На основании своего опыта, полученн
ого при выходе из окружения 16-й армии в районе Демянска, Зейдлиц с присущи
м ему реализмом и ясностью мысли предостерегал от механического сравне
ния сложившейся тогда обстановки с нынешней и от тех ложных выводов, к ко
торым это могло привести. В своих собственных выводах, четких и недвусмы
сленных, генерал Зейдлиц исходил из трезвой оценки нашего положения, пре
дполагаемых действий противника и минимальных шансов на успех возможн
ой операции по прорыву кольца извне. Командир LI корпуса призывал команду
ющего 6-й армией ввиду сложившегося чрезвычайного положения, которое ещ
е более усугублялось действиями главного командования сухопутных сил,
без промедления нарушить полученные приказы, то есть действовать вопре
ки воле Гитлера. Зейдлиц подчеркивал, что долг командующего перед вверен
ной ему армией и всем немецким народом властно требует от него подчинить
ся велению разума и сердца и взять на себя всю полноту ответственности д
ля предотвращения грозящей катастрофы.
Можно сказать, что в этом ответственном документе Зейдлиц выступал от им
ени всей окруженной армии. Он подчинился в тот момент голосу своей совес
ти, не думая о том, что это может стоить ему головы. Паулюс передал его докл
адную записку в ставку, но она была оставлена без последствий.
Трагедия командира LI корпуса и его начальника штаба заключалась именно
в том, что, являясь, подобно всем попавшим в окружение, пассивными участни
ками событий, они в отличие от всех нас, надеявшихся и отчаявшихся, осведо
мленных об истинном положении дел и пребывавших в неведении, ясно предви
дели неминуемую катастрофу, но не в силах были ее предотвратить. Поэтому
им было особенно тяжело, когда, в конце концов, у них не осталось ничего др
угого, как повиноваться бессмысленным приказам и исполнить свой воинск
ий долг вплоть до горького конца.
Но Зейдлиц и после этого не успокоился, не смирился. Многим из нас, особенн
о молодым офицерам, для которых выжидательная тактика постепенно стано
вилась невыносимой, один вид этого сухощавого, подтянутого генерала с се
деющей шевелюрой внушал надежду. До самого конца сражения мысль о прорыв
е не умирала. Подобные планы возникали вновь и вновь не только у отдельны
х командиров, но и в частях и целых соединениях даже тогда, когда время был
о уже безнадежно упущено и любая попытка соединиться с нашими основными
силами, отброшенными на сотни километров в суровых условиях наступавше
й зимы, явилась бы безнадежной авантюрой и окончилась бы неминуемой гибе
лью измотанных в боях людей, Прорыв так и остался для нас табу. В штабе арм
ии уповали на помощь извне, полагая, очевидно, что, находясь в «котле», нев
озможно объективно оценить общую обстановку на фронтах и шансы на успех
операции по спасению окруженной группировки, операции, которую верховн
ое командование обещало провести в ответ на наши просьбы о помощи.
Приказы ставки определяли все наши действия почти до конца, кроме послед
них бесславных дней нашей армии.
Командующий беспрекословно исполнял их, постоянно опираясь при этом на
энергичную поддержку своего начальника штаба, генерал-майора Шмидта, ко
торый особенно упорно настаивал на неуклонном проведении в жизнь всех д
иректив главного командования сухопутных сил. Весьма характерным было
и отношение Паулюса к Зейдлицу, корпусному командиру, который, находясь
в его непосредственном подчинении, столь смело и настойчиво выступал пр
отив выполнения роковых приказов свыше. Командующий не предпринял ника
ких мер против «бунтовщика», вероятно, потому, что полученные им директи
вы вызывали сомнения у него самого. Да иначе и быть не могло Ц ведь то, что
ему приказывали делать, полностью противоречило всему тому, что он еще с
овсем недавно считал абсолютно необходимым, исходя из собственной оцен
ки обстановки, сложившейся на участке его армии. Можно себе представить,
какие мучительные раздумья терзали в те дни обоих попавших в безвыходно
е положение военачальников, на плечи которых легло бремя чудовищной, нео
бозримой по своим последствиям ответственности.
Разумеется, в те полные напряжения дни мы в Сталинградском «котле» ничег
о не знали о том, что происходило в это время в ставке Гитлера, который, не п
осчитавшись с мнением своих наиболее опытных военных советников, приня
л столь роковое для нас решение, опираясь при этом лишь на безответствен
ное обещание Геринга обеспечить снабжение окруженной армии воздушным
путем. Впрочем, тяжелые предчувствия не покидали нас. Так или иначе, все бы
ли тогда встревожены, подавлены, а в глубине души и возмущены. То, что вмен
или нам в обязанность, не только противоречило нашему профессиональном
у опыту, но и подрывало наш боевой дух и веру в себя, лишая нас последней на
дежды на успешный прорыв собственными силами.

