? Знаю, — согласилась Кирстен, не глядя на него. — Это всего лишь лень.
? Или простое нежелание, обусловленное тем, что помимо англичан многие нации владеют английским как вторым языком, — уточнил старший. Теперь его манеры стали менее сдержанными. — Почему бы вам не сесть? Нам многое надо обсудить.
Кирстен села на ближайший стул и опять почувствовала раздражение оттого, что Терье остался стоять у окна. Ей хотелось, чтобы он оставил их, тогда она могла бы поговорить с его отцом наедине. Но, судя по всему, Терье не собирался уходить. Интересно, размышляла она, упомянет ли он теперь о том, что они впервые встретились на пароме? Он не так уж долго говорил с отцом по телефону, чтобы посвятить его во все детали. Тем более интересно, что бы он мог рассказать об их встрече на пароме. Но ей было неприятно думать, что Лейф Брюланн мог увидеть ее в том же свете, что и его сын.
Ладно, подумала она, этот вопрос можно будет уладить, если он возникнет. Вероятно, Терье так же неприятно вспоминать обстоятельства их встречи, как и ей.
? Простите, что я свалилась как снег на голову, — сказала Кирстен, — я собиралась написать, но…
? …но не сомневалась, что мы не затрудним себя ответом, — закончил предложение Терье, когда она запнулась, подбирая слова. — Вроде бы несколько лет назад уже была попытка возобновить знакомство.
? Не вроде бы, — уверенно возразила Кирстен, — а была. По-моему, в этом основная причина, почему я не стала писать.
? Полагаю, что мой отец счел правильным не отвечать на письмо, — сухо заметил Лейф. — Он во многом человек старой школы.
? Он еще жив? — спросила Кирстен, решив, что Лейф употребил глагол в неправильном времени.
? Да. И прекрасно себя чувствует, хотя ему сейчас за восемьдесят.
? Значит, ему было чуть больше двадцати, когда семья отреклась от моей бабушки.
? Да, кажется, так. — Лейф нахмурился. — Я не знаю подробностей этого дела. Знаю только, что ее увел англичанин по фамилии Харли.
? Не увел, а увез, — поправила его Кирстен.
? Это могут быть только слухи, — резко перебил ее Терье. — Почему одной версии этой истории мы должны верить больше, чем другой?
? Потому что моя версия основана на том, что ваш дедушка отказался признать даже факт ее смерти, — парировала Кирстен. — Бабушку изгнали из семьи за то, что она влюбилась не в норвежца!
? Разве сегодня это существенно? — примирительно спросил Лейф. — Если мы хотим положить конец затянувшемуся разрыву, то надо отбросить прошлое.
Безусловно, он прав, с неохотой признала Кирстен. Ведь она предполагала заявиться к ним с оливковой ветвью, а не с мечом.
? Отец будет в восторге, когда узнает, что вы готовы признать родственные связи, — сказала Кирстен. — Он так долго мечтал об этом.
? Сейчас более просвещенные времена, — насмешливо напомнил ей Терье. — Как иначе мы могли бы поступить?
Лейф со странным выражением посмотрел сначала на сына, потом на Кирстен, будто почувствовал, что разногласие между ними гораздо больше, чем, казалось бы, могла вызвать данная ситуация.
? Где вы остановились? — спросил он.
? В отеле «Розенкранц». Во всяком случае, на ближайшие несколько дней. Мне столько хочется увидеть, пока я здесь. Я собираюсь поехать в Тронхейм, — добавила она. — Ведь там родилась бабушка, правда?
? Да, оттуда вышел весь наш род, — подтвердил Лейф. — Одна ветвь семьи сейчас живет в Осло. Вам надо бы встретиться с ними тоже.
? Это было бы, конечно, замечательно. — Кирстен улыбнулась и покачала головой. — Но я ограничена временем. В Тронхейм я полечу на самолете, автобусом это заняло бы слишком много времени.
— Терье летает на собственном самолете. Он доставит вас туда. — Лейф не оставил ей возможности отказаться от этого предложения. — А сейчас вы, безусловно, должны остановиться у нас.
— В этом нет необходимости, — запротестовала она, пока промолчав насчет предыдущего предложения. — Мне в отеле вполне удобно.
? И что мы были бы за люди, если бы позволили члену семьи жить в отеле, — решительно покачал головой Лейф. — Если у Терье нет ничего неотложного, — он вопросительно посмотрел на сына, — он сейчас поедет с вами, чтобы забрать из отеля вещи, и потом отвезет вас к нам домой.
? Если человек отсутствовал три недели, что может быть у него неотложного? — донеслось от окна ироническое замечание.
И дальше протестовать против такого гостеприимства значило бы нанести Лейфу оскорбление, недовольно подумала Кирстен. Ей было более чем очевидно, что идея отца пришлась Терье не по вкусу. Хотя вряд ли он живет в родительском доме. Тем более непонятно, почему это имеет для него значение.
? А ваша жена? — спросила Кирстен у Лейфа. — Она не будет возражать против неожиданного гостя?
