— Кирстен закусила губу. — Предполагалось, что я проведу субботу с Нильсом, я думала, вы знаете.
— Я догадывался, что он может вас уговорить. — Ответ прозвучал ровно и бесстрастно. — Но в воскресенье мы летим в Тронхейм. Это единственная возможность.
Кирстен украдкой взглянула на его силуэт, расплывавшийся на фоне уже таявшей в сумерках линии горизонта, и тут же отметила, как учащенно забилось сердце от внезапно нахлынувшего чувства, близкого к отчаянию. Он выглядел таким далеким, таким недоступным.
— Я помню, что говорила о своем желании побывать в Тронхейме, — робко пролепетала Кирстен, — но это вовсе не обязательно. Я и так отнимаю у вас слишком много времени.
— Это мое время, — возразил Терье. — Если, конечно, для вас не предпочтительнее провести весь уик-энд с кузеном Нильсом.
— Нет! — Чересчур быстро и с чувством вырвалось это «нет», сердито упрекнула себя Кирстен. Надо взять себя в руки. — Я проведу с ним только субботу, потому что было бы неприлично отказаться.
— Он не интересует вас?
Она отметила, что даже при свете сумерек голубые глаза пристально изучают ее. Кирстен немного помедлила с ответом, осознав, в какую ловушку загнала себя собственными словами.
— Я нахожу его внешне привлекательным, — медленно проговорила она, — но меня он не интересует.
— Только женщина может сделать такое заключение, — усмехнулся он. — Если мужчина говорит, что женщина привлекательна, значит, она привлекает его.
— Это его вы нашли с Джин? — Кирстен вдруг услышала, как ее собственный голос задал этот ужасный вопрос, и готова была откусить себе язык, потому что лицо Терье словно окаменело. — Забудьте об этом, — пробормотала она. — Это не мое дело.
— Вы очень проницательны, — холодно произнес он. — Опять женский инстинкт?
— Пожалуй, можно назвать и так. — Кирстен намеренно помолчала несколько секунд и спросила вновь: — Вы не против того, что он бывает в вашем доме?
— Я не питаю к нему особого расположения, но и избегать его у меня нет причины, — пожал плечами Терье.
— Вы хотите сказать, что, по вашему мнению, он не дал повода для этого?
— Он поступил так, как сделали бы большинство мужчин в его ситуации, — спокойно ответил Терье. — Нильс просто взял то, что ему предлагали.
Кирстен порадовалась тусклому свету сумерек, скрывшему краску, залившую ее лицо при воспоминании о том, с какой готовностью она хотела днем отдаться ему. Да, наверно, большинство мужчин берут то, что им предлагают.
— Значит, никаких упреков по этому поводу? — Она попыталась замаскировать свое смущение иронией. — Как ужасно несправедлива я была к бедному Нику!
— Все зависит от обстоятельств. Вы знали девушку, которую нашли у него в постели?
— О да! — Ей не удалось скрыть горечь в голосе. — Считалось, что она моя лучшая подруга.
— И вы думаете, что она заслуживает меньшего осуждения?
Кирстен немного помолчала, мысленно опять представив выражение лица Барбары, которая никогда и не пыталась скрыть, что ей нравится Ник и что, если Кирстен отойдет в сторону, она с радостью займет ее место. Это была их любимая шутка. Или Кирстен казалось, что это шутка.
— По-моему, они могли бы поделить вину пополам, — призналась она.
— Они остались вместе?
— Это было всего лишь одно свидание, — покачала она головой. — Да, собственно, на самом деле ничего и не было.
— Но вы не посчитали возможным продолжить отношения?
— А вы? — парировала она.
— Ни на минуту, — чуть заметно улыбнулся он.
— Что же было дальше?
— Она вернулась домой в Англию. Теперь уже больше года назад.
— Отвергнутая и непрощенная, — тихо произнесла она и увидела, как снова скривились его губы.
— Да, так было еще два дня назад.
Кирстен слышала, как бешено стучит ее сердце, и не могла отвести глаз от гипнотизирующего взгляда.
— Вы так же сильно были бы против сближения наших семей? Если бы на пароме у вас не создалось обо мне определенного впечатления? — спросила она.
— Не столько против, сколько я не вижу смысла в таком сближении, — возразил Терье. — Так считает Руне. Он слишком стар, чтобы менять свой образ мыслей.
— Вы могли бы поговорить с ним.
— Мог бы, — согласился он, — но не буду. Лучше оставить его в покое. Он имеет на это право.
— Тогда не так много смысла в моем пребывании здесь. — Она отвернулась, в горле стоял ком.
— Отец хочет, чтобы вы остались, — равнодушно произнес он.
— Но, как и ваш дед, вы предпочли бы, чтобы я уехала?
Терье ничего не ответил. Кирстен вся напряглась, когда он положил ей руку на плечо и повернул лицом к себе. В нем было столько сокрушительной мужской силы, что у нее подогнулись колени. Прядь светлых волос упала ей на лоб. Она подняла руку, чтобы убрать их, и непроизвольно вздрогнула от взгляда голубых глаз.
