Социальный статус семьи был высок, а денег – ни гроша. Несмотря на это, дебют Долорес и Хуаниты стал важным событием.
С помощью старого друга, который освещал в газетах светские сплетни, миссис Кортез удалось заманить на прием несколько титулованных знаменитостей – и среди них лорда Нельсона Брэмли. Он обладал не только прекрасной родословной, но и миллионами. Долорес он показался настоящим красавцем. Лорд Брэмли почти весь вечер протанцевал с Долорес, хотя несколько раз приглашал и Ниту.
После этого он стал бывать у них в доме, сопровождал сестер в театр. Но однажды лорд попросил у миссис Кортез аудиенции наедине. С трудом, скрывая волнение, Долорес ждала в спальне, а Нита спокойно раскладывала на своей кровати пасьянс. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем миссис Кортез послала за девушками. Мать счастливо улыбалась. Лорд Брэмли попросил руки Ниты. Долорес удалось заставить себя улыбнуться, когда Нита, скромно потупив глаза, приняла предложение.
Да, поначалу все получила Нита – маленькая, хрупкая, изящная, с копной черных кудрей. (У Долорес волосы были каштановыми, и она стала красить их перекисью еще в школе, но это не помогало – Нита затмевала ее.) Свадьба сестры превзошла все ожидания. Газеты неделями печатали фотографии Ниты и лорда Брэмли. Какая прекрасная пара! Вот они ужинают в «Колони», обедают в знаменитом ресторане под названием «21». Долорес их часто сопровождала, понимая, что ей необходимо появляться на людях. Плакать она не позволяла себе даже ночью, долго лежа без сна…
Она заставила себя ходить с Нитой на примерки, когда шили приданое и свадебное платье. (Чтобы оплатить счета, было продано последнее, что еще было с доме, – грузинское серебро и китайский фарфор.)
– Доло, – говорила тогда мать, – еще одну такую свадьбу я оплатить не смогу. Тебе придется сбежать, когда решишь выйти замуж.
Вскоре Нита уехала с мужем в Лондон, а Долорес устроилась переводчицей в ООН. Она свободно владела французским и испанским, а здесь стала изучать русский. Она ушла в работу с головой, лишь бы забыть о свадьбе Ниты и о Нельсоне Брэмли.
Глава 4. БАРОН
Через год после замужества сестры Долорес познакомилась с молодым сенатором Джеймсом Райаном. Она не могла забыть лорда Брэмли – слишком мало еще прошло времени, но Джимми ей понравился. Он считался подающим большие надежды политиком, был хорош собой и слыл отнюдь не бедняком, принимая во внимание миллионы его отца. Когда в газетах появились первые фотографии Джимми и Долорес, она тут же послала их сестре.
Нита за три года родила двух очаровательных мальчишек. Благодаря состоянию и титулу мужа она вращалась в высшем свете, прекрасно одевалась, имела много драгоценностей. Ее прелестное личико украшало обложки всех сколько-нибудь влиятельных европейских журналов.
Да, у сестры полно денег, все у нее есть, но живет она в Лондоне, а не в Нью-Йорке, в гуще событий. И Джимми внешне ничуть не хуже, а намного красивее Нельсона, хотя во всем остальном ее поклонник был полной противоположностью лорду Брэмли. Отец Джимми, Тимоти Райан, никогда не скрывал, что работал каменщиком в Шамокине. Он приехал из Пенсильвании в Филадельфию с восьмьюстами долларами в кармане, а через несколько лет стал главой крупнейшей строительной компании на востоке страны. Райаны имели собственность в Филадельфии, Нью-Йорке, Бостоне, Детройте и Чикаго. Во Флориде Тимоти тоже купил крупный земельный участок. Он стал мультимиллионером еще до того, как подросли пятеро его детей.
Когда Нита с детьми и лордом Брэмли прилетела на Рождество в Нью-Йорк, Долорес уже встречалась с Джимми около года. Нельсон привез семью на частном самолете друга. Мальчиков сопровождали две няни, а Нита появилась перед матерью и сестрой в соболиной шубе. Долорес рядом с ней снова ощутила себя слишком высокой и непривлекательной.
На следующий день сестры обедали в «Орсини». Долорес не могла не заметить, как смотрели все женщины на норковое манто Ниты и бриллиант в двадцать каратов на ее руке, но постаралась скрыть жгучую зависть. Поддерживая ничего не значащий разговор с Нитой, она машинально отметила, что та много курит – одну сигарету за другой.
Когда подали кофе, Нита, наклонившись, шепнула:
– Доло, я опять беременна.
– Как здорово! На этот раз будет девочка.
– Нельсону я не говорила.
– Почему?
– Потому что хочу избавиться от ребенка. Подскажи, к какому из врачей здесь можно обратиться. Ты, конечно, знаешь таких, верно?
Долорес недоуменно взглянула на сестру.
– Откуда?
– Ну, Доло… Тебе уже почти двадцать два… Не говори, что ты не попадала в подобные ситуации.
