Джек пригласил дам в кабинет. Как всегда, Лайза была неотразима в шляпке из мягкой зеленой соломки, с лентами, завязанными под подбородком, и простом полосатом зеленом платье с высокой талией, с наброшенной поверх него драгоценной индийской шалью. Отставив сложенный зонтик, она помогла тете устроиться в кресле.Лайза держалась дружелюбно, не упускала ни единого слова и будто не подозревала, как она красива. Ее волнение выдавали только временами темнеющие глаза – словно само присутствие Джека растравляло ее душевную рану, причиняло мучительную боль. Опечаленный, Джек не знал, чем ее смягчить. Эта печаль и мысли о том, чем она вызвана, тревожили его. Чувство беспомощности оказалось непривычным и чертовски неприятным.– Мистер Фэрчайлд, – заговорила Лайза, когда миссис Брамбл наконец уютно уселась в кресле, – знаете, с тех пор как мистер Педигрю вышел в отставку, здесь все изменилось.– Надеюсь, в лучшую сторону? Или сохранило хотя бы часть былой красы и славы? Принести вам воды? Чай скоро будет готов.– Нет, спасибо. Отличия характерные, хоть и не бросаются в глаза, – продолжала Лайза, садясь по левую руку от тетушки. Свободным остался стул слева от Лайзы, и Джек с вожделением уставился на него. Он мог бы с удобством расположиться и за столом, но Лайза притягивала его к себе, как луна – океанские воды. Едва Лайза оказывалась рядом, Джек ощущал, что его тянет к ней, особенно после откровенных признаний у пруда. – Здесь больше солнца. – Она улыбалась. – При мистере Педигрю в кабинете пахло пылью и старой бумагой. А теперь – цветами и кремом для обуви.И она беспечно засмеялась. Этот смех прозвучал для Джека чудесной музыкой. Если Лайза способна вот так смеяться, значит, еще не все потеряно. Джек вздохнул, пытаясь сделать умное лицо. Выдержкой Лайзы он безмерно восхищался. Она ничем не выдавала волнения – как будто они никогда и не целовались, как будто Джек и не видел ее плачущей. А может, ему почудилось? И вправду, откуда возьмется страстная натура у такой благовоспитанной барышни?– А вы какого мнения о переменах в конторе, миссис Брамбл? – спросил он, стараясь держаться непринужденно.– Что, дорогой? – Седовласая дама поднесла ладонь к уху.– Как вам заведение мистера Фэрчайлда, тетушка? – громко повторила ей на ухо Лайза.– О, здесь чудесно. – Миссис Брамбл лукаво взглянула на Джека. – А хозяин конторы просто очарователен – верно, милая?Щеки Лайзы слегка порозовели. Несмотря на смущение, она усмехнулась. Джеком овладело нестерпимое желание рискованно пошутить – чтобы рассмешить Лайзу.Наверное, она из тех женщин, что не прочь посмеяться даже в минуты любви. При этой мысли брюки стали ему тесны.Пока миссис Брамбл во всех подробностях перечисляла достоинства Джека, его конторы, мебели и погоды, Джек восхищался красотой обеих дам, ибо время пощадило тетушку Патти. Очевидно, элегантность у дам Крэншоу передавалась по наследству.– Мисс Крэншоу, – наконец сумел вставить Джек, – я очень рад видеть вас. Надеюсь, мой секретарь не был слишком дерзок с вами.– Ничуть!Джек присел рядом с Лайзой – медленно, с трудом, как позволила тесная одежда. Обменявшись с ней дружеским взглядом, он хотел было обратиться к тетушке, но увидел, что она уже извлекла из ридикюля рукоделие и принялась класть стежок к стежку.– Я знаю, о чем вы думаете, – еле слышно произнесла Лайза, и у Джека от волнения по телу прошла дрожь. – Тетушки можете не опасаться. Левым ухом она ничего не слышит. Пока она сидит справа от меня, мы можем беседовать спокойно. Как вы понимаете, прийти сюда без компаньонки я не могла.