«Держитесь! Фюрер выручит в
ас!»

В последнюю неделю ноября, когда наши части и соединения, сильно потрепа
нные в отступательных боях, лихорадочно закреплялись на новых рубежах, п
остоянно преодолевая все новые трудности, командующий отдал весьма сер
ьезный по своим последствиям приказ по армии. Я и по сей день помню его сло
во в слово. Начинался он так: «6-я армия окружена. Вашей вины, солдаты, в этом
нет. Вы сражались доблестно и упорно до тех пор, пока противник не вышел на
м в тыл». Дальше в приказе говорилось о предстоящих тяжелых боях, о страда
ниях и лишениях, которые неминуемо ждут немецкие войска, о том, что, несмот
ря на голод и морозы, нам нужно, во что бы то ни стало продержаться еще неко
торое время, твердо веря в обещанную подмогу. Наконец, упоминалось и о том
, что Гитлер лично обещал провести операцию по спасению окруженной армии
. Воззвание было составлено весьма искусно и убедительно и заканчивалос
ь фразой, рассчитанной на нужный психологический эффект: «Держитесь! Фюр
ер выручит вас!» Эти слова, сулившие скорое избавление, должны были ободр
ить и вдохновить солдат.
Этот заключительный призыв, который живо обсуждался в нашем штабе, прида
вал документу чисто эмоциональную окраску, столь необычную для трезвог
о и делового тона приказов. Меня самого он окончательно убедил в том, что п
осле всего происшедшего наших людей обрекают на новые, еще более тяжелые
жертвы. Наши части в высшей степени нуждались в отдыхе и отводе на перефо
рмирование еще на исходе лета, когда 6-я армия в результате наступления вы
шла к Волге у Сталинграда и, втянувшись здесь в кровопролитные бои, насту
пательные на одних участках, оборонительные Ц на других, была вынуждена
в буквальном смысле слова сражаться на два фронта. Солдаты, в большинств
е своем старые фронтовики, вот уже два года провели в беспрерывных тяжел
ых боях без отпусков, ни разу не побывав за это время на родине. В ходе летн
его наступления, начавшегося в районе Харькова непосредственно после о
жесточенных оборонительных боев, части долгие месяцы без отдыха были на
марше Ц постоянное напряжение и походные лишения уже тогда измотали со
лдат. Мне запомнились колонны обессиленных людей, бредущих по бесконечн
ой степи, днем под палящим солнцем в клубах пыли, ночью Ц в пламени многоч
исленных степных пожаров, которые часто тянулись на много километров. Не
хватало воды, жажда терзала людей; я вспоминаю пересохшие степные колод
цы, однообразную и скудную походную пищу (снабжение не поспевало за наст
упавшими войсками) и, наконец, мириады мух, не дававших нам покоя. Тогда в ч
астях начались желудочные и другие инфекционные заболевания, вспыхива
ли эпидемии малярии, а под конец и желтухи. Многие в глубине души ждали тог
да болезни как избавления, рассчитывая попасть в тыловые госпитали еще д
о начала страшной русской зимы.
После боев на Волге и Дону люди обессилели окончательно. Главные силы на
шей армии с середины августа по октябрь вели бои в развалинах Сталинград
а, окутанных клубами пыли и дымом пожарищ. Багровое зарево днем и ночью ст
ояло над мертвым городом и было видно уже издалека. Но за два месяца беспр
ерывных кровопролитных боев нам так и не удалось выбить из города русски
х, стоявших насмерть на своих последних оборонительных рубежах по эту ст
орону Волги. В то же время части нашего корпуса понесли огромные потери, о
тражая в сентябре яростные атаки противника, который пытался прорвать н
аши отсечные позиции с севера. Дивизии, находившиеся на этом участке, был
и обескровлены; в ротах оставалось, как правило, по 30-40 солдат. Пополнение, п
рибывавшее на фронт, было совершенно недостаточным. В результате боевой
состав многих частей сократился в среднем до одной трети, если не до четв
ерти первоначального. Затаенные надежды людей на то, что после столь тяж
елых боев и лишений их отведут, наконец, в тыл, рассеялись после получения
приказа зимовать на занятых позициях. В довершение всего русское наступ
ление положило конец и последним надеждам людей, мечтавших хотя бы об оч
ередном или рождественском отпуске на родину. Теперь же роковой приказ,
в котором уже открыто говорилось об окружении и о необходимости «продер
жаться», не оставлял и тени сомнения во всей серьезности нашего положени
я.
