с ним во время светского сезона?– Сезонов, – сухо поправила Лайза. Протянув руку, она спрятала под: бледно-зеленую шляпку сестры выбившийся локон. Глаза Селии имели нежно-голубой оттенок незабудок, белокурые волосы длинными локонами ниспадали на плечи. Хрупкая и свежая, она была гораздо нежнее и покладистее старшей сестры. Впрочем, – восемь лет назад и сама Лайза была такой. Она провела три светских сезона в Лондоне и два – в деревне, прежде чем подчинилась воле отца-торговца, решившего, выдать ее замуж за аристократа.– Как его зовут? – допытывалась Селия.– Джек Фэрчайлд. Он был отъявленным повесой. С тех пор он повзрослел, но внешне ничуть не изменился, разве что стал более изысканным. Это несправедливо – я протанцевала с ним всего один танец, а моя жизнь изменилась раз и навсегда. – Она нахмурила смоляные брови. – Неужели он и вправду решил переселиться в деревню?– Повеса? – Голубые глаза Селии округлились. – А может, он уже остепенился? Значит, это ему ты отдала сердце?Лайза пожала плечами.– Мы танцевали только один раз. – Но этого танца оказалось достаточно, чтобы познать блаженство.В тот миг Лайза все поняла: она не выйдет замуж. Мать ни за что не позволит ей выйти за повесу. А если ей нельзя выбрать в мужья того, кого она любит, значит, незачем вообще выходить замуж. С решимостью, удивившей даже ее саму, Лайза отказалась оправдать ожидания родителей и света и отвергла состояние, земли, титул, предпочитая им блаженство. Только теперь она впервые задумалась о том, правильно ли поступила, поддавшись очарованию единственного танца с Джеком Фэрчайлдом. А он вновь ворвался в ее жизнь, да еще в самое неподходящее время, когда она наконец почти примирилась с замужеством. Но все эти причины были тут ни при чем.– О браке с ним не могло быть и речи, и я рассталась с ним, – с притворным равнодушием произнесла она.– Какая жалость… – протянула Селия.– Вряд ли он увлекся бы мной. Похоже, его интересуют только замужние дамы.– Но это же неслыханно!Услышав этот возмущенный возглас из уст сестры, Лайза усмехнулась:– Ты думаешь? А по-моему, очень романтично.– Лайза, ты только подумай, как изменится жизнь в Миддлдейле теперь, после его приезда!– Этого я и боюсь.Возвращение Джека станет испытанием ее решимости. Испытанием, которого она не выдержит, к несчастью и ужасу всех близких. Родителям нельзя даже намекнуть о нем. Даже они не знают, почему она в конце концов согласилась выйти замуж. И не узнают никогда. Глава 2 Джек вздохнул – ему казалось, что свернувший за угол экипаж увез его сердце. В этой юной женщине есть какая-то изюминка, но какая? Кто она? С другой стороны, какое ему дело до нее – в такое время?– Чтоб ей провалиться, – буркнул он, возобновляя путь по улице.– Верно, сэр, не вовремя нам подвернулась эта лужа, – согласился Хардинг.– Лужа тут ни при чем, Хардинг. Вы видели ее?– Такую громадную шляпу трудно не заметить.Джек испустил раздраженный вздох.– А я на эту чертову шляпу даже не взглянул! Вы заметили, как она красива?– А, вот вы о чем!.. Само собой.– И в вас не забурлила кровь?– Прямо-таки забила ключом, сэр.– Отлично. Значит, я не одинок.– Да, но даме нужны только вы. Это видно за милю.– Но почему ее лицо показалось мне знакомым? Думай, Джек, думай… – забормотал он, хлопая ладонью по лбу. – Ага, вспомнил! Ее зовут Лайза… Лайза… а как дальше? Есть! Неприступная Лайза! – Джек покачал головой и рассмеялся. – Так прозвали ее поклонники – потому, что она ни за кого не пыталась выскочить замуж, как бы знатен и богат он ни был.– Почему?Джек пожал плечами.– Понятия не имею. Помню только чудесный танец с ней. Чертовски жаль, что я не вспомнил о нем раньше.– Сказывается возраст, сэр.В ответ на ехидную реплику несносного секретаря Джек поморщил римский нос.– Придержите язык, Хардинг! Я ведь могу и уволить вас.– Сделайте одолжение, сэр! Тогда я смогу вернуться в Лондон.– Есть в ней нечто неуловимое. Слишком уж она отчаянная для юной красавицы, разъезжающей в дорогом экипаже. Она словно бросает вызов всему миру и строит свои планы, какими бы они ни были. Возможно, Сама она этого не сознает, но она ни на кого не похожа.