– Не помню... Я была сама не своя... Откуда вам известно о двери гаража?
– Рассказал ваш муж.
– Вы говорили, что он обо всем сообщил полиции?
– Да, но сначала он побывал у меня.
– Что он еще сказал?
– Что узнал ключи по фотографии в газете. Ему известно, что вы пытались одурманить его с помощью «Эйпрола», что уезжали ночью, и он слышал, когда вы возвратились и как возились с дверью гаража... Ну, а потом вы солгали ему, когда он поинтересовался, почему она открыта.
– Никогда бы не подумала, что он так хитер... Моя ложь в отношения гаража окончательно меня запутала, так?
– Во всяком случае, она вам пользы не принесет, – мрачно согласился Мейсон.
– И Карл предупредил вас, что намерен обо всем рассказать полиции?
– Да. Я не сумел переубедить его. У него довольно странные понятия относительно его долга...
– Вы не должны его за это осуждать, – сказала Рода Монтейн. – На самом деле он очень славный... Скажите, он ничего вам не говорил в отношении... В отношении кого-нибудь еще?
– Он уверял, что вы будете пытаться кого-то выгородить.
– Кого?
– Доктора Миллсэйпа.
– Что же ему известно о докторе Миллсэйпе? – ахнула она.
– Не знаю. А что известно вам?
– Он настоящий друг.
– Он тоже вчера ночью был в доме Мокси?
– Господи! Нет, конечно!
– Вы уверены?
– Разумеется!
Мейсон опустил еще одну монету и автомат и набрал номер «Детективного агентства Дрейка». Когда детектив взял трубку, адвокат сказал:
– Привет, Пол, это Мейсон. Послушай, ты, конечно, читал сегодняшние газеты? Отлично! Следовательно, тебе известно, как обстоят дела. Я представляю Роду Монтейн. Ты, конечно, догадываешься, что это та самая особа, которую ты видел выходящей из моей конторы. Я поручаю тебе общее расследование дела. Полиция, наверняка, сфотографировала комнату, где был убит Мокси. Так вот, мне нужны копии фотографий, свяжись с журналистами. Расследуй все стороны этого дела, проверь все цепочки. Кое-что мне кажется странным. Например, на дверных ручках не обнаружено отпечатков пальцев... Почему? Что ж такого, что она была в перчатках? Это объясняет только отсутствие ее следов, но другие-то должны были сохраниться! На протяжении дня Мокси не раз открывал и закрывал двери... Да я и сам заходил к нему! День был жаркий, ладони потные... Куда исчезли хотя бы мои отпечатки? Начинай с Мокси. Выясни все о его прошлом. Поговори со свидетелями. Нам нужно опередить окружного прокурора, Пол. Нет, сейчас это не имеет значения... Мы с тобой встретимся позднее... Нет, этого я не могу сказать... Начинай немедленно. Я жду новых событий через несколько минут... – Мейсон повесил трубку и сказал своей клиентке: – Начинаем действовать, Рода. Журналисты из «Кроникл» приедут с минуты на минуту они носятся на своих машинах, не считаясь ни с какими правилами. Учтите, полиция будет стараться вас разговорить. Пообещают за откровенность что угодно. Дайте мне слово, что будете молчать. Договорились?
– Да.
– Настаивайте на том, чтобы вызвали меня даже в том случае, если вам будут задавать самые невинные вопросы. Вы поняли меня?
– Конечно.
По двери телефонной будки кто-то едва слышно постучал.
Мейсон повернул голову и посмотрел через стекло. Молодой человек прижимал к стеклу удостоверение сотрудника «Кроникл». Мейсон повернул ручку двери.
– Все, Рода. Выходи.
Дверь открылась.
– Где она? – сразу же спросил журналист.
Второй корреспондент подошел с другой стороны будки.
– Добрый день, мистер Мейсон!
Рода поднялась с пола, опираясь на сильную руку адвоката. Оба газетчика смотрели на нее, раскрыв рты.
– Так она все это время сидела здесь?
– Да. Где ваша машина? – спросил Мейсон. – Вам следует как можно быстрее увезти ее.
– Полиция! – выругался журналист. – Черт бы их побрал!
Двое полицейских в штатском выскочили из-за стеклянной перегородки, отделявшей заднюю половину зала, и бегом бросились в их сторону.
– Это Рода Монтейн, – громко сказал Мейсон. – Она отдает себя в ваши руки, господа, как представителям «Кроникл», зная, что «Кроникл» отнесется к ней честно и гуманно. Она узнала ключи по фотографиям, напечатанным в газете... Там есть и ключ от ее гаража. Она...
К ним подбежали полицейские. Один из них тут же схватил Роду за руку. Второй, побагровев от злости, оттолкнул Мейсона плечом.
– Так вот каков ты на самом деле, чертов интриган! – заорал он.