? Моя жена погибла два года назад, катаясь на лыжах, — бесстрастно произнес он. — Я позвоню домоправительнице, чтобы она приготовила для вас комнату.
? Сочувствую вам. — Кирстен не знала, что еще сказать. — Вы очень добры, благодарю за то, что приняли на себя все эти хлопоты.
? Семейные обязанности, — пробормотал Терье, наконец отходя от окна. — Поехали?
— Увижу вас позже, — пообещал Лейф, когда Кирстен довольно неохотно встала. — У нас еще много есть о чем поговорить. — Он ободряюще улыбнулся. — Velkommen, kusine.
— Tusentakk, — благодарно улыбнулась Кирстен. Она снова шла с Терье к лифту будто сквозь строй. До самого первого этажа он не проронил ни слова, вежливыми жестами показывая ей, куда идти. Клерка, сообщившего о ее приходе, на месте не было, но охранник не скрывал своего интереса к ним обоим. Если здесь слухи распространяются с такой же скоростью, как дома, подумала Кирстен, то весть о ее появлении — кто, что и почему, с множеством вариаций, — уже гуляет по всем кабинетам.
? У меня не было такого намерения, — робко произнесла она, когда они вышли из здания.
? А на что вы еще рассчитывали? — отрывисто возразил он.
? Если быть честной, то я ни на что не рассчитывала, кроме неприязни. В особенности при первой встрече, — призналась она. — Я понимаю, что звучит странно, но это правда. Я не ожидала, что все получится так легко.
? Если бы решал я один, то это не получилось бы так легко, — жестко ответил Терье. — Вам лучше подготовиться к тому, чтобы, пока вы находитесь здесь, вести себя соответственно.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Остановившись перед серебристо-серым «мерседесом», припаркованным почти рядом с главным входом, Терье открыл дверцу с той стороны, где сидит пассажир, и ждал, пока Кирстен устроится в машине.
? Если ваше замечание относится к тому, что случилось позапрошлой ночью, то не только мне надо думать о соответствующем поведении. То, что вы сделали…
? То, что я сделал, было гораздо меньше того, к чему вы меня приглашали. — В быстрой усмешке не чувствовалось юмора. — Гораздо меньше того, что я хотел бы сделать, если хотите знать правду. Вы очень привлекательная женщина… с таким телом, к которому любой мужчина с нормальными инстинктами испытывает страсть. А у меня инстинкты совершенно нормальные.
В его словах не было ничего лестного, и Кирстен холодно заметила:
? Предполагается, что я должна поблагодарить вас за сдержанность?
? Нет, — фыркнул он. — Только помнить, к чему может привести подобное заманивание.
? Вы хотите сказать, что мужчины — это животные?
? Если бы я был животным, вы бы поняли это. — Губы его скривились в иронической усмешке.
Кирстен нехотя признала, что продолжать этот разговор — выше ее сил. Она с трудом подавила неожиданный порыв объяснить ему, как не похоже на ее обычное поведение то, что случилось той ночью. Подавила не только потому, что он бы все равно не поверил, но еще и потому, что хотела убедить себя, будто его мнение для нее ничего не значит.
— Вы собираетесь сесть в машину? — спросил он.
Чуть не кипя от злости, Кирстен села в «мерседес». Терье спокойно захлопнул дверцу, обошел машину и сел за руль, повернув ключ зажигания движением крепкого загорелого запястья. Сидя рядом с ним, даже в таком роскошном салоне Кирстен чувствовала себя как в клетке.
— Наверно, у вас есть свой дом, — заметила она, когда они выехали на дорогу. Нельзя, чтобы он догадался, как неловко я себя чувствую, решила Кирстен. — И дети?
— Я не женат. — После некоторой паузы он взглянул на нее. — Вы что-то еще хотели сказать?
Если уж пошел такой прямой разговор, то почему бы не продолжить его со всей откровенностью, отважно подумала Кирстен.
— Я пыталась понять, вызывают ли у вас неприязнь женщины вообще или только англичанки.
На долю секунды желваки заиграли на его скулах, но потом он засмеялся.
? Мир, избавленный от вашего пола, показался бы мне очень скучным.
? О, уверена, что мы тоже приносим пользу, — медово-сладким голоском произнесла она. — В конце концов, ведь вы должны удовлетворять свои природные инстинкты!
? Страсть присуща не только мужчинам, — возразил он. — Не вам мне об этом говорить.
? Я сделала всего лишь безобидный жест, и все! — От возмущения у нее даже перехватило дыхание.
? Жест, намеренно провоцирующий ответ.
? Вовсе не такого рода ответ, как вы думаете.
— Вы имеете в виду, что хотели удовольствоваться лишь романтическим поцелуем при свете луны?
Иронический тон заставил ее поежиться. Этот Терье был совсем недалек от правды.
? Разве вы никогда не совершали поступков под влиянием момента? Поступков, совершенно несвойственных вашему характеру? — тихо спросила она.
