Ему грозила верная смерть.
Девочка расплакалась, глядя на вьюрка.
Вместе с Бесс Белл приблизилась к беспомощно хлопающему крыльями птенцу. Присев в траве, она обхватила ладонями маленькую птичку и закрыла глаза. Вся ее энергия сейчас сосредоточилась на крошечном вьюрке.
– Чахлый мой вьюрок. Мое прикосновение исцеляет твое крыло, и рана твоя подживает. Выздоравливай, выздоравливай, выздоравливай.
Белл снова и снова повторяла слова молитвы. Птенец поднял голову и уставился ей в глаза. Его мать закричала, нарушив тишину. И птенец взлетел.
– Это сделала ты, мама Белл! – воскликнула Бесс. – Ты спасла ему жизнь.
– С молитвой все возможно, – сказала Белл, глядя на птенца, сидевшего на самой нижней ветке серебристой березы. – Чудеса случаются каждый день.
– Ваша светлость…
Обе повернулись. К ним направлялся Бумер.
– Ваша светлость, это принесли для вас сегодня утром, – сказал дворецкий, передавая ей три запечатанных послания.
Белл вскрыла печать и прочитала первое послание, потом – второе и третье. Эти сады нуждались в ее помощи. Ни один из них, судя по адресам, не принадлежал «белокурой троице».
– Где мой муж?
– Его светлость уехал на деловой ленч в «Уайтс», – сказал дворецкий.
– Спасибо, Бумер.
Какое счастье, что Михаил уехал до полудня. Она подозревала, что муж будет не в восторге от ее энтузиазма, хоть и не требовал, чтобы она прекратила свой садовый бизнес. Известно, что мужчины прибегают к различным уловкам, когда хотят добиться своего. Но сегодня ей не придется сообщать ему, куда она собирается. Если еще заручиться поддержкой сестры, князь вообще ничего не узнает.
– Хочешь навестить мою сестру? – спросила Белл падчерицу. – Мы поедем в Парк-лейн.
– Да. – Бесс, казалось, вдохновилась возможностью куда-нибудь прокатиться.
Спустя короткое время, прихватив свою волшебную корзинку и держа за руку падчерицу, Белл вышла из дома. Путешествие началось. От Гросвенор-стрит до Инверари-Хауса на Парк-лейн было два квартала.
– Добрый день, – приветствовал их Тинкер.
– Мы к вам с визитом, – объяснила ему Бесс.
– Я приятно заинтригован, – сказал ей дворецкий.
– Блейз дома? – спросила Белл.
– Мисс Блейз и мастер Паддлз в саду, – ответил Тинкер.
Бесс захихикала.
– Паддлз – собака, а не мастер.
Белл повела Бесс по коридору на другую половину дома, откуда они вышли в сад. Мастиф заметил их первым и вприпрыжку побежал к ним. Все его внимание было сосредоточено на маленькой девочке.
– Стоять!
Мастиф подчинился, но продолжал размахивать хвостом и не сводил глаз с ребенка.
– Мама Белл подлечила крыло птице, – сообщила Бесс.
– Твоя мама Белл очень талантливая, – сказала Блейз. Бесс энергично закивала в знак согласия. Потом протянула руку к Паддлзу, который ее основательно вылизал.
– Отвезешь садовую богиню к трем клиентам? – спросила Белл сестру.
– Ты не боишься со мной ехать? – спросила Блейз.
– А у меня есть выбор?
Блейз ухмыльнулась:
– Ладно, сейчас возьму фаэтон.
Белл посадила Бесс посередине и, перекинув свою корзинку на правую руку, левой обняла девочку.
Они выехали на Парк-лейн, обогнав крытую карету.
– Сегодня намного лучше, чем в прошлый раз, – сказала Блейз. – Ты не находишь?
Белл скромно улыбнулась, размышляя о собственном здравомыслии.
– Мы едем в Тревор-плейс, – сказала она.
Блейз сделала разворот у Камберленд-Гейт и, покинув Парк-лейн, направилась дальше по Найтсбридж-роуд.