– Господи, сэр, как вам удалось сделать столько удивительных выводов из единственного разговора?– Легко, Хардинг, – я знаю женщин. Ей нужен я.– Этого не может быть, сэр – она еще слишком молода. Если ее прозвали «неприступной», значит, она до сих пор не замужем, а женщины узнают, чего они хотят, только после замужества, когда уже слишком поздно. Следовательно, у вас нет причин для беспокойства:И они зашагали дальше, возобновив давний спор о том, стоит ли оказывать помощь представительницам прекрасного пола. Под помощью понималось гораздо более благодарное занятие. До места назначения, дома номер два по Хенли-стрит, путники добрались незаметно. Перед домом уже стоял экипаж.Окинув взглядом обычное с виду здание адвокатской конторы, Джек достал ключ из-под поросшего мхом крыльца, как объяснил старый мистер Педигрю, и отпер красную дверь. Навстречу ему вылетел столб пыли. Пылинки затанцевали в солнечных лучах, как развеселая толпа гостей на балу.Джек закашлялся и заморгал, входя в старомодно обставленную комнату. Темно-зеленые бархатные портьеры скрывали из виду оба окна, обращенных на улицу. От пыльных сводов законов в темных переплетах, плотно вбитых в книжные шкафы, несло плесенью. Стены украшали лепнина и обои с пасторальными сценами, мебель была расставлена в явной, но тщетной попытке создать подобие уюта. На шератоновском диване дремал юноша, подозрительно похожий на того самого «усердного молодого клерка», которого бывший хозяин конторы рекомендовал Джеку. От измятой одежды юноши пахло даже на расстоянии, словно он неделями носил ее, не снимая.– Хм! – прокашлялся Джек, пока Хардинг ошеломленно оглядывался по сторонам. – Мы, случайно, не помешали вам, дружище?Долговязый неряшливый юноша лениво приподнял веки и без стеснения зевнул.– Что вы сказали?– Я спросил, не помешали ли мы вам, – многозначительно повторил Джек. – Кстати, я Джон Калхоун Фэрчайлд, новый хозяин этой конторы. А вы, я полагаю, мой клерк.– Верно. – Юноша сладко потянулся. – Меня зовут Джайлс Ханикат. Можете звать меня просто Джайлсом.– Благодарю, мистер Ханикат, – сухо отозвался Джек. – А меня можете называть мистером Фэрчайлдом. Это мой секретарь Клейтон Хардинг.– Для вас – мистер Хардинг. Ну и ну, молодой человек! – попенял Хардинг. – Вы всегда являетесь на службу в таком виде?Джайлс почесал в затылке, провел пятерней по рыжеватым нечесаным вихрам и ухмыльнулся.– Признаться, почти каждый раз.– В таком случае, – вмешался Джек, – ваши услуги нам больше не понадобятся. Благодарю вас, мистер Ханикат, вы свободны.С этими словаки Джек направился в дальние помещения конторы.– Я же сказал – зовите меня Джайлсом! – крикнул ему вслед ничуть не обескураженный юноша. Он встал и одернул штаны. – Прошу прощения, сэр. Да, кстати, мистер Фэрчайлд!Джек остановился и обернулся с холодной улыбкой.– Да, мистер Ханикат?– Если вы меня гоните, я уйду, но имейте в виду – без меня вам тут не справиться.Джек усмехнулся:– Вы настолько уверены в своих способностях, мистер Ханикат?– Джайлс! Пожалуйста, зовите меня Джайлсом… Уверен? Можно сказать и так, сэр. Я же вырос здесь и знаю, что к чему. К примеру, знаю, что мясник не прочь изменить условия купчей, а старая вдова Фарнсуорт – переписать завещание, вычеркнув из него непутевого сынка. А арендатор Плоурайт грозит подать в суд на землевладельца.– Ясно. – Джек подпер, одну руку другой и провел ладонью по своим чисто выбритым щекам. – Значит, вы убеждаете меня не увольнять вас? Если да, выразимся точнее: Джайлс, вы меня шантажируете?Клерк сразу растерял половину азарта.– Нет, сэр, что вы! Даже не думал! Просто хочу, чтобы вы поняли: такие работники, как я, на дороге не валяются.– Вижу. Да, ваши достоинства очевидны. Но если уж говорить начистоту, Джайлс, я мог бы разузнать о своих клиентах сам, как и намерен поступить.– Могли бы, сэр, но у меня это выйдет лучше.– Почему это? – нетерпеливо выпалил Хардинг.– Видите ли, мясник – мой кузен, вдова Фарнсуорт – тетка, а фермер Плоурайт приходится дядей двоюродному брату моей бабки. Он вспоминает обо мне каждое Рождество.