– Нет, конечно. Им удалось раздобыть его отпечатки пальцев. Раньше они нигде не были зарегистрированы. У ФБР данных на него не оказалось.
– Ты можешь приблизительно прикинуть, сколько он стоит?
– Примерно два или три миллиона чистыми. У него невероятно большие доходы, а собственность находится в самых разных местах, так что довольно трудно оценить точно. Как бы то ни было, он был достаточно хорошо обеспечен, чтобы позволить себе все, что только взбредет ему в голову.
– И что же ему взбредало? – поинтересовался Мейсон.
– Вот в этом-то весь фокус, – сказал Дрейк. – Знаешь, Перри, если говорить начистоту, то речь идет о состоянии в два или три миллиона долларов, и, конечно, он оставил завещание. Так вот: его, вероятно, можно было бы оспорить на том основании, что Бенджамин Эддикс был душевнобольным.
– Потому что он экспериментировал с гориллами? – спросил Мейсон.
– Мне кажется, все гораздо глубже, – сказал Дрейк. – Похоже, Бенджамин Эддикс панически боялся самого себя. Лично я уверен, что он собирался кого-то убить, а может быть, уже убил кого-то.
– Что тебя навис на такую мысль?
– Видишь ли, он отчаянно пытался доказать, что стремление к убийству является у человека врожденным инстинктом. Он утверждал, что цивилизация может подавить этот инстинкт и тогда он как бы дремлет, особенно если ребенок воспитывался в атмосфере безопасности. Когда шла жестокая борьба за существование, как он считал, необходимость убивать была заложена во врожденные инстинкты человека. Он утверждал также, что человек может быть введен в гипнотическое состояние и может совершить убийство, не осознавая, что делает, а очнувшись от гипнотического транса, даже не будет помнить об этом – никаких воспоминаний.
– То есть, другими словами, он, возможно, пытался защитить себя от обвинения в прошлом убийстве, – сказал Мейсон.
– Или в будущем, – заметил Дрейк.
– Но совершенно ясно, Пол, что столь необычная личность должна была вызвать у кого-нибудь желание хорошенько покопаться в его прошлом! Ведь, услышав о такой истории, шантажист готов был бы потратить несколько лет, только бы раскрыть тайну.
– Это точно, – согласился Дрейк. – Правительство потратило на него какое-то время – выяснили даже вопрос с гражданством. Все уперлось в тупик. Просто удивительно, до чего легко выйти сухим из воды, если заявить: «Я ничего не могу вспомнить о своей прошлой жизни, поэтому даже и не ломаю над этим голову. В конце концов, настоящее ведь важнее, и вот оно-то меня и интересует».
– Короче говоря, он истратил целое состояние, чтобы доказать свои теории, – сказал Мейсон.
– Совершенно верно, – пытаясь подготовить для себя защиту.
– Естественно, – продолжал Мейсон, – что с людьми он не мог экспериментировать.
– В том-то и дело. Он приобрел обезьян и пытался научить их убивать, пытался загипнотизировать их, чтобы они выполняли внушенные им приказы.
– И как он пытался этого добиться?
– Всеми возможными способами. У него было несколько дрессировщиков и опытный психолог-гипнотизер. Я говорил с ним, это некто по имени Блевинс. Алан Блевинс.
– Где Блевинс находился прошлой ночью?
– У себя дома.
– В Стоунхендж он не заезжал?
– Все, кто занимался экспериментами с обезьянами, были уволены примерно неделю назад, – сказал Дрейк. – Эддикс просто-напросто рассчитал всю компанию.
– Почему?
– Он заявил, что его эксперименты успешно завершены.
– А чем занимался лично он?
– Вот тут кое-что начинает проясняться. Более полную картину сможет дать Блевинс. Разумеется, Перри, этот Блевинс не очень-то был расположен к сотрудничеству. Мне ведь пришлось связаться с ним около трех часов ночи и сообщить, что дело не терпит отлагательства и все такое в том же духе.
– Ну что ж, – сказал Мейсон, – если Эддикса все же убила не горилла, то прокурору округа придется угробить чертовски много времени, чтобы собрать доказательства, кто же на самом деле это сделал. Но ты должен успеть выяснить об Эддиксе все, что только можно, Пол.
– Само собой. Материала у меня как раз предостаточно. Тебе-то я рассказал как раз о том, что мне еще не известно.
– Адвокату Эддикса, Сиднею Хардвику, известно кое-что о подноготной Эддикса. Не знаю, насколько подробно, но рассказывать он ничего не будет.
– Эддикс вложил большие деньги в золотодобывающие шахты, потом занялся нефтью. У него открыты счета в дюжине банков, да и к тому же многие дела он проворачивал, используя только наличные. Налоговому управлению все это не нравится. Они постоянно следят за ним. Но его менеджер, Мортимер Херши, так может подтасовать цифры, что кого хочешь обведет вокруг пальца. Натан Фэллон заметно уступает ему в этой области, к тому же у него были напряженные отношения с Эддиксом. Несомненно, все шло к тому, что однажды Фэллона выставили бы за дверь.