Но, естественно, солдаты-фронтовики тогда еще не представляли себе в пол
ной мере, какие страдания и лишения им уготованы. Они не разбирались в сло
жных проблемах общеармейского снабжения и понятия не имели о тех бесчис
ленных трудностях, которые уже тогда вставали перед штабами соединений.
Вначале они не знали и о том, что окружение вынудило нас сразу же поставит
ь крест на всех еще только начатых мероприятиях по подготовке зимних поз
иций. Армейские тыловые базы в станицах Морозовской, Тацинской и еще дал
ьше к западу остались за пределами «котла». Там хранились десятки тысяч
комплектов зимнего обмундирования Ц шинелей на меху, валенок, шерстяны
х носок, подшлемников и наушников, Ц которые теперь уже нельзя было дост
авить в наше расположение.
В результате войска в подавляющем большинстве своем встретили убийств
енные русские морозы, почти не имея зимней одежды
Поскольку намеченный ранее прорыв 6-й армии на юго-запад не состоялся и о
круженные соединения вынуждены были готовиться к долговременной оборо
не, возникла необходимость перегруппировать некоторые подразделения,
а также часть тяжелого вооружения. Постепенно, преодолевая большие труд
ности, удалось укрепить наши рубежи и стабилизировать линию обороны. Осо
бенно туго пришлось при этом дивизиям, расположенным на южном и западном
участках, в открытой степи, где не было ни жилых помещений, ни строительно
го леса, ни дров. Конфигурация кольца обрела свои окончательные очертани
я, которые и сохранились вплоть до второй недели января. Длина «котла» с в
остока на запад составляла примерно пятьдесят километров, ширина Ц око
ло сорока26*.
После того как фронт, пришедший в хаотическое движение в результате русс
кого прорыва, наконец стабилизировался, разведотделу штаба нашего корп
уса постепенно удалось получить более или менее полное представление о
б обстановке у противника. Теперь, когда вся 6-я армия оказалась сосредото
ченной на сравнительно небольшом участке внутри кольца, мы старались вы
явить и нанести на карты все действовавшие против 6-й армии ударные соеди
нения противника. Только крупных русских соединений здесь вначале насч
итывалось около 60 Ц это были главным образом стрелковые дивизии и танко
вые бригады, сведенные в семь армий. К этому следовало добавить и некотор
ые находившиеся в резерве соединения, присутствие которых было нелегко
обнаружить. Главные силы противника, и, прежде всего его артиллерия, были
сосредоточены на западном участке кольца, который обороняли части наше
го корпуса. Мы подсчитали, что соединения противника, окружившие нас ста
льным кольцом, обладают, по меньшей мере, трехкратным численным превосхо
дством и располагают устрашающим количеством тяжелого вооружения27*.
Наша же армия, численность которой до окружения составляла примерно 330 ты
сяч человек, теперь после потерь, понесенных в результате русского проры
ва, насчитывала, по нашим данным, около 280 тысяч человек, включая румын, а та
кже некоторые части, не входившие ранее в состав армии, но попавшие вмест
е с нами в «котел». Среди окруженных были представители решительно всех
немецких земель (один из корпусов армии формировался в Вене). Все они были
отныне связаны единой недоброй судьбой. К ним были обращены слова приказ
а, сулившие спасение: «Держитесь! Фюрер выручит вас!»
И солдаты слепо верили в грядущее избавление. Их боевой дух еще не был сло
млен, и настроение в частях еще долго оставалось куда более оптимистичес
ким, чем в штабах. Люди на передовой считали создавшееся тяжелое положен
ие бедой поправимой, обычным делом, без которого на фронте не обходится, и
были даже уверены, что после благополучного исхода участники сражения п
олучат, как это обычно бывает, особый знак отличия Ц какую-нибудь Сталин
градскую нашивку или памятную медаль за выход из «котла». Разумеется, вс
е были уверены, что внешний фронт окружения будет прорван в ближайшем бу
дущем. Солдаты непоколебимо верили в обещанную помощь, и в этой вере они ч
ерпали силы, сражаясь в тяжелейших условиях, страдая от голода и лютой ст
ужи; с этой верой они и погибали в боях28*.
В течение долгих недель наши части в обороне отражали натиск русских, не
смотря на их подавляющее превосходство в танках и других видах тяжелого
оружия. Лишь на отдельных участках русским в кровопролитных боях местно
го значения удавалось потеснить нас и вклиниться в линию обороны, котора
я к тому времени окончательно стабилизировалась.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8