– Разве мы не туда ездили в прошлый раз?
– Дом княжны Анны на углу Найтсбридж и Тревор, – сказала Белл, – а резиденция Крэнмор на Тревор-Плейс.
Когда фаэтон резко остановился перед Крэнмор-Хаусом, Бесс захихикала. Белл строго посмотрела на сестру.
– Я сделала это специально, – оправдывалась Блейз, – чтобы разнообразить езду и позабавить Бесс.
Белл вышла из фаэтона и, перекинув корзинку на левую руку, помогла выйти Бесс. Держа девочку за руку, она повела ее к парадной лестнице. Дворецкий распахнул перед ними дверь.
– Ваш садовник ждет садовую богиню, – сказала Белл.
– Следуйте, пожалуйста, за мной.
Они прошли за дворецким через весь дом и один пролет лестницы, которая привела их к садовой калитке.
Белл остановилась вдохнуть густой аромат. К сладкому запаху рубиновых аптечных роз и приторному дамасских примешивался своеобразный острый запах посконника.
– Что с цветами? – спросила Белл садовника. – Это моя новая падчерица, – добавила она, когда мужчина бросил взгляд на Бесс.
– А, понимаю. – Он улыбнулся девочке. – Ты помогаешь маме?
Бесс кивнула.
– Она подлечила крыло птенцу.
– Твоя мама – талантливая леди.
Садовник повел их через газон к розовому кусту. Белл осмотрела куст, он был в полном порядке. Она обошла куст кругом. Он выглядел совершенно здоровым, несмотря на сухую погоду в последнее время.
– Леди Крэнмор беспокоит этот куст, – пояснил садовник. – Хотя я ничего плохого не обнаружил.
Белл недоумевала, зачем ее пригласили.
– Молитвы никогда не бывают напрасными, – обратилась она к садовнику.
Присев перед розовым кустом, Белл поставила на землю корзинку и выгрузила содержимое. Вдруг ей показалось, что кто-то за ней наблюдает. Но она отбросила свои подозрения.
– Хочешь мне помочь? – спросила она падчерицу. Девочка только этого и ждала и радостно закивала. – Будешь звонить в колокольчик, когда я скажу. Сможешь это сделать?
– Да. – Бесс взяла колокольчик и пару раз позвонила. – Я просто попробовала, – объяснила она.
Перекрестившись, Белл достала из золоченого ящичка наждачную бумагу и шведские спички, зажгла белую свечу и сказала:
– Звони, Бесс.
Девочка позвонила в колокольчик. Раз, два, три. Белл наклонилась к розовому кусту и положила на него руки.
– Чахлый мой розовый куст. Мое прикосновение исцеляет, и твоя болезнь отступает. Выздоравливай, выздоравливай, выздоравливай. – Она помахала перед кустом «Книгой общей молитвы». – Так записано. И так будет. – Белл задула свечу и снова перекрестилась.
Сложив в корзинку свои магические принадлежности, она повернулась к садовнику:
– Поливайте их чаще, погода очень сухая.
Белл взяла девочку за руку и направилась к дому. Не успели они дойти до калитки, как в саду появились две женщины. Каролина Крэнмор и княжна Анна.
Русская княжна посмотрела на Белл, потом на девочку и, задрав нос, прошла мимо, не сказав ни слова.
Белл надеялась, что княжна не станет рассказывать Смитам об этой неожиданной встрече. Пруденс была бы счастлива сообщить Михаилу.
– У Каролины Крэнмор была княжна Анна, – сказала Белл, усаживая Бесс в фаэтон.
– Она что-нибудь сказала? – спросила Блейз.
Белл покачала головой. Ее не оставляла мысль, что визит Анны не простое совпадение.
Блейз отъехала от резиденции Крэнмор, не обогнав ни одной кареты. Монтегю-плейс, второй пункт их назначения, находился около Расселл-сквер. Они поехали по Найтсбридж к Пиккадилли, подхваченные потоком уличного движения.