Его настойчивые губы вызывали мгновенный ответ. Терье привлек ее ближе, прижав к своему упругому и в то же время бесконечно пластичному и податливому телу. Он жаждал близости; кожа, плотно обтягивающая сильные мышцы, напряженно вздрагивала, гибкая рука сквозь тонкую ткань платья искала округлую выпуклость ее груди. Ей хотелось еще полнее слиться с ним, ощутить, как его длинные волнующие пальцы ласкают ее обнаженную плоть, и утонуть в бездне нахлынувших чувств. В мире не существовало сейчас для нее ничего более жизненно важного!
Но существует еще самоуважение, шепнул тихий внутренний голос. Неужели в ней его совсем не осталось? Терье не любит ее, он совершенно равнодушен к ней. Он просто делает то, что сделали бы большинство мужчин: берет лишь предложенное ему. Он сам это сказал.
Она резко вырвалась из его объятий и отступила на шаг, чтобы он не мог дотянуться до нее рукой.
— По-моему, пора вернуться, — выдохнула Кирстен.
— Око за око? — жестко спросил он.
Он имеет в виду дневной эпизод, тотчас поняла Кирстен, и думает, что она это сделала намеренно. Почему бы не позволить ему так считать? Это лучше, чем если он решит, что в любой момент может воспользоваться ею.
— Сейчас мы равны, — согласилась она, тоже добавив жесткости в голосе.
Сощурившись, Терье с минуту пристально смотрел на нее, потом пожал плечами, тем самым дав понять, что случившееся не стоит внимания.
— Пожалуй, вы правы, пора возвращаться назад.
На обратном пути он почти не проронил ни слова, и у Кирстен создалось впечатление, что он навсегда потерял интерес к ней. Если так, тем лучше для нее, убеждала она себя, стараясь не поддаваться чувству опустошенности.
Двадцать минут спустя, лежа под прохладными, из чистого хлопка простынями, она поняла, что сон не скоро придет к ней, если не привести в порядок свои чувства. Завтра утром она не сможет посмотреть Терье в лицо, твердила себе Кирстен. Легко представить, каким взглядом он обожжет ее, если она позволит эмоциям управлять своим поведением.
Кирстен понимала, что при самых трезвых рассуждениях и намерениях она не перестанет желать его и не сможет избавиться от неодолимого влечения. Ей предстоит привыкнуть жить с этим чувством.
Когда на следующее утро в семь тридцать Кирстен спустилась в столовую, Терье и его отец уже сидели за столом. Лейф был одет для офиса, а костюм Терье — майка и джинсы — моментально напомнил ей их первую встречу.
— Надеюсь, вы нашли постель удобной? — вежливо спросил старший Брюланн.
— Да, благодарю вас, очень, — заверила его Кирстен.
Сев на свое место, она заставила себя, прямо посмотрев на Терье, спокойно пожелать ему доброго утра и услышала столь же спокойный ответ. Похоже, он отодвинул эпизод прошлой ночи на задворки своей памяти и не считал его настолько важным, чтобы смущать себя неприятными воспоминаниями. Как бы Кирстен хотелось так же умело управлять своей памятью.
— Видимо, Руне в его возрасте необходимо больше спать, — заметила она, делая бутерброд с сыром и не зная, что еще сказать. — Особенно после вчерашнего вечера, когда он так поздно лег.
— Он боится, что может что-то пропустить, а ему это очень не нравится, — пояснил Лейф с иронической ноткой в голосе и, обращаясь к Терье, добавил: — Когда ты планируешь вернуться?
— Поздно, — ответил сын. — Я решил, что лучше отправиться в Тронхейм сегодня, а не в воскресенье. Мы можем пролететь над Хардангером, а потом повернуть на север. С воздуха вы увидите гораздо больше фьордов.
— Хорошая идея, — одобрил Лейф, — тогда освободится весь уик-энд. Вам понравится Тронхейм, Кирстен, это средневековая столица Норвегии.
— Мне понадобится теплая одежда? — спросила Кирстен, размышляя над неожиданным изменением плана.
— Нет, — покачал головой Лейф. — Многие люди считают, что из-за географического положения Тронхейма там холодно. Но на самом деле летом там довольно тепло. Хотя, конечно, зима — лучшее время для посещения этого города. Большинство наших чемпионов по лыжам и конькам выросли в окрестностях Тронхейма. Вы просто должны приехать к нам в этом году позже, когда выпадет снег.
Кирстен пробормотала слова благодарности, на этот раз не посчитав нужным взглянуть в сторону Терье. Лейф явно демонстрировал свою готовность поддерживать родственные отношения и в будущем, но ни его отец, ни тем более сын еще не были готовы согласиться с ним.