Долорес не отрывала глаз от салфетки. Ей стыдно было признаться Ните в том, что она просто встречается с Джимми, а не спит с ним. Все ее время занимала работа, изучение языков. Овладев русским, Долорес теперь принялась за греческий. Она с минуту помолчала, потом тихо сказала:
– Я не знаю никаких врачей… Да и зачем тебе аборт? Это грех.
– Боже, только не говори мне, что ты до сих пор следуешь всем библейским заповедям.
– Может быть, не всем… Я давно не была на исповеди, но каждое воскресенье хожу к мессе и сознательно совершить грех не смогла бы.
– Черт побери, я больше не хочу детей. Мне нужна свобода.
– А как же Нельсон?
Нита откровенно рассмеялась.
– О, Доло… Когда мы поженились, у него была любовница. Все об этом знали, кроме меня. Но ему еще была нужна и подходящая жена. Он изучал родословную нашей семьи, словно я породистая лошадь. Обожаемый супруг выложил мне все это, едва закончился медовый месяц, и даже назвал имя своей любовницы. Анджелина… Она наполовину итальянка, наполовину швейцарка. Журналистка. Нельсон устроил ее в Париже и все уик-энды проводит с ней. Долорес сочувственно сжала руку сестры.
– Мне очень жаль, Нита.
– Ты, наверное, не так поняла меня, Доло. Я – леди Брэмли… Взгляни, какой завистью горят глаза у половины присутствующих здесь женщин, когда они смотрят на мои драгоценности. Конечно, эти побрякушки принадлежат семье. Но у меня есть все. Прекрасная квартира в Лондоне, огромный замок в предместье. Нельсон – не самый богатый человек в Европе. Яхт и лошадей у нас нет, но денег хватает. Он католик, а поэтому о разводе не может быть и речи. Но я не собираюсь идти по стопам матери. С мужем мы договорились играть роль счастливой пары. Но свою личную жизнь я устрою сама. Поэтому мне нужно избавиться от ребенка.
Нита нашла «подходящего» врача и сделала аборт. Когда она вернулась в Лондон, на обложках журналов рядом с ней опять стоял улыбающийся Нельсон. Но в коротеньких письмах к Долорес Нита намекала то на роман с известным итальянским киноактером, то на бурную связь с крупье из лондонского казино… А в последнее время она увлеклась бароном Эриком де Савонном, чье состояние считалось одним из самых крупных в мире.
Нита познакомила ее с бароном в один из приездов Долорес в Лондон. Он «случайно» встретился с сестрами в ресторане и подсел к ним выпить кофе.
Глава 5. САМАЯ КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА В МИРЕ
Эрик де Савонн был сложен как атлет. Бровь над правым глазом рассекал шрам, по его словам, от сабельного удара, хотя причина его происхождения была более прозаическая: барон был ранен в порту в драке с докерами. О его сказочном состоянии ходили легенды. Эрик де Савонн имел огромные капиталы на Ближнем и Среднем Востоке, владел десятками фешенебельных отелей в разных странах. Его флоту завидовал сам Онассис, а коллекция произведений искусства оценивалась астрономической суммой.
Он жил на широкую ногу и содержал балерину, которая давно рассталась с ролью примадонны, но все еще оставалась поразительно красивой женщиной. Ниту это не беспокоило.
– Мне приходится какое-то время проводить с Нельсоном, – говорила она, – заниматься общественными делами, и я предпочитаю, чтобы Эрик проводил время с той, которую знает многие годы, а не флиртовал с кем попало. Когда придет время, я выйду за него замуж.
Долорес поначалу шокировали разговоры сестры о разводе. Но Ниту, похоже, ничуть не волновал предстоящий разрыв с церковью. И постепенно Долорес стала ее понимать. У Ниты была своя жизнь, свои собственные радости, свои проблемы. Их роли переменились: с обложек самых читаемых в мире журналов – «Лайф», «Лук», «Тайм», «Нью-суик» – теперь смотрело улыбающееся лицо Долорес, а Нита если и появлялась там, то уже в качестве сестры первой леди, самой красивой женщины в мире.
Долорес упивалась своим торжеством. Она не была тоненькой, как манекенщица, и весила вполне прилично. Но знаменитый Дональд Брукс придумывал для нее такие наряды, в которых она всегда выглядела по-королевски. Несколько удачно подобранных шиньонов сделали ее прическу похожей на львиную гриву. Она умела себя подать, двигаясь с кошачьей грацией пантеры. И теперь рядом с ней, загорелой, сияющей, царственной, Нита казалась слишком маленькой и незначительной.