– Разумеется. Так чем я могу вам помочь? – Джек сел вполоборота к гостье, положив локоть на спинку своего стула. – Поверьте, я охотно сделаю все, что в моих силах.Лайза вздохнула, выдавая нервозность, которую так долго сдерживала.– Мистер Фэрчайлд, с вами я могу быть откровенна. Боюсь, в противном случае вы просто украдете меня у всех на виду или во всеуслышание объявите мои секреты.Джек усмехнулся, вглядываясь в ее прелестные губы, которые так и манили его. Похоже, разговор у пруда неожиданно сблизил их.– Да, я неисправим.Лайза закатила глаза и улыбнулась, показывая очаровательные ямочки на щеках.– Так вы выслушаете меня или нет?Джек рассмеялся.– Продолжайте, мисс Крэншоу. Больше я не стану перебивать.Она ответила ему дружеским взглядом.– Я не спала всю ночь и после долгих раздумий поняла, что мне можете помочь только вы. Теперь я все о вас знаю.Джек тревожно поднял бровь:– А я думал, вы знали и раньше. Услышали что-то новое?Лайза повернулась на стуле, теперь они сидели лицом к лицу. От нее исходил тонкий аромат лавандовой воды. Наверное, так пахнет и ее постель – в местах соприкосновения с шелковистой кожей. Может быть, она моет лавандой свои роскошные черные волосы? Или наносит по капельке за ушами, во впадинку на шее, в ложбинку между пышных грудей, видных в вырезе платья?– Я узнала, что у вас доброе сердце, – объяснила Лайза, и на ее лице появилось повое выражение. Господи, неужели она восхищается им? – Я услышала, как вы добры к тем, кто нуждается в помощи. Значит, вы не просто неисправимый повеса.И она сверкнула многозначительной улыбкой. Джек не знал, что сказать: любой комплимент мог завести разговор не в то русло.– Ясно. Итак, я к вашим услугам. Ради вас я готов отказать всем клиентам. Сейчас мне нет дела ни до кого, кроме вас, мисс Крэншоу. Вас одной.Она снова улыбнулась.– Так помогите мне. Понимаете, мистер Фэрчайлд, у одного хорошего человека в жизни наступила черная полоса. Ему надо помочь выжить.– Продолжайте. – Джек скрестил руки на груди и нахмурился.– Этого человека зовут Джейкоб Дэвис. Он торговал здесь, в городе, пока его лавка вдруг не сгорела. Я уверена, что ее подожгли, но доказать это Дэвису не удалось. Недавно его освободили из долговой тюрьмы, и он решил добиваться справедливости. К сожалению, он доверяет только мне, потому что когда-то в детстве я дружила с его дочерью. Дэвис очень боится снова попасть в тюрьму.Джек не сводил с нее внимательного взгляда. Незнакомому торговцу он искренне сочувствовал, хотя не подавал и виду.– Понимаю.– Вы ему поможете?Лайза стиснула руки и устремила на Джека такой взгляд, словно ждала от него чуда. Выражение ее лица показалось Джеку чистейшим медом. Благороднейшим кларетом. Дурманным опиумом. Он знал, как независима Лайза, как неохотно она принимает чужую помощь. Поэтому теперь, сообразив, что девушка видит в нем спасителя, Джек чуть не лопнул от гордости, был готов поверить, что в нем десять футов росту и что ради исполнения желаний Лайзы он способен свернуть горы. «Да! – чуть не выкрикнул он. – Да, да, я помогу!»– Нет, мисс Крэншоу, – вместо этого произнес Джек. – Боюсь, я ничем не могу вам помочь.Сияющие глаза мгновенно погасли.– Но почему?Джек поскреб щеку, где порезался, бреясь сегодня утром. День не задался с самого начала.– Насколько я понимаю, вы слышали, что я берусь защищать любого нищего клиента, не заботясь о том, заплатит он мне или нет?Лайза растерянно заморгала.