– Лучше выясни, Пол, где Фэллон был прошлой ночью, – попросил Мейсон.
Пол Дрейк с усмешкой посмотрел на адвоката.
– А чем же, черт побери, я, по-твоему, занимался всю ночь? – спросил он. – Я постарался выяснить все, что только было известно полиции, и поначалу это не так уж много. Натан Фэллон был в Лас-Вегасе, и он там действительно был, никуда не отлучаясь. Херши был в Санта-Барбаре. Я его проверяю досконально, да и полиция тоже.
– Еще что-нибудь важное есть, Пол?
– Сколько угодно. Но вот чего я не могу понять. Эддикс не доверял абсолютно никому в своих деловых операциях. У него были секреты и от Фэллона, и от Херши.
– Ты его за это осуждаешь?
– Отнюдь.
– И какого рода были эта секреты, Пол?
– Ну, к примеру, Эддикс мог вдруг исчезнуть. Мне рассказал об этом один из членов команды его яхты, который был зол на хозяина за то, что тот его уволил. Он рассказал, что очень часто, когда все считали, что Эддикс отправился куда-то на яхте, на самом деле он прибывал на яхту, а в последний момент сходил на берег и яхта отправлялась в плавание без него. На яхте был телефон для связи с берегом, Эддикс звонил капитану и давал ему инструкции – куда плыть и все такое. Потом они бросали якорь у Каталины, и тут же на яхте появлялся Эддикс, делая вид, что он все время был на борту, сидел запершись в своей каюте и работал.
Мейсон озадаченно поджал губы:
– Кто был в курсе этого, Пол?
– Только капитан, а капитан держит свой рот закрытым плотнее, чем моллюск.
Мейсон поразмыслил над этим, затем сказал:
– Ну хорошо, Пол, но ведь он звонил откуда-то издалека. Он должен был оплачивать счета за переговоры. Вот что тебе надо сделать. Всеми правдами и неправдами раздобудь телефонные счета на номер телефона яхты и начинай проверять, откуда он звонил. Нужно выяснить, где он находился тогда, скрываясь и от Фэллона, и от Херши. Как ты думаешь, Пол, может быть, это связано с женщинами?
– Судя по всему, их у него вообще не было, – сказал Дрейк, – не вот что известно наверняка, так это то, что он был великий мастер по части финансовых махинаций, особенно с наличными, и я лично совершенно уверен он пытался надуть налоговое управление.
– У тебя есть его фотографии?
– Конечно.
– Ну что ж, проверь телефонные счета, и поглядим, что в результате удастся выяснить.
– Хорошо, – сказал Дрейк. – Теперь вот еще что. Он...
Дрейка прервал негромкий настойчивый стук в дверь.
Делла Стрит приоткрыла дверь, заглянула в комнату, потом распахнула дверь настежь и сказала:
– Доброе утро. Что-то вы сегодня рановато.
В контору вошли Этна и Джозефина Кемптон.
Мейсон представил их Полу Дрейку и повернулся к Этне:
– Ну, как дела?
– Все прекрасно, – с торжественным видом оказал Этна. – Мы легко отделались, Мейсон.
Миссис Кемптон кивнула и расплылась в улыбке:
– Они были со мной чрезвычайно любезны.
Мейсон нахмурился.
– Что вы им рассказали? – с подозрением спросил он.
– Я ничего не стала им рассказывать. Я сделала все в точности так, как вы меня проинструктировали.
Мейсон внимательно посмотрел на нее, затем резко повернулся к Полу Дрейку:
– Прошу прощения, Пол, но мы вынуждены попросить тебя удалиться. Я не хочу сказать, что мы тебе не доверяем, но так уж установлено, что клиент, обсуждающий свои проблемы с адвокатом в присутствии третьего лица, теряет предусмотренное законом право считать такой разговор абсолютно конфиденциальным. На Деллу, разумеется, как на мою секретаршу, это положение не распространяется, а на тебя, к сожалению, да.
– Ну и чудесно, – сказал Дрейк. – Может быть, я смогу хоть немного перекусить. Мне уже до чертиков надоел кофе и сэндвичи с ветчиной, которые я глотал не жуя между телефонными звонками. Я спущусь вниз и поем как человек, сидя за столом.
Дрейк вышел из комнаты.
Мейсон повернулся к Этне и миссис Кемптон.
– Садитесь, – сказал он. – А теперь, миссис Кемптон, я хочу услышать от вас правду, чистую правду, и ничего, кроме правды.
– Но я рассказала вам правду.
Мейсон покачал головой.