? Люди не совершают поступков, несвойственных характеру, — бескомпромиссно отрезал он. — Вы с самого начала сделали очевидной вашу заинтересованность.
? Как? — с возрастающим негодованием спросила Кирстен.
? Во-первых, вы сидели и ждали, пока все не погрузятся на паром. И дождались, что я решил помочь вам нести чемодан. И потом опять в кафетерии, когда вы предпочли сесть за мой столик.
? Но там же не было свободных мест, — сквозь зубы процедила она. — Я и не видела вас, пока не села!
? И потом провоцирующие разговоры, — продолжал он, будто не замечая ее возражения.
? Но вы ведь тоже внесли свой вклад. — Кирстен закусила губу, вспоминая, как все было.
? Правда, — согласился он. — Так быстрее шло время.
Теперь они ехали по мосту через фьорд. Глядя на деловую жизнь в доках, Кирстен едва могла поверить, что прошло меньше часа с тех пор, как она сидела в такси, направляясь в штаб-квартиру Брюланнов. Если бы она могла хотя бы предположить, кого ей предстоит там встретить, она, наверное, решила бы не навлекать на себя неприятностей.
— И, конечно, я знала, что в два часа ночи выбудете на палубе? — саркастически заметила она.
— Нет, это, безусловно, была чистая случайность. — Терье свернул налево, огибая доки. — Скажите, как далеко вы позволили бы зайти… этому вашему жесту, если бы я ответил вам так, как вы того ожидали?
Обида комком встала в горле. На мгновение ее охватило искушение впиться ногтями в эту гладкую щеку, беззаботно повернутую к ней.
? Вы, должно быть, считаете себя неотразимым! — слабым голосом выговорила она.
? Для некоторых женщин инструмент не имеет значения.
? О, понимаю. Не столько певец, сколько сама песня!
? Можно сказать и так. — Неожиданно его это рассмешило. — Интересное построение фразы.
? Это бывает в моем языке, — отрезала Кирстен. — Я не собираюсь защищаться от нападок циника вроде вас, раз вы не понимаете простого желания подразнить.
? Но постарайтесь, пока будете у нас, больше не уступать своему желанию подразнить, — посоветовал он. — В следующий раз я могу и не остановиться на полпути.
Скрытый смысл слов «у нас» неожиданно дошел до нее и даже приглушил злость.
— Вы живете вместе с отцом?
— И с его отцом тоже. — Он окинул ее насмешливым взглядом. — Вам кажется странным, что три поколения мужчин живут вместе?
— Я думала, что в вашем возрасте предпочтительнее иметь собственный дом.
— И каков же, по-вашему, мой возраст?
— Года тридцать два? — неуверенно проговорила она.
— Почти угадали. Мне тридцать три. Я не вижу необходимости иметь собственный дом. — В его ответе не прозвучало и тени самозащиты. — У каждого из нас есть свои комнаты, и, если нам хочется побыть в одиночестве, мы можем оставаться в них.
— А если вы женитесь, вашей супруге тоже придется жить вместе с родителями?
— Это полностью будет зависеть от нее, от того, как она решит.
Ничего от вашей супруги не будет зависеть, подумала Кирстен. У девушки создалось впечатление, что все уже заранее устроено. Кто бы ни была эта женщина, она должна быть особенной, чтобы отвечать исключительным требованиям Терье Брюланна. Боже, пошли мне удачу!
Они проехали по Страндкайен, вдоль береговой линии, где цветочники продавали свой товар. Взору открывалась очаровательная живописная картина в свете яркого солнца, теперь высоко поднявшегося в небе. Одинокий волынщик-шотландец в полном национальном костюме играл на своем инструменте. Возле него толпились прохожие, у ног музыканта стоял открытый саквояж, принимавший дары ценителей. А вокруг высились горы и таяли в дымке начинавшейся жары макушки сосен.
— Летом здесь всегда так хорошо? — спросила Кирстен, попытавшись придать разговору более общее направление. — Ведь Берген на той же широте, что и Аляска, я думала, здесь гораздо холоднее.
? У нас сейчас стоит необычно хорошая погода, — тоном гида подтвердил Терье. — Я бы сказал, почти всю прошлую неделю не было дождей. За температуру и за климат мы должны благодарить теплое течение. Поэтому зимы в Бергене редко бывают холодными. Хотя, конечно, нам не надо далеко ехать, чтобы найти более суровые условия.
— Наверно, вы много катаетесь на лыжах?
— Всегда, когда возможно, — почти приветливо ответил он. — А вы катаетесь на лыжах?
— Круглый год, — похвалилась она.
— На склонах с искусственным покрытием? Едва ли это то же самое.
— Я катаюсь на лыжах в Австрии и Швейцарии, — резко возразила Кирстен. — Уверена, что это можно сравнить с тем, что есть у вас здесь.
— Вы говорите об отпуске, а здесь это образ жизни. Вы знаете, что лыжи изобрели норвежцы?
— Узнала это сейчас от вас, — покачала головой Кирстен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23