Мейсон воинственно поднял подбородок. Глаза его сразу приобрели стальной оттенок.
– Поосторожнее на поворотах, или я гарантирую вам крупные неприятности.
Первый полицейский дернул своего напарника за полу пиджака:
– Спокойно, Джон! Это же Мейсон! Мы взяли девчонку, а это главное. Больше нам ничего не нужно.
– Как это вы ее взяли? – возмутился один из журналистов. – Это Рода Монтейн, она отдала себя в руки «Кроникл» еще до того, как вы ее заметили!
– Убирайтесь к черту! Она арестована, мы преследовали ее до самого аэропорта. Советую вам не путаться под ногами.
– Не больше чем через четверть часа, господа, – сказал полицейским один из журналистов, шагнув в телефонную будку, освобожденную Мейсон, – вы сможете купить газету, и тогда посмотрим, что вам скажет начальство...

8

Мейсон вышагивал из угла в угол по своему кабинету, словно запертый в клетке тигр. Кончилось время подготовки, когда он мог с философским терпением ожидать очередных новостей. Сейчас это был борец, стремящийся к схватке и от нетерпения не находящий себе места.
Пол Дрейк, развалился в черном кожаном кресле для посетителей, делая время от времени заметки в своем блокноте. Напротив него за столом пристроилась Делла Стрит, держа наготове карандаш.
– Они все-таки упрятали ее, – проворчал Мейсон, бросив хмурый взгляд на молчащий телефон. – Этого следовало ожидать.
– Может быть, они... – начал было Дрейк, взглянув на часы.
– Боже праведный, ну как ты не понимаешь, Пол? Они ее упрятали. Я договорился, что меня предупредят, если она появится в Управлении полиции или в кабинете окружного прокурора. Ее не доставляли ни туда, ни туда. Значит, увезли в какой-то дальний полицейский участок... Делла, поройся в справочниках. Разыщи мне дело Венсона, я там ссылался на Хабэас Корпус [Habeas corpus – судебный приказ о доставлении в Суд лица, содержавшегося под стражей, для выяснения правомерности его содержания под стражей]. Чтобы не терять времени даром, выпиши текст апелляции. Им придется действовать в открытую, и они не сумеют нам много навредить.
Делла Стрит тут же встала и вышла из кабинета. Мейсон повернулся к детективу.
– Вот еще что, Пол, – сказал он. – Окружной прокурор намерен опекать ее мужа, Карла Монтейна.
– Как основного свидетеля?
– Возможно, и как соучастника. Во всяком случае, он позаботится, чтобы мы до него не добрались. Придется искать окольный путь. Мне нужно встретиться с Карлом и поговорить.
– Мы могли бы послать телеграмму из Чикаго, что его отец заболел. Они отпустят Карла повидаться с отцом, если будут уверены, что ты об этом не знаешь. Можно не сомневаться, что он полетит самолетом. Вместе с ним этим же самолетом я отправлю одного из своих парней. По дороге он вытянет из него все, что только возможно.
– Нет, не пойдет, – после некоторого раздумья ответил Мейсон. Слишком рискованно. Пришлось бы подделывать подпись на телеграмме и тому подобное. Ты представляешь, что поднимется, если все это раскроется?
– Брось, Перри, в первый раз что ли? Все пройдет как по маслу...
– Филипп Монтейн принадлежит к той категории людей, которые привыкли диктовать свою волю. Уверен, что он явится сюда без нашего приглашения, а если нет, то надо придумать, как его сюда выманить.
– Но зачем?
– Хочу немного с ним поработать.
– Ты рассчитываешь, что он заплатит, за то, что ты будешь защищать Роду Монтейн? Ни черта у тебя не выйдет, – усмехнулся Дрейк. – Нет, он не станет этого делать, вот увидишь.
– Никуда он не денется, заплатит.
Мейсон снова зашагал по кабинету из угла в угол.
– Да, еще, – внезапно остановился адвокат. – Окружной прокурор не может использовать Карла в качестве свидетеля в уголовном деле.
– Да, к этому можно придраться.
– К сожалению, нет. Они начнут с того, что добьются признания их брака недействительным на том основании, что он с самого начала был незаконным.
– А как они смогут это доказать?
– Если они докажут, что у Роды был жив первый муж, когда она выходила за Монтейна, то ее второе замужество в глазах закона недействительно.
– В таком случае, Карл сможет свидетельствовать против нее?
– Да, – кивнул Мейсон. – Поэтому я хочу, чтобы вы раскопали всю подноготную об этом Греггори Мокси, о всех его прошлых делах. Несомненно, кое-что известно окружному прокурору, но мне нужно знать значительно больше. Мне нужен список всех его жертв.
– Ты имеешь в виду женщин?