– Мистер Мейсон, – воскликнула она с негодованием, – неужели вы думаете, что я могла солгать?
– Я знаю полицейских, – сказал Мейсон. – Я знаю методы их работы. В доме не было никого, кроме вас и убитого. Вы отказались рассказывать о том, что произошло, а теперь уверяете меня, что полиция вас отпустила.
– Но так оно и есть на самом деле. Они меня отпустили. Они даже послали ко мне на квартиру человека за моей одеждой.
– То есть как это? – спросил Мейсон.
– Ну, они сказали мне, что мою одежду необходимо отдать для тщательного лабораторного исследования, они всегда так делают в тех случаях, когда свидетель присутствовал при убийстве, и это обычная формальность. Они сказали, что, скорее всего, до завтрашнего дня я не смогу получить одежду обратно и что если мне не хочется ждать, то они могли бы послать в мою комнату сотрудницу и та принесла бы все, что мне нужно.
– И они так и сделали?
– Да.
– Вы дали им ключ от вашей квартиры?
– Он был в моем конверте – они ведь все отбирают и кладут в конверт.
– И вы подписали бумагу о том, что не возражаете, если они войдут в вашу квартиру?
– Ну да.
– И что было потом?
– Потом они привезли мою одежду. Они все были любезны до приторности. Они сказали, что сожалеют о моем вынужденном задержании, что теперь они установили, кто убил мистера Эддикса, и с меня сняты абсолютно все подозрения.
– Кто вам это сказал?
– Надзирательница.
– Что было после этого?
– Ну, – сказала она, – они спросили меня, что я собираюсь делать, и я ответила – позвонить вам.
– Когда это было?
– Сегодня рано утром.
– Продолжайте.
– Похоже, никто не знал, как вас разыскать до того, как вы придете в свой офис, но у них был домашний телефон мистера Этны. Я знала, что он уже должен был встать, и велела им позвонить ему.
– И он приехал и забрал вас? – спросил Мейсон.
– Совершенно верно.
Мейсон взглянул на Этну. Тот кивнул.
– Прямо из камеры? – спросил Мейсон.
– Ну, не совсем так, – уточнил Этна. – Я встретился с ней в гараже внизу.
– В гараже?
– Да.
– В каком гараже?
– В полицейском гараже, где у них...
– Там, куда они привезли нас прошлой ночью, – перебила его миссис Кемптон. – Вы же помните, там у них гаражная стоянка сразу за тем местом, где они нас высадили. В общем, мне не хотелось никого беспокоить, и я сказала полицейским, что просто спущусь вниз в гараж и подожду мистера Этну – чтобы он подъехал туда.
– И вы дожидались его там?
– Да, как раз на том месте, куда они привезли нас прошлой ночью – где мы вышли из машины.
Мейсон повернулся к Этне:
– Но вы ведь не могли туда проехать?
– Нет, конечно, я оставил машину снаружи и подошел к двери. Я махнул рукой, и миссис Кемптон выбежала. А что! Это имеет какое-либо значение?
– Да, именно это я и рассчитывал услышать.
– Я не улавливаю, – сказал Этна.
– Миссис Кемптон, – сказал Мейсон, – вы кое-что скрыли от нас.
– Что вы имеете в виду?
– Вы скрыли от нас нечто очень важное, некий факт, который...
Она прервала его, отрицательно покачав головой:
– Я рассказала вам абсолютно все, мистер Мейсон.
– И мистер Этна повез вас прямо сюда? – спросил Мейсон.
– Он сначала завез меня домой. Я забежала буквально на пять или десять минут, и мы поехали сюда.
– Она хотела задать вам несколько вопросов, – сказал Этна.
Миссис Кемптон кивнула:
– Мистер Мейсон, если человек умирает – что происходит с его банковским счетом... я имею в виду его неоплаченные чеки?
Мейсон пожал плечами:
– От чеков нет никакого проку после того, как человек умер. Его банковский счет замораживается. Как только банк получает извещение о смерти клиента, он прекращает оплату всех чеков.
– А если на чеке гарантийная подпись кассира банка?
– Подписанные кассиром чеки, – сказал Мейсон, – оплачивает банк. Банки не умирают.
– А если он... ну, я просто интересуюсь...
– Почему вы этим интересуетесь? – спросил Мейсон.
– Ну... просто в связи с теми способами, которыми мистер Эддикс делал бизнес. Вы ведь знаете, мистер Мейсон, он очень многие дела проворачивал, используя наличные. Занимаясь разными махинациями, он имел обыкновение платить наличными или банковскими чеками. Он обычно покупал чеки в разных банках, а затем делал на них передаточную надпись.
– И вас интересует, не стал ли банковский чек с его передаточной надписью недействительным, если он умер раньше, чем чек был оплачен?
– Верно.
– А почему?
– Ну, просто для того, чтобы составить об этом для себя четкое представление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31