С невинной улыбкой Джайлс закончил объяснения, и Джек многозначительно переглянулся с секретарем:– Хардинг, по-моему, мы в тупике.– Похоже на то, сэр, – согласился секретарь сквозь зубы. Он всячески оберегал хозяина и не допускал даже мысли о появлении рядом с ним мошенника. – Но иметь дело с этим неряхой я не стану. Ступайте-ка домой, и приведите себя в порядок, молодой человек. Вы позорите свою профессию!Джайлс невозмутимо пожал плечами.– Не возражаете, если на обратном пути я загляну в таверну и пропущу пинту-другую?– Возражаю! – отрезал Джек. – Но если вы вернетесь не на бровях, мы обсудим условия вашей службы. Я буду платить вам; столько же, сколько платил мистер Педигрю. А если вы найдете мне клиентов из числа своих тетушек или кузенов, вас ждет вознаграждение.– Найти-то я их найду, да только платить по счетам они не станут.– Не станут платить? – переспросил Хардинг, почесывая лысину. – Ну и зачем тогда они нужны мистеру Фэрчайлду?– Надо же человеку чем-то заниматься, верно? Мистер Фэрчайлд не станет сидеть без дела. Я слышал, в Лондоне барристеры напускают на себя деловой вид, чтобы поверенные думали, что они важные птицы, и обращались к ним. А вам, сэр, недурно было бы заполучить мистера Крэншоу, – продолжал Джайлс, не обращая внимания на разинутый рот и побагровевшие щеки секретаря. – О таком клиенте можно только мечтать.Изящно очерченные губы Джека изогнулись в невеселой усмешке.– Еще один ваш родственник?– Нет, а жаль!Джек издал беззвучный смешок и подбоченился.– Сдается, надо мной издевается мой собственный клерк, Хардинг.Лысый секретарь согласно кивнул и принялся разбирать кипы бумаг, возвышающиеся на письменном столе. Он нашел себе это занятие, боясь в приступе ярости задушить молодого клерка.– Попомните мое слово, мистер Фэрчайлд, – продолжал Джайлс, – мистер Крэншоу – тот человек, который вам нужен.– Кажется, мой дед когда-то упоминал эту фамилию. Не тот ли это Крэншоу, который сколотил огромное состояние, торгуя шерстью?– И не только шерстью. Вы еще поблагодарите меня, когда дело дойдет до знакомства!– И как же мне с ним познакомиться?– Через вашего кузена, мистера Пейли.С улыбкой неподдельного восхищения Джек скрестил руки па груди.– Вы шпионите за каждым жителем города, Джайлс?– Ваш кузен поставляет мистеру Крэншоу перчатки, – объяснил Джайлс, мало-помалу пятясь к двери. – Для жены и дочерей мистер Крэншоу покупает лучшие перчатки в Англии. Сегодня мистер Пейли пригласил вас на ужин.На лице Хардинга отразились чувства закоренелого собственника.– Молодой человек, всеми делами мистера Фэрчайлда ведаю я. Найдите себе другого хозяина.– Приглашение вон там, на столе, – кивнул. Джайлс. – Посмотрите сами. Но на вашем месте, мистер Фэрчайлд, я получил бы от мистера Пейли рекомендательное письмо, для мистера Крэншоу.– И насколько богат этот мистер Крэншоу?Джайлс подмигнул:– Богаче самого Бога, сэр! Настоящий джентльмен с двумя дочерьми – чистыми, как первый снег.– Они замужем? – полюбопытствовал Джек, стараясь не выдать живой интерес.Джайлс покачал головой:– Нет, но я слышал, что одна из них вот-вот объявит о помолвке. У старика Крэншоу по всей стране мельницы и стада овец. Он живет на вершине холма.Джайлс открыл дверь, впустив в комнату солнечный свет, и указал на величественный особняк, возвышающийся, подобно стражу города, на самой вершине холма. Джек пристально уставился на него. При виде огромного дома, напоминающего замок, у него учащенно забилось сердце. Пение птиц вдруг показалось ему хором предвестников удачи. Джек с улыбкой повернулся к Хардингу:– Да, Хардинг, мы приехали сюда не напрасно. Оставьте дверь открытой, Джайлс, нам нужен свежий воздух. Свежий деревенский воздух!– Ладно, сэр, а я пойду. – И Джайлс удалился уверенной походкой человека, довольного своей судьбой.Джек недовольно нахмурился, глядя ему вслед, а потом понял, что напрасно ждет от деревенского парня учтивых манер и расторопности, к которым он привык в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32