– Да. Особенно тех, с которыми он регистрировал браки. По-моему, его брак с Родой не был первым. Это был для него просто привычный способ добывания денег. У каждого мошенника со временем вырабатывается свой стиль.
Дрейк сделал пометку в своем блокноте.
– Следующее, – продолжал Мейсон. – Телефонный звонок, который разбудил Мокси. Звонили до двух часов. На два у него была назначена встреча с Родой. В телефонном разговоре разговоре он упомянул об этом, сказав, что она должна дать ему деньги. Попробуй что-нибудь выяснить в этом направлении. Вдруг тебе удастся найти человека, который ему звонил.
– Ты уверен, что разговор происходил до двух часов?
– Почти. Вероятно, Мокси прилег на пару часиков до прихода Роды, и звонок разбудил его.
– Ладно. Что еще?
– Вопрос о «хвосте». Я имею в виду того человека, что следил за Родой, когда она приходила ко мне в офис впервые. Пока мы о нем ничего не знаем. Он мог быть и профессиональным детективом, но если это так, то, выходит, его кто-то нанял. Таким образом, тебе придется узнать, кто не пожалел денег на слежку за Родой.
– Хорошо, – кивнул Дрейк.
В кабинет вошла Делла. Адвокат повернулся к ней.
– Делла, я хочу подготовить некий текст. Если в газетах будет сказано, что эта женщина – бывшая медицинская сестра, пытавшаяся одурманить наркотиками мужа, плохо наше дело. Нам следует выставить на передний план то зло, которое причинил ей муж, а не она ему. В одной из утренних газет имеется особый отдел «Письма читателей». Отправь в эту газету письмо, только не печатай его на машинке, иначе по ней они смогут проследить автора.
Делла кивнула и приготовилась стенографировать.
– Здравствуйте, уважаемый редактор, – начал диктовать Мейсон, не переставая ходить по кабинету. – Я всего лишь старый семьянин со старомодными взглядами. Я допускаю, что мои взгляды несколько устарели, но никак не пойму, куда летит мир, если от бережливого человека, сумевшего скопить путем строгой экономии небольшое состояние, шарахаются, как от прокаженного. Если в кино наибольшую популярность приобретает тот актер, который щелкает свою возлюбленную по носу, в то время как я поклялся любить, оберегать и почитать супругу до конца своих дней. И стараюсь изо всех сил выполнить свое обещание. С новой строки. Вот нынче печатают в газетах материал о муже – почитателе закона, который вычитал в репортажах уголовной хроники нечто такое, что заставило его предположить, будто его супруга имела какое-то отношение к убийству мужчины. Вместе того, чтобы постараться защитить свою жену, отвести от нее подозрение, вместо того, чтобы по-хорошему объясниться с ней, этот, так сказать, почитающий закон муж бросается в полицию и способствует ее аресту, обещая полиции всевозможную помощь, а та фабрикует дело против его жены. Неужели таково веяние времени? Неужели я просто зажился на свете и ничего не понимаю?.. Нет, я придерживаюсь другого мнения: современное общество вступает в новый период истории. Красная строка. Не является ли грубой ошибкой стремление опрокинуть вековые традиции, привычные моральные нормы, уважение к семье, к женщине, матери наших детей? Снова красная строка. Я считаю, что самого тяжелого наказания требует тот муж, который из каких-то корыстных побуждений дает согласие арестовать женщину, защитником которой он должен быть до конца своих дней. Таково мое глубокое убеждение, но ведь я всего лишь супруг с устаревшими взглядами... Подпиши это как-нибудь, Делла, и отправь как можно скорее.
Дрейк поднял на адвоката глаза и лениво спросил:
– Ну, и что это даст, Перри?
– Очень многое, – улыбнулся Мейсон. – Начнется дискуссия.
– В отношении мужа?
– Конечно.
– Ну, а причем тут напоминание о сбережениях?
– Чтобы поднялись споры. Сразу же поднимется волна возмущения на нынешнюю дороговизну, неправильную политику правительства, падение нравственности и так далее. Истории Роды и Карла маловато. Что касается темы «ну и времена!», то она дорога сердцу обывателя. А мы, когда придет время, используем эту историю о муже, предавшем интересы своей жены.
– Пожалуй, ты прав, – согласился наконец Дрейк.
– Да, Пол, тебе удалось раздобыть фотографии комнаты, где произошло убийство?
Детектив ленивым жестом потянулся к папке, лежавшей на соседнем стуле, вынул из нее порядочных размеров конверт из толстой бумаги и извлек из него четыре глянцевых снимка.
Мейсон принялся рассматривать фотографии через увеличительное стекло.
– Посмотри-ка сюда, Пол, – через несколько минут сказал он.
Детектив подошел к столу адвоката.
– Ну да, это будильник. Он стоял на тумбочке возле кровати.
– И, как я понимаю, на кровати спали. Но Мокси был найден полностью одетым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23