Кирстен переоделась для путешествия, облачившись в джинсы и рубашку мужского покроя, и взяла с собой свитер. Не больше десяти минут им понадобилось, чтобы добраться до ангара на берегу маленькой бухты, где Терье держал свой гидроплан. Четырехместная белая «сессна» с черными буквами на фюзеляже, заправленная топливом, уже ждала их.
Стараясь не задеть кнопки приборов, Кирстен взобралась на переднее сиденье рядом с пилотом и вдруг подумала, что она будет делать, если во время полета что-нибудь случится с Терье. Но не похоже, чтобы он потерпел аварию. И относительно его здоровья не могло быть никаких сомнений, успокаивала она себя.
Кирстен понаблюдала, как он провел предполетную проверку машины и включил мотор; последние ее сомнения рассеялись, когда она убедилась, как он внимателен к деталям. Погода по-прежнему стояла прекрасная, и поверхность воды выглядела спокойной. Но ее нервы снова напряглись, когда он вывел гидроплан в открытое море и волны начали бить в борта.
Гидроплан набрал скорость, мотор взревел, они устремились вперед и в облаке мелких брызг оторвались от поверхности воды. Кирстен чувствовала, как машина набирает высоту, и слышала ровный гул мотора, потом они сделали большой круг и развернулись в южном направлении.
Внизу проплывал великолепный ландшафт, острова, стремительные потоки, холмы с высившимися на них соснами и покрытые снегом вершины гор. Кирстен, прижавшись носом к боковому окну и забыв про все опасения, восторженно и жадно впитывала открывшуюся ей красоту. Именно такой она и представляла свою Норвегию. Дикой и прекрасной. Земля, чуть тронутая современной цивилизацией.
Хардангер-фьорд поразил ее сочетанием цветов: голубые воды, окруженные горами с белыми снежными вершинами. Склоны, пересекаемые бесчисленными водопадами, долины, покрытые сверкающими изумрудно-зелеными коврами. Терье пролетел прямо над ледником Хардангеръёкелен, где громады льда искрились на солнце, и наконец повернул на север.
— Что-то вы сегодня совсем неразговорчивы, — заметил он, когда Кирстен откинулась на спинку кресла.
— Я была слишком увлечена пейзажем, мне все хотелось увидеть, — вздохнула она. — Когда вас окружает такая природа, просто удивительно, почему вас тянет в Англию? Конечно, у нас тоже есть красивые места, но ничего сравнимого с этим!
— Временами неплохо менять впечатления, — возразил он. — У вас в Англии больше контрастов, хотя, пожалуй, они менее разительны.
— Вы все свободное время проводите, путешествуя по стране? — спросила она.
— Да, летом почти каждый уик-энд.
— Всегда один?
— Не обязательно, иногда в компании.
— И конечно, одни мужчины!
— Мы не против, когда женщины идут с нами, если они могут выдержать темп, — усмехнулся он.
— Ингер любит пешие походы? — Кирстен постаралась, чтобы вопрос прозвучал безразлично.
— Если есть возможность. — Он удивленно взглянул на нее. — Почему вы спросили?
— Она, мне кажется, не относится к женщинам выносливого типа.
— Внешность бывает обманчивой, — возразил он. — Ингер любит разнообразно проводить свободное время. Помимо всего прочего, в Бергене есть и ночные клубы и дискотеки.
— Но вас не интересуют такие развлечения?
— Если есть выбор, — пожал он плечами, — я предпочитаю отдыхать на воздухе, а не в четырех стенах. Но я не отказываюсь и от организованных развлечений.
Лучше уж явная враждебность, чем этот банальный разговор, сердито подумала Кирстен, снова погрузившись в молчание. Здесь, в замкнутом пространстве кабины, его мужская сила полностью подавила ее. Даже в том, как его рука касалась приборов, она находила что-то чувственное, каждое его движение вызывало дрожь, будто сквозь нее пропускали ток. И в любви он бы главенствовал, подумала Кирстен, всегда — первый.
Она украдкой взглянула на него, сердце сжалось, глаза невольно остановились на жестко очерченных губах. Его физическая привлекательность — это еще не все. Она уже почти дошла до той опасной черты, чтобы позволить своим чувствам откровенно стремиться к нему. У Терье могли быть свои недостатки, но цельность его натуры не вызывала сомнений. Джин, должно быть, была дурой, если променяла его на такого человека, как Нильс Торвюнн.
Но, вероятно, она предполагала, что это не откроется. Впрочем, все зависело от скромности Нильса. А Кирстен сомневалась, чтобы тот молчал о случившемся, даже если бы Терье не застал их, как говорится, на месте преступления. Нильс так быстро обратил внимание на сходство Кирстен с той девушкой, что разоблачил себя: им явно руководило злое намерение насолить Терье. Если она не ошибается в своих предположениях, то, видимо, Нильс сильно завидовал ему.
— Георг тоже входит в компанию «Брюланн»? — спросила она.
Терье помедлил с ответом, словно вопрос сильно удивил его.
— Нет, его бизнес — розничная торговля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23