– Ты уверена, что мы благополучно доедем до Расселл-сквер? – спросила Белл.
– Я полностью контролирую ситуацию, – ответила Блейз. Она замахала кулаком в воздухе, когда перед ними выскочила какая-то карета.
– Что вы делаете? – спросила Бесс.
– Приветствую друзей, – ответила Блейз. – Разве Синтия Кларк живет не на Расселл-сквер? – спросила она, взглянув на сестру.
– Ее дом дальше.
Блейз остановила фаэтон перед особняком Уилларда на Монтегю-плейс.
– Я езжу с каждым днем все лучше и лучше. Даже Пампкин так считает.
– Кто такой Пампкин? – поинтересовалась Бесс.
– Лошадь.
– Откуда вы знаете, что думает Пампкин? – спросила девочка.
– Она мне сказала, – ответила Блейз. Бесс захихикала.
Белл уже вышла и помогла выйти Бесс. Рука об руку они пошли к парадным ступенькам. Дворецкий провел их через дом в сад, где уже ждал садовник.
– В чем проблема? – спросила Белл. Мужчина пожал плечами:
– Леди Уиллард обнаружила несколько увядших цветов и велела послать за вами.
Белл снова почувствовала, что за ней наблюдают. Она обошла розовый куст и ничего не обнаружила, просто он нуждался в поливе.
– Сомневаюсь, что куст болен, – сказала она садовнику, – но я помолюсь за него.
И так же как в резиденции Крэнмор, она присела на траву и достала из корзины свои принадлежности. Перекрестилась, зажгла белую свечу и дала знак падчерице позвонить в колокольчик.
Положив руки на розовый куст, Белл зашевелила губами в беззвучной молитве:
– Чахлый мой розовый куст. Мое прикосновение исцеляет, и твоя болезнь отступает. Выздоравливай, выздоравливай, выздоравливай. – Она помахала перед кустом «Книгой общей молитвы». – Так записано. И так будет.
Перекрестившись, она уложила в корзинку свои принадлежности и встала.
– Позаботьтесь, чтобы куст получал достаточно влаги в эту сухую погоду.
Белл взяла за руку Бесс, и они пошли обратно через дом к выходу. Когда дворецкий открыл перед ними дверь, на пороге стояла Синтия Кларк.
Белл встретила ее взгляд, но ничего не сказала. Она отступила в сторону, чтобы не мешать блондинке войти в дом, после чего они с Бесс спустились по ступенькам и направились к фаэтону.
– Два розовых куста и двое из «белокурой троицы», – сообщила Белл сестре. – Случайное совпадение кажется мне маловероятным.
– Может, плюнем на последний запрос? – спросила Блейз.
– Нет, – сказала Белл. – Возможно, кому-то действительно нужна моя помощь. И потом, Дейвис-стрит по пути к Гросвенор-сквер.
Фаэтон влился в общий поток на Оксфорд-стрит.
– Разве Дейвис-стрит не около Беркли-сквер? – спросила Блейз.
– Да.
– И ты хочешь сделать там остановку?
– Хочу.
Они подъехали к резиденции Бенчли.
– Бесс, оставайся здесь, – сказала Белл.
– Я хочу с тобой.
– Ну хорошо. – Белл помогла девочке выйти из фаэтона, и они направилась к парадной лестнице. Дворецкий Бенчли повел их в сад.
– Вам нужна моя помощь? – спросила Белл садовника.
Мужчина замешкался.
– Леди Бенчли убеждена, что этот розовый куст чахнет.
Белл обошла куст и сказала:
– Рада вам сообщить, что растение абсолютно здорово и наслаждается жизнью.
Она взяла за руку падчерицу.
– Пойдем, Бесс.
Они вдвоем направились к дому.
Чувствуя, что за ней опять наблюдают, Белл взглянула на окна. Со второго этажа на нее смотрели Лавиния Смит и Глориана Бенчли.
По возвращении к фаэтону Белл сказала сестре:
– Полагаю, первая ссора нам с мужем гарантирована.