– Нет, я слышала только, что вы помогаете тем, кто был несправедливо осужден и брошен в долговую тюрьму. И я восхищаюсь вами…– Все это в прошлом. – Джек поднялся и начал вышагивать по кабинету, – Я приехал в Миддлдейл, чтобы сколотить состояние. Признаюсь откровенно, я движим исключительно корыстными намерениями…– Но никто в округе не сумеет помочь мне так, как вы! Вы знаете, как расследовать такие преступления, ведь поджог карается по закону. Вы сами говорили о том, как важен справедливый суд на местах. Если вы возьметесь за это дело, то, будете соблюдать конфиденциальность, а это значит, что мистер Дэвис сможет вам доверять… Мистер Фэрчайлд, если прежде вы не оставались равнодушными к людскому горю, оно должно тронуть вас и сейчас!– Но я не хочу! – яростно заспорил он. – Я…Его прервал стук в дверь.– Входите! – рявкнул Джек, и Хардинг внес в кабинет поднос с чайной посудой. – Поднос на стол, разлейте чай и убирайтесь!Хардинг оскорбился.– Слушаюсь, сэр.«Черт бы побрал всех любопытных секретарей на свете», – мысленно выругался Джек. Похоже, все вокруг ждут от него бескорыстия, обаяния и дружелюбия! Все хотят чуда! Но его возможности небезграничны. Защищая бедняков, он не заработает ни фартинга. «Думай, думай, – твердил себе Джек. – Как помочь Лайзе и одновременно заработать?»Хардинг наполнил три чашки, подал их гостьям и хозяину и удалился. Джек задумчиво отхлебнул чаю и отставил чашку с блюдцем на свободный уголок письменного стола. Все это время он украдкой поглядывал на Лайзу и видел, что она не сводит с него полных надежды глаз. Джек почувствовал себя загнанным зверем. Он в ловушке. Попал в капкан по милости этой девушки.– Мисс Крэншоу, не хочу показаться черствым и алчным, но принять ваше предложение я просто не могу. Мне нужны деньги, иначе меня ждут большие неприятности.– Не может быть, мистер Фэрчайлд. Разве их можно сравнить с трагедией бедного торговца?– Конечно, нет, и тем не менее…– Я заплачу вам. Постараюсь как-нибудь раздобыть деньги.– Боюсь, их будет слишком мало. Дело непростое. Видите ли, я решил раз и навсегда порвать с прежней жизнью. Благотворительностью я больше не занимаюсь.Лайза обдумала его слова, глядя вдаль.– А если я скажу, что дело мистера Дэвиса имеет самое прямое отношение ко мне?Такого поворота Джек не ожидал. Сунув руки в карманы, он вскинул бровь.– Как вы сказали?– По-моему, лорд Баррингтон причастен к пожару в лавке мистера Дэвиса. – Лайза оглянулась, убедилась, что тетя занята вышиванием, и продолжала: – Больше ничего не могу добавить, пока вы сами не начнете расследование.Джек почувствовал, как его решимость дает трещину, как слетают с него тяжелые доспехи. Лайза предложила ему приз, против которого Джек не мог устоять: оружие против своего жениха, ненавистного Джеку. Ах ты, плутовка! Джек невольно усмехнулся, с восхищением глядя на собеседницу.– Теперь я все понял, мисс Крэншоу.– Что именно, мистер Фэрчайлд?– Вы отрезали мне путь к отступлению.– Вот как? – Она расцвела улыбкой.Джек грустно покачал головой и присел на край стола, скрестив руки на груди. Его обвели вокруг пальца, как мальчишку.– Да, черт побери. Так вы и сделали.Он надеялся, что в порыве благодарности Лайза снова поцелует его. Воображение услужливо нарисовало сцены страстных поцелуев, неистовой любви, стонов, прикосновения к влажной коже… Спереди под брюками Джека снова обозначилась выпуклость, и он отвернулся к окну.– Хорошо, мисс Крэншоу. Я расспрошу мистера Дэвиса обо всем, что с ним случилось. И если смогу помочь, сделаю все возможное.