В эти годы сестры стали гораздо ближе друг другу, хотя Нита редко приезжала в Штаты. Только Ните Долорес могла доверить все, что волновало ее в отношениях с Джимми. Конечно, их свадьба стала событием, все газеты подчеркивали, что этот брак соединил благородное имя Кортезов с миллионами Райанов. Но не все было так просто. Глава семьи, Тимоти Райан, не упускал ни единого случая, чтобы не упомянуть о своем происхождении. Только в Америке, говорил он, простой каменщик может добиться такого высокого положения и, не смущаясь, добавлял, что сыну его суждено стать президентом Соединенных Штатов. К последнему никто серьезно не относился, и Джимми особенно. Благодаря деньгам, которые отец вложил в избирательную кампанию, он и его брат Майкл получили места в сенате, что их вполне устраивало. Долорес больше симпатизировала жене Тимоти – Бриджит, чья семья в Кливленде пользовалась заслуженным уважением благодаря отцу, известному юристу.
Вот такова была семья, в которую после замужества вошла Долорес. Огромное состояние Райанов, конечно, сыграло роль в ее выборе, и Джимми очень нравился ей. Но социальный статус семейства Кортезов был намного выше, и в этом плане ее брак можно было считать неравным.
На приданое и свадьбу деньги сестре прислала Нита. Когда Долорес попыталась отказаться, она отмахнулась:
– Дорогая, у меня полно денег – и от мужа, и от барона. Для меня десять тысяч – это мелочь, на булавки.
Свадьба прошла великолепно, и медовый месяц молодожены решили провести в Европе. Долорес отлично чувствовала себя в новых нарядах, которые они с матерью так удачно купили в Нью-Йорке. Еще приятнее было сознавать, что у нее теперь будет достаточно средств, чтобы расплатиться с Нитой.
Неприятности ожидали Долорес, когда супруги вернулись домой. Она с ужасом смотрела на маленький дом в Джорджтауне, который Джимми купил, не посоветовавшись с ней. Но когда он с гордостью внес жену в этот дом на руках, когда все Райаны – Бриджит, Тимоти, Майкл с женой, сестры Джимми – тепло поздравили их, она постаралась скрыть свое разочарование. Конечно же, она сразу обратила внимание на простую мебель, на поделки в стиле королевы Анны. Кроме того, Долорес пришлось смириться с присутствием Бетси Минтон, экономки Джимми.
Как же так? Ведь состояние Тимоти Райана оценивалось в сорок миллионов… Единственными его наследниками были Джимми, его брат и сестры. Долорес предполагала, что муж предоставит ей полную свободу в выборе дома, возможность обставить его по своему вкусу. Она так надеялась, что на ее приемах будет собираться самое блестящее общество. А вместо этого Джимми сидел, что называется, без гроша в кармане.
– Доло, – успокаивал он ее, – у нас огромное имение в Вирджинии, где мы все вместе проводили уик-энды. Есть еще дом в Ньюпорте, в нем всем хватает места. Так что если захочешь позагорать, пожалуйста. Если тебя потянет в провинцию, то проблем тоже нет.
– Но все это не мое, понимаешь?.. То есть не принадлежит нам.
– Принадлежит, – твердо сказал он. – Это собственность семьи. Летом мы там загораем, купаемся, катаемся на водных лыжах. Тебе там все придется по душе. Увидишь, тебе понравится. А дом в Джорджтауне я выбрал потому, что в нем четыре спальни – вполне достаточно для нас и троих-четверых детей, даже пяти, если поместить их парами. Хочется всерьез заняться юриспруденцией. Работа в сенате не слишком меня устраивает. Я не политик.
– Тогда зачем ты баллотировался в сенат? Джимми несколько смутился.
– У отца навязчивая идея сделать меня президентом.
– Но почему тебя, а не Майкла? Он ведь тоже сенатор. И на три года старше.
– Майкл с трудом сдал выпускные экзамены на юридическом факультете, и политика его интересует еще меньше, чем меня. Они с Джойс вместе только шесть лет, а у них уже пятеро детей, вот-вот появится шестой. К тому же Майкл – домосед… Поэтому отцовский выбор пал на меня.
Впервые супруги повздорили, когда Долорес купила сразу десять пар туфель. Джимми недоуменно смотрел на чек:
– Зачем тебе столько обуви?
– Но они подходят к разным платьям и костюмам, которые я собираюсь купить.
– Доло, мы ведь женаты два месяца.
– Что ты имеешь в виду?
– Твоего приданого должно хватить хотя бы на год. Мама хвасталась, что растянула свое на пять. Конечно, она в основном носила специальные платья для беременных… Так может быть и с тобой. Остановись, дорогая, не будь транжирой.
С этим Долорес трудно было смириться. Не иначе как у отца научился муж ценить каждый заработанный доллар. Его мать вообще не заботилась о нарядах. Бриджит каждый день играла в теннис, не вылезала из брюк и сохранила стройную, девичью фигуру. Даже в семьдесят два она была необычайно активной и постоянно заседала в каких-то благотворительных комитетах, собирала и распределяла пожертвования, занималась то Клубом матерей, то Лигой девушек. А Долорес, как говорил ей в детстве отец, родилась сибариткой. Если он предлагал купить ей мороженое, она требовала шарики всех цветов. Даже если она не могла их съесть, ей все равно нравилось получать все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12