– Разве ты была в доме Бенчли?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты можешь солгать, – объяснила Блейз, поворачивая фаэтон на Оксфорд-роуд.
– Лгать отвратительно, – произнесла Бесс.
– Тогда скажи: «Я не помню», – посоветовала ей Блейз. Белл кивнула в знак солидарности с сестрой:
– Сказать «не помню» – это полуправда, но не ложь.
Бесс засмеялась.
– Мы не хотим, чтобы твой папа знал, где мы были сегодня, – промолвила Белл. – Если твой папа спросит, что мы ему скажем?
– Я не помню!
Блейз подъехала к особняку на Гросвенор-сквер. Михаил, только что высадившийся из кареты, увидел их и подождал, пока остановится фаэтон.
– Я оставлю это здесь, – прошептала Белл, откладывая свою корзинку. – Пожалуйста, верни мне ее завтра.
– Непременно.
Белл улыбнулась, когда муж подошел помочь ей покинуть фаэтон, а затем взял на руки свою дочь.
– Ты хорошо провела день, Бесс? – спросил Михаил.
– Да, папа.
– Блейз возила вас с мамой Белл на прогулку?
– Да, папа.
– Куда вы ездили?
– Не помню, – сказала девочка, подмигнув Белл. – Мама Белл тоже не помнит.
Озадаченный ответом дочери, Михаил удивленно взглянул на жену. Белл улыбнулась:
– Сестра доставила нам огромное удовольствие, покатав нас на своем фаэтоне.
Глава 17
Он женился на совершенной женщине.
Михаил стоял в своем кабинете у окна, выходившего в сад. Он пытался сосредоточиться на работе с документами, но дочь своим звонким смехом вытащила его из-за письменного стола.
У Белл Фламбо было все, что он хотел видеть в жене и матери своих детей. Любящая и воспитанная, она сделает их семейную жизнь счастливой.
Братья Казановы были от рождения наделены огромным состоянием и высоким титулом, но этого мало для счастья. Отец упрятал их мать в приют для умалишенных. И она оставалась там, пока ее оттуда не вызволил Рудольф. Он вывез мать в Англию, где она обрела покой и надежную защиту в его поместье, в Сарк-Айленд. Для ее смятенного ума Белл будет целебным бальзамом. Михаил был уверен, что его мать полюбит ее.
Князь Федор Казанов был не только плохим мужем, но и плохим отцом. Он любил только Владимира, его наследника, а на Михаила и его братьев не обращал никакого внимания.
Поэтому они вчетвером – он сам, Рудольф, Виктор и Степан – сорганизовались и создали свою собственную семью. Они включили в нее также их осиротевшую кузину Эмбер, впоследствии вышедшую замуж за графа Страт-форда.
Михаил желал для своей дочери, равно как и для других детей, которые у него появятся, лучшей жизни. Поэтому он никогда не рассматривал вопрос о женитьбе на Лавинии или любой другой из пустоголовых светских мисс. О Боже, сейчас он, пожалуй, не женился бы даже на своей первой жене, ныне покойной.
Женщины – странные существа. До замужества ведут себя в определенной, заданной манере, но возвращаются к своей исходной сущности, как только наденут обручальное кольцо.
Белл оказалась исключением.
Его размышления прервал стук в дверь.
– Войдите.
В кабинет вошел Бумер.
– Здесь курьер леди Смит, он ждет вашего ответа, – сказал дворецкий, передавая князю запечатанное послание.
Михаил прочел его и перевел взгляд на дворецкого.
– Будь вы на моем месте, пустили бы Пруденс Смит в свой дом? – спросил Михаил.
– Я могу говорить откровенно?
– Пожалуйста.
– Леди Смит – бабушка княжны Элизабет, – ответил Бумер, – но я не оставлял бы эту женщину наедине с княгиней Белл.
– Я ценю вашу мудрость. Передайте курьеру, что мой ответ «да».
Как только дворецкий ушел, Михаил вернулся к письменному столу и сосредоточился на документах. Однако вскоре мысли его снова вернулись к бывшей родне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33