Лайза поставила чашку на поднос и порывисто вскочила.– Мистер Фэрчайлд, вы вернули мне веру в человечество!Он с усмешкой обернулся:– А что в этом хорошего?Лайза стремительно обошла вокруг стола, и Джек па мгновение поверил, что она бросится к нему на шею. Но она резко остановилась прямо перед ним, ослепительно улыбнулась и подала руку. Не два пальца, а всю ладонь. А когда Джек протянул свою, крепко пожала ее.– Мы встретимся с ним завтра, на пикнике. Мистер Фэрчайлд, этого я никогда не забуду! – прошептала она, и он склонился над ее рукой.Джек сардонически усмехнулся:– И я тоже.Лицо Лайзы разрумянилось, глаза сверкали.– Вы безнадежный циник, сэр.– Стараюсь. – Он нехотя отпустил ее руку, и Лайза вернулась на место рядом с тетушкой. – Нам пора, тетя Патти.– Что?.. Конечно, дорогая.– Но прежде чем вы уйдете, – вмешался Джек, – я хочу объяснить, что ждет меня. Если я по вашей просьбе займусь делом мистера Дэвиса, у меня останется меньше времени на работу для вашего отца – следовательно, я получу меньше денег и не смогу вовремя выплатить три тысячи фунтов, которые задолжал мой отец. Значит, еще до конца месяца я могу очутиться в долговой тюрьме.Лайза резко выпрямилась и нахмурилась.– Неужели положение и вправду настолько отчаянное?– Можете мне поверить. – Джек обаятельно улыбнулся. – Радужные перспективы, правда?Лайза покачала головой:– Я не знала, что вы так стеснены в средствах.– Именно. Но я все-таки постараюсь помочь вам. Охотно пожертвую временем, несмотря на угрозу тюрьмы. Но…Он сделал театральную паузу, пожал плечами, отпил чаю, вернулся на свое место и уселся как ни в чем не бывало.– Что «но»? – не выдержала Лайза.Джек с наслаждением вдохнул ее лавандовый аромат.– Но я рассчитываю на щедрое вознаграждение.Она разочарованно сникла:– Трех тысяч фунтов у меня нет…Джек облизнул губы и бережно поставил чашку на блюдечко, поглядывая на гостью.– От вас мне нужны не деньги, мисс Крэншоу.– Значит, драгоценности? Пожалуйста.– Нет, они мне ни к чему.С каждым словом Джека Лайза хмурилась все сильнее.– Чего же вы хотите?Он запрокинул голову и засмотрелся на темные потолочные балки и лепной карниз. По спине бегали мурашки, сердце ныло. Ну, пора. Надо решаться.– Я… – Он прокашлялся и уставился на Лайзу в упор. – Я хотел просить – нет, умолять! – вас о прощении.Лайза приоткрыла рот и заморгала.– О прощении? Меня?Он кивнул, вновь сгорая от стыда и раскаяния. Он просил прощения не только за то, что сделал с Лайзой, но и за все уловки, пустые слова, равнодушные объятия, которые он так щедро раздаривал другим женщинам.– Да, я хочу, чтобы вы меня простили, – решительно повторил он. – Иначе мне незачем жить. Так вы сможете меня простить, дорогая?Лайза перевела взгляд на свой ладони, сложенные на коленях. Она опустила голову, и сердце Джека дрогнуло. Сейчас он услышит отказ.– Да, конечно, – удивила она его мгновение спустя. – Я вас прощаю.Джек торопливо отвернулся, чтобы она не увидела подозрительный блеск в его глазах, с трудом проглотил вставший в горле ком и зашуршал бумагами.– Капитал, – пробормотал он. – Вот он, мой капитал.– Несомненно, теперь вы стали мудрее. Жаль, что мне довелось целоваться с другим человеком.Джек покачал головой и улыбнулся:– Спасибо на добром слове, мисс Крэншоу. Вы слишком снисходительны ко мне.– Сэр, вы замечательный человек – просто вы об этом еще не знаете. Так когда же мы навестим